- Хм... – трет висок Фарид. – Тело может не выдержать, говоришь? Это какие же должны быть изменения? Хвост, жабры?.. Ай! Мо, скажи своей жене, чтобы она меня не била!
- У меня нет ответов, – тон Варвары мрачен. – Я говорю о вещах, о которых сама совсем недавно не знала. Думаю, что нам пора проверить... каково это на практике. Лина?
Ангелина смотрит в пол у своих коленей. Долго смотрит. Мика смотрит на сестру, готовая сорваться с места в любой момент. А потом Лина поднимает голову.
- У меня нет выбора, так? – вопрос адресован вроде бы Варваре, но взгляд Лины путешествует от лица к лицу: бледная и напряженная Мика, Мо – зеркальной копией жены, более привычного хмурый Тагир, встревоженные темные глаза Фарида, приоткрытые в нетерпении губы Сони и... и утвердительно кивающая Варвара.
- Зато после ты, я думаю, сможешь разорвать контур и... ты понимаешь?
Лина медленно кивает. И, резко вставая на ноги:
- Я готова. Идем?
Вся остальная компания дружно поднимается на ноги.
- Мы с тобой!
- Это не цирк! – голос Варвары резок. – Мы идем вдвоем.
- Я не отпущу Линку одну! – в упрямстве Роксы могут дать фору любому.
- А я не отпущу туда Мику одну! – это уже Мо.
Варвара медленно их оглядывает.
- Хорошо, – кивает. – Мо – сын Хранителя того места, это в плюс. Мика... твоя помощь может понадобиться. Остальные остаются здесь.
Никто не решается спросить, какого рода помощь может понадобиться. Уходит четверка по одному. Варвара, Лина, Мика, последним – Мо.
После. Варвара, Лина, Мо, Мика.
- Мо, отец здесь?
- Нет, кажется, нет, – приходится говорить громко, чтобы перекрикивать ветер. Мо встает так, чтобы закрывать Мику от ледяных порывов. – Ему трудно... проникать сюда.
- Ясно, – коротко кивает Варвара. – Идем?
- Куда?
- Туда, – взмах руки в сторону нагромождения белых торосов.
- А почему, кстати, мы встречаемся с ним здесь? – они идут медленно, осторожно выбирая путь в белой пелене. – Он Потан целого океана. Что здесь – медом намазано?
- Нет разницы – где, – отвечает Варвара. – А тут... тут как-то уже привычно.
В гробу Мо видал такие привычки. Берет Мику за руку, сжимает крепко. Не нравится ему эта затея с Хранителями максимальной энергии. Ох, как не нравится.
Варвара остановилась внезапно, обернулась к Мике и Мо.
- Вам стоит остаться здесь. А мы... мы пройдем еще.
Они не спорят. Мо чувствует, что Мика боится, но как помочь – не знает. Обнимает за плечи.
- Не бойся, малыш Рокс. Все будет хорошо.
Странно, но это срабатывает.
Они стоят и смотрят, как удаляются от них две женщины. Метрах в тридцати они останавливаются. Голосов не слышно – видно только, что Варвара говорит что-то Лине, положив руки на плечи. А потом отступает назад, еще, еще.
На какое-то время единственным движением здесь остаются лишь завихрения ветра. Даже находящийся в ста метрах от этого места малыш Тун затих – притаился и уши прижал. Пахло в воздухе тревожно, а бежать прочь – еще опаснее.
Буквально под ногами Лины лед вдруг раскололся, пошел трещинами. Лина вздрогнула, но не отступила. Трещины во льду все росли и ширились, и скоро стала видна вода. А из нее медленно показалась темная блестящая спина.
- Гойрд, – прошептал Мо.
Они так были заняты Потаном, что не сразу заметили, а когда заметили...
- Мать твою! – выдохнул Мо. А Мика дернулась с места, но Мо перехватил ее.
- Она знает, что делает!
Однако сам Мо в этом уверен не был.
Лина скидывала с себя последние остатки одежды. В ледяном холоде, на побережье Восточно-Сибирского моря, среди белых торосов, у края огромной полыни стояла теперь обнаженная молодая женщина. Здесь – настоящий ледяной ад, край Земли, место, где кончается все. А она стоит тут без одежды – так спокойно, уверенно. Лишь ветер треплет ее короткие темные волосы.
