- Что насчет копий? - осведомился Колобков. - Они их метать не будут?
- Не будут. В Ара-ми-Ллааде копья и палицы используют в ближнем бою, луки - в дальнем. Не исключено, конечно, что именно сегодня они решат попробовать новый стиль, но я бы на это не поставил.
Дабумбалы недолго пребывали в нерешительности. Кто-то из командиров издал громкий возглас. Заревели боевые трубы. Возничие с силой хлестнули поводьями, понукая форораков - огромные хищные птицы зло заклекотали, устремляясь вперед.
Старейшина Кетшан резко взмахнул лапкой. Хумахи перехватили копья наперевес и ринулись навстречу вздымающим пыль колесницам. Колобков засуетился, понукая Рикардо, но тот проявил неожиданное упрямство. Лезть в эту кашу показалось гигантскому хомяку неудачной мыслью.
Что же до остальных землян, то они вообще замешкались где-то позади. Чертанов благоразумно прикинулся ветошью, Гена с Валерой встали по обе стороны Рикардо с пистолетами наперевес. Гюнтер Грюнлау тоже решил пока что не лезть на рожон.
Тем более, что ему поручили приглядывать за секретным оружием - тремя мудрецами. Колобков велел их выпустить, если положение слишком осложнится. Сразу бросать их в бой не стоит - очень уж рискованное оружие. Мало ли чего они надумают колдануть? Вдруг что-нибудь такое, что ударит и по врагам, и по своим? С них станется.
Боевые колесницы и хумахи все больше сближаются. Дабумбалы уже свесились с бортов, выцеливая копьями многочисленные живые мишени. Форораки перебирают голенастыми лапами с частотой велосипедных спиц. А вот хумахи бегут как-то лениво, словно на прогулке…
- Стоим! - вдруг воскликнул старейшина Кетшан, вздымая хвост кверху.
Хумахи резко замедлили ход, а потом и вовсе остановились в какой-то полусотне метров от надвигающейся стены колесниц.
- Бежим! - приказал Кетшан, первым подавая пример.
Войско Малого Кхагхоста мгновенно развернулось и помчалось в противоположную сторону. Вслед им устремились возмущенные вопли Дабумбалов. Возничие принялись бешено подстегивать форораков, мча быстрее, быстрее, еще быстрее…
И это стало их фатальной ошибкой. Несясь на предельной скорости, они не обратили внимания на довольно подозрительные рытвины и холмики, в изобилии разбросанные по полю. А через несколько секунд земля под ногами разверзлась, принимая в себя несколько сотен передних колесниц.
За ночь хумахи вырыли на поле сложную систему "волчьих ям". Слой земли, оставшийся сверху, без труда удерживал легоньких грызунов, но мгновенно рухнул, когда по нему двинулся строй тяжелых боевых колесниц.
Ара-ми-ллаадцы в мгновение ока лишились доброй четверти войска. Правда, ямы хумахов оказались не слишком глубокими - почти все провалившиеся отделались испугом и легкими ушибами. Некоторые получили вывихи или переломы.
Но погибших - ни одного.
Зато теперь между армиями возник ров, кишащий людьми, колесницами и форораками. Последнее оказалось самым худшим - испугавшись, боевые птицы немедленно принялись атаковать всех в пределах досягаемости. Воздух наполнился болезненными криками и руганью возничих, пытающихся усмирить взбунтовавшихся птиц.
А хумахи между тем не теряли времени даром. Легкие, проворные, они ринулись через ров, без труда огибая шевелящиеся людские клубки и выскакивая на другой стороне - прямо перед ошарашенными Дабумбалами.
Более того. Почва позади войска Ара-ми-Ллаада тоже вдруг вспучилась. Из нее один за другим принялись выскакивать новые хумахи - резервное войско, прошедшее под землей в тыл врагу. Дабумбалов взяли в плотное кольцо.
Другие хумахи выкопались прямо посреди вражеской армии. Меж колесницами то тут, то там прорываются кротовины - из них высовываются усатые морды, держащие в зубах "самозатачивающиеся" ножи из Порт-Вариуса. Короткими быстрыми движениями хумахи перерезают постромки и поводья, вонзают ножи в голени фороракам. От боли те впадают в бешенство, перестают подчиняться возничим, нападают на людей.
Какое-то время Дабумбалы еще пытались сражаться. Ожесточенно тыкали копьями в снующие под ногами фигурки, размахивали вокруг себя палицами. Кое-кто вновь обратился к ставшим бесполезными лукам.
Под конец командующий армией вскочил на поваленную колесницу и громко завопил, воздевая руки к небесам. Он с силой переломил копье о колено, швырнул тяжелую палицу куда придется… а потом упал на колени и громко зарыдал. Зарыдал от унижения и стыда. Еще никогда в жизни он так не позорился.
Его кто-то похлопал по плечу. Командир поднял голову… и перед ним предстала усатая морда хумаха. Бывалый солдат заученным движением схватился за рукоять палицы… но тут же сообразил, что сам и вышвырнул ее в припадке ярости.
- А мы хотим поговорить, - дружелюбно произнес Лайан Кграшан, глядя на скорчившегося перед ним человека.
- О чем?.. - с трудом выдавил из себя Дабумбал, косясь на грызуна с недоверием и страхом.
- У нас есть хорошее предложение. Выгодное для тебя, выгодное для нас.
И у него действительно оказалось такое предложение. Предложение сложить оружие и разойтись подобру-поздорову. Благо жертв в этой кратковременной войне оказалось феноменально мало.
А именно - ни одной. Ни одного погибшего, как с той, так и с другой стороны. Только множество раненых Дабумбалов - да и то больше по вине собственных форораков.
Кряхтя и постанывая, изо рвов принялись выбираться чернокожие воины. Их со всех сторон обступили мохнатые грызуны с одинаково невозмутимыми выражениями морд. Однако наконечники копий нацелены в лица ползущим на четвереньках и животы стоящим на ногах. Под резкое попискивание победителей ара-ми-ллаадцы начали бросать на землю собственные копья, палицы, луки.
Колобков широко зевнул, глядя на поле брани с легкой скукой. Все закончилось поразительно быстро. Хумахи оказались на редкость хитрохвостыми грызунами. Помощь землян им вообще не пригодилась - так, чисто моральная поддержка. Если не считать дубовой палицы, просвистевшей в паре метров от Рикардо, в бою экипаж "Чайки" не участвовал.
Что же до трех мудрецов, то они и вовсе не посчитали нужным отреагировать на происходящее. Суетится кто-то вокруг? Пускай себе суетится. Великие волшебники просто благодушно пили чай, не обращая на битву ни малейшего внимания.
- Мы согласны немножко снизить цены на атолан, - миролюбиво произнес тем временем Кетшан, подойдя к Дабумбалу с другой стороны. - Но мы хотим маленькую контрибуцию за сегодняшнее происшествие.
- Ара-ми-Ллаад заплатит за нас выкуп… - неохотно произнес Дабумбал. - За каждого выжившего…
- Значит, хорошо, что мы никого из вас не убили. Хорошо ведь?
- Хорошо…
Про себя Дабумбал подумал, что это и в самом деле очень хорошо. За поражение его, конечно, крепко накажут. Но войско удалось сберечь, поэтому есть надежда, что наказание будет смягчено. А если попробовать еще и выторговать у хумахов выгодные условия сдачи…
С помощью телохранителей Колобков слез с хомяка. Тот тоже всем видом выражал разочарование - даже не дали никого цапнуть. Грустно как-то.
- Все, собираемся, - решительно махнул рукой Колобков. - Тут нам больше делать нечего.
Сделав несколько шагов по направлению к морю и пришвартованной у пирса "Чайке", бизнесмен споткнулся о неподвижное тело. Устало вздохнув, Колобков потыкал тело палкой и спросил:
- Серега, ты живой?
- Рядовой Чертанов погиб в бою, - послышалось в ответ.
- Серега, харе дурить, подымайся. Тебе просто дубинкой по башке припечатало. Вон шишбан-то какой здоровенный…
Чертанов неохотно начал подниматься.
- Подумать только, хомяки победили людей… - пробормотал он.
- Не людей, Серега, а негров.
- Ну хорошо хоть так…
Глава 22
Плавание до острова Мозговых Слизняков заняло трое суток. По зрелому размышлению Колобков решил, что "Чайке" нечего делать в территориальных водах Ара-ми-Ллаада, поэтому Малый Кхагхост обогнули с другой стороны, сделав немаленькую петлю. Это удлинило путь более чем вдвое.
Остров Мозговых Слизняков. Неприятное название, что и говорить. Здесь не оказалось привычных для людей городов. Даже подземных, как у хумахов. Вместо них… нечто. Нечто вроде гигантского дерева, но совсем не растительного происхождения. Напоминает баньян, только исполинский - с миллионами воздушных корней, похожих на стволы.
И этот великан - живое существо. Матка, порождающая обитателей острова.
Мозговых слизняков.
По громадному чудовищу ползает бесчисленное множество бледно- или темно-зеленых склизких "лепешек". Медленно-медленно они перебираются с ветки на ветку, время от времени испуская тончайший писк. При виде людей эти "лепешки" сразу начинают мелко дрожать, извиваться - словно в жадном предвкушении.
Земляне шли очень медленно и осторожно, стараясь держаться подальше от ветвей, устланных мерзкими слизняками. Перед расставанием Лайан Кграшан рассказал, что ни в коем случае нельзя вставать прямо под ветками - твари не замедлят воспользоваться возможностью.
Сейчас-то мозговые слизняки ведут себя еще относительно цивилизованно - используют в качестве носителей честно купленных рабов. Но раньше они были настоящим бедствием - триста лет назад архипелаг Кромаку был охвачен страшной войной. Люди в конце концов справились с этой заразой, загнали мозговых слизняков обратно на их остров и сожгли дотла всех маток.
Хотя как выяснилось позже - не всех. Одна каким-то чудом уцелела. А за минувшие три столетия она принесла еще и потомство - сейчас на острове Мозговых Слизняков четыре плодоносящих матки. И все они исправно плодят маленьких чудовищ.
Когда об этом стало известно на островах людей, многие сначала хотели снарядить экспедицию и закончить дело. Но потом все как-то заглохло. Между Юберией и Эспелдакашем вспыхнула очередная война, среди магов тоже начались раздоры, приведшие к возникновению Красного, Синего и Черного Союзов… Мозговыми слизняками так никто и не занялся.
Однако те решили не повторять прежних ошибок, и на сей раз не стали пытаться захватить архипелаг. Предпочли спокойное существование на родном острове. А потом даже наладили с людьми торговлю.
У мозговых слизняков нашлось, что предложить за человеческих рабов. А поскольку скупали они всех подряд, не глядя на зубы и биографию, нашлось немало охотников поставлять слизнякам "товар". Ара-ми-Ллаад первым начал отправлять за море целые корабли с преступниками и бродягами - а за ним потянулись и другие.
И вот теперь по острову бродят целые толпы обритых наголо людей с невыразительными лицами. Никто не разговаривает, не улыбается, глаза пустые и тусклые, затянутые мутной белой пленкой, как при катаракте. Словно не люди, а ходячие мертвецы. А на затылке у каждого - темно-зеленая пульсирующая лепешка.
- Какая жуть… - прошептала Света, глядя на эту картину. - Как в фильме ужасов…
- В нас нет ничего ужасного, - равнодушно произнес человек, идущий впереди землян.
Света вздрогнула. Она совсем забыла, что их сопровождает проводник из местных. Поскольку людям без сопровождения находиться на этом острове довольно опасно, многие мозговые слизняки подрабатывают гидами для интуристов. Этот тип пообещал, что доставит их прямо к Маммерариане.
Хотя даже не сдвинулся с места, пока ему не заплатили.
- Вам, людям, следовало бы поучиться толерантности, - сухо произнес проводник. Света снова вздрогнула - настолько жутко выглядит, когда мозговой слизняк заставляет своего носителя разговаривать.
- С этим тебе в Лигу сексуальных реформ, - широко зевнул Колобков. - Им и плачься, что не любят, не ценят и не понимают. А по мне так все вы тут просто маленькие чудища.
- Мы не выбираем, какими нам быть, - ответил мозговой слизняк. - Мы питаемся ментальным излучением. Чