- Вообще-то я Гиес, - сказала туша, но громкость уменьшила.
- Все время вас путаю, - признался Гермес. - Больно вы, ребята, друг на друга похожие. Голов много, рук еще больше… "Еще бы мозгов хоть чуть-чуть", - добавил он про себя. Но вслух произносить не решился. Бог ты или не бог, а эта сторукая скотина может прихлопнуть тебя, как комара.
Впрочем, большую часть времени гекатонхейры были ребятами добродушными, и неприятностей от них ждать не приходилось. Но различать их Гермес так и не научился.
- Это потому что ты невнимательный, Гефест, - сказал великан.
- Вообще-то Гермес, - поправил здоровяка Гермес.
- Я вас тоже все время путаю, - сказал Гиес. - Похожие вы друг на друга. Все как один мелкие. А Гефест кто?
- Гефест - это такой хромой и с молотом. Кузнец он.
- Точно, - вспомнил Гиес. - А ты, значит, Гермес.
- Да.
- Бог воров? - уточнил Гиес.
- И воров тоже, - сказал Гермес. - И потом, что за наезды? Воры что, не люди, что ли?
- Люди, - согласился Гиес.
- Каждый человек заслуживает бога, который будет выслушивать его молитвы, принимать его жертвы и…
- И плевать на него с Олимпа, - закончил Гиес.
- Ты мне зубы не заговаривай, - сказал Гермес. - Я с тобой политику партии обсуждать не собираюсь. Где Цербер?
- В отгуле.
- Где?! - изумился Гермес.
- Не ори, - сказал Гиес. - А то я так заору, что на тебя небо грохнется. Веришь?
- Верю, - сказал Гермес. - Так что там с отгулом?
- Значит, дело было так, - сказал Гиес. - Сидим мы с братанами, Тартар охраняем и в карты режемся. Тут Цербер прибежал. Привет, говорит, гекатонхейры. Мы ему тоже говорим, привет, мол, Цербер, давно не виделись…
- Ближе к теме, если можно, - сказал Гермес. - А то ты мне сейчас будешь пересказывать, как он с каждой головой отдельно здоровался.
- Ну, он говорит, чего вам, ребята, втроем Тартар охранять, когда из него уж тысячу лет никто сбежать не пытался, - сказал Гиес. - Тут и двоих за глаза хватит. А третий пусть за меня пару дней подежурит.
- А сам он куда слинял?
- Дело у него, говорит. Надо кота какого-то за хвост куснуть. Хороший, мол, человек попросил.
- Зашибись, - сказал Гермес.
- И не подумаю, - сказал Гиес. - Сам зашибись, если приперло.
- Ладно, я с этим кобелем потом разберусь, - сказал Гермес. - Оставил пост, так сказать, манкировал служебными обязанностями… А сейчас мне некогда. Дай пройти.
- Пароль! - громыхнули пятьдесят глоток.
- Пошел на фиг, скотина сторукая, - сказал Гермес.
- Это для прохода в Тартар пароль, - сказал Гиес. - А тут другие слова нужны. Мне Цербер их на ушко перед уходом шепнул.
- Да я в жизни паролем не пользовался, - сказал Гермес. - Меня Цербер всю дорогу без пароля пускал.
- Тогда сиди и жди, пока Цербер вернется, - сказал Гиес. - Потому что я без пароля тебя не пущу.
- У меня дела, - сказал Гермес.
- У всех дела.
- Меня дядя Аид ждет.
- Всех дядя Аид ждет.
- У меня времени нет.
- У всех времени нет.
- Ну ты и гад, - сказал Гермес.
- Теперь точно без пароля не пущу, - обиделся Гиес. - Ходют тут всякие, нехорошими словами обзываются…
От злости Гермес прикусил свой кадуцей.
Глава 3
Не спрашивай, чего хочет женщина. Вдруг ответит.
Мужчина, пожелавший остаться анонимом.
- Где амазонки? - требовательно спросил Реджи.
Место, куда они попали, не слишком отличалось от окрестностей горы, где стрелок встретил сатира. Амазонок не наблюдалось.
- Понимаешь ли, в чем дело, - сказал Силен. - Прямого дромоса в страну амазонок не существует. Иначе почему я так долго собирался к ним наведаться? Боюсь, что дальше нам придется идти пешком.
- В принципе я ничего не имею против хорошей пешей прогулки, - сказал Реджи. - Но тут мне в голову пришла мысль, а не дурак ли я. Давай уточним кое-какие моменты.
- Давай уточним, - сказал Силен, извлекая из воздуха кувшин с подозрительным запахом алкоголя. - Люблю уточнять на двоих. Хотя на троих оно как-то веселее выходит.
- Не сейчас, - отмахнулся от кувшина Реджи. - Насколько я понимаю, ты - существо сверхъестественное?
- Это кому как, - сказал Силен. - В нашем мире я вполне естественен и органично в него вписываюсь.
- Но, по сути, ты являешься представителем мифологического сословия?
- Типа того.
- Ты местный бог?
- К счастью, нет, - сказал Силен. - Правда, жертв мне никто не приносит, но и ответственности меньше. У богов слишком много обязательств, связанных с их статусом. Аресу надо зарисовываться чуть ли не на каждой войне, Дионису требуется постоянно бухать независимо от того, хочет он этого или нет, Зевс вынужден вмешиваться во всевозможные дрязги, Гермес служит у него на побегушках… А я - птичка вольная.
- У тебя есть доступ к нектару, птичка вольная?
- Нет, - сказал Силен. - Чего нет, того нет. А ты с какой целью интересуешься?
- Мне, собственно, нектар нужен, - сказал Реджи.
- А Геракл тут при чем?
- Мне посоветовали обратиться к нему за помощью.
- Кто посоветовал?
- Цербер.
- Здоровенный двухголовый пес со змеями вместо гривы?
- Ага.
- Известная личность, - сказал Силен. - В принципе он прав. Геракл конечно же тебе поможет. Если захочет. И если это в его силах.
- Мне намекали, что у него здесь хорошие родственные связи.
- Это да, - сказал Силен. - Связи у него тут - закачаешься. Его даже обещали на Олимп взять, когда он откинется. В смысле, когда он копыта откинет.
Пока Питер храпел, Негоро отыскал в башне волшебника кухню, немного порылся в шкафах и наконец нашел то, что ему было нужно. Нехитрая вроде бы вещь, но она поможет заполучить нового союзника, причем союзника, имеющего магические способности. Со знаниями Негоро и волшебством Питера они смогут продвинуться по пути к цели, поставленной еще стариком Негориусом.
Надо только правильно разыграть свои карты.
- Вообще я должен тебе признаться, что боги в наших краях - один другого краше, - разглагольствовал Силен, периодически прикладываясь к вину. Реджи слушал его вполуха. В конце концов, информация могла оказаться полезной, ведь именно пойло этих ребят стрелку предстояло добыть в итоге всего этого похода. - Компания, честно говоря, довольно-таки гнусная. Кровосмешение, постоянные супружеские измены, склоки, геноцид… Воры, убийцы, развратники. Боюсь, долго они не протянут. Слишком они на людей похожи. А люди, сам понимаешь, смертны. Быть похожим на смертного - смерть. Особенно для бога.
- Не боишься такие разговоры вести? - спросил Реджи.
- А чего мне бояться, если меня никто не слышит?
- Я слышу.
- Ты не считаешься: Ты не местный и вряд ли меня вложишь. А если и вложишь, то никто тебе не поверит. Сам подумай, твое слово против моего, при том, что я - сатир, и не последний, а ты - какой-то стрелок, перекати-поле. И вообще, ты сам - смертный.
- Природа тут у вас красивая, - сказал Реджи.
- Не фиг тему менять, - сказал Силен. - Впрочем, ты прав. Места неплохие. Хочешь, я тебя потом на рыбалку свожу?
- Я не большой любитель рыбалки.
- А чего тут любить? Наливай да пей.
Они шли сквозь рощу, в которой резвились дриады. Дриады были чем-то средним между девушками и молодыми деревьями. Реджи не мог точно определить, что в них от девушек, а что от деревьев, но общий эффект не был ему неприятен.
"Что-то мне все это подозрительно, - подумал Реджи. - Вторая миссия подряд, как я попадаю в довольно приятные места и встречаюсь с относительно приятными личностями". Реджи терпеть не мог, когда все так хорошо начиналось. В конце за это приходилось слишком дорого платить.
Илья Муромец лежал на печи в своей любимой позе "сытый гиппопотам" и довольно мурлыкал себе под нос. В Триодиннадцатом царстве все было спокойно. Проученные хазары копили в своих степях силы для новой попытки, Кащей Бессмертный окончательно умер и вроде бы не собирался воскресать, Змей Горыныч в последнее время вел себя прилично и никого не похищал, а князь Владимир наконец-то проявил уважение к главному былинному богатырю и отдал под его командование целую дружину.
В общем, жизнь удалась.
Муромец собирался немного отдохнуть от былинных подвигов и пожить в свое удовольствие. Единственный человек, который мог это удовольствие испортить, - Иван-мудрец, недавно превратившийся в Ивана-дурака, уже не представлял опасности. Дурак не может навязывать богатырям выполнение непонятных миссий. На то он и дурак, чтобы самому с ними париться.
Эх, хорошо, подумал Муромец, и тут в дверь богатырской избы постучали.
Стучавший явно пытался сделать это аккуратно, но у него не вышло. Стены заходили ходуном, а с потолка посыпалась побелка.
Иногда просто беда с этой богатырской силой.
- Входи, Леха, - сказал Муромец.
Смущенный Алеша Попович протиснулся в дверь и разместил свое тело на лавке.
- Откуда ты знал, что это я, старшой?
- Кто еще может действовать с деликатностью бешеного слона и беспокоить меня в неурочное время? - риторически вопросил Муромец. - Вернулся из патрулирования, как я погляжу.
- Вернулся, старшой.
- Ну и как там в патрулировании? Все спокойно?
- Не совсем, старшой.
- Проблемы? - Муромец изумленно изогнул правую бровь. - Я надеюсь, ты уже все разрулил?
- Не совсем, старшой, - снова вздохнул Алеша.
- Ты меня удивляешь, - сказал Муромец. - Более того, ты меня беспокоишь и даже пугаешь. Что же это за проблемы такие, что с ними не может справиться целый былинный русский богатырь?
- Да как бы тебе объяснить, старшой…
- По возможности доступно, - сказал Муромец. - Используя для этого нормальные русские слова. Или я слишком многого от тебя требую?
- Ну, в общем… как бы да… а он… и ржет, собака… Я такого отродясь не видывал.
- Слова русские, - согласился Муромец. - И в какой-то степени даже нормальные. Только я все равно ничего не понял.
- Э… Вот…
- Попробуем задать наводящие вопросы, - сказал Муромец. - Где?
- В Лукоморье.
- Нездоровое место, - сказал Муромец. - Вечно оттуда всякая пакость лезет. Кот еще этот.
- Нету кота, - выпалил Алеша.
- Куда же он делся? Я думал, его с этого дуба калачом не сманишь.
- Кранты коту, - сказал Алеша. - Собственно, это и есть часть проблемы.
- Пока я вообще никакой проблемы не вижу, - сказал Муромец. - При вести о смерти этого поганца и слезинки из моего глаза не выкатится. Он на нас всех контракт заключил и тварь эту в сапогах науськал. И кто его порешил?
- Он… Оно… Чудище.
- Поганое? - уточнил Муромец.
- Классификации не поддается, - сказал Алеша. - Никогда в наших краях такие не водились.
- Мутации, блин, - вспомнил старшой богатырь мудреное слово. - Экология портится, вот и чудища с каждым годом все страшнее. Какое оно из себя-то?
- Собака.
- Логично, - сказал Муромец. - Собака задрала кота. Законы природы, и ничего ты с ними не сделаешь.
- Страшная тварь, - продолжил описание Алеша.
- Ротвейлер со стальной челюстью и капающей с клыков кровавой слюной? - предположил Муромец.