Мика рядом всхлипнула. И, словно услышав сестру, Лина сделала шаг вперед. Прямо на спину кита. Это был огромный полярный кит – двадцатиметровый разумный гигант. Потан Северно-Ледовитого океана. Гойрд.
Гойрд выпустил высокий фонтан, окропивший все на несколько метров. И стал опускаться обратно в воду.
С криком "Нееет!!!" Мика стала рваться из рук мужа. В десятках метров от них Варвара упала на колени. А Лина в это время медленно погружалась под воду. В смертельно ледяную воду Восточно-Сибирского моря.
Мика рыдает в руках Мо. Там, дальше, беззвучно плачет Варвара, и слезы замерзают на ее щеках.
- Не бойтесь. Все в порядке. Я жива.
Гойрд вернул им Лину. Плеснул огромный хвост, почти аккуратно скинул женское тело на лед.
Когда подбежали Мика и Мо, Варвара уже кутала Лину в собственную куртку, согретую теплом тела. Кожа девушки приобрела какой-то голубоватый оттенок, короткие волосы слиплись сосульками, а в широко раскрытых глазах притаились все льды Арктики.
- Мо, бери ее на руки! Уходим!
Дважды Варваре повторять не приходится.
После. Ильдар и Тамара.
- Ты еще слаб!
- Ты же знаешь, Там, времени терять нельзя.
- Давай подождем. Ты даже стоять толком не можешь!
- Для того чтобы пользоваться ментальной связью, стоять не обязательно.
- Какой же ты упрямый! – хрупкая женщина с досады притопывает ногой – абсолютно как маленькая девочка.
Седой мужчина пожимает плечами. Что толку спорить с очевидным?
- Давай, позовем детей? Почему ты не разрешаешь мне сказать им?..
- Это может подождать. А... Мне надо проверить, Там. Жив ли кто-то из Квинтума. Или из Старших. Хоть кто-то еще...
Тамара вздыхает. Он всегда был упрямым. А теперь, зная, что муж – член Квинтума, становится ясным, что это – не просто черта характера.
Ильдар сидит в кресле, закутавшись в плед, его еще слегка познабливает, рядом – на столике, кружка с дымящимся чаем. Это все выглядит мирно и совсем по-домашнему. И нисколько не соответствует тому, что он собирается делать.
Сначала он просто сидит с закрытыми глазами. Потом вздрагивает – словно ударил его кто-то невидимый. Начинает мелко дрожать – губы, плечи, пальцы на подлокотниках кресла.
- Ильдар!
Не слышит. Дрожит все сильнее. А потом глаза его вдруг широко распахиваются. Взгляд до дрожи пронзительный, кажется, что темная радужка затопила все пространство между седых ресниц – даже белка не видно. Из темных глаз начинает сочиться кровь, а потом и из носа. Ильдар пытается встать – у него это почти получается, шаг, путается в пледе и падает. Успевает подставить руки, так и стоит – на четвереньках, плечи вздрагивают.
- Ильдар! – Тамара уже рядом, уже на коленях, пытается поднять его за плечи и вдруг замирает. В комнате раздается звук. Поначалу тихий, он нарастает, становится громче, отчетливей, пока не становится ясно, что это. Это стучит сердце. Чье-то сердце. Тук-тук. Тук-тук. Тук... Тук... Тук...
Удары становятся реже... еще реже... тише... еще тише... Замерло. Нет, снова. Тук-тук. Тук...Тук... Остановилось. Окончательно.
Где-то за сотни километров отсюда врачи констатируют смерть пациента, несколько недель лежавшего в коме. А здесь, в комнате, Ильдар Чупин, словно лишившись вдруг сил, заваливается на бок. Кровь на его лице сочится отовсюду – из глаз, носа, уголка рта.
Обмакнув в кружку чая подол платья, Тамара осторожно обтирает лицо мужа, положив его голову себе на колени.
- Это был последний... – не открывая глаз, шепчет Ильдар окровавленными губами. – Это был последний член Квинтума. Последний. Он умер. Ты слышала, Там? Все. Больше нет никого...
- Тшшш... Тише... – Тамара все вытирает ему лицо, а кровь все еще сочится – но уже не так сильно.
