Глава 15
Малый Кхагхост. Остров примерно с Калимантан размером. Большая часть - степи и лесостепи, ландшафт очень ровный, из возвышенностей только небольшие холмы. Северная часть принадлежит Ара-ми-Ллааду - стране, в которой обитает чернокожий народ, родственный юберийцам. Остальная территория заселена хумахами.
"Чайка" встала на якорь в небольшой бухте, поблизости от крупного поселения - Древограда. Порта как такового здесь нет - хумахи равнодушны к мореплаванию, а иноземные гости у них бывают редко. Почти вся торговля идет через Ара-ми-Ллаад. Специально для их кораблей хумахи даже соорудили небольшую пристань.
Малый Кхагхост оказался удивительно спокойной и мирной страной. Пасторальные пейзажи, кругом растительность. Колосящиеся нивы, плодоносящие деревья, живые изгороди из орешника. Тишину нарушает лишь птичий щебет, шум ветра в листве, да изредка - громкие резкие крики. Так хумахи перекликаются друг с другом.
Этот низкорослый народ - прирожденные агрономы. Вся их жизнь в сельском хозяйстве. Они выращивают более трехсот съедобных растений, в том числе такие, о которых люди и не слышали. У одних съедобны корневища или луковицы, у других - стебли или колосья, у третьих - цветы.
Хумахи едят очень много растительности, однако не брезгуют и насекомыми. Целые отряды собирателей занимаются добычей кузнечиков, гусениц, термитов и их куколок. Вдоль побережья всегда можно заметить хумахов, разыскивающих раковины моллюсков. Некоторые не прочь отведать и рыбки - в виде экзотического деликатеса. А вот мяса хумахи не едят совсем.
Прогуливаясь по Древограду, Колобков не переставал чувствовать какую-то неправильность. Вроде бы город. Довольно большой, почти что столица. Куда ни глянь - прохожие. Не люди, конечно, а длиннохвостые грызуны, покрытые пышным мягким мехом разных расцветок… но все-таки прохожие.
И в то же время - ни одного здания. Ни единого. Только холмы, похожие на гигантские кротовины. Правда, очень красочные кротовины - выложенные песчаником, украшенные цветами и вьющимся плющом.
Каждый такой холм - главный вход, "крыльцо" перед собственно домом. Хумахи живут в норах - очень глубоких и длинных норах. Как рассказал Лайан Кграшан, общая протяженность туннелей может достигать двухсот пятидесяти метров. Там множество жилых и хозяйственных залов, кладовых, спаленок, отнорков-уборных и запасных выходов, служащих в том числе и для вентиляции. В отличие от главного входа, богато украшенного и видного издалека, запасные всегда тщательно замаскированы, а точное их количество порой неизвестно даже хозяину.
Конечно, увидеть эти норы изнутри землянам не удалось. Рост хумаха - от сорока до семидесяти сантиметров. Лайан Кграшан по меркам своего народа считается очень крупной особью. И там, где подобные существа чувствуют себя просторно и комфортно, человек может плотно застрять.
Колобков невольно представил себя Винни-Пухом в гостях у Кролика.
Зато экипаж "Чайки" вволю насмотрелся на главную достопримечательность Древограда - исполинское дерево в самом центре. Вдвое выше американской секвойи, впятеро толще африканского баобаба, верхний слой коры темно-зеленый и мягкий, как мох. Порода неизвестна - этот колосс был посажен здесь в незапамятные времена, далекими предками нынешних хумахов. Возможно, такие деревья растут на оставленной ими родине, в загадочном мире Корилл.
Торговля с местными пошла бойко. Хумахи не плавят металлов сами, но весьма ценят металлические изделия людей. "Самозатачивающиеся" ножи, взятые в Порт-Вариусе, оказались здесь ходовым товаром.
Правда, возникли определенные затруднения с валютой. У хумахов нет денег как таковых, поэтому приходится использовать бартер. Купцы из Ара-ми-Ллаада привозят металлические орудия, гончарные изделия и стеклянную посуду, а назад везут ткани, зерно и благовония - мастику, камфару, кардамон, гвоздику, алоэ, золотой лотос, розовое масло. Основные продукты, экспортируемые Малым Кхагхостом.
Зерном и благовониями Колобков не заинтересовался. Трюм "Чайки" плохо подходит для перевозки зерна, а в благовониях Колобков ничего не понимал. Зато ткани были им оценены по достоинству. И не только им.
Хумахи по праву гордятся своей одеждой. У них прекрасные портные и модельеры. Большинство мужчин носит ланте - нечто вроде шотландского кильта с разрезом для хвоста. Сверху - стемах, кафтанчик, умело подчеркивающий яркость и густоту меха. Женская одежда в целом похожа на мужскую, но отличается большим изяществом и тщательностью отделки. Дамы, от природы одаренные особенно гладкой и красивой шерстью, порой прогуливаются в одних только юбках-лиане.
Но сама одежда у купцов спросом не пользуется. Костюм, идеально сидящий на хумахе, совершенно бесполезен человеку. Другое дело - ткань, из которой эти юбки и кафтаны шьются. Драгоценный секрет Малого Кхагхоста - атолан.
Структурой и консистенцией атолан напоминает шелк, но производится из льна. Это настоящее искусство - особые сорта льна бережно выращиваются и обрабатываются, пока на свет не появляется тонкая, но очень прочная ткань. Однако этим дело не заканчивается - "сырой" атолан имеет скучный коричневато-серый цвет. Чтобы он обрел полную ценность, его нужно раскрасить.
Раскраска атолана - народное искусство хумахов. Вначале на ткань наносят рисунок расплавленным воском. Потом ее погружают в корыто с краской, и та окрашивает места, на которых воска нет. После этого процесс повторяют, но уже с другим рисунком и другой краской. Самые драгоценные образчики проходят через десять-двенадцать "восковых ванн" и способны затмить расцветкой павлиньи хвосты.
Хумахи добились огромных успехов в раскрашивании атолана. Одних только разновидностей рисунка у них более трех тысяч - тут и геометрические узоры, и растительные орнаменты, и изображения животных, и дивной красоты пейзажи. Оттенков краски также существует более пяти десятков.
Множество хумахов носит одежду, пошитую из ткани собственной раскраски. Этот процесс для них - не просто ремесло, но нечто сродни медитации. Во время создания атолана хумах ни с кем не общается и очень мало ест. Хорошим тоном считается не наносить узор по шаблону, а придумать собственный, совершенно уникальный.
Невеста на свадьбу всегда надевает атолановое покрывало собственноручного производства. Эта работа становится для нее своеобразным экзаменом, подтверждением того, что из девушки выйдет хорошая жена и мать. Таким же покрывалом накрывают и больного - чтобы усилить защитную энергию; и мертвого - чтобы он благополучно отошел в другой мир.
Из атолана шьют не только одежду и покрывала. Из него делают занавески и скатерти, перчатки и носовые платки, зонтики и сумочки. Мастера-хумахи создают настоящие произведения искусства, приобретаемые в других странах за большие деньги. Атолан с успехом расходится по всему архипелагу Кромаку - даже сам Владелец Юберии носит халат из этой удивительной ткани.
Конечно же, Колобков не упустил удачной возможности. Он сразу начал закупать атолан в огромных количествах. А поскольку платил он заметно больше, чем обычно платят купцы Ара-ми-Ллаада, хумахи моментально смекнули свою выгоду. Не прошло и трех дней, как трюм "Чайки" оказался набит драгоценным материалом и изделиями из него. Такими изделиями, которыми может пользоваться человек, разумеется.
Чертанов трудился без устали, переводя шефу речь туземцев. Колобков и Грюнлау придирчиво отбирали самые лучшие образчики атолана, то и дело ловя хумахов на шельмовстве. Предприимчивые грызуны постоянно пытались подсунуть что похуже.
- Серега, скажи этому хуймяку, чтобы вешал лапшу на уши своим хуймячатам, а не мне, - приказал Колобков, отбрасывая в сторону штуку атолана. - Не знаю, что за Пикассо эту тряпку красил, но я такое и даром не возьму.
Низенький хумах оскорбленно пошевелил усами и залопотал, бесцеремонно тыкая Колобкова пальцем в коленку.
- Он говорит, что это и есть настоящая красота, - равнодушно перевел Чертанов. - Говорит, что примитивному разуму не понять истинного искусства.
- Где тут искусство-то? - фыркнул Колобков. - Это ж мазня. Ты мне дай нормальный узор, как у остальных. А не эти кляксы размазанные. Выглядит так, будто ты на ней лягушек молотком давил.
Чертанов выслушал объяснение хумаха и перевел:
- Он говорит, что это искусство для избранных. Не все понимают.
- Авангард, короче, - перебил Колобков. - Спасибо, не надо.
- Петя, а тебе что, не нравится авангардное искусство? - поинтересовалась Зинаида Михайловна, тоже перебирающая атолановые ткани.
- Зинулик, не нервируй меня, - отмахнулся упарившийся муж. - Авангард - это не искусство.
- Как не искусство? А что же тогда?
- Говнопись, - обрубил Колобков. - Искусство - это то, для чего нужен талант, мастерство и большое старание. А картинку Малевича нарисует даже трехлетний ребенок. За пять минут.
- Ну и что с того? Это не аргумент, Петя.
- Не аргумент? - хмыкнул Колобков. - Ладно, вот тебе аргумент. Искусство - это то, что доставляет радость уму или сердцу. А эта мазня ни хрена не доставляет. Я вообще не понимаю, что там нарисовано.
- Петя…
- А что, я неправ? Может, я просто старый тупой дурак, но я бы этих авангардистов пинками гнал со всех выставок. Малюют, как курица лапой, да еще корчат из себя невесть что.
- Петя, ну это просто не все понимают, - попыталась урезонить мужа Зинаида Михайловна. - Не для толпы. Некоторым очень даже нравится…
- На всякое дерьмо найдется свой копрофаг, - отрезал Колобков. - И нечего меня толпой обзывать. Еще Ленин сказал, что искусство принадлежит народу. А Ленин зря не скажет, он мужик умный был. Вон у Айвазовского картины или у Репина - ведь все ж понимают. Профессор пройдет - залюбуется, гопник пройдет - залюбуется. Вот это я понимаю искусство - чтоб всем нравилось, чтоб все понимали. А не только… некоторые. Хы-хы.
- Ограниченный ты все-таки человек, Петя, - поджала губы супруга. - Права была мама…
- Так, вот про это не надо! - встревожился Колобков. - Не нужно тут вспоминать… всякие гадости. А то еще явится.
- Вы, Петр Иваныч, я гляжу, совсем обнаглели, - возмутилась Зинаида Михайловна. - Мало того, что маму мою какому-то папуасскому вождю в жены отдали, так еще и разговариваете о ней, как о нечисти какой-то!
- Зинуль, а ты чего это на "вы" вдруг? - испугался Колобков. - Если я где неправ был, так ты меня извини. Не со зла.
- Ладно уж, - смилостивилась супруга.
- А если тебе эта расцветка так сильно понравилась, так давай сейчас хуймяка назад воротим. Куплю я у него весь рулон - бери его себе на здоровье. Платье сошьешь или еще чего…
- Да не собираюсь я носить такое уродство! Хочешь, чтобы на меня пальцами показывали?
- Ну нет, так и нет, - примирительно сказал Колобков. - Эй, эй, стоять! Геныч, цапай вон того щекастого!
В воздухе словно промелькнула черная молния. Раздувая ноздри, Гена с легкостью изловил крупного хумаха. Тот, нисколько не протестуя, невозмутимо уставился на Колобкова большими влажными глазами.
- А ну, выворачивай щеки! - протянул пухлую ладонь бизнесмен.
Висящий в руках здоровенного телохранителя хумах сделал вид, что не понимает, о чем речь.
- Я к вам обращаюсь, товарищ хуймяк! - настойчиво повторил Колобков. - Немедленно верните мои вещи! Серега, переведи ему!
