К середине дня они преодолели почти двадцать миль. Они миновали большой аэродром, который протянулся вдоль шоссе к югу от города, когда приблизились к огромному промышленному комплексу, огражденному забором из толстой сетки с колючей проволокой наверху. Ограда и проволока напомнили Логану рабские лагеря, но здания за ними были совершенно другого вида и нигде не было ни единого признака жизни. Подъездная дорога отходила от шоссе и поднималась через рощицу увядших елей с декоративным бордюром к паре ворот, которые были перетянуты цепью и заперты. С одной половины свисал выцветший и истертый от погоды знак:
ОРОНИКС ЭКСПЕРИМЕНТАЛ
Системы Робототехники
Построено ради будущего.
Он глядел на него, пока они проезжали мимо, его пристальный взгляд продолжал рассматривать ограду, тянущуюся вдоль шоссе, и вдруг остановился на сарае с оборудованием. Он затормозил машину, выключил двигатель и вылез наружу.
Подошли Призраки, передвигавшиеся пешком.
- Ну, что теперь? - произнес Ягуар. - Дашь мне порулить?
- Раньше ты этого не хотел. - Логан жестом показал на ограду. - Видишь их? - Он указал на ряд металлических трейлеров с бортовым кузовом, большими колесами и на прицепах. - Мы сможем взять один из них.
- Мы должны взломать их, - объявил Винтик, глядя на запертые ворота. - Сбить замки. Или, может быть, перерезать проволоку.
Логан вернулся к машине, рассказал Сове, что он планировал сделать, а затем вытащил ее наружу и усадил в инвалидное кресло, возле которого тут же появилась Свечка. Он освободил прикованного сзади салона мальчика, проводил его к магазинной тележке и заново приковал его цепью к спицам колеса. Он поставил рядом Мелка присмотреть и сказал ему, что он будет отвечать за то, чтобы ничего не случилось, пока он отвернется от них. Затем он подошел к отсекам хранения в задней части машины, открыл один из них со стороны водителя, залез внутрь и вынес пару тяжелых ножниц по металлу и два черноствольных Пархан–спрея. Он принес свой груз перед Лайтнингом, где уже стояли остальные.
- Ого, какие уродские пушки, - присвистнул Ягуар, широко раскрыв глаза, когда увидел спреи. - Вы знаете, как ими пользоваться, чтобы не прострелить себе ногу?
Логан пожал плечами.
- А ты? Они не для меня. Мне нужен кто–то еще, чтобы прикрыть мою спину.
- Эй, вы и я, как прежде, - объявил Ягуар.
- Возьмите меня вместо него, - быстро предложила Воробышек, выступая вперед. - Я лучше знаю, как обращаться с ними, чем Ягуарчик. - Она послала ему улыбку.
- Эй, мы с ним уже работали вместе, - огрызнулся ей Ягуар. - Он ничего не делал с тобой, ничего о тебе не знает. Ты лишь птенчик, одни перья и пищание.
Воробышек подпрыгнула к нему.
- Кто спас твою никчемную детскую задницу на Площади Первопроходцев, Ягуарчик? Ты думаешь, что ты убежал бы от этих хрипунов со своим кошачьим умишкой? Вспомни, что было прошлой ночью?
- А не я ли спас тебя, клюворылка? Ты спасла меня!? Если бы у тебя был хоть грамм…
Логан почувствовал, что его терпение на исходе. У него не было на это времени.
- Я возьму вас обоих, - прервал он, вручив каждому Пархан–спрей. Он был удовлетворен, увидев, как Ягуар немного пошатнулся, когда ловил свой спрей.
Воробышек мягко поймала свой, быстро перевела ствол в боевое положение и освободила предохранитель, все без единого упущения. Она установила предохранитель на место и усмехнулась Ягуару.
Логан передал ножницы Медведю.
- Сделай дыру побольше, чтобы мы смогли пролезть. Когда мы окажемся внутри, расширь ее, чтобы мы смогли вывести один из тягачей. Это может занять у тебя некоторое время, но не переставай.
Медведь кивнул, ничего не говоря, подошел к ограждению и начал работать.
Логан обернулся к остальным.
- Оставайтесь здесь. Держитесь вместе. Будьте начеку. Не расходитесь. Если появится какая–нибудь опасность, все залезайте внутрь Лайтнинга. Там будет неудобно, зато безопасно.
Он подвел Винтика на водительскую сторону, показал ему кнопки безопасности и рассказал, что они делают. К тому времени, когда он закончил свое объяснение и мальчик повторил услышанное, Медведь закончил прорезать отверстие в ограде.
Сопровождаемый Ягуаром и Воробышком, он перешагнул через рваное отверстие и ступил на бетонную площадку за оградой.
- Держитесь сзади и поближе, - сказал он им, оглядываясь через плечо. - Не застрелите друг друга.
Он не мог сказать, почему был так осторожен в отношении пустого склада за исключением беспокойства фактом, что, очевидно, прежде никто не пытался проникнуть в этот комплекс и забрать один из трейлеров. Это тот вид транспорта, который почти каждый найдет для чего использовать, включая компаунды. Однако здесь стоял нетронутым десяток.
Он сжал свой черный посох и двинулся вперед.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Расстояние от ограды до того места, где выстроились тягачи, как послушные вьючные животные, было менее ста ярдов, но Логану оно показалось гораздо больше.
Здания за ними и по бокам были низкими, приземистыми строениями без окон, с металлическими крышами и стенами. Роликовые двери были закрыты, но он не увидел никаких замков. Площадка была на удивление пустой от обломков, такое состояние было почти невозможным где–либо еще в стране. Еще более тревожащим был чистый, отполированный вид трейлеров, на которых не было ни единого следа ржавчины или грязи; они выглядели только что сошедшими с конвейера. Несмотря на то, что комплекс казался прокинутым, ухоженный вид трейлеров наводил на мысль, что кто–то о них заботился.
Логан тревожно огляделся.
- Привет! - позвал он. - Есть здесь кто–нибудь?
Никто не появился. Ничего не двинулось.
Он оглянулся на дорогу, по которой они прошли. Призраки отошли от Лайтнинга и столпились у ограды, с прислоненными к сетке лицами. Только Медведь не смотрел за ними, его внимание сосредоточилось на расширении отверстия, через которое они пролезли. В тишине исчезающего света дня Логан смог услышать глухой звук снип–снип тяжелых ножниц.
Он почти дошел до ближайшего трейлера, когда заметил датчики. Частично встроенные в поверхность площадки, они были стратегически расположены по периметру нарисованного овала, внутри которого располагались машины. Никакие огни не мигали на их корпусах; никакие звуков из них не раздавалось. Он остановил Ягуара и Воробышка от продвижения, указав на датчики, прошел несколько шагов вперед и присел на колени, чтобы рассмотреть поближе. У датчиков не было никаких отличительных особенностей - антенн, сканнеров, панелей идентификации. Они окружали тягачи, но не были соединены каким–либо видимым способом между собой или с чем–то еще. Ничего не указывало на то, что они вообще работали.
Однако у него было твердое ощущение, что они работали.
Что делать?
Его выбор был ограничен. Он не мог деактивировать датчики, ничего о них не зная. Поэтому, он мог проверить, активны они или нет, понимая, что если они будут активны, то результату этой проверки он точно не обрадуется, или он мог развернуться и вернуться той дорогой, которой пришел, и забыть о каких–либо дальнейших действиях.
Он не мог отделаться от мысли, что если бы он был один, ничего этого не произошло.
Однако он был здесь, принимая этот риск, потому что взял кучку бездомных детей, которых нужно перевезти.
Он отбросил эту мысль. В конце концов, ни о чем подобном они не просили.
