– Спроси его, - сказал Лотар, - не окликал ли его кто-нибудь из-за калитки?
На мгновение в каземате воцарилась тишина. Вероятно, для трупа было не важно, кто именно задавал вопрос, поэтому Сухмет не стал повторять слова Лотара. Он лишь сузил и сделал чуть более ярким поток энергии, вливающейся в десятника. Теперь в нем засверкали крошечные искры, словно пузырьки в пенящейся воде.
– Нет, никто не звал меня… Я ухожу… совсем…
Да, теперь даже Рубос понял, что десятника больше не оживить.
Сухмет отошел к стене, в которой было окошко, и сел прямо на пол. Потом спрятал лицо в ладони. Лотар подошел и положил руку ему на плечо.
– Ты здорово поработал, Сухмет.
– Он ведь видел, - проговорил старик пересохшими губами, - видел того, кто подошел к нему. Даже разговаривал с ним. Но лицо, фигуру, голос передать не мог. Слишком сильно разбит затылок.
– А может, он не хотел говорить? - подал голос Рубос.
Лотар с удивлением посмотрел на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, если они были друзьями и убийца все еще кажется Мелету своим… Хотя он и стал причиной смерти, но десятник простил его, потому что там, как я понял, это не имеет значения.
– Кажется, понимаю, - ответил Лотар. - Но это нелогично. Если там наши проблемы не имеют значения, тогда, наоборот, можно выдать даже друга, потому что это уже не важно.
Рубос махнул рукой:
– Ну, как знаешь. Я просто предположил, что…
– Нет, - подал голос Сухмет. - Мне кажется, все дело в том, что затылок разбит. И позвоночник сломан. Слишком много энергии из-за этого вытекло. Если бы тут был маг посильнее…
– Нет, большего не добился бы и сам Харисмус, - сказал Лотар. Сухмет поднял голову.
– Ты не знаешь его силы, господин мой. Если бы он был тут, он бы заставил не только труп, но даже камни свидетельствовать и повествовать.
Лотар вспомнил, что это была цитата из жизнеописания великого колдуна и мудреца, прозванного на Востоке Учителем Учителей.
– Ну ладно, мы и так узнали немало.
– А именно? - спросил Рубос.
– Мы узнали, - сказал Желтоголовый, - что убийца находится в городе. И у него как минимум есть осведомитель во дворце. И что, скорее всего, Мелета убили за то, что он возил что-то в замок Бугошита.
– Нужно было спросить, кому он передал сверток, - сказал Рубос.
– Это важно, конечно, но гораздо интереснее то, что события, если не ошибаюсь, не могли развиваться до тех пор, пока кто-то не оказался на развалинах замка Кибата. Вот это настоящее открытие.
– А что это может означать? - спросил Рубос.
– Еще не знаю, - ответил Лотар. - Но возможно, это ключевой момент всего дела.
ГЛАВА 12
Хотя каждый думал о своем и все подустали, поздний завтрак проходил активно. Аппетит у всех был на диво, и Шув только крякнул, отдавая служанкам команду в третий раз накрыть на стол. Лотар хмыкнул, увидев его волнение.
Когда все более или менее наелись, пришла пора наконец поговорить. Рубос хлопнул ладонью по стулу рядом с собой, приглашая трактирщика сесть. Шув с готовностью пристроился на кончике стула. Тогда Рубос откинулся на спинку, уже почти без аппетита кусая ломоть темного козьего сыра, и спросил:
– А помнишь, Шув, как мы галок стреляли в оврагах, а потом жарили их на костерке? Признайся, ты себе всегда самые лучшие куски урывал.
Казалось, Шув покраснел каждой своей морщиной.
– Ничего я не урывал, Рубос. Просто я готовить умел, а вы кидались на мясо слишком рано, когда оно и не поспело еще.
– Верно, ты уже тогда умел кухарить лучше всех.
Они минуту помолчали, потом Шув с чувством сказал:
– Да, хорошее было время. И все были еще живы.
– Кого ты имеешь в виду, любезный Шув? - спросил Сухмет.
– Да всех. Всех, кто из Мирама.
– Костолома, например? - спросил Лотар.
– Конечно, - ответил трактирщик. - В те времена он был совсем другим человеком. На удивление добрым и великодушным. Он женился на совсем маленькой девчонке, и у них детей не получилось. Вот он и носил, почитай, всей детворе с нашей улицы гостинцы. - Шув расплылся в улыбке. - Очень любил какие-нибудь заморские редкости. То сушеный кокосовый орех принесет, то восточную халву - пальчики оближешь.
– А не было в нем… - Сухмет замялся, - жестокости, например?
– Дрался люто, - сказал Шув, чуть прищурив глаза. - На ярмарках его специально нанимали с заезжих знаменитостей спесь сбивать. И он ни разу не подкачал. Не помню я, чтобы он проиграл кулачный бой, когда ставки были уже сделаны.
– Как же получилось, что он так изменился? - спросил Лотар. Шув пожал плечами:
– Сам не пойму.
Лотар мельком взглянул на Сухмета. Тот поймал его взгляд и чуть прикрыл веки. Лотар давно усвоил, что такая уклончивость по восточному кодексу означает непонимание. На их общем внутреннем языке это означало, что Сухмет не чувствует собеседника.
– Может быть, - решился Шув, - все дело в том, что люди слышат этот "шепот"?
– Какой шепот? - спросил Сухмет.
– Ну, "шепотом" его называют старухи. На самом деле это, конечно, не шепот, а… - он чуть наклонил голову, как будто прислушивался к далекому звуку, - что-то непонятное. От него так тяжело, так плохо делается. И кажется, что все можно, что ничто потом тебя не будет грызть, не нужно сдерживаться или о чем-то жалеть.
– О чем жалеть? - не понял Рубос.
– Например, о прошлом. Вот как мы с тобой сейчас вспомнили былые дела.
– Понятно, - сказал Лотар. - И как этот "шепот" люди слышат? И где? И когда?
– Никто не знает, где и когда. Но когда он раздается, все сразу понимают, что это "шепот".
– Ты сам-то его слышал хоть раз? - спросил трактирщика Рубос.
– Дважды слышал, но…
– Продолжай.
– Это такое неприятное ощущение, что…
– Вот и расскажи нам, каково это - слышать "шепот"? - попросил Сухмет.
Он тихонько прихлебывал бледный отвар каких-то трав, и его прищуренные глаза блестели, как влажные темные рубины.
– Ну, как если бы тебя вдруг понесло, куда ты не хочешь. Или ты разучился понимать все, что происходит вокруг, и приходится жить в незнакомом мире. - Шув озабоченно посмотрел на восточника: - Понятно?
– Похоже на звуковое внушение, - пояснил Сухмет Лотару. - Только этот "шепот" еще снимает запреты, а вот это для меня новое.
– Да, - решил Лотар, - это уже кое-что.
– Кое-что? - Рубос хмыкнул, скептически глядя на Сухмета и Лотара. - Я скажу вам, что это такое. Это - бабские россказни для слабаков. Развели тут поганцев, вот и решили объяснить бездействие начальничков тем, что, мол, "шепот" приказывал Костолому убивать и грабить. Не верю. - Мирамец гордо выпрямился на стуле. - Каждый человек сам в ответе за свои поступки. И никакого тебе "шепота".
– И все-таки, - продолжил Лотар, - ты говоришь, "шепот" звучал в городе слабо и всего раза два. А где он звучал сильнее всего?
– Перед нападением звучал довольно сильно в замке Кванета.
– А в Кибате слышали этот "шепот"? Что говорят местные кумушки? - решил помочь ему Сухмет.
Шув покосился на Рубоса.
– Нет, в замке Кибата все получилось сразу, и никто не вспоминает никакого "шепота".
– Послушайте, что вы привязались к этому "шепоту"? - спросил Рубос.
– Потому что, - сказал Лотар, - это очень похоже на то странное чувство, которое мы испытали перед замком Кибата. И это может объяснить, почему там так странно вели себя люди.
Рубос потряс головой:
– Все равно не верю.
Лотар доверительно положил руку перед трактирщиком на стол.
