Тот тоже не ответил, но Ранд увидел пряди, которые выкачали жар из прожорливых язычков пламени. Огонь потух, оставляя после себя холодную обуглившуюся солому, над которой даже не было заметно щупалец дыма. Смерть разгуливала среди троллоков. Но они уже были настолько близко, что даже взрывы Огненных Шаров грохотом разносились по дому.
Внезапно у окна возник пеший Мурдаал, – бледное лишенное глаз лицо, столь же безмятежное, как лицо Айз Седай. Черный меч занесен для удара. Два айильских копья вонзились ему в грудь, в горле расцвел метательный нож. Мурдаал пошатнулся, но продолжил атаку. Ранд сжал пальцы и – как раз перед тем, как клинок коснулся его, – сотня Стрел Пламени вспорола тело Мурдаала, отбросив тварь на двадцать шагов назад. Продырявленный труп рухнул на землю, поливая ее черной кровью. Мурдаалы редко умирали сразу, но этот ни разу не дернулся.
Ранд тотчас стал искать новую цель, но тут понял, что Льюс Тэрин больше не направляет. На коже ощущалось покалывание, значит, Кадсуане и Аливия еще удерживают Силу. Ранд чувствовал саидин, наполнявший Логайна, но Аша’ман тоже оставил плетения. Всю землю от дальнего края полей до самой усадьбы покрывал ковер из мертвых тел и их частей. Ковер заканчивался лишь в нескольких шагах от дома. Несколько лошадей, принадлежавших Мурдаалам, еще держались на ногах. Одна поджимала ногу так, словно та была сломана. Обезглавленный Мурдаал, шатаясь, ходил из стороны в сторону и размахивал мечом, тут и там бились в конвульсиях или старались подняться троллоки, правда без особого успеха. Другого движения заметно не было.
Вот и все, подумал Ранд. Все, Льюс Тэрин. Можешь отпустить саидин.
Харилин и Энайла возвышались на столе, опустив на лицо вуали, и сжимали в руках копья. Рядом с ними стояла грозная Мин, в каждой руке – по метательному ножу. Узы переполнял страх. Она боится совсем не за себя. Эти женщины спасли ему жизнь, но сейчас нужно самому позаботиться о том, чтобы не погибнуть.
– Почти ничья, – пробормотал Логайн. – Если бы они напали до моего прибытия… почти ничья, – он встряхнулся и, отпустив Источник, отвернулся от разбитого окна. – Вы собирались придержать эти новые плетения для своих любимчиков, как Таим? Например, эти врата. И куда же мы отправили всех этих Троллоков? Я всего лишь повторил твои плетения.
– Не важно, куда они отправились, – рассеянно отозвался Ранд. Его внимание было поглощено Льюсом Тэрином. Этот безумец, треклятый голос в голове, чуть глубже погрузился в Силу. Отпусти, приятель. – Отродья Тьмы не способны пережить проход сквозь врата.
Я хочу умереть, сообщил Льюс Тэрин. Хочу воссоединиться с Илиеной.
Если ты и впрямь хотел умереть, то зачем же тогда убивал троллоков? поинтересовался Ранд. Зачем прикончил того Мурдаала?
– Люди просто обнаружат кучу мертвых троллоков, а, быть может, и Мурдаала. На них не будет ни единой царапины, – объяснил он вслух.
Кажется, я вспомнил, что такое умереть, прошептал Льюс Тэрин. Я вспомнил, как сделал это. Он зачерпнул еще больше, и Ранд ощутил боль в висках.
– Везде их будет понемножку. Каждый раз в момент открытия врата Смерти меняют точку перехода.
Ранд потер виски. Эта боль – предупреждение. Он приблизился к предельному количеству саидин, которое может удерживать, не умирая и не выжигая себя.
Ты пока не можешь умереть, обратился он к Льюсу Тэрину. Мы должны продержаться до Тармон Гай’дон, иначе погибнет весь мир.
