В полночь весь его огромный багаж не подсказал ему ни одной песни про "человека, который утонул в реке в плохую погоду и при странных обстоятельствах", и Гермес со зловредной ухмылкой и песней "жуткая ночь хохотала потоками ливня" вырвал для своей команды одно очко.
Догнать противника Гераклу и его партнерам удалось уже ближе к рассвету, когда тройка богов не сумела вспомнить ни одной песни про "нехороших, но обаятельных животных нестандартной для их вида окраски".
Что бы Зевс ни имел в виду этим заданием, его вполне удовлетворила песня "я - шоколадный заяц", которую исполнил, а точнее, проорал дурным голосом пьяный в сосиску Силен.
- Что-то я притомился, - сказал верховный бог Олимпа, когда Силен перестал убеждать всех и каждого в том, что он "ласковый мерзавец". - Давайте закругляться. Предлагаю блицтурнир. Оглашаю условия. Тема будет только одна. Кто вспомнит больше песен по этой теме, тот выиграл.
- Какая именно тема? - спросил Геракл.
- Давайте о бабах! - крикнул Дионис, который своим состоянием очень быстро догонял Силена. Амазонки зааплодировали.
- Ни за что, - отрезал Аполлон. - Так мы еще неделю тут проторчим.
Амазонки поникли.
- Может, о богах? - предложил Силен и запел, заглядывая Зевсу в глаза:
Ты - мой бог, ты сам об этом знаешь…
Ты мне один сумел внушить любовь,
И тебя я боготворю!
- Уважил, голубчик, - сказал Зевс, смахивая скупую мужскую слезу. - Но петь мы будем о другом.
- Лично я, - сказал Дионис заплетающимся языком, - ни одной песни про другого не знаю.
- Мы будем петь… - сказал Зевс. - Точнее, вы будете петь…
- О старом, - предположил Геракл.
- О главном, - рискнул Аполлон.
- О новом и главном, - сказал Гермес.
- О бабах! - настаивал Дионис.
- О дорогах, - сказал Зевс. - О дорогах, которые мы выбираем. Вы когда-нибудь задумывались о том, что такое дороги? Это не просто утоптанные ногами и укатанные колесами направления. Это дуалистический символ перманентного… Так, я смотрю, что меня никто не слушает. Ладно, тогда пойте.
Горлогориус стиснул зубы и извинился перед Мэнни за свое недостойное великого и мудрого мага поведение, Мэнни кивнул, и инцидент был исчерпан.
- Вы с Негориусом были давними приятелями? - спросил Мэнни, закуривая трубку мира.
- Не так чтобы приятелями, - сказал Горлогориус. - Скорее мы были закадычными соперниками. Мы с ним начинали в одно и то же время и несколько веков жили по соседству.
- Должно быть, это было очень давно, - сказал Мэнни.
- Да уж, не вчера, - подтвердил Горлогориус. - В те времена магия была в загоне, клиенты, сам помнишь, в очередь не выстраивались. Приходилось биться за каждую золотую монету, и присутствие в округе конкурента делало твою жизнь весьма веселой. Мы с Негориусом постоянно соревновались, доказывая друг другу, кто из нас круче. Я до сих пор удивляюсь, как у нас не дошло до дуэли.
- Я тоже удивляюсь, - сказал Мэнни. - Зная твой взрывной темперамент… Наверное, Негориус был очень выдержанным человеком.
- Да, порой он бывал даже чересчур хладнокровен, - признал Горлогориус.
- В нашей профессии это скорее плюс, чем минус, - заметил Мэнни. - У волшебника должна быть холодная голова, горячее сердце…
- И длинные руки, - закончил за него Горлогориус.
- А разве не чистые?
- Нет, от длинных рук пользы куда больше, чем от чистых, - сказал Горлогориус.
- А как складывались ваши с Негориусом отношения после того, как вы разъехались?
- С увеличением разделяющего их расстояния отношения волшебников друг с другом только улучшаются, и это - аксиома, - сказал Горлогориус. - Мы с ним не так уж часто встречались. Негориус был старейшим членом Гильдии, но не принимал активного участия в ее делах. Пожалуй, все его участие ограничивалось выплатой членских взносов. Но зато платил он их регулярно.
- Похоже на некролог, - сказал Мэнни.
- А это и есть некролог, - ответил Горлогориус. - Мне жаль, что Гильдия потеряла такого мага, как Негориус. Пусть часто он бывал мямлей, но это не мешало ему быть одним из лучших наших теоретиков и исследователей. Помянем?
- Давай.
- Кто сегодня алкоголь материализовывать будет?
- Лучше ты, - сказал Мэнни. - У тебя к этому очевидный талант. Тот коньяк на прошлой неделе был просто неподражаем. Какой букет!
- Букет я сам составлял, - сказал Горлогориус, закатывая рукава мантии и потирая ладони. - Ну, как говорится, крибле-крабле-бумс!
Чувствуя, что представление приближается к своему апогею, публика начала просыпаться и усаживаться поудобнее. Все боги, улизнувшие поспать на Олимпе, вернулись на свои места.
На "путь-дорожку фронтовую", исполненную Аполлоном, Геракл ответил "эх, дорогами, пылью да туманом". Аполлон с Дионисом дуэтом грянули "дорога-дорога, ты знаешь так много о жизни моей непростой", закончив песню многократным выкриком "Атас!".
Реджи порылся в памяти, и они с Силеном вспомнили бессмертного Шнура: "дороги мои, дороги, уносили ноги, помогали боги", чем окончательно привели Зевса в благодушное настроение.
Гермес ответил "дорогой в небеса", на что Силен тут же отреагировал "дорогой в ад".
К утру тема казалась исчерпанной.
Геракл закончил петь "как далека и как близка дорога в облака", последовала небольшая дискуссия, не считается ли эта песня вольным переложением детской песенки "по дороге с облаками", уже исполненной Аполлоном, но Зевс заявил, что мелодии разные, слова не совпадают, а потому Аполлону и его товарищам надо сначала заткнуться, а потом исполнить что-нибудь еще.
Тройка олимпийских певцов яростно чесала в трех божественных затылках.
- Ставлю Камень Правосудия против дырявого носка, что не вспомнят, - сказал Горлогориус, внимательно глядя в хрустальный шар.
- Принимаю, - сказал Мэнни.
- Начинаю обратный отсчет, - сказал Зевс. - Пять.
Аполлон принялся чесать в затылке так яростно, что выдрал клок волос.
- Четыре.
- Дорога, дорога, - бормотал Гермес, то ли вспоминая, то ли пытаясь сочинить на ходу.
- Три.
- Надо выпить, блин, - пробормотал Дионис. - Боги, какой позор…
- Два.
- Я протестую! - возопил Аполлон.
- Один. Ноль. Время вышло, - сказал Зевс. - Право пения переходит к другой команде.
- Возьми, - сказал Мэнни, снимая правый носок и дырявя его резким движением пальца. - Заслужил.
Зрители затаили дыхание.
- Вы будете смеяться, - сказал Реджи Силену и Гераклу. - Но мне совершенно ничего не приходит в голову.
- Я потом посмеюсь, - прошипел Силен. - Думай!
- Ну же, - сказал Мэнни, болевший за команду Геракла всей широтой своей магической натуры. - Вспоминайте! "Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной" или что-то в этом роде.
- Так это ж детская песня, - сказал Горлогориус, листая нотную тетрадь. - Откуда им ее помнить?
- Опять начинаю обратный отсчет, - сказал Зевс, и на лице Аполлона загорелась надежда. - Пять.
- Вспомнил, - сказал Реджи.
- Четыре.
- Излагай, - сказал Геракл.
- Три.
- Нет времени. Я затяну, а вы подпевайте.
- Два.
- Заметано, - сказал Силен.
- Один. Пойте.
Реджи запел.
- Что это за песня? - тревожно спросил Мэнни. - Я не знаю такой песни. И при чем здесь дороги?
- Может, он чокнулся? - спросил Горлогориус.
- Это стрелок-то?
- Песня не по теме! - радостно завопил Аполлон. - Дисквалификация!
Зевс нахмурил брови:
…сапоги натерли ног
работникам ножа и топора…
- Не по теме! - разорялся Аполлон. - Не по теме!
Реджи продолжал петь.
Романтикам с большой ДОРОГИ!
Последнее слово герой, стрелок и сатир грянули втроем, а публика разразилась аплодисментами и восторженными выкриками.
- Браво! Бис! - бесновались амазонки и обнимались с сатирами.
- Очко! - провозгласил Зевс. - Дамы и господа, у нас есть победитель!
- Йес! - кричал Мэнни. - Клево! Знай наших!
- И которые там, интересно, наши? - спросил Горлогориус.
- Ну не боги же.
- Поздравляю, сынок, - сказал Зевс, хлопая Геракла по плечу. - Ты опять победил.
- Наверное, твои гены сказываются, - сказал Геракл.
- Умеешь польстить отцу, - сказал Зевс. - Гермес!
- Я, - пробурчал один из проигравших.
- Метнись на Олимп за бухлом.
- Почему я? - возмутился Гермес.
- По вечному праву младшего, - объяснил Зевс.
- Еще один ключ у нас в кармане, - сказал Горлогориус. - Мэнни, тебе по-прежнему не нравится моя стратегия?
- Результаты она дает, не спорю. Только уж больно она забубённая.
Геракл настоял на том, чтобы проводить Реджи и его драгоценный груз до самого портала. Силен идти с ними отказался, заявив, что климат приграничных с царством Аида территорий для сатиров слишком вреден, а кроме того, он (Силен, не климат) с Цербером не в ладах.
Реджи особо и не настаивал.
Путешествовать с Гераклом было просто и легко. Геракл не уступал в скорости Реджи, а, пожалуй, даже немного превосходил его, был немногословен и, в отличие от сатира, не отвлекался по пустякам. Путь до входа в царство мертвых и портала между мирами они преодолели меньше чем за сутки.
Цербера на месте не оказалось.
- Что ж, давай прощаться, - сказал Геракл.
- Давай, - сказал Реджи. - Я тебе очень благодарен. Даже и не знаю, как тебе отплатить.
- Ты мне ничего не должен, - перебил его Геракл. - Воспоминание о вытянувшемся лице Аполлона, когда их команде засчитали поражение, для меня лучше любой награды.
- Все равно, - сказал Реджи. - Я чувствую себя обязанным. Ты примешь от меня скромный подарок?
- Легко, - сказал Геракл.
Реджи порылся в саквояже и протянул Гераклу картонную коробку.
- Что это? - спросил герой.
- Собачьи галеты, - сказал Реджи. - Если вдруг тебе понадобится какая-нибудь услуга от Цербера, угости его этими галетами. Он их любит.
- Не представляю услуги, которую мне могла бы оказать собака с двумя головами и кучей змей вместо шерсти, но все равно спасибо. Я это сохраню.
- Примешь ли ты от меня еще и совет? - спросил стрелок.
- Охотно.
- Если хочешь прожить подольше, никогда не стреляй в кентавров отравленными стрелами. А еще лучше - не женись.
Часть третья
Моргульский клинок
Глава 1
Мафия бессмертна.
Марио Пьюзо.
Фредди Баггини, невысокий молодой человек со столь же низкими моральными устоями, сидел за столом и вписывал в конторскую книгу аккуратные колонки цифр. Любой бизнес требует скрупулезного подхода.