Он еще раз долго оглядел комплекс, пытаясь найти хоть какую–нибудь подсказку, что делать, но ничего не нашел. Быстрый взгляд через плечо показал, что Медведь закончил прорезать отверстие в ограде, сделав его выше и шире, достаточным, чтобы они смогли провезти трейлер сквозь него. Трейлеры были большими, но достаточно легкими, чтобы двигать их руками, когда они не были нагружены. С помощью Ягуара он точно сможет вывезти один из них.
Все, что он должен сделать, это дойти до него.
Через датчики, мимо сигнализации и всего, что могло его там ждать.
Он сжал свой черный посох, чувствуя, как тепло магии начинает возрождаться. Он не боялся, но был осторожен. Ради себя и ради детей, которые были с ним. Бездомные дети все еще были детьми. Трейлеры стояли перед ним, выстроенные в линию и готовые.
Во всяком случае, зачем была установлена такая серьезная защита в месте расположения трейлеров? Они не имели никакой реальной ценности, никакой огневой мощи, которая пригодилась бы в компаундах.
Однако никто их не касался.
Он принял решение. Он резко обернулся и махнул Ягуару и Воробышку отступать.
- Не нравится мне все это. Мы уходим.
- Уходим? - Ягуар уставился на него темными, сердитыми глазами. Он жестом указал на датчики. - Из–за них?
- Ты же слышал! - отчеканила Воробышек, уже идя назад.
Ягуар с отвращением покачал головой и повернулся за ней, когда что–то вдруг привлекло его взгляд - что–то совершенно упущенное Логаном или, может быть, вовсе не существовавшее. Однако этого было достаточно, чтобы вызвать немедленную реакцию парня, который развернулся и произвел длительный выстрел из Пархан–спрея, охвативший трейлеры и разорвавший на мелкие кусочки ближайшие датчики.
Нет! подумал Логан, а глаза смотрели на бетонную площадку. Уже скользили, открываясь, спрятанные под плоской поверхностью панели и оставшиеся датчики исчезли из поля зрения. Огромные двери, установленные в стенах зданий по обеим сторонам от трейлеров, их вес распределялся по огромным стальным роликам, открылись как голодные рты, и из темноты внутри послышались трескотня моторов и тихие зловещие клик пусковых механизмов.
- Убирайтесь! - крикнул Логан своим молодым спутникам.
Но Ягуар не смог двинуться, застыв на месте, возможно, ошеломленный своей собственной реакцией в этот момент. Воробышек крикнула на него. Откуда–то сзади из–за разорванной ограды остальные Призраки кричали в тревоге или поддержке, точно определить было невозможно. Однако Ягуар, казалось, никого не слышал, его глаза неотрывно смотрели на черные дыры, которые открылись в стенах зданий.
В тот же миг на дневной свет вылетела группа тяжелых и приземистых машин на металлических ногах. У них был вид чудовищных насекомых, их тела поддерживались множеством ног, их головы усеивали шары, которые пульсировали и пылали, оружие выступало как мандибулы из их челюстей. Всего их было пять, их размер предполагал, что они смогут дать отпор любому вторжению в комплекс, за исключением ядерного удара.
Никакой трейлер этого не стоил, подумал Логан. Такой ответ не имел ничего общего с трейлерами. Должно быть что–то гораздо более значительное, над чем работали в Ороникс Экспериментал, когда пришел конец. Рабочие люди могут исчезнуть, но машины–охранники, которые они построили, должны защитить то, на что они потратили свои усилия, запрограммированные отразить любое вторжение.
Он бросился к Ягуару, схватил его за плечи и развернул к себе.
- Беги! - прокричал он ему в лицо, толкая его к ограде.
