- Человека с белой кожей. Такой кожей, как у вас. Для Двухголовых все люди очень похожи, но людей с белой кожей здесь мало. Он сошел с корабля ночью, давно. Никто не видел этого. Только я видел. Теперь он живет в Порт-Вариусе. Долго живет. Никто не знает, что когда-то он плавал на "Кристурице". Только я знаю.
- Как его зовут?
- Я не знаю этого.
- Где он живет?
- Я не знаю этого. Но я могу передать ему, что вы хотите говорить с ним.
- Как же ты это передашь, если не знашь, где он живет?
- Я знаю одного Двухголового, который служит в доме у того человека. Этот Двухголовый каждый день приходит на рынок. Он покупает там еду. Я могу передать ему послание от вас.
Чертанов перевел. Колобков задумался. Неизвестно, кто этот загадочный человек с "Кристурицы". Уволенный или добровольно списавшийся на берег матрос? Пассажир, которого Тур Ганикт подбросил до Порт-Вариуса? Агент, оставленный для какой-то неизвестной цели?
Судя по тому, что у него есть слуга, он как минимум не беден. Но больше пока ничего сказать нельзя.
- Ладно, - принял решение Колобков. - Серега, скажи ему, чтобы устроил нам встречу с этим типом.
Двухголовый выслушал перевод и молча уставился на Чертанова обеими парами глаз.
- Что-то еще? - спросил тот.
- Я хочу получить деньги за работу, - без обиняков заявил Двухголовый. - Я голоден. Я помогу вам, а вы дадите мне денег.
- Серега, скажи, что он получит десять золотых бусин, если все сделает нормально, - взмахнул пухлым пальцем Колобков. - Кинет меня - ни хрена не получит.
Чертанов добросовестно перевел. Двухголовый уставился на моцарены в ладони Колобкова. Горловые мешки раздулись и тут же снова опали. Пальцы с крохотными коготками переплелись, легонько постукивая друг о друга. Головы повернулись друг к другу и тихонько фыркнули, выпуская пар из ноздрей.
Может показаться, что сейчас Двухголовый ведет спор с самим собой. Но это не так. Несмотря на наличие двух голов, сознание у него всего одно. Просто два мозга соединены канатиком из переплетенных нервов и выполняют примерно те же функции, что левое и правое полушарие у человека. Лишенный одной из голов, Двухголовый не умрет, но превратится в слюнявого идиота.
А поскольку расположены мозги на ощутимом удалении друг от друга, думают Двухголовые несколько медленнее людей. Зато у них есть другое преимущество - они способны одновременно обрабатывать две разных мысли.
- Я согласен, - произнес Двухголовый, чвакая горловыми прорезями. - Сейчас я пойду и передам слуге того человека, что вы хотите с ним говорить. Мне передать что-нибудь еще?
- Передай, что мы хорошо забашляем, если этот кекс даст наводку на Тур Ганикта, - заявил Колобков. - Только лишнего языком не трепи.
Двухголовый колыхнул гибкими шеями и быстро-быстро побежал к выходу из порта. Если в неподвижном положении он стоял прямо, опираясь на хвост, то в движении - сильно наклонился вперед, вытянув хвост параллельно земле.
Может показаться, что Двухголовые всегда очень торопятся - никогда не ходят, только бегают. Но это оттого, что они просто не умеют двигаться шагом. Если скорость падает ниже критической точки, Двухголовый теряет равновесие.
- Петрович, геть за ним, - тихо скомандовал здоровенному беркуту Колобков. - Тихохонько проведи воздушную разведку - глянь, чего и как. Если чего нехорошее углядишь - предупреди нас. Если потенциальный барабан смыться надумает - проследи, куда намылится. Потом доложишь.
- Установку принял, Иваныч, - хрипло ответил судовой механик. - Но ты это…
- С меня бутылка, не сомневайся.
- Тогда я пошел.
Угрюмченко взмахнул огромными крыльями, медленно поднимаясь в воздух. Орлиный взор живо углядел в толпе Двухголового с облупившейся чешуей. Не теряя зря времени, механик устремился в небеса.
- Из-за ооооострова на стрееееежень, на простооооор речной волныыыы выплывааают расписные Стеньки Раааааазина челны!.. Гюнтер, подпевай!