Держа ручку в толстых мясистых пальцах, Фредди подвел баланс, подсчитал прибыль и остался ею доволен. Дела шли неплохо. Гораздо лучше, чем этого можно было бы ожидать от столь тихого и далекого от основных деловых центров захолустья.
Фредди запер конторскую книгу в сейф, достал из бара бутылку кьянти и налил себе полный бокал. Увы, насладиться вкусом и ароматом вина в полной мере Фредди не удалось из-за появления его телохранителя и помощника по хозяйству Сэмми, который вошел в кабинет и возвестил о прибытии дорогого гостя.
Джеймс Гандольфини по кличке Гэндальф был широко известной в узких кругах посвященных лиц фигурой. Обычно он носил длинные серые балахоны, под которыми было удобно прятать любое, даже самое крупнокалиберное оружие, редко стриг волосы и всегда имел при себе массивную дубинку, которую выдавал за свой посох. Он был очень опасным субъектом, замешанным не в одно темное дело, и обычно работал посредником между великими мира сего и такими типами, как Фредди.
Хозяин дома встретил дорогого гостя посреди комнаты. Они тепло обнялись, пожали друг другу руки и трижды расцеловались. В их кругах показное проявление дружбы было в большой цене, и ничто не говорило об истинных взаимоотношениях людей, этими проявлениями обменивающихся.
Фредди усадил гостя в кресло, налил ему вина и угостил толстой гаванской сигарой.
- Я к тебе по делу, - сказал Гэндальф. - Дело это серьезное, деликатное, и нам лучше поговорить наедине.
Фредди стрельнул глазами в сторону Сэмми, и тот тут же испарился. Впрочем, далеко от кабинета он не ушел, остановившись за дверью и приложив волосатое ухо к замочной скважине.
Подслушивает, подумал Гэндальф. Ну и ладно. Все равно гранату без чеки в мешке не утаишь.
- Что за дело привело тебя в мою скромную обитель, Гэндальф? - поинтересовался Фредди. Присутствие Сэмми за дверью не укрылось и от его внимания. Впрочем, у Фредди не было тайн от своего телохранителя. Почти не было.
- Тема мутная, и началась она довольно давно, - сказал Гэндальф. - Ситуация на данный момент обстоит не очень хорошо и с каждой минутой промедления грозит выйти из-под контроля.
- Ну а если в двух словах? - попросил Фредди, зная умение Гэндальфа говорить часами, так ничего и не сообщив о сути.
- Саурон оживился, - сказал Гэндальф. - В смысле воскрес.
- Как это? - удивился Фредди. - Его же вроде бы еще Исилдур на нож поставил?
- Поставил, - согласился Гэндальф. - Но с такими личностями, как Саурон, никогда нельзя быть ни в чем уверенным. В общем, по последним данным, он воскрес. Правда, пока частично. На данный момент в нашем мире присутствует только его глаз.
- Правый или левый? - поинтересовался Фредди.
- Об этом история умалчивает, - сказал Гэндальф. - Сейчас нам неважно, правый это глаз или левый.
- Мне важно, - сказал Фредди. - Я люблю стрелять своим врагам в левый глаз.
- Увы, одной только стрельбой тут не обойдешься, - сказал Гэндальф. - Ты наследство, которое тебе твой дядька оставил, хорошо сохранил? В полном, так сказать, объеме?
- А что конкретно тебя интересует?
- Кое-что из золотишка, - сказал Гэндальф. - А именно - гайка.
- Гайка цела, - сказал Фредди. - Думал я ее в ломбард отнести, так там золота - смех один. И ни печатки, ни камешка. На обручальное кольцо похоже.
- Дай заценить, - сказал Гэндальф.
- Пожалуйста. - Фредди влез в сейф, достал кольцо и протянул Гэндальфу. Тот, обычно до золота падкий, сейчас почему-то не стал брать его в руки и жестом указал, чтобы Фредди положил кольцо на стол. Фредди так и сделал.