Чертанов скучным голосом принялся объяснять хумаху, что Петр Иваныч требует вернуть украденное. Тот какое-то время отнекивался, но потом все же раскрыл рот, выплевывая два "самозатачивающихся" ножа и еще какую-то ерунду.
Подобное происходило уже неоднократно. Хумахи не испытывают никакого уважения к чужому имуществу. Для них собственность - это то, что ты хорошо заныкал в своей кладовой или защечных мешках. А если что-то лежит на виду и не слишком строго охраняется - это общее, это можно брать с чистой совестью. Отвернись на секунду - и хумах мгновенно запихнет приглянувшуюся вещь за щеку.
Колобков даже установил на яхте круглосуточную охрану, чтобы отгонять мохнатых воришек. Правда, будучи уличенными, они никогда не протестуют, покорно принимая ругань и даже битье. Этот народ отличается мирным характером - ссоры редки, до драк дело почти никогда не доходит.
Хотя пацифистами хумахов тоже не назовешь. Только вчера земляне были свидетелями жестокой расправы над местным задирой. Тот, будучи выше и сильнее среднего хумаха, постоянно становился инициатором конфликтов - грубил прохожим, отбирал вкусности, приставал к девушкам, вламывался в чужие норы. В конце концов терпение общины лопнуло. Обычно миролюбивые грызуны собрались целой оравой, всыпали хулигану по первое число и приказали убираться на все четыре стороны.
Хотя убить все-таки не убили - убийство претит самой природе хумахов.
Внешней угрозе этот народец тоже способен противостоять. Выгуливая Рикардо, Оля наивно попыталась познакомить его с длиннохвостыми "хомячками". Девочка очень надеялась, что зверюшки подружатся. Однако хумахи совсем не обрадовались дальнему родственнику. Напротив - детей и женщин моментально попрятали по норам, а мужчины вооружились пиками и рогатинами. Опасливо поглядывая на громадного зверя, несколько почтенных патриархов подошли к Оле и попросили ее увести Рикардо подальше от поселения.
Девочка очень обиделась за своего хомячка, но просьбу все же выполнила. Ей совсем не хотелось, чтобы зверюшки передрались. Да и за Рикардо она немного испугалась.
- Петр Иваныч, можно мне немного отдохнуть? - попросил Чертанов, закончив переговоры с очередным хумахом-торговцем. - У меня что-то живот крутит…
- А ты, Серега, когда бананы жрешь, кожуру-то снимай! - хохотнул Колобков.
- Да-да, очень смешно. Так мне можно отдохнуть?
- Нельзя. Прими какой-нибудь эффералган из аптечки и шнель работать! Солнце еще высоко!
Чертанов покривился. Мог бы и сам догадаться, что отпроситься не получится. Петр Иваныч - человек веселый и добродушный, но в качестве начальника - деспот, каких еще поискать. Его вселенная вращается исключительно вокруг него самого, и он искренне удивится, если услышит, что у подчиненных тоже иногда бывают желания и потребности.
- Ну что ты, Серега, вечно такой кислый? - поморщился Колобков. - Встряхнись! Вон, прими сто грамм для бодрости. Или мандаринку скушай. У этих хуймяков мандаринки вкусные.
- Да не хочу я никаких мандаринок…
- Ну и зря. Что у тебя за проблемы, скажи мне? По Фаньке, что ли, все скучаешь?
- По Фаньке?..
- Ну это та гражданка с хвостом и рожками…
- Я помню, кто такая Стефания! - перебил Чертанов. - С чего вы взяли, что я по ней скучаю?
- А ты сегодня ночью ее имя во сне выкрикивал.
- Вот уж неправда! - аж вздрогнул Чертанов.
- Правда, правда. Я сам слышал.
- Как вы могли слышать? У нас же каюты в разных концах яхты.
- А я ночью покурить захотел, а сигареты кончились. Я у тебя и стрельнул.
- Как это вы сумели? Я же дверь на ночь запираю.
- Так у меня ключ универсальный есть. От всех кают. И я сам слышал, как ты во сне вопил, будто тебя черти в кипятке варят. И про ту рогатую еще вспоминал. Громко так, с чувством.
- Не напоминайте мне про нее, Петр Иваныч! Мне и так каждую ночь кошмары снятся!