- На перет!.. нем Стенка Расин опняфшиииииис ситит с кнашной!.. - присоединился хриплый фальцет.
Почему-то при пении русских песен акцент Грюнлау заметно усиливается. Вероятно, из-за алкоголя. На трезвую голову Грюнлау русских песен обычно не поет. Да и вообще никаких не поет, если уж на то пошло. Но приняв на грудь несколько кружек доброго немецкого пива или, как сейчас, бутылочку кашинга…
Зелье Двухголовых оказалось коварным. Поначалу льется в глотку, как сладкий лимонад. Кажется, что можешь пить и пить, сколько в брюхо влезет. Но уже на третьей рюмке в голове становится удивительно легко, мысли путаются, а ноги не слушаются. Верой и правдой продолжает служить только язык.
Вот и Колобков с Грюнлау, распив одну-единственную бутылку, уселись на песочке в обнимку и принялись горланить старую песню. Время от времени Грюнлау пускал скупую мужскую слезу - жалко бедную персиянку. Он даже начал объяснять Колобкову, как нехорошо поступил этот русский викинг Степан.
Правда, объяснял он по-немецки, поэтому Колобков ничего не понял.
Неподалеку от причалов Порт-Вариуса обнаружился превосходный песчаный пляж. Мелко, вода теплая, прозрачная. Туда-сюда снуют разноцветные тропические рыбки. Великолепнейшее место для купания - и ни одного человека. Местные жители не имеют привычки отдыхать на пляже. Если плавают - то только по необходимости, а не ради удовольствия.
Именно здесь Колобков и решил устроиться на отдых с пивом и шашлыками. Вместо пива - сладковатый напиток Двухголовых, а шашлыки - из ящериного мяса… но в остальном все так же, как дома.
- Надо было акваланги прихватить, - задумчиво произнес Колобков, доставая из переносного холодильника бутылку кашинга. - Ну что, Гюнтер, еще по одной?
- Das Gleiche bitte noch einmal… - невнятно пробормотал захмелевший немец, протягивая стакан.
Бутылки разбирали быстро. Зинаида Михайловна почти не пригубила, предпочитая лежать на песочке, потягивая лимонад. Зато Фабьев с Чертановым отдали должное новому напитку. Что же до Стефании, то она успела опустошить уже четыре бутылки.
Гена с Валерой участвовать в пикнике отказались. Служебный долг превыше всего. Валера сейчас стережет оставленную у причала "Чайку", а Гена высится невозмутимой башней рядом с шефом. Охраняет покой отдыхающих.
Зато Колобковы-младшие отрываются по полной. Вадик с Гешкой бултыхаются в воде, словно пара шумных тюленей. Света нашла в запасах Угрюмченко удочку и устроилась на рыбную ловлю. А Оля купает Рикардо - гигантский хомяк улегся на мелководье и довольно похрюкивает, как бегемот. Хозяйка вооружилась щеткой на длинной ручке и старательно чистит ручного зверя.
Не хватает только пассажира-безбилетника. Лайан Кграшан бесследно испарился, едва только "Чайка" встала на якорь. Впрочем, все уже привыкли, что хумах всегда неожиданно исчезает. А потом так же неожиданно появляется.
Зато мудрецы явились на пляж в полном составе. И даже решили искупаться. Каспар залез в воду прямо в одежде, да там и заснул. Бальтазар, напротив, уселся на песке и принялся сверлить воду параноидальным взглядом.
- Она ядовитая, - пробормотал старик. - Она наверняка ядовитая. Ее наверняка отравили мои враги. У меня очень много врагов. Я их пока еще не всех убил.
А вот Мельхиор плещется с веселым визгом, размахивая над головой… Зинаида Михайловна приподнялась на локте, всматриваясь в то, чем он размахивает, и возмущенно завопила:
- Он снял трусы! Этот старый негр опять снял трусы! Петя, сделай что-нибудь, здесь же дети!
- А-а?.. - недоуменно моргнул Колобков, старательно работая руками.
Опустошив еще бутылку, он принялся лепить замок из мокрого песка. Все-таки директор строительной конторы. Возвел стены, несколько башен, нарисовал прутиком двери и окна. Получилось настоящее произведение искусства.