- Знакомая вещичка, - сказал Гэндальф. - Явно не бижутерия. Камин растопи.
- На фига? Тепло же, - удивился Фредди.
- А я тут не греться собираюсь, - сказал Гэндальф.
Фредди кликнул Сэмми и приказал зажечь камин. Пока тот занимался с поленьями и растопкой, благородные джентльмены выпили по бокалу кьянти и выкурили по половине сигары.
Наконец огонь весело заполыхал в камине, и Сэмми был вновь выпровожен на его пост за дверью.
- Мне уже жарко, - пожаловался Фредди. Он был повышенно волосат, особенно ниже пояса, посему в жару обильно потел.
- Придется потерпеть, - сказал Гэндальф. - Возьми-ка эту гайку и кинь в огонь.
- Ты что, сдурел? А ну как она расплавится? - удивился Фредди. - Рыжье все-таки. На крайняк, зубы золотые можно вставить.
- Если она расплавится, я тебе столько золота отвалю, что ты себе зубы хоть в три ряда вставишь, как у акулы, - пообещал Гэндальф.
- Смотри, конкретные пацаны за базар отвечают, - сказал Фредди и кинул кольцо в огонь.
- Подождем, - сказал Гэндальф, многозначительно глядя в сторону полупустой бутылки кьянти.
- Почему бы и не подождать, - согласился Фредди, разливая живительную влагу по бокалам.
Гады, подумал Сэмми. Опять все без меня выжрут.
Двумя сигарами и еще одной бутылкой позже Гэндальф решил, что дальше ждать особого смысла нет. Вооружившись каминными щипцами, он разворошил угли и нашел совершенно невредимое кольцо. Жаль, подумал Гэндальф. Если бы оно сейчас расплавилось, не пришлось бы огород городить. Видимо, не судьба.
- Подставляй руку, - сказал он Фредди. - Ты не смотри, что я его щипцами держу, вряд ли оно очень горячее.
Фредди подставил руку, и Гэндальф аккуратно положил на открытую ладонь кольцо. Действительно, на ощупь оно вовсе не было горячим. Так, комнатной температуры.
На внешнем ободе кольца пылали письмена, в обычном состоянии невидимые.
- Я не могу прочитать, что тут написано, - пожаловался Фредди.
- Оно тебе и не надо, - сказал Гэндальф. - Ты и языка этого не знаешь.
- Может, переведешь? - с надеждой спросил Фредди. Он был падок до всякого рода бессмысленной информации.
- Может, позже, - сказал Гэндальф. - Знаешь, откуда у твоего дядьки эта цацка появилась?
- Слыхал, - сказал Фредди, - он по молодости своей бурной с дружками пещерку одну выставил, там и прихватил. С остальным добром сбывать не стал, оставил, так сказать, на память о днях давно минувших.
- Верно, - сказал Гэндальф. - Только, видишь ли, друг любезный, это ведь не просто гайка. Эта та самая гайка, что Исилдур Саурону вместе с пальцем снес.
- Историческая вещица, - восхитился Фредди. - Интересно, почем ее на рынке толкнуть можно?
- Думаю, дорого, - сказал Гэндальф. - Но на рынок мы с ней не пойдем. Дон Элронд приглашает тебя в ближайшее время навестить его на принадлежащей ему вилле в Дольне. Прийти надо вместе с кольцом.
- Дон Элронд меня приглашает? - удивился Фредди. - Что всемогущему дону может понадобиться от такой мелкой сошки, как я?
- Вот это кольцо, например, - сказал Гэндальф. - И ты его туда отнесешь.
- Конечно, - быстро сказал Фредди. Дон Элронд был не из тех личностей, на приглашения которых можно начхать. Если вас приглашает к себе дон Элронд, то единственное, что вы можете сделать, это мчаться к нему на всех парах.