– Врата Смерти, – протянул Логайн, в его голосе чувствовалось отвращение. – Зачем ты продолжаешь удерживать Силу? – внезапно поинтересовался он. – Причем так много. Если ты пытаешься показать мне, что сильнее, так я это и так уже знаю. Я видел, насколько больше твои… твои врата Смерти по сравнению с моими. Я бы даже сказал, что ты удерживаешь ровно столько саидин, сколько способен удерживать без вреда для себя.
Это, конечно же, привлекло всеобщее внимание. Мин засунула ножи в рукава и спрыгнула со стола; узы практически пульсировали от затопившего их страха. Харилин и Энайла обеспокоенно переглянулись, но вернулись к наблюдению за пейзажем за окном. Они отказывались верить, что троллоки мертвы, до тех пор, пока тела этих тварей день не пролежат в земле. Аливия, нахмурившись, сделала шаг в сторону Ранда, но он слабо качнул головой, и шончанка вернулась на место. Хотя хмуриться не перестала.
Кадсуане скользящей походкой пересекла комнату, на ее безвозрастном лице появилось строгое выражение:
– Что он чувствует? – требовательно напустилась она на Мин. – Не играй со мною, девочка. Ты знаешь, чего это может стоить. Я знаю, что он связал тебя узами, и ты сама прекрасно знаешь, что мне это известно. Ему страшно?
– Ему никогда не бывает страшно, – отрезала Мин, – разве что за меня или…
Она упрямо вздернула подбородок и скрестила руки под грудью, вперив в Кадсуане сердитый взор, словно ей было все равно, чем Зеленая сестра ответит на это. Судя по спутанному клубку эмоций, разнящихся от страха до стыда, который Мин, пусть и неудачно, пыталась скрыть от Ранда, она все же представляла, чем может ответить Кадсуане.
– Я стою у тебя под носом, – вступился Ранд. – Если ты хочешь знать, как я себя чувствую, меня и спрашивай. – Льюс Тэрин? окликнул он мысленно. Никакого ответа, переполняющий его саидин и не думал убывать. Виски начали пульсировать.
– И как же? – нетерпеливо спросила Кадсуане.
– Лучше не придумаешь. – Льюс Тэрин? – Но у меня появилось для тебя правило, Кадсуане. Не смей угрожать Мин. И вообще оставь ее в покое.
– Так-так-так. Мальчик показывает зубы, – золотые птицы, рыба, звезды и луны звякнули, когда Айз Седай покачала головой. – Не стоит, однако, показывать все сразу. И, кстати, мог бы для начала спросить девушку, нуждается ли она в твоей защите.
Как ни странно, Мин теперь хмурилась уже в его сторону, а узы наполнились раздражением. Свет, плохо, что ей не по душе его беспокойство о ней. Теперь же она, по всей видимости, собралась разобраться с Кадсуане без посторонней помощи. Даже сам Ранд вряд ли решился бы на такое.
Мы сможем умереть в Тармон Гай’дон, объявил Льюс Тэрин, и в то же мгновение Сила внутри него иссякла.
– Он отпустил, – сообщил Логайн, словно внезапно переметнулся на сторону Кадсуане.
– Я знаю, – ответила та. Аша’ман удивленно повернул к ней голову.
– Вы с Мин, если ей так хочется, можете разбираться друг с другом сами, – произнес Ранд, направляясь к двери. – Но не вздумай угрожать ей.
Да, ответил он мысленно. Мы сможем умереть в Тармон Гай’дон.
Глава 20
Золотой журавль
Ветер стих, как только закончился ливень, но серые тучи продолжали скрывать солнце. Однако мелкой мороси хватало, чтобы намочить волосы Ранда и пропитать влагой черную куртку с золотой вышивкой, когда он шел, перешагивая через трупы троллоков. Логайн сплел щит из Воздуха, поэтому капли дождя отскакивали от него или просто соскальзывали вниз. Ранд не хотел прикасаться к саидин из опасений, что Льюс Тэрин снова попытается его перехватить. Правда, он пообещал, что подождет со смертью до Последней Битвы. Но разве можно доверять безумцу?
Безумцу? прошептал Льюс Тэрин. Считаешь, я безумнее тебя? И он разразился диким хохотом.