– Шув, что ты можешь сказать про Бугошита?
– Он-то тут при чем? - недовольным тоном спросил Рубос.
– Мелет именно туда ездил после Кибата, - пояснил все понимающий без слов Сухмет. Рубос стал серьезным.
– Бугошит - самый влиятельный господин в нашем городе после князя. И последний из оставшихся в живых после двух месяцев этой напасти, кто может сменить князя, не вызвав в городе восстания. Ну да это не очень важно, потому что у князя, как известно, и сын взрослый, и дочь на выданье.
– А Сошур? - тихо спросил Сухмет.
– Сошур? Воевода? - Шув подумал. - Да, Сошур тоже может стать князем, если с Бугошитом что-то случится. И опять же шуму в городе будет немного. Но, кроме него, уже никого не осталось из старых бояр, только голытьба.
– А если кто-то из соседних княжеств приедет? - спросил Лотар.
– Нет, - покачал головой Шув. - Этому не бывать, чтобы на мирамский престол сел кто-то из соседних. Скорее привезут совсем из далеких мест, о которых никто, кроме навигаторов, и не слыхал, но только не соседние.
– Почему? - спросил с интересом Сухмет.
– Он правильно сказал, - поддержал трактирщика Рубос, - скорее издалека привезут, но соседа не посадят, потому что он может в пользу родни политику вести, А если близкая родня далеко, то и не страшно. Придется, хочешь не хочешь, честно княжескую лямку тянуть.
– Зато можно будет объединиться, - не унимался Сухмет.
– Нет, объединиться другие соседи не дадут.
– Пожалуй, - решил Лотар. Шув встал и принялся собирать тарелки и грязные кружки.
– И все-таки, Лотар, почему ты не считаешь княжича Прачиса и княжну Светоку серьезным препятствием чьим-то намерениям сесть на престол?
Лотар печально улыбнулся:
– Это не я не считаю их препятствием. Тот, кто все это задумал, не считает их препятствием. - Он помолчал, а потом добавил: - А вот с этим я уже не могу не считаться.
Внезапно дверь трактира с треском раскрылась, и вошел Гергос. Он вышагивал так гордо, словно собирался кого-то арестовать. Впрочем, он был один. Заметив поднимающихся из-за стола наемников, он сказал без улыбки:
– Князь прослышал про ваш допрос покойного Мелета и требует всех к себе.
ГЛАВА 13
Совет у князя проходил в том же Навигаторском зале, только не в углу, а в самом центре. Теперь здесь стояли носилки, в которых полулежал Тизун, улыбаясь всем по очереди. Остальные сидели перед князем с обеих сторон так, словно вот-вот должны были принести стол. Лотар понял: всех рассадили, чтобы больному не приходилось слишком уж вертеть головой. Порядок сохранился тот же, и на лицах у всех лежало то же мрачное уныние.
Даже Светока была печальна и бледна. Увидев ее, Гергос стал так старательно разглядывать фрески над ее головой, что Сухмет послал Лотару мысленный сигнал, и в его блестящих глазах появилась улыбка.
Прачис сидел выпрямившись, словно его ничто не интересовало. Но особенно он "не интересовался" Каписом. Вероятно, незадолго до прихода Гергоса с наемниками между княжичем и лекарем что-то произошло.
Лотар подумал, что неплохо бы вернуть их к прежнему разговору, но решил пока не обострять обстановку.
Когда Гергос, вытянув руку, приказал троим наемникам предстать перед собранием, Лотар вышел вперед и поклонился:
– Приветствую тебя, князь.
Рядом, зашуршав одеждой, коротко поклонился Рубос, а потом стал долго притоптывать в сложной церемонии восточного приветствия Сухмет. Как и подобает воинам, они молчали, предоставив говорить командиру.
Князь покивал и потер желтые, обтянутые морщинистой сухой кожей руки.
– По моим сведениям, молодые люди, вы развили в городе активную деятельность.
Лотар сделал вид, что не понимает, о чем речь, и покосился на Гергоса.
– Так и есть, ваша светлость.
– Нам бы хотелось знать, чего ты уже добился, чужеземец? - заговорил Бугошит.
– Да, нам бы хотелось получить отчет, - сказал, покосившись в сторону старого боярина, Капис.
– Что бы ты хотел узнать, князь? - Лотар умышленно не сводил глаз с князя.
– Все! - выкрикнул своим не по-мужски визгливым голоском Сошур.
Карьеру воевода сделал где угодно, но не на плацу, подумал Лотар. Там с таким голосом делать нечего. Лотар поклонился еще раз. Теперь нужно было прояснить обстановку по-настоящему.
– Князь желает, чтобы я рассказывал перед всеми?
В зале стало так тихо, что все услышали даже какой-то легкий шум. Оказалось, что княжна притопывала ногой под длинным платьем.
– Что ты хочешь этим сказать? - заревел Бугошит.
А вот ему на плацу было бы самое место, решил Лотар.
– Ну, - князь вытянул руку в примирительном жесте, - не будем опять ссориться.
– Но ведь этот мальчишка, - Бугошит повернулся всем телом к князю, пылая негодованием, - только что оскорбил своим щенячьим недоверием весь состав совета! Как же можно оставить такое без внимания?
Лотар обвел всех быстрым взглядом, задержав глаза на усталом и напряженном Гергосе. У того ходили желваки под тонкой обветренной кожей.
Да, решил Лотар, нужно что-то придумывать. Нужно постараться выдержать этот допрос и не сказать ничего важного. Он еще раз посмотрел на горящего негодованием Бугошита, на покрасневшее, взволнованное лицо Сошура. Нет, эти способны понять, что к чему, но нельзя говорить им все - кто-то из них сознательно или по неведению служит осведомителем другой стороны.
Лотар посмотрел на князя. У того билась на виске тонкая жилка. Лотар внутренним взором видел, как ему тяжело, как он с трудом сдерживается, чтобы не закрыть глаза, пряча измученный постоянной болью мозг от слишком яркого света, льющегося в зал через западные окна… Лотар выпрямился, теперь он знал, что делать.
– Изволь, господин князь, я готов, - сказал он.
– Вот и хорошо. - Князь опять улыбнулся, показав на редкость крупные и ровные зубы.
Как Лотар и думал, князю не приходилось слышать о том, что на самом деле происходит при нападении собак на замки и как это выглядит. Поэтому, когда он стал подробно рассказывать, что они видели в замке Кибата, князь увлекся и слушал его, не перебивая. Перебил его Капис:
– Чужеземец, нам не нужны твои словеса. Нам хочется услышать, что ты узнал о природе постигшего Мирам несчастья. Можешь ли ты?…
– Нет-нет, - князь даже попытался приподняться с подушек, на которых лежал, - он очень дельно все излагает. Прошу… - он замялся, - Желтоголовый - ведь так тебя называют некоторые люди? - продолжай.
И Лотар опять принялся перечислять все, что они видели и что с ними приключилось, ни слова не говоря о самом важном.
Как ни странно, рассказ произвел большое впечатление и на княжича. Тот слушал с полуоткрытым ртом, и на его скулах выступил очень яркий и свежий румянец. Когда Лотар рассказал о собаке, проломившей своим весом стену замка, он хлопнул себя по коленке и спросил высоким юношеским голосом:
– Ну что тут скажешь, а?
Лотар умолк. Никто не стал отвечать юноше. Даже его сестра понимала, что за рассказом Лотара должно быть еще что-то.
Бугошит же, привыкший говорить, а не ждать, кашлянул, обращая на себя внимание:
– Не знаю, не знаю. Конечно, то, как ты это увидел, чужеземец, довольно интересно, но после твоего рассказа все выглядит еще безнадежней, чем раньше. А наши действия кажутся уж и вовсе…
– Нет, что-то делать все равно нужно, - подал голос Сошур. Он привстал, но, решив, что можно говорить и сидя, повернулся к князю: - Мне кажется, ваша светлость, нужно устроить собакам ловушку. Что-нибудь такое, что позволит перебить их поодиночке.
– Боги, ну сколько можно об одном и том же? - простонал Капис. - Дело не в том, что мы не хотим перебить их, а в том, как это сделать.
Лотар постарался, чтобы никто не заметил вспыхнувшую в его глазах радость. Итак, сегодня он, кажется, выкрутился. Князь долго не выдержит, а без него никто не решится настаивать на отчете.
– И все-таки что-то предпринять следует! - взвизгнул Сошур.
– Чтобы что-то предпринимать, нужно понять, как они устроены, - сказал княжич.
Князь, как и ожидал Лотар, прикрыл наконец веки, хотя губы его остались растянутыми в полуулыбке. Но предназначена она была, без сомнения, Светоке, которая теперь не сводила с отца глаз.
– Этим и кончаются все заседания, - услышал Лотар голос над самым ухом и, повернувшись, увидел Гергоса.
Капитан мирамской стражи грустно улыбался, вблизи он казался еще более усталым, чем всегда.
– Кажется, с таким советом мы вообще никогда не справимся с собаками. - Лотар промолчал. Странно… Не должен старший офицер города так говорить, тем более здесь и сейчас. - Но другого у нас нет, и приходится…
Гергос повернулся и отошел так же неожиданно, как и приблизился к Лотару.
– Давайте заканчивать, отец очень устал, - раздался вдруг голос княжны.
Все разом замолчали. Князь действительно выглядел хуже, чем вначале. Он открыл глаза, и, хотя продолжал улыбаться, на лбу его выступила испарина, а во взгляде читалась боль. Странно, что об этом сказала Светока, а не доктор, подумал Лотар.
– Желтоголовый, что нам следует предпринять в первую очередь? - Теперь и голос князя выдавал усталость, безмерную усталость.
– Я пока не нашел ответов на вопросы, но и сами поиски еще не окончены. - Нужно было сделать так, чтобы они ни в коем случае не прекратили его расследования, не остановили его. - Но мне кажется…
Что бы такое придумать? Что же ответить достаточно безобидное и на вид довольно действенное, чтобы они стали думать об этом всерьез? Лотар поймал себя на том, что хочет почесать затылок, чтобы потянуть время.
– Мне кажется разумным попросить помощи в соседних княжествах.
К его немалому облегчению, Бугошит кивнул:
– Совсем неглупо, Тизун. Я уверен, что, даже если они потребуют плату за свои услуги, мы можем позволить себе это, а собрав армию, настоящую армию, а не дружинников каких-то, - старый вояка бросил выразительный взгляд в сторону Гергоса, - можно попробовать потягаться с этими исчадиями, какими бы неуязвимыми они ни казались.
– Нет, их силой не возьмешь, - тут же заговорил Сошур. - Нужно действовать хитростью…
– Мы окружены со всех сторон, чужеземец. - Голос князя был слабый, но он мог утихомирить любых спорщиков в этом зале.
– Нужно попытаться еще, ваша светлость. Затуманенные болью глаза князя обратились к Гергосу.
– Мы продолжаем попытки пройти по всему периметру этого невидимого барьера, включая его морскую границу, мой господин. - Капитан мирамской стражи, что бы там ни думал о нем Бугошит, был дельным и понимающим офицером. По крайней мере, на фоне остальных. - Пока все без изменений, преодолеть его не удалось никому.
– Что-нибудь еще, чужеземец?
Внезапно Лотар увидел все, что тут происходило, совсем в другом свете. Опасность разглашения больших и малых тайн его расследования, по всей видимости, миновала, и теперь интерес князя к его мнению можно использовать.
– Тогда, ваша светлость, пусть мой доверенный друг и ваш покорный слуга посидит в библиотеке.
– Что это даст? - спросил княжич. Лотар сдержанно улыбнулся, стараясь, чтобы его ответ никого не насторожил:
– Пока не очень представляю себе, господин, но определенно вреда от этого не будет.
В зале на мгновение наступила тишина. И тогда раздался резкий, раздраженный голос Каписа:
– Нет, это глупо. Я никого не хочу туда пускать. Это может помешать мне…
– В чем, любезный Капис? - спросил его ядовитым тоном Бугошит.