Бормоча что-то по-немецки, к приятелю присоединился Грюнлау. А близнецы, вылезшие наконец из воды, начали строить по соседству другой замок. Им взялась помогать старшая сестра - рыбы она так и не поймала.
- Какая прелесть! - умилился собственной работе Колобков, выкапывая вокруг замка ров. - Гляньте, какую я знатную крепостицу отгрохал! Точь-в-точь Смольный!
- А у нас тогда Зимний! - отпарировала Светлана.
- Зимний?! - ревниво вскинулся Колобков. - Гюнтер, срочно на штурм Зимнего! Бгоневичок мне! Сгочно бгоневичок!
Оттопырив объемистый зад, Колобков с ловкостью крота вырыл канал от воды до замка отпрысков. Большая волна, набежавшая на берег, ворвалась в ров и омыла стены, лишая песочный дворец товарного вида.
- Папа! - возмущенно взвизгнула Света. - Ну вот зачем ты это?!
Изрядно захмелевший Чертанов нашарил рядом с собой бутылку кашинга. Она не поддалась. Более того - попыталась вырваться. Чертанов дернул сильнее - бутылка по-прежнему сопротивлялась. С трудом сосредоточив взгляд на упрямом сосуде, Сергей обнаружил, что за него держится еще и Стефания. И тянет к себе, разумеется.
- Я первый нашел… - кое-как выговорил Чертанов.
- А мне плевать. Это последняя. Уступи.
- Не-а…
- Отдай.
- Я тоже хочу…
Стефания молча пнула Чертанова в бедро. Тот айкнул от боли и отпустил бутылку. Чертовка удовлетворенно кивнула и сделала большой глоток.
- Знай свое место, смертный… - пьяно икнула она, еще раз пиная соседа. - А теперь скажи - мой дорогой Вельзевул, я боготворю тебя…
- Что?.. - недоуменно моргнул Чертанов. - Какой еще Вельзевул?.. Ты о чем вообще?..
- Классику знать надо, тупица. Короче, быстро сказал, что боготворишь меня!
- Ну, нафиг… - на всякий случай отодвинулся Чертанов. - Опять небось подляна…
- Говори, а то хуже будет!.. - взвизгнула Стефания, хватая Сергея за волосы.
На яхту возвращались уже затемно. Тепорий погас, и Эйкр накрыло непроглядной тьмой. Порт-Вариус осветили тысячи костров, факелов, масляных фонарей. И несколько фонарей электрических - в руках землян, возвращающихся с пляжа.
Бальтазар, так ни разу и не окунувшийся, возместил это кашингом. Престарелый волшебник осушил добрых пять бутылок, и теперь бешено вращает глазами, выкрикивая:
- Вижу!.. Вижу грядущее!.. Вижу погибель человеческую!.. Вижу огонь с небес!.. Вижу потоп и чуму!.. Вижу конец света!.. Скоро, скоро грядет апокалипсис!..
- Ни хрена ж себе! - слегка испугался Колобков. - Слышь, Фанька, чего это он?
- Не обращайте внимания, - равнодушно ответила чертовка, внимательно рассматривая собственные пальцы. - Бальтазар всегда пророчествует, когда напьется.
- А его предсказания сбываются?
- Один раз сбылось. Когда он предсказал, что его стошнит.
- Что? - прекратил пророчествовать Бальтазар. - О чем вы тут говорите? Обо мне?!
- Мы говорим, что вам вредно столько пить, дедушка! - взяла его за руку Света. - Осторожно, не упадите, тут кочка.
- Вы хотите сказать, что я пьян? - насупился Бальтазар. - Я не пьян. Я трезв. Может быть, слегка безумен, но трезв.
- Да-да, как скажете. Осторожно, ухаб.
По крайней мере, два других мудреца не доставляют хлопот. Каспар благодушно бредет за Олей, как теленок на поводке. Плюхающий рядом Рикардо ревниво сопит и поводит усами, но не протестует.
А Мельхиор весело бегает вокруг процессии, ловя на лету ночных бабочек. Время от времени останавливается и начинает сосать палец - но потом без труда догоняет остальных.
- Хорошо искупались, - задумчиво произнес Колобков, глядя на ночной город. - Давно так душевно не отдыхали.