Нандера время от времени оглядывалась через плечо на Ранда. Высокая мускулистая женщина, чьи седые волосы были спрятаны под коричневую шуфа, командовала всеми Девами Копья, по крайне мере по эту сторону Стены Дракона, однако она пожелала лично возглавить его телохранительниц. В ее зеленых глазах – единственное, что не скрывала черная вуаль, на смуглом лице сложно было что-то прочесть. И тем не менее Ранд не сомневался, что она беспокоится из-за того, что он не стал ставить защиту от дождя. Девы замечали все необычное. Остается только надеяться, что Нандера не станет высказываться на этот счет.
Ты должен верить мне, проговорил Льюс Терин. Верь мне. О Свет, я обращаюсь к голосу у себя в голове! Я, должно быть, и впрямь сошел с ума.
Нандера и ее отряд из пятидесяти Дев с опущенными на лицо вуалями двигались практически плечом к плечу и образовывали вокруг Ранда широкое кольцо. Они вонзали копья в каждого троллока и Мурдаала, мимо которого проходили, небрежно перешагивая через гигантские отрубленные конечности, головы с клыками, рогами и оскаленными зубами. Иногда троллоки принимались стонать или пытаться отползти прочь, а то и с ревом бросались на них – но конец оставался неизменным. Троллоки все равно что бешеные псы. Либо ты их убьешь, либо они тебя. Никаких переговоров, пленных или компромиссов.
До сих пор дождь удерживал большую часть падальщиков на расстоянии, но теперь повсюду слышалось хлопанье крыльев воронья. Их черные перья влажно поблескивали. И даже если среди них и были Глаза Темного, это нисколько им не мешало садиться на трупы и выклевывать глаз троллоку или урвать какой-нибудь другой лакомый кусок. Разодранные на части тела предлагали птицам богатое пиршество. Но ни одной птицы не было видно на мертвых Мурдаалах, и если троллок лежал неподалеку, вороны тоже облетали его стороной. В этом нет ничего странного, такое поведение нужно лишь рассматривать как предупреждение. Видимо, запах Мурдаалов птицам не нравился. Кровь Мурдаала разъедает даже сталь, если не обтирать ее слишком долго. Для падальщиков же она, видимо, пахла как нечто ядовитое.
Выжившие салдэйцы отстреливали ворон из луков, рубили их своими изогнутыми мечами или просто сбивали лопатами, мотыгами и граблями, всем, что хоть как-то напоминало дубинку, – в Порубежье оставить этих птиц в живых было немыслимо, слишком часто среди них встречались шпионы Темного, – но трупоедов оставалось еще очень много. Сотни раздробленных черных тушек валялись между троллоками, но такое ощущение, что на каждую из них приходилась целая сотня живых, которые громогласно дрались из-за самых нежных кусков и не брезговали даже трупиками соплеменников. Аша’маны и Айз Седай давно прекратили попытки их уничтожить.
– Мне не нравится, что мои люди изнуряют себя такой работой, – заявил Логайн. Его люди. – Да и сестры тоже. Габрелле и Тувин к ночи будут валиться с ног от усталости. – Он связал этих двух Айз Седай с собой узами и, очевидно, знал, о чем говорит. – Что, если будет еще одна атака?
Все вокруг поместья и хозяйственных построек пламенело от всполохов огня, таких горячих, что люди были вынуждены прикрывать глаза руками. Айз Седай и Аша’маны выжигали останки троллоков и Мурдаалов прямо на месте. Трупов было слишком много, чтобы собирать их в кучи. Двадцать Айз Седай и десяток Аша’манов против ста тысяч поверженных троллоков – им предстоит серьезная работенка. Они еще не успеют закончить, а зловоние разлагающихся тел добавится к и так не очень-то приятному запаху, витающему над полем, – вонь крови Отродий Тени, оставляющая на языке привкус меди, вонь содержимого развороченных кишечников. Лучше об этом не задумываться. Быть может, между Хребтом Мира и поместьем лорда Алгарина уже больше не осталось ни одного фермера или крестьянина. Троллоки наверняка пришли оттуда, из Путевых врат возле стеддинга Шангтай. Ну хотя бы дом Лойала в безопасности. Ни троллоки, ни Мурдаалы не сунутся в стеддинг иначе как по принуждению, а принуждать их придется долго и очень настойчиво.