Алеша вздрогнул.
- Нет, - сказал он. - Вроде беспородная. Дворняга в смысле. Здоровая такая, что твоя лошадь. И ржет.
- Минуточку, - сказал Муромец. - Так оно все-таки собака или лошадь? Я в том плане интересуюсь, что собаки вроде бы не ржут.
- А она не как лошадь ржет, а как человек. И разговаривает по-нашему.
- Ага, значит, чудище говорящее, - сказал Муромец. - А ты говоришь, не поддается классификации. Особые приметы у него есть?
- А то, - сказал Алеша. - Примет у него куча, и все особые.
- Думаю, тут ты прав. Говорящую собаку размером с лошадь трудно перепутать с кем-то другим.
- Еще у нее две головы, - сказал Алеша.
- Точно, мутант, - сказал Муромец. - Мало нам трехголовых змеев, так еще двухголовые собаки бегать повадились. Интересно, сколько голов у детей будет, если эту тварь с Горынычем спарить.
- Он Горынычу скорее все три глотки перегрызет, - сказал Алеша. - Хотя, если подумать, есть в этой твари что-то змеиное.
- Шизофрения косила наши ряды, - вздохнул Муромец. - Ради всего святого, что есть в нашей земле, объясни мне, что змеиного может быть в двухголовой собаке размером с лошадь?
- Грива, - выпалил Алеша.
Муромец глубоко вдохнул, задержал дыхание. Выдохнул. Повторил процедуру несколько раз.
- Кажется, я начинаю понимать, в чем дело, - сказал он. - Дыхни.
- Да не пил я, старшой.
- Все равно дыхни.
Алеша дыхнул. Занавеска сорвалась со своего места и вылетела в окно. С пола поднялись тучи пыли. Муромец принюхался.
- Вроде действительно не пил, - сказал он. - Жаль, такая хорошая версия накрылась. Значит, у чудовища была грива, напоминающая гриву змеи?
- Не совсем так, старшой, - сказал Алеша. - Она сама состояла из змей. Грива, я имею в виду.
- Чисто из интереса спрашиваю, а хвост этой собаки ты видел?
- Нет, старшой. Как-то не рассмотрел.
- Жаль. Любопытно было бы поглядеть. И как эта твоя собака справилась с котом? Она умеет лазать по деревьям?
- Видимо, да. Когда я прибыл на место событий, она уже доедала.
- Офигеть, - сказал Муромец. - И что ты предпринял?
- Как обычно.
- Напал на животное со спины, пока оно питалось?
- Э… Типа того.
- Хорошая тактика, - сказал Муромец. - Почему она не сработала?
- Оказывается, эта скотина жрет только одной головой. Второй она постоянно осматривается.
- А сразу ты этого не заметил?
- Ну… Не до того было.
- Понятно, - сказал Муромец. - Как прошел бой?
- Э… Плохо. Лошадь мою задрали, копье сломалось, а меч запутался в долбаных змеях… Меня укусили два раза. - Алеша продемонстрировал свою богатырскую ляжку. - Вот сюда примерно. Хорошо, хоть змеи не ядовитые.
- Откуда ты знаешь, что они не ядовитые?
- Ну так жив же я еще.
- А ты никогда не слышал о такой вещи, как инкубационный период? - поинтересовался Муромец. - Неужели ты не в курсе, что надо делать при укусе змеи?
- В курсе. Надо яд отсасывать.
- И что тебя остановило?
- Так не было никого рядом. А сам я так не изогнусь. В доспехе тем более.
- Видимо, яд этот тебя не берет, - сказал Муромец. - Во всяком случае, будем на это надеяться. И чем дело кончилось?
- Тварь осталась под дубом, - сказал Алеша. - А я отступил на заранее подготовленные позиции.
- Удрал, - поправил его Муромец.
- Удрал, - согласился Алеша.
- Разумно, - сказал Муромец. - Ладно, иди, собирай людей. Хотя нет, людей не надо. Никитича крикни, и поедем. Не след столицу совсем без охраны оставлять. А с другой стороны, должен же я посмотреть, какой у этой собаки хвост.
- А зачем Эврисфею пояс Ипполиты? - поинтересовался Реджи у Силена.
- А я почем знаю? - сказал сатир. - Дуркует, сволочь. Уже не знает, куда Геракла загнать и что ему поручить. Вот, скажем, лернейская гидра. Сидела она в своем болоте и сидела, единственная в своем роде тварь. Ну жрала кого-то, но она ведь только дураков и жрала. Умный человек в самую топь не полезет, тем более если знает, кто его там поджидает. Никому гидра не мешала по большому-то счету. На города не нападала, посевов не портила. На фиг ее убивать было? Да втемяшилось этому придурку в башку, что надо животное извести. Иди, говорит он Гераклу, убей ящерку, и никаких разговоров. Пока гидра жива, мол, подвиг не засчитаю.
Реджи нашел, что жизненный путь Геракла похож на путь стрелка. Ни минуты покоя, постоянная дорога от свершения к свершению. Единственное различие было в том, что стрелки никогда не называли свою работу подвигом.
Если ты создан для этого, если именно это получается у тебя лучше всего и больше ты в этой жизни ничего не умеешь, в чем же тут подвиг?
Геракла в Элладе знали все. По словам Силена, Геракл уже был популярнее некоторых богов. Еще немного, и на него при жизни молиться начнут.
Задолго до его рождения все знали, что он будет великим героем. Его готовили к этой работе с самого детства. Натаскивали в боевых искусствах, развивали его физическую силу и умение тактически мыслить.
Точно так же в ордене Святого Роланда поступали с юными стрелками.
Ни Реджи, ни Геракла никто не спрашивал, хотят ли они заниматься той работой, что уготовили для них другие. Реджи не особенно комплексовал по поводу своего образа жизни, но часто задумывался, что могло бы быть, если б он не стал стрелком.
Правда, он так ничего и не смог придумать.
Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, не видел себя оседлым человеком. Странствия были его жизнью, револьверы были самыми верными его спутниками. Он слишком втянулся во все это, чтобы видеть для себя что-то другое.
- А в чем суть его теперешнего подвига? - спросил Реджи. - Что такого героического в том, чтобы отобрать у женщины деталь ее туалета?
- Ипполита - это не просто женщина, - сказал Силен. - Она - амазонка.
- Ну и что?
- Знаешь, как амазонки поступают с мужчинами?
- Как?
- Неужели не знаешь?
- Может, и знаю, - сказал Реджи. - Но в данный момент припомнить не могу. В нашей Вселенной много миров, и я побывал уже в половине. Неужели ты думаешь, что я способен помнить их все?
- Амазонки похищают мужчин, используют их, а после этого - убивают.
- Как именно используют?
- Тебе сколько лет? - спросил Силен.
- Понятия не имею, - сказал Реджи. - Сбился со счета.
- А такое впечатление, что там и считать-то особенно нечего, - сказал Силен. - Как вообще женщина может использовать мужчину?
- По-разному, - сказал Реджи. - Потому и спрашиваю.
- Амазонки используют мужчин для продолжения рода, - сказал Силен. - Как ты думаешь, откуда берутся новые амазонки? Почкованием они размножаются, что ли?
- Ну, используют они мужчин. А дальше что?
- Дальше они мужчин убивают, - терпеливо сказал Силен. - Через девять месяцев они рожают детей. Мальчиков они тоже убивают, а девочек воспитывают в духе истинных амазонок. Еще вопросы?
- Я тебя понял. Частично. Амазонки - это не просто женщины, - сказал Реджи. - Но и Геракл - это не просто мужчина. Так в чем опасность?
Силен вздохнул.
Утром следующего дня они наткнулись на странного человека. Он был высокий, повышенно волосатый и очень мускулистый, а из одежды носил только набедренную повязку. Но странным в нем было отнюдь не это.
Человек возился с деревянной конструкцией, которая представляла собой нечто среднее между скамейкой и "железной девой".
На Силена этот человек не обратил никакого внимания, зато оживился при виде стрелка.