- Погано это – быть связистом Квинтума, – голос Илдара едва слышен. – Каждый раз – словно к краю пропасти подходишь, и дух захватывает. Как много нас. И как все бесконечно далеки. И одиноки. И, кажется, не найдешь никого в этой бесконечности. Потеряешься. Потонешь. Но нет, каждый раз находишь. А со Старшими говорить... ох, тяжко... после как с похмелья – всего ломает.
- Тише, тише... – она притягивает его голову в груди, начинает раскачиваться. – Ты сейчас отдохнешь. Мы позовем Варю... детей. Все будет хорошо.
- А сейчас... – он словно не слышит ее. – Сейчас... зову. Одного, другого. А их нет. Пустота там, где должны быть кифэйи. Только... только... – он захлебывается собственными словами, кашляет, давится. – Только пустота. Как склеп, Тамара. Холодный, пустой склеп, полный тлена. Никого не осталось, никого, слышишь?!
- Слышу, слышу, – она баюкает его. – Все будет хорошо...
- Не будет! Бесконечность... бесконечность, полная трупов! Земля осиротела. Все кифэйи погибли, Там, все!
- Не все. Мы же выжили.
Она еще долго баюкает его, сидя на полу. И, в конце концов, бывший связист Квинтума засыпает. Тамара оставляет его прямо там, на полу, укрыв пледом и положив подушку под голову. Разглаживает окровавленный подол платья. Надо связаться с детьми. И потолковать с Варей.
После. Михаил, Софья, Тагир и Фарид.
- Тагир Петрович, там опять твои охламоны явились! – в окна нетерпеливо заглядывает ребятня.
- Михаил Ильдарович, а кто у нас директор школы, напомни мне?
- Ну, по твою же душу пришли, товарищ учитель труда.
- У нас еще два скворечника недоделаны. И будка Шарику.
- Плотник, – смеется Михаил, провожая Тагира взглядом. А потом поворачивается к Фариду с Соней. – Ну, колитесь! Чего удумали?
- Софье Ильдаровне мирового господства захотелось, – мрачно отвечает Фарид.
- Это как?
- Не хочу быть столбовою дворянкой, хочу стать Верховным Мандрой Всей Земли!
- Так, Тариг и недо-Тариг! Доступным Альфаиру языком объясните!
- Ябеда, – Соня наморщила нос в сторону Фарида. – Знала бы – не рассказала тебе.
- Софья! – старший брат изволил повысить голос, добавив туда директорские интонации.
- Смотри, – Соня принимается за объяснения не очень охотно. – Явно же, после Лины кому-то надо становиться... Максимусом энергии земли, так?
- Ну.
- Мандр у нас трое – Мика, я и Петр Артемьевич. Скорее всего, Петр Артемьевич, в силу возраста...
- Конечно, не он, – Михаил говорит уверенно. – К чему это все? Варвара Климентьевна сказала, что это будет Мика.
- Варвара Климентьевна – Лейф! И многого не понимает... в наших делах.
- Ого... – Миша растерян. Фарид чиркает спичкой, закуривает. Ему не разрешают курить в помещении, но в этот раз Михаил не делает ему замечания. – Ты считаешь, что из тебя выйдет лучший Максимус, чем из Мики? Почему?
- Потому что у меня нет Мо!
Миша смотрит на сестру, хмурит лоб. Потом поворачивается к мрачно курящему Фариду.
- Переведи на человеческий.
- Софья Ильдаровна полагает, – Фарид глубоко затягивается, – что лишние семейные... личные... связи... или привязанности... в этом деле лишние. Что Максимус утрачивает нечто человеческое. И ей жалко Мо, видишь ли!
- Соня!
- И Софья Ильдаровна полагает, – продолжает желчно Фарид. – Что о ней сокрушаться меньше будут. Конечно, – с резким шипением тушит окурок в чашке из-под чая. – У Софьи Ильдаровны же нет никого, правда, Миш?
- Точно, – кивает Михаил, сверля сестру мрачным взглядом. – Ни брата, ни сестры, ни родителей.
- Там другое! – Софья сердито упирает руки в пышные бедра. – У меня нет шрама на руке, – выставляет вперед круглую розовую ладонь.
- Значит, так, – Михаил встает на ноги, подводя итог дискуссии. – Решать будет Петр Артемьевич. Как самый старший по возрасту Мандра. А ты дурь из головы выбрось!