– Может, оставить все это гнить прямо тут? – предложила Кадсуане, но, судя по интонации, сама не могла склониться к какому-то определенному ответу. Она поддерживала свои зеленые юбки так, чтобы шелк не волочился по пропитанной кровью земле и не задевал валявшиеся повсюду потроха. Но оторванные ноги и головы она переступала и обходила так же непринужденно, как и Девы. Кадсуане тоже сплела себе щит от дождя, и, подсмотрев плетение, Аливия тут же последовала примеру Зеленой. Ранд пытался заставить присягнувших ему Сестер научить шончанку, как следует обращаться с Силой, но, по мнению Айз Седай, принесенная ими клятва никоим образом не подразумевала выполнение этого приказа. Бывшая дамани не причиняла вреда ни себе, ни, по всей видимости, окружающим, и сестры благополучно оставили все как есть. Найнив тоже отказалась, ссылаясь на видения Мин. Кадсуане холодно сообщила ему, что обучение дичков не входит в ее обязанности.
– Но здесь же будет настоящий склеп, – возмутилась Мин. Она старалась не думать о том, что лежит под ногами, и одновременно пыталась не наступать на это своими голубыми сапожками на каблучках, отчего все время спотыкалась. Девушка тоже промокла – темные локоны начали липнуть к голове, однако в узах не ощущалось никакой досады. Их наполнял только гнев, который, судя по недовольным взглядам, обращенным на Логайна, предназначался ему. – Как же тогда быть слугам и тем, кто работает в поле, на конюшнях и в амбарах? Как им жить дальше?
– Второй атаки не будет, – ответил Ранд. – По крайней мере, пока тот, кто ее организовал, не узнает, что его предприятие провалилось. Вполне вероятно, что после этого тоже ничего не случится. Здесь полегли все, кто был. Мурдаалы не нападают волнами.
Логайн хмыкнул, но поспорить с этим было сложно.
Ранд оглянулся на дом. Местами мертвые троллоки лежали прямо возле фундамента. Ни один не прорвался внутрь, но… – Логайн прав, подумал он, рассматривая результаты кровавой бойни. – Почти ничья. Без Аша’манов и Айз Седай, которых привел Логайн, все могло закончиться совсем иначе. Почти ничья. А если действительно будет вторая атака?.. Кто-то определенно знаком с трюком Ишамаэля. Или этот голубоглазый мужчина в голове и правда способен засечь его. Вторая атака будет куда мощнее. Это точно. Или на сей раз она произойдет оттуда, откуда никто не ожидает. Надо позволить Логайну привести еще парочку Аша’манов.
Ты должен был уничтожить их, зарыдал Льюс Тэрин. Теперь слишком поздно. Слишком поздно.
Источник теперь чист, балда, подумал Ранд.
Да, согласился Льюс Тэрин. Но чисты ли они? Чист ли я?
Ранда давно беспокоил тот же вопрос, но относительно себя самого. Часть двойной раны на боку досталась ему от удара Ишамаэля, вторая – от кинжала Падана Фейна, который нес в себе порчу Шадар Логота. Шрамы порой начинали пульсировать и в такие моменты казались живыми.
Круг Дев разомкнулся, открыв проход седому слуге с длинным острым носом. Бедняга выглядел даже хилее Этина. Он пытался спрятаться от дождя под двухслойным зонтом работы Морского Народа, у которого не хватало части бахромы и, помимо прочего, ветхий голубой шелк местами прохудился, отчего в отверстия сбегали две струйки воды – одна мочила его желтую ливрею, а вторая попадала на голову. Тонкие волосы прилипли к черепу, с них капало. Если б слуга шел без зонта, он и то промок бы меньше. Наверняка один из предков Алгарина хранил эту вещь как сувенир, и должно быть, с ней была связана целая история. Ранд сомневался, что Морской Народ раздает направо-налево клановые зонты Госпожи Волн.
– Милорд Дракон, – старик поклонился, отчего его и без того промокшую спину окатило еще порцией воды, – Верин Седай наказала мне немедленно доставить вам это. – Он извлек из-за пазухи сложенный и запечатанный лист бумаги.