Затем, когда жар лазеров начал палить бетонную площадку, мимо него пролетели тонкие красные лучи. В ответ он развернулся, руками плотно сжав черный посох, и послал заряд белой магии Слова в ближайшего из нападавших. Заряд срезал ноги под дном машины и заставил ее натолкнуться на другую, из–за этого обе повалились на землю. Но они замешкались лишь на мгновение, затем выправились и продолжили свое продвижение. Логан поспешно отступил. Машины были большими и выглядели тяжелыми, однако они двигались быстро и гладко. Они были предназначены одолеть врагов гораздо сильнее их.
Он взглянул через плечо и увидел как Ягуар и Воробышек повернулись и выстрелили из своего оружия по приближающимся бегемотам.
- Нет! - закричал он на них. - Бегите!
Они впустую тратили свое время. Самой лучшей возможностью будет выбраться за ограду и надеяться, что машин не запрограммированы продвигаться за пределы комплекса. Пархан–спрей было грозным оружием, но вряд ли оно сможет остановить этих монстров. Даже его магии может не хватить.
Так или иначе, но он использовал ее, посылая в насекомоподобные машины длительные заряды, нацеленные на сочленения их кривых ног. Он свалил одну, существенно повредив ее ноги, поэтому она не могла снова подняться. Но остальные продолжали надвигаться и почти нависали над ним. Он развернулся и побежал со всех ног, избегая лазеров, которые старались попасть в него. Машины не обращали внимания на Ягуара и Воробышка, которых они считали наименее опасными. Они сосредоточились на нем. Его магия защищала от выстрелов, которые сжигали все вокруг, но он чувствовал, что начинает слабеть. Сетчатая ограда была все еще далеко, слишком далеко, чтобы быть уверенным добраться до нее.
Потом прямо перед ним раздался взрыв и послал куски бетона ему в лицо, и он упал клубком из рук и ног, посох оказался вне досягаемости.
Снаружи ограды образовалось моментальное столпотворение. Все Призраки сразу начали кричать, дико жестикулируя, пытаясь вытащить этих трех, пойманных в ловушку внутри ограждения, в безопасное место при помощи комбинации силы воли и оглушительного крика. Они все прижались к сетке, отчаянно сжимая проволочные ячейки. Медведь даже попытался перелезть через дыру, но его остановил тревожный окрик Совы.
В течение нескольких кратких мгновений, все потеряли контроль.
Все, кроме Винтика.
* * *
Винтик - это мальчик, который всегда находил способы заставить вещи работать. Главным образом, такие вещи были механическими по природе.
Механизмы любого типа, большие и маленькие, целые или в составных частях, полезные или бессмысленные, разделенные или соединенные вместе - для него все было без разницы. Если есть вероятность, что он сможет заставить это работать, то он хочет знать как. Он не может объяснить, что его так притягивает в механизмах; он даже не может вспомнить, что первоначально вызвало его интерес к ним. Он только знает, что не может думать о времени, когда работа с механизмами не было его любимым времяпрепровождением.
Он - средний ребенок в семье с пятью детьми, двое старших, двое младших; оба родителя еще живы и заботятся о них. Они живут на ферме на востоке Вашингтона, захудалая дыра где–то в середине чего–то, ближайшие соседи не менее чем в пяти милях от них, а ближайший город - в двадцати. Они редко кого видят, за исключением Стрэйхорнов, семьи по той же дороге, кого они посещают пару раз за год и кто посещает их в свою очередь столько же раз.
Именно в это время, когда ему всего лишь четыре–пять лет, он начинает проявлять интерес к тому, как работают механизмы. Вскоре после этого Стрэйхорны больше не приезжают. Его мать говорит, что они переехали. Его отец теперь носит дробовик везде, куда бы он ни ходил.
У Винтика, как среднего ребенка, нет особого положения или назначения в семье. Двое старших работают вместе с отцом, младшие двое слишком малы, чтобы что–то делать, они близнецы возрастом четырнадцать месяцев. В любом случае, долго они не проживут. Они заразятся чем–то, по всей вероятности, чумой, из–за того, что оба спят в одной кровати или играют вместе на площадке, и умрут в течение недели. Он не может вспомнить их имена через некоторое время; они даже не кажутся реальными ему. Как многое из того, что он потерял, они кажутся частью какого–то сна.