Стоит Михаилу отвернуться, как Софья показывает спине брата язык. А Фарид убирает со лба упавшие волосы и укоризненно качает головой.
После. Лина, Тагир, Михаил, Варвара, Мо, Мика и Фарид.
- Господи, что с ней?!
- Миша, одеяло, быстро! Да, на пол, вот сюда! Мо, опускай ее.
Словами трудно передать, как все потрясены. Стоят, сгрудившись, вокруг лежащей на полу, на одеяле, Лины. Из одежды на ней – только куртка, едва прикрывающая бедра. Волосы в сосульках, кожа с явным голубоватым оттенком, глаза закрыты.
- Она что... купалась?! – потрясенно выдыхает Миша. – Там?!
- Угу, – нервно откликается Мо. – Плескалась с Гойрдом. Меня теперь кошмары будут неделю мучить.
Мика опускается на колени.
- Лина... Линочка... Она совсем холодная, – поднимает глаза на Варвару. Во взгляде – паника.
- Тепло... Нужно тепло, – Варвара выглядит растерянной.
- Еще одеяло? Чаю горячего? Водки? – Миша пытается рассуждать здраво, но взгляд не может отвести от Лины. Да как же так?! Зачем она...так?!
- Нет. Нет. Нужно что-то...
- Баня! – восклицает Михаил. – Может, топит кто-то в селе? Или попросить затопить? Я сейчас, я попрошу...
- Нет! – Варвара, похоже, справилась с собой. – Ей нужно тепло... человеческое тепло. Фарид! Тащи еще одеяла! Так, – обводит взглядом кифэйев вокруг нее. – Тагир, раздевайся!
- Мам, ты чего?!
- Раздевайся быстро! Девочка приняла в себя... слишком много энергии воды. Ее человеческое тело может не выдержать. Сейчас ей нужно живое тепло рядом.
- Я помогу! – подскакивает Мика на ноги. – Я... – она берется за воротник свитера.
- Нет, Мика, не ты, – качает головой Варвара. – Нужны мужчины. Они горячее женщин. И нужны Альфаиры. Потому что... потому! И ты, Миша, тоже, раздевайся!
- В каком смысле?!
- В прямом! Да что с вами, мальчики?! Быстро, быстро! Время дорого! Вы мужчины, вы Альфаиры, вы самые... крупные в физическом плане. Да не стойте же столбом! Девочку спасать надо!
Возвращается Фарид с одеялами.
- Вот сюда клади, рядом с ней. Мика, помоги мне снять с Лины куртку. А вы долго будете стоять?! Живо раздеваться!
- Мам... – у Фарида глаза распахнуты на пол-лица. – А что здесь происходит?
- Не до тебя! Мика, Соня, помогите мне! Тагир, Михаил, я не шучу!
- Что, совсем... раздеваться? – пальцы Михаила ложатся на застежку рубашки.
- Трусы можно оставить. Да быстрее же! Как гимназистки, честное слово!
Спустя пару минут в комнате на полу лежат уже трое – двое мужчин и женщина между ними. Сверху – в два слоя одеяла.
- Фарид, гаси свет, – вздыхает Варвара. – Пойдемте отсюда. Не будем мешать Альфаирам работать.
- Знаешь, – Тагир пытается умерить свой бас до шепота. – Я... со мной в первый раз... так.
- Как – так?
- Ты понял меня!
- Понял, понял, – Миша двигает рукой, которая лежит на животе Лины, задевает огромную лапищу Тагира. – Сдвинь ниже!
- Там же...
- Пофиг! Нужен максимальный телесный контакт.
- Вот сам и сдвигай свою руку выше!
Михаил вздыхает. Но руку выше поднимает. А потом директор школы совсем не по-учительски выражается.
- Бл*дь! Кто бы мне сказал... Дурдом какой-то... Лежим тут втроем нагишом.
- Мы не просто лежим. Мы работаем.
- Ты знаешь, что делать, Тигр?
- Нет. Но, по-моему, что-то происходит. Без нашего особого участия.
- Да, наверное, ты прав. Но какая же она холодная...
- Тагир! Тагир! Тигр, мать твою!
- А?! Чего?! – бас Тагира спросонья особенно хриплый.
- Прекрати храпеть, работник хренов!