Ранд, чтобы не намочить письмо, поспешно засунул его в карман камзола. Чернила легко растекаются.
– Спасибо, но это могло бы подождать до моего возвращения. И тебе тоже стоит поскорее вернуться под крышу, а то промокнешь окончательно.
– Она сказала "немедленно", милорд Дракон, – голос старика звучал обиженно. – Она же Айз Седай.
Ранд кивнул, и слуга, снова поклонившись, медленно поплыл обратно в дом. Он неспешно вышагивал, горделиво расправив плечи, а зонт все так же обдавал его потоками воды. Она – Айз Седай. Все плясали перед Айз Седай, даже в Тире, где их недолюбливают. Что же такое хочет сообщить Верин, раз прибегнула к письму? Теребя пальцем печать, Ранд двинулся дальше.
Он направился в амбар с обугленной соломенной крышей. Именно сюда прорвались троллоки. Здоровый детина в грязных сапогах и грубой коричневой куртке стоял у распахнутых настежь дверей, опираясь на косяк. Завидев Ранда, он выпрямился и почему-то обеспокоенно посмотрел через плечо. Кольцо Дев оцепило амбар.
Ранд застыл как вкопанный в дверном проеме. Мин и остальные замерли у него за спиной. Логайн выругался. Два фонаря, висевших на столбах, поддерживающих потолочные балки, давали тусклый свет, но этого было достаточно, чтобы разглядеть толстый слой копошащихся мух, покрывавших каждый кусочек пространства внутри – даже земляной пол, застеленный соломой. Еще столько же насекомых с жужжанием кружились в воздухе.
– Откуда они взялись? – выдавил Ранд.
Пусть Алгарин не особо богат, но его амбары и конюшни всегда содержались в чистоте, какую только можно вообразить в таких местах. Детина виновато потупился. Он был помоложе, чем большинство слуг, но и его голова уже наполовину облысела, а морщины уже отметили его широкий рот и сеточкой затаились в уголках глаз.
– Не знаю, милорд, – пробормотал он и сердито стукнул себя костяшками пальцев по лбу. Он неотрывно смотрел на Ранда. Понятное дело, заглядывать внутрь амбара ему не хотелось. – Я вышел проветриться, а когда вернулся, они тут уже все заполонили. Я подумал… я подумал, может, это мертвые мухи?
Ранд брезгливо покачал головой. Эти мухи живее всех живых. Не все, кто оборонялся в амбаре, погибли, но все павшие находились здесь. Салдэйцы не хоронили своих людей под дождем. Никто не мог объяснить, почему, но не хоронили – и все тут. Девятнадцать человек лежали на полу, уложенные в ровный ряд. Настолько ровный, насколько это было возможно, если учесть, что у некоторых не хватало конечностей или головы были рассечены надвое. Однако друзья и товарищи аккуратно собрали останки, обмыли лица павших соплеменников и закрыли им глаза. Ради них Ранд и пришел сюда. Не ради прощальных слов и прочих сантиментов. Он плохо знал этих людей, разве что мог только узнать то или иное лицо. Он пришел, чтобы напомнить себе, что даже то, что кажется полной победой, добывается ценой крови. И все же эти воины заслуживают большего, чем быть загаженными мухами.
Я не нуждаюсь ни в каких напоминаниях, рявкнул Льюс Тэрин.
В них нуждаюсь я, а не ты, подумал Ранд. Мне нужно стать жестче.
– Логайн, займись этими проклятыми тварями! – произнес он вслух.
Ты и так уже куда жестче, чем когда-либо был я, возразил Льюс Тэрин. Внезапно он захихикал. Если ты – не я, тогда кто ты?
– Значит, теперь я еще и мухобойка? – проворчал Логайн.
Ранд в бешенстве развернулся к нему, но, прежде чем успел что-либо сказать, послышался голос Аливии, которая странно растягивала слова:
– Позвольте мне попробовать, милорд, – попросила она.
Однако – следуя, видимо, примеру Айз Седай, – она не стала дожидаться разрешения. По коже Ранда побежали мурашки, стоило ей только прикоснуться к саидар.