- Гы-гы! - расплылся в улыбке шеф. - Да уж, Серега, кинула она тебя по полной программе!
- И не говорите… - совсем помрачнел Чертанов. - Даже вспомнить тошно… Я-то думал, она… А она…
- Все правильно она с тобой поступила, - серьезно кивнул Колобков. - Так тебе и надо. Вот ты знаешь, чему нас учит история Ромео и Джульетты?
- М-м… тому, как прекрасна любовь?..
- Нет. Тому, что думать нужно головой, а не мошонкой.
Чертанов посмотрел на шефа глазами тонущего котенка.
- Давай уже, Серега, взбодрись! - раздраженно пихнул его в плечо Колобков. - Я с тобой нянькаться не нанимался!
- Здравствуй, капитан, - послышалось откуда-то из-под ног. - Ты готов идти?
Колобков встретился взглядом с Лайаном Кграшаном и прищелкнул пальцами:
- Совсем забыл! У нас же уговор был, про гигантскую жемчужину!
- Я все помню, - спокойно кивнул хумах. - Если ты уже закончил торговые дела с моими собратьями, завтра утром мы можем отправиться в храм, про который я тебе говорил.
- А чего утром? До заката еще часа три - пошли прямо сейчас.
- Прости, капитан, до затемнения мы не успеем. Это не так близко.
- И долго?..
- Примерно полдня пути.
- А… Ну ладно, тогда завтра. Серега, слышал, что хуймяк говорит? Завтра с самого ранья в поход пойдем.
- Я не хочу, - отказался Чертанов.
- А тебя никто и не спрашивает. Тебе проветриться нужно, а то ты квелый, как цветы без поливки. Прогуляешься с нами, приободришься.
Глава 16
На охоту за очередным сокровищем выступили, как только в воздухе забрезжил тепорий. Рюкзаки собрали еще ночью, сразу после ужина.
Кроме Колобкова, Чертанова и Лайана Кграшана в поход отправились также Гена и Света. Старшая дочь четы Колобковых очень заинтересовалась загадочным храмом.
Прихватили и еще одного члена экипажа. Рикардо, гигантского сирийского хомячка. Путь предстоит неблизкий, а Колобков после потери ноги стал никудышным ходоком. Ехать верхом на пушистой зверюге - лучше и не придумаешь.
За ночь Зинаида Михайловна соорудила из подушек и ремней вполне пристойное седло. Оля, которую в такую даль не пустили, всю ночь просидела с Рикардо, объясняя, что он должен во всем слушаться папу. Кажется, огромный зверь уяснил задачу - во всяком случае, себе на спину он позволил забраться без возражений.
Для управления "лошадью" Колобков приспособил длинную удочку с привязанной на конце морковкой. За любимым лакомством Рикардо может идти часами.
Продолжать торговлю с хумахами остался Грюнлау. Его лишили универсального переводчика, но у многих туземцев нашлись такие же магические цветы, как у Лайана Кграшана. За последние дни эти растения успели обучиться языку землян.
Угрюмченко тоже хотел отправиться в поход, но крыло еще срослось не до конца. Остался и Валера - охранять яхту и пассажиров. Близнецам Колобковым поручили приглядывать за мудрецами - по счастью, те в последние время ведут себя тихо, почти не чудесят.
- Цоб-цобе! - скомандовал Колобков, берясь за самодельные поводья. - Гони, Боливар!
Рикардо вопросительно фыркнул, оглядываясь на хозяйку. Оля кивнула и с силой хлопнула по толстому хомячьему заду. Рикардо неохотно потрусил вперед, не переставая оглядываться.
- Зинулик, жди нас к ужину! - крикнул Колобков, маша супруге рукой. - На закате вернемся, встречай!
- Не стоит спешить с обещаниями, капитан, - подал голос трусящий рядом Лайан. - Полдня туда и полдня обратно - это если все пройдет быстро и без затруднений. Но я не знаю, где конкретно в храме спрятано большое выделение моллюска. Я никогда не был внутри. Возможно, придется потратить некоторое время на поиски.