После их смерти родители начинают говорить о переезде куда–нибудь еще, хотя вряд ли будет лучше там, куда они отправятся. Винтику к этому моменту уже семь лет, и он настолько погружен в свою любовь к механике, что уже исчезает из поля зрения. У остальных просто нет причины интересоваться, что он делает; он всегда делает одно и то же. Поскольку он теперь самый младший, к нему относятся со снисхождением, которым не пользуются его старшие братья, и часто оставляют одного. Он умный, и уже читает старые руководства по ремонту и книги по различным типам двигателей. К девяти годам он получил достаточные знания о солнечной энергии, и начал работу над коллектором солнечной энергии, который сможет завести единственный автомобиль, который у них был, но не работал с тех пор, как разрядились последние аккумуляторные батареи. Он мало внимания обращает на то, что творится вокруг, но концентрируется на своих проектах.
И в то время, когда он проверяет коллектор, забрав его в невысокие холмы и уйдя подальше от дома на случай, если что–то пойдет не так, одно из подразделений боевиков, промышляющих работорговлей, находит его семью, захватывает их и увозит прочь. Он никогда бы не узнал, что так случилось, если бы не заметил дым от горящих строений и не прибежал, но лишь для того, чтобы увидеть, как вдали исчезают грузовики.
В течение нескольких дней он не знает, что делать. Он неопределенно думает о том, чтобы пойти за своими родителями и братьями, но не имеет понятия, как это сделать и где их искать. Он остается на холмах, работая над коллектором, концентрация усилий, которая требуется для этого, дает ему возможность не думать о том, что произошло с его семьей и что, вероятно, случится с ним. Сосредоточенно, интенсивно трудясь, он заканчивает свою работу и падает в глубокий сон. Когда он просыпается, то привязывает коллектор себе на спину и отправляется в путь, намереваясь достичь побережья. Его обнаружил небольшой караван нескольких семей, путешествующих из выжженного солнцем и радиацией сердца Среднего Запада в поисках чего–то лучшего. Караван мог оставить его и двигаться дальше - нет нужды кормить еще один рот, нет особой заинтересованности подбирать заблудших, но взял его из–за коллектора. Впечатленные его необычными способностями всего в девять лет, они решают взять Винтика с собой.
К тому времени, когда они достигают Сиэтла, он готов идти своим собственным путем и покидает их в полночь, убегая вдоль береговой линии. Он живет в покинутом гараже, когда несколько недель спустя его находит Медведь, грязного, оборванного и голодного, как святыня перед ним стоял коллектор, а он сидел, рассматривая стопки старых руководств, которые он подобрал на улицах. Медведь, не уверенный, что с ним делать, тем не менее приводит его к Ястребу, который сразу же понимает его ценность и приглашает в семью.
Но он по–прежнему средний ребенок, даже в новой семье. Его ценят, когда необходимы его умения, в других случаях часто не замечают. Не помогает и то, что другие уже забронировали свои позиции в неофициальной иерархии: Ястреб - лидер, Медведь и Ягуар - солдаты, Сова - голос мудрости и разума, Свечка - провидица, Воробышек - дикая и непредсказуемая, а Речка - таинственная. Он же всего лишь средний мальчик, обычного вида без каких–либо преимуществ в атлетической подготовке или интеллекте. Они сильные, красивые и умные, а он всем им завидует. Несомненно, он - тот, кто может починить что угодно, но это не та способность, которая вызывает восхищение. К тому же не помогает и его склонности к блужданию где–нибудь и частое забывание того, что ему поручали сделать. Они делают его мишенью слишком многих шуток. Его место в этой семье важно, но на самом деле он не чувствует себя ценным.