- Ой... я заснул, да? Черт...
- Да я тоже задремал. А тут ты храпеть начал, и я проснулся.
- Извини, – вздыхает Тагир. Ворочается. – Слушай... По-моему, я чувствую. Как он поднялся.
- Не переживай, – после паузы отвечает Михаил. – Это просто физиология. У меня тоже.
- Я, вообще-то, про кифэйский уровень. Я чувствую, как у меня уровень поднимается.
Миша закашлялся.
- Ну... гхм... и я о том же.
Тагир хмыкнул. Его улыбку Михаилу в темноте не видно.
- Слушай, – Тигр шевельнул рукой, легко погладил женский живот. – По-моему, мы ее согрели. Линка совсем не холодная, чувствуешь?
Ответил Тагиру не Михаил.
- А можно полюбопытствовать, – тело Лины действительно теплое. А вот голос – ледяной. – Что. Здесь. Происходит?
- Здесь. Мы. Лежим, – невозмутимо ответил Тагир.
- И какого черта мы тут лежим втроем голые? – тон девушки по-прежнему арктический.
- А не надо обобщать, – парирует Миша. – Голая только ты. А мы с Тигром... в трусах.
- Так! – Лина пытается сбросить с себя чужие руки и ноги, сесть. Но ей не позволяют, и она остается лежать, стиснутая двумя мужскими телами. – Отпустите меня, живо!
- Когда скажут, тогда и отпустим.
- Варвара Климентьевна, Лина пришла в себя.
После. Лина, Варвара, Михаил, Мика, Мо, Тагир, Фарид и Софья.
- Лина, не дергайся!
- Я не дергаюсь.
Да, она не дергается. Она нервным комком мечется из угла в угол.
- Не торопись, – тон Варвары ровен.
- Я не тороплюсь.
- Погоди. Не ходи туда. Дай себе время привыкнуть к новому... К тому новому, что с тобой случилось. Ты еще не вполне...
- Вполне!
- Ты научилась управляться со своей силой? Уже? – Варвара выгибает темную бровь.
Лина резко оборачивается. Жалобно звякает ручка цинкового ведра, когда вся масса воды в нем взмывает вверх, на полметра. И плюхается обратно, обдав брызгами все вокруг.
- Уже!
- Фокус! – громко парирует Варвара. – Так и я могу!
- Попробуйте!
- А, может, не надо? – Тигр протягивает руку за полотенцем и вытирает лицо, блестящую лысину в каплях воды – он стоял ближе всех к ведру.
Варвара смотрит задумчиво на колыхающуюся поверхность воды. Качает головой.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я бы на твоем месте подождала.
- На моем месте я, – тон Лины снова ровный, а голос негромкий. – И нет времени ждать. Нет уже времени ждать. Как бы не было поздно. Я ухожу. Одна. Я справлюсь.
И она действительно уходит, сверкнув напоследок мягким жемчужно-серым светом.
- Варвара Климентьевна... – Мика начинает нерешительно. – Может быть, вам стоит тоже... с ней. Или мне... Я... я боюсь.
- Нет, – вздыхает Варвара. – Она так решила. Никто не указ Максимусу. Пусть попробует.
- Но... а если... вы думаете, у нее получится... достать... маму?
- Нет, – ответ прозвучал хлестко, резко. – Не думаю, что у нее получится. Но она должна это понять сама. Единственное, во что я верю... надеюсь... что у нее хватит ума не сделать хуже.
Мика бледнеет. Мо, стоящий рядом, сжимает ее ладонь.
- Ладно, – Варвара встряхивает головой. – У нас есть свои дела. Девочки, – переводит взгляд с Сони на Мику. – Что-то надо решать с вами. Надо определяться.
- Надо, – дружным эхом отвечают Рокс и Тариг.
- Нам нужен Петр, – Варвара, как и Лина до этого, начинает ходить из угла в угол. – Он готов. Он уже вернул себе силу. Но...
- Асхат, – дополняет мать Фарид.
- Асхат, – кивает согласно Варвара. – Негоже мальчика одного оставлять. Натерпелся ребенок. Что же... что же делать...
- Забрать его не получится? – подает голос Мо. – Он не может... с кем-то... переместиться сюда?
- Он не кифэй! Еще не кифэй!
- Но он же смог позвать вас.