- Здорово, Гермес, - сказал новоприбывшему Геракл. - А где папа?
- Папа занят, - сказал Гермес.
- Небось опять золотым дождем на кого-нибудь проливается, - заметил Силен и похабно заржал.
- Это его дело, - сказал Гермес. - Чего звали?
- Мы вообще-то не тебя звали.
- Папа занят, - терпеливо объяснил Гермес. - Прислал меня разобраться. На тот случай, если у вас тут что-то срочное. У вас тут что-то срочное?
- Нам нужен нектар, - сказал Геракл. - Небольшая амфора.
- Нектар, значит?
- Нектар.
- Свежий?
- Желательно.
- Одну амфору?
- Да.
- Не получится, - сказал Гермес. - Ты ж знаешь нашу политику в этом вопросе, Геракл. Что положено Зевсу, не положено быку.
- Я не понял, кого ты сейчас назвал быком, - сказал Геракл.
- Это я фигурально, - быстро проговорил Гермес. - Не имея в виду никого конкретного. Но с нектаром ничего не выйдет.
- Ты даже не спросишь, для каких целей он нам нужен?
- Какая разница? Правила есть правила.
- Правила существуют для того, чтобы их нарушать.
- Странное у тебя отношение к правилам, - сказал Гермес.
- Я, между прочим, на вас почти с самого рождения пашу, - сказал Геракл. - От рассвета и до заката. Монстров во славу папочки поубивал уже немерено, народ меня уважает. Могли бы и исключение из своих правил сделать.
- Дай подумать, - попросил Гермес. - Все, уже подумал. Нет.
- В Элладе существует три способа, которыми делаются все дела, - сказал Геракл. - По-хорошему, по-плохому и по-олимпийски. Видимо, пришла пора продемонстрировать вам четвертый способ. Хотите увидеть, как делаются дела по-моему?
- Угрожаешь? - спросил Гермес.
- Пока только предупреждаю, - сказал Геракл.
- И что ты предпримешь? - поинтересовался Гермес. - Олимп штурмовать будешь? Были уже такие. Сказать тебе, где они теперь?
- Таких, как я, еще не было, - сказал Геракл. - И не будет.
- Теперь-то уж точно угрожаешь, - сказал Гермес.
- Найди мне папу, - сказал Геракл. - Я буду ждать его здесь до вечера. Если к этому времени он не явится, я начну действовать. Все понял?
- Папе не понравится твой ультиматум, - предсказал Гермес.
- Пусть он мне это сам скажет. Он - первый среди богов, а я - первый среди героев. Мы с ним вдвоем поговорим, без шестерок.
- Вот так, значит? - сказал Гермес. - Ладно, я твои слова папе и передам. Все слова передам.
И скрылся в дромосе, оставив за собой последнее слово.
Царь богов Олимпа и всея Эллады появился под вечер, когда уже начало темнеть.
Зевс оказался высоким, кряжистым мужчиной с густыми бровями и волосатой грудью. Грива седых волос развевалась на ветру, который дул только на него одного. Очевидно, главный греческий бог носил с собой небольшой ураган для усиления эффекта.
- Здравствуй, сынок, - не слишком ласково сказал Зевс.
- Привет, папаша, - сказал Геракл.
- Гермес мне твои слова передал. Сказал, что ты к себе особого отношения требуешь и угрозами сыпешь.
- А разве я к себе особого отношения не заслужил, папа? - спросил Геракл. - Тем более с твоей-то стороны. Ты должен мне, папа, должен с самого рождения. Ты обесчестил мою мать и наставил рога моему отцу.
- Я - твой отец! - громыхнул Зевс. Между пальцами его правой руки проскользнула небольшая молния.
- Только биологически, - сказал Геракл. - Не ты воспитывал меня, не ты радовался моим победам и переживал рядом со мной мои поражения, не ты вложил мне в руки мое первое оружие, не ты приходил желать мне спокойной ночи перед сном.
- Я не обесчестил твою мать! Я оказал ей высочайшую милость!
- То, что ты сделал, можно истолковать по-разному, - сказал Геракл. - И хотя сейчас в ходу твой вариант истолкования, грядущие поколения могут с ним не согласиться.
- Чихал я на ваши грядущие поколения с Олимпа, - сказал Зевс.
- Очень типичное для богов отношение к смертным, - сказал Геракл. - Люди в вас верят, жертвы вам приносят, молятся на ваши изображения, а вы на них с Олимпа чихаете.
- Не хамил бы ты отцу, - сказал Зевс.
- Давай поговорим, - сказал Геракл. - Не как бог и человек, не как отец и сын, а как двое мужчин.
- Давай, - согласился Зевс.
- Я нужен тебе точно так же, как ты нужен мне, - сказал Геракл. - Я много лет прославлял тебя здесь, на земле, и не требовал ни слова благодарности. Мне было велено совершать подвиги, и я их совершал. Мне было велено служить какому-то коротышке, возомнившему себя царем Микен, коротышке, которого я мог бы перешибить одним пальцем, и я служу. Я не ропщу, ибо таков мой жребий, предопределенный еще до моего рождения. И в ответ на это ты мог бы оказать мне ничтожнейшую из всех услуг.
- Я хочу уточнить, - сказал Зевс. - Зачем тебе нужен нектар?
- Нектар нужен мне, - сказал Реджи.
Зевс одарил его взглядом, от которого любой другой на месте стрелка почувствовал бы себя букашкой, но Реджи было наплевать. Он давно научился не обращать на чужие взгляды никакого внимания.
- Зачем? - спросил Зевс.
- Просто нужен.
- И ты, сынок, согласен испортить со мной отношения из-за этого смертного?
- Да, - сказал Геракл.
- Но почему?
- Он попросил меня о помощи, - сказал Геракл. - А помощь людям - это моя работа.
- Но он ведь даже не грек!
- Это еще не означает, что он - не человек, - сказал Геракл.
- Хоть ты и мой сын, порой я твоих закидонов просто не понимаю, - сказал Зевс.
- Это нормально, - успокоил его Силен. - Такое происходит между родителями и их детьми сплошь и рядом.
Сатира Зевс взглядом не удостоил. Даже уничижительным.
- Значит, ты считаешь, что я тебе должен? - спросил Зевс у Геракла.
- Не совсем так, - сказал Геракл. - Но выполнить одну мою просьбу ты бы мог. Тем более что тебе это ничего не будет стоить.
- Кроме принципов, - заметил Зевс.
- Время от времени любые принципы необходимо пересматривать, - ввернул Силен. - К тому же мы об этом никому не расскажем.
- Что будет, если я тебе откажу? - спросил Зевс, пропуская обещание Силена мимо ушей.
- Я обижусь, - сказал Геракл.
- Неприятная ситуация, - сказал Зевс, знавший, чем чреваты обиды Геракла. - Но я просто не могу пойти тебе навстречу.
- Тогда я брошу Олимпу вызов, - сказал Геракл. - Можешь выставить против меня своего лучшего бойца. Аполлона, Ареса, Гефеста, мне все равно. Пусть против меня выйдет хоть Колебатель Тверди. Если я выиграю, то ты отдашь мне нектар.
- А если проиграешь?
- Откажусь от своего будущего места на Олимпе.
- И ты готов рискнуть провести вечность в царстве Аида беспамятной и бесплотной тенью ради одного человека, которого ты толком и не знаешь?
- Готов.
- Почему? Это же просто глупо!
- Потому, что я именно тот, кем ты хотел меня видеть Я - герой. А герою это не кажется глупым.
- Ну а если я не отвечу на твой вызов и не выставлю бойца?
- Тогда смертные узнают, что сами боги Олимпа дрогнули перед Гераклом.
- По-моему, ты зарываешься, сын.
- А мне кажется, что ты раздуваешь из мухи слона, - сказал Геракл. - От одной амфоры нектара силы Олимпа не убудет.
- Допустим, - сказал Зевс. - Только допустим, что я соглашусь. И на чем же ты предлагаешь биться?
- Мне все равно. Можно на мечах, на луках, на копьях, на колесницах, просто на кулаках…
- Кого бы я ни выставил против тебя и чем бы ни закончился ваш поединок, в итоге я потеряю одного члена семьи, - сказал Зевс.
Геракл пожал плечами:
- Я не боюсь смерти. А боги, как мне всегда казалось, не ведают, что это такое.
- Это было до того, как они узнали тебя, - сказал Зевс. - Впрочем, мне кажется, что я вижу выход. Ты примешь любой поединок, если я дам согласие на него в принципе?
- Да, - сказал Геракл. - Приму любой.
- Тогда это будет командное соревнование, - сказал Зевс. - Вас же тут трое? И я выставлю против вас троих младших богов.
- Минуточку, это нечестно, - запротестовал Силен. - Я вообще тут случайно оказался. Я этих двоих парней впервые вижу. И я слишком молод, чтобы умирать.
- В том-то и прелесть, что умирать никто не будет, - сказал Зевс. - Завтра утром против вас выйдут Аполлон, Дионис и Гермес. Прямо здесь. Это будет песенное состязание.
- Песенное состязание с Аполлоном, и в итоге никто не умрет? - недоверчиво спросил Силен. - Сколько он застрелил из своего лука аэдов, которым присудили победу в состязании с ним, со скольких сатиров содрал он шкуры…
- В этот раз ничего подобного не произойдет, - сказал Зевс. - Я вам это гарантирую.
- А судьи кто? - вопросил Силен.
- Суд будет справедливый и беспристрастный, - сказал Зевс. - Высшая инстанция, так сказать. Я.
- Согласен, - сказал Силен и протянул богу правую руку для пожатия, но тут же испугался своей наглости и спрятал ее за спиной, словно с рукой могло случиться что-то нехорошее.
- Согласен, - сказал Геракл.
- Я не умею петь, - сказал Реджи, когда Зевс отбыл обратно на Олимп и они вновь остались втроем, наедине с остывающим шашлыком и согревающимся вином. - Очень ценю вашу поддержку, но должен существовать какой-то другой способ…
- Мы бросили вызов, и вызов был принят, - сказал Геракл. - Пути назад уже нет.
- Но я не умею петь.
- Фигня, - сказал Силен. - Я умею.
- Да, я слышал, - язвительно сказал Реджи.
- Я хорошо пою, - сказал Геракл. - Меня этому учили. Кроме того, ты неправ, и Силен может принести нам огромную пользу. Диониса и Гермеса можно не принимать в расчет. Один всегда пьяный и поет на уровне Силена, у другого слишком слабый голос. Они обычно выступают в качестве бэк-вокала. Зато у Аполлона абсолютный слух.
- И что? - спросил Реджи.
- Он терпеть не может, когда фальшивят, - сказал Геракл. - Стоит только Силену исполнить одну из своих любимых песен, и Аполлон признает свое поражение лишь бы не длить эту пытку.
Глава 5
- Таки я не понимаю, почему люди так восхищаются "Битлз". Мелодии никакой, фальшивят безбожно, плюс ко всему у их солиста какой-то странный акцент.
- А где ты их слышал?
- Да мне Рабинович вчера напел по телефону.
Из народного творчества.
Питер Гриффин мучился от похмелья, которое оказалось много сильнее всех похмелий, которые он когда-либо испытывал в своей жизни.
Нет, по его голове не били молоточками зловредные гномы. Они надели сапоги со стальными набойками и играли в футбол, гоняя кирпич.
Он не думал, что у него во рту сдохла крыса. Он подозревал, что там поселилось целое семейство живых скунсов.
Ему не казалось, что от любого неосторожного движения его глаза могут вылететь из орбит и растечься по полу. Глаза уже давно провалились внутрь черепа, и Питеру приходилось смотреть на мир через ноздри.
Сейчас он смотрел на Негоро. Негоро был отвратительно бодр и весел, и ни единого следа вчерашнего не отражалось на его гладко выбритом кремнеуглеродном лице.
- Приветик, - сказал Негоро.
В ответ Питер смог только простонать.
Будучи волшебником, он знал сотню способов избавиться от похмелья. Единственная сложность была в том, что в таком состоянии он не мог совершить ни одного магического действа, даже самого примитивного. С подобными проблемами сталкивается большинство волшебников, поэтому самые мудрые из них творят похмелительные заклинания и варят зелья заранее, за несколько часов до намечающейся гулянки. Потом им остается только найти их и выпить. Или произнести. Особым шиком в магической среде считаются заклинания отсроченного действия. Сначала вы произносите заклинание, потом вы пьете, потом заклинание срабатывает в точно назначенный срок, и вы избавляетесь от всех проблем. Главное здесь - точно рассчитать время. Если заклинание сработает раньше, то вы окажетесь единственным трезвым человеком посреди всеобщей пьянки, и вам будет крайне трудно найти язык с окружающими людьми. В общем, вариантов много. Есть из чего выбрать.
Но так поступают мудрые волшебники.
А волшебники поглупее, такие, как Питер Гриффин, тупо надеются, что завтра никогда не наступит.
- Я видел людей, которые выглядели хуже тебя, - подбодрил его Негоро. - Как правило, эти люди были мертвыми. Некоторые уже несколько лет.
Питер сориентировался в пространстве и обнаружил, что сидит в том же самом кресле, в котором начал пить вчера. Значит, он не вставал с него всю ночь. Значит, вылезти из кресла будет целой проблемой.
- Помнишь, о чем мы вчера говорили? - спросил Негоро.
Питер не помнил, о чем они вчера говорили. Он сотворил для этого типа заклинание портала между мирами, порталом кто-то прошел, Негоро предложил спрыснуть это дело… А может, он и сам предложил… Дальше воспоминания обрывались.
- Я сделал тебе предложение, помнишь? - продолжал Негоро. - Ты сказал, что утро вечера мудренее, и пообещал дать ответ на рассвете. Так вот, уже рассвело.
Предложение, обещания, ля-ля-ля… Утро, конечно вечера всяк мудренее, только не такое вот утро.
Негоро поводил у Питера перед носом прозрачной банкой. В банке находилась живительная влага, чуть отдававшая зеленым цветом. Питер вдруг обнаружил, что хочет пить. И не просто хочет, а очень хочет. Фактически сейчас он мог бы выпить море, если бы оно не было соленым.
- Это рассол, - сказал Негоро. - Но ты получишь его только после того, как дашь мне положительный ответ. Не раньше.
Это жестоко, подумал Питер. Это подстава, подумал Питер. Он хочет меня как-то использовать, и я буду последним дураком, если соглашусь…
Но с другой стороны… Рассол… Рассол!
- Я все еще жду ответа, - напомнил Негоро, качнув банку, чтобы рассол поиграл в солнечных лучах всеми цветами радуги.
- Хрмпрф, - сказал Питер.
- К сожалению, такой ответ принять я не могу.
- Я… согласен… - прохрипел Питер из последних сил.
- Этого мало, - сказал Негоро.
- Слово… - прохрипел Питер.
- Какое именно слово?
- Слово мага…
- Чудесно, - сказал Негоро и поднес банку с рассолом ко рту Питера. Незадачливый волшебник принялся пить.
Когда банка опустела, гномы сбавили футбольные скорости, явно перейдя из бразильских клубов в российские, семейство скунсов убралось из ротовой полости, напоследок нагадив Питеру под язык, а глаза заняли свое более-менее привычное положение.
Что было гораздо хуже, у Питера включился мозг. И он начал вспоминать, в какую авантюру втянули его хитрый дубль и литр рассола.
Ведь этот парень говорил что-то об уничтожении всей Вселенной, и я только что подписался ему помогать! Когда об этом узнают члены гильдии, мне настанет конец, понял Питер. Придет какой-нибудь неприятный тип вроде Горлогориуса и сровняет мою башню с землей, положив меня у ее основания.
Ой, мамочка, что же я наделал?!
Негоро поступил с ним подло, коварно и жестоко, но что еще можно ожидать от такого человека? Когда ты один, беззащитный, стоишь против всего мира (орды орков во главе с Чингиз-ханом, трое повелителей нежити, играющий в твоей команде стрелок и собственное бессмертие не в счет), ты просто не можешь выиграть игру без подобных ходов.
Питер Гриффин знал, что не может пойти на попятную.
Магия предоставляет людям, которые ею занимаются, немалую власть над предметами, материями и стихиями. Но она также требует кое-чего взамен и налагает на волшебников определенные ограничения.
Например, волшебник должен очень тщательно следить за тем, что он говорит. Поэтому обычно из волшебников получаются очень плохие политики. Они могут давать невнятные клятвы, изворачиваться до последнего, демонстрировать чудеса демагогии и казуистики, однако если волшебник дает слово, он должен его сдержать. Иначе с ним произойдут очень неприятные вещи.
Какие?
Все зависит от слова, которое он дал.
Если волшебник говорит: "Да провалиться мне под землю, если я этого не сделаю" и все-таки не делает, то он действительно проваливается под землю, причем на глубину, которая может стать для него фатальной.
Если волшебник говорит: "Не сойти мне с этого места", то в случае нарушения клятвы его ноги намертво прирастают к поверхности, на которой он стоит, и в дальнейшем с ним следует обращаться, как со статуей.
Если волшебник говорит: "Чтоб я лопнул", то его останки потом приходится очень долго собирать по всей округе.
А если волшебник дает слово мага, а потом нарушает его, то он перестает быть магом, и это для волшебника зачастую бывает куда хуже смерти.
Все это пронеслось в голове Питера, как только она начала хоть чуть-чуть соображать, и Питер снова застонал. На этот раз не от боли.
От досады на собственную глупость.
- Добро пожаловать в наши ряды, - широко улыбнулся Негоро. - Обещаю, с этого момента жизнь твоя будет яркой, веселой и насыщенной. Только довольно короткой.
Вот это Питер сообразил и сам, а потому следующий его стон оказался куда громче.
Несмотря на то что встреча с Зевсом произошла вечером в глухом лесу, утром предназначенная для состязания поляна оказалась заполненной народом. Тут были амазонки, чей лагерь находился неподалеку, сатиры, дриады, наяды и прочие лесные и водные жители, пара маленьких лесных божков, купцы из проходившего мимо торгового каравана и жители окрестных деревень. Как вся эта толпа умудрилась пронюхать о песенной дуэли и собраться здесь, оставалось загадкой даже для Геракла с Силеном. Слухи разносятся быстрее Гермеса и даже быстрее удара Зевсовой молнии.
- Обсудим стратегию, - предложил Силен. Он все утро не отрывался от бурдюка с вином, утверждая, что алкоголь стимулирует его творческий потенциал.
- В их команде главным голосом будет Аполлон, - сказал Геракл. - Гермес мотается по всему миру и даже за его окрестностями, поэтому он будет выполнять роль источника песенного материала. Дионис обычно выступает на подпевках.
Реджи слушал Геракла и потихонечку балдел. Он участвовал во многих дуэлях в разных мирах, но сражаться на песнях ему еще не доводилось.
- Правила поединка таковы, - сказал Геракл. - Судья, либо кто-то из зрителей дает тему какой-то команде. Команда должна исполнить на эту тему песню. Если она не может этого сделать, а противник - может, то он получает одно очко. Команда, получившая три очка, выигрывает. Команда, ни один из представителей которой больше не может петь по причине потери голоса или сознания, снимается с соревнований и считается проигравшей.
- Вроде ничего сложного, - сказал Реджи. - И как долго может длиться подобный поединок?
- Бывает, что несколько часов. А бывает и несколько дней, - "обнадежил" его Силен. - Но не волнуйся, на несколько дней у Аполлона терпения не хватит.
- От нашей команды петь буду я, - сказал Геракл. - В крайнем случае Силен.
- А я? - спросил Реджи.
- Ты же не умеешь петь, - сказал Геракл.
- Да, но я так понял, что оценивается тут в основном не умение, - сказал Реджи.
- И умение тоже, - сказал Геракл.