У трапа "Чайки" его уже ожидал опершийся на хвост Двухголовый. Вертикальные зрачки рептилии мазнули по сыто икающему Колобкову, горловые прорези разомкнулись, и оттуда послышалось:
- Я выполнил уговор. Человек, о котором вы спрашивали, хочет с вами встретиться.
Плохо соображающий Чертанов машинально перевел.
- Ну и отлично, - кивнул Колобков, переминаясь с ноги на ногу. - Когда его ждать?
- Он не придет сюда. Он хочет, чтобы вы пришли к нему.
- Нахал какой. Ладно, мы не гордые, можем и сами в гости зайти. Где у этого типа хата?
- Он не хочет, чтобы вы приходили к нему домой. Он хочет встретиться с вами в другом месте.
- Ну рожай уже шибче, а? - простонал Колобков. Ему ужасно хотелось в туалет. - Куда приходить?
- В театр Кильяни. Завтра, на дневном представлении. Тот человек велел передать вам этот пропуск. Покажите его швейцару. Швейцар проведет вас, куда нужно.
- Давай сюда.
- Вначале я хочу, чтобы ты тоже выполнил уговор. Я хочу получить деньги, которые ты мне обещал.
- Какие все жадные стали… - обиделся Колобков, копаясь в карманах. - Хочет он… тоже мне, мальчиш-хотиш нашелся… На слово уже никто не доверяет… да на, подавись, крохобор!
В другое время он бы еще потянул резину, потребовал бы дать гарантии, что этот билет в театр - не просто обычный билет в театр, купленный в кассе за пару медяков. Но мочевой пузырь все настойчивее напоминает о себе, в голове шумит, а глаза слипаются. Хочется как можно быстрее добраться до белого друга, а потом завалиться на койку и спать… спать… спать…
Глава 10
Утро для Колобкова наступило рано. Даже раньше, чем рассвело. За время, проведенное на Эйкре, земляне попривыкли к сорокавосьмичасовым суткам, но биологические часы до сих пор немного барахлят. Обитатели этого мира спят часов шестнадцать-семнадцать, а потом часов тридцать бодрствуют, но экипаж "Чайки" пока еще не полностью вошел в такой ритм.
Проснувшись, Колобков включил ночник и тихо застонал. Такое чувство, словно в глаза насыпали песку. Проклятый кашинг оказался еще и злопамятным.
Перегнувшись через спящую супругу, Колобков взял с тумбочки стакан с темно-сиреневой жидкостью. Еще немного кашинга. Клин, как известно, вышибают клином.
Сделав несколько глотков, Колобков заулыбался. Стало заметно легче. Это, конечно, не рассол и не кефир, но для начала сойдет. Надев деревянную ногу, Колобков поплелся в гальюн, мурлыкая сочиненную экспромтом песенку:
Если рано утром
Выпил рюмку водки,
Будешь ты веселый
Це-лый день!..
Ополоснув лицо холодной водой, Колобков уставился в зеркало и внутренне содрогнулся. Рожа помятая, в глазах набухли кровавые прожилки, щетина на щеках выглядит даже непригляднее обычного. Борясь с искушением завалиться обратно в постель, Колобков зашарил взглядом по раковине. Бритва куда-то запропастилась.
- Зинулик, ты мою бритву не видела? - высунулся из двери любящий муж.
- Ум-м… - невнятно промычала супруга.
- Ну если опять чертов хуймяк спер!.. - скрипнул зубами Колобков. - Прибью падлу толстощекую!..
К счастью для Лайана Кграшана, через пару секунд Колобков вспомнил, что в прошлый раз брился в другом гальюне и забыл бритву там.
За завтраком Света очень внимательно рассматривала билет, полученный от Двухголового. Аккуратно обточенный деревянный цилиндрик с красной восковой печатью, на ней - несколько значков. Ничего общего с привычными картонными прямоугольниками.
- Дядя Сережа, что здесь написано? - спросила Света у Чертанова.
- Лимонная ложа, - коротко перевел тот. - Больше ничего.
- Лимонная ложа? - удивилась Света, вертя цилиндрик в руках. - И что это значит?
- В театре Кильяни десять лож для состоятельных гостей, - произнес сидящий рядом Лайан Кграшан. - Клубничная, Вишневая, Смородиновая, Персиковая, Грушевая, Розовая, Чайная, Апельсиновая, Малиновая и Лимонная.
- Спасибо. А откуда вы это знаете, господин Кграшан? - вежливо спросила Света.
- Я бывал в Порт-Вариусе раньше. Случалось мне и посещать представления в Кильяни.
- Правда? А что там за спектакли?
- Вчера в городе я видел афишу. Сегодня состоится представление балетной труппы.
- Балет? - заинтересовалась Света. - Ой, вот это должно быть интересно…
- Значит, пойдешь с папкой! - великодушно разрешил плюхнувшийся за стол Колобков. - Зинулик, а ты в театр пойдешь?
- Нет, давайте вы без меня… - устало махнула рукой Зинаида Михайловна. - Голова просто раскалывается… Опять мигрень разыгралась…
- Ну прими таблетку тогда, - забеспокоился супруг. - И в койку обратно ложись. А мы на балет пойдем. Мы со Светочкой и… Серега, ты идешь, мне переводчик понадобится…
- Ясное дело, - кисло проворчал Чертанов.
- Значит, мы со Светочкой, Серега и…
Взгляд бизнесмена пару минут бегал между Геной и Валерой. Колобков никак не мог решить. Немного подумав, он пожал плечами, выудил из кармана монету и подбросил ее, ловко ловя на запястье.
- Решка. Валерыч, идешь со мной. Геныч, остаешься на хозяйстве.
Телохранители молча кивнули.
- Еще кто хочет? - обвел стол взглядом Колобков. - Гюнтер? Фанька? Братва лихая?
Больше никто не заинтересовался. Балет - это не кино. Кому интересно смотреть на танцующих папуасов?
Разумеется, общественного транспорта в Порт-Вариусе не оказалось. Даже рикш. Этот огромный город процентов на восемьдесят - трущобы. Дома большей частью построены вкривь и вкось, окон нет вообще. Благо при эйкрийской физике с ее тепорием окна не особенно и требуются - днем светло даже в подземельях.
Еще у зданий Порт-Вариуса совершенно отсутствуют пороги. Между входной дверью и полом всегда щель шириной в палец. Это обеспечивает вентиляцию, но кроме того - свободный доступ насекомым. А Порт-Вариус буквально кишит комарами, москитами и прочей мошкарой.
Продвигаясь по узеньким, запруженным народом улочкам, Валера не убирал руки с пистолета. Да и Колобков невольно поглаживал приобретенные на днях револьверы. Уж очень много вокруг подозрительных личностей. Вдоль стен сидят десятки людей - одни просто дремлют, другие пристально наблюдают за прохожими, третьи просят подаяние. Кое-где играют в местную игру, подобную "наперсткам".
- Пап, а где Петрович? - вдруг спросила Света. - Он вернулся?
- Не-а. До сих пор на задании. Или с орлихой какой загулял! - хохотнул Колобков, обходя лежащего на земле человека. - Блин, какого хрена этот мужик спит посреди дороги?!
- Он не спит, он умер, - пробасил Валера, окидывая мертвеца профессиональным взглядом. - Ножевое.
- У как… - поежился Колобков. - Светочка, отвернись, не смотри на жмурика.
Судя по равнодушным глазам прохожих, в Порт-Вариусе трупы посреди улицы - вполне привычное явление. Львиная доля горожан - проходимцы всех мастей. Пираты, наемники, контрабандисты, работорговцы, попрошайки, воры, мошенники, охотники за головами…
Кого-то прирезали? Порадуйся, что ты не на его месте, и иди дальше.
Света немного задержалась возле уличного жонглера. Точнее, жонглерки. Улыбчивая девушка в клоунском наряде, примерно одного со Светой возраста. Руки мелькают колесными спицами, с невероятной скоростью ловя и снова подбрасывая в воздух… котят?!
Да, верно, четыре пушистых создания разного окраса. Не пищат, не мяучат - свернулись клубочками, как влитые ложась в ладони жонглерки. У Светы просто упала челюсть от такого зрелища.
- Какой ужас… - прошептала девушка. - Какое счастье, что Олька этого не видит…
- А я ей обязательно расскажу, когда вернемся, - жизнерадостно пообещал Колобков.
- Пап, ты что? Она же потом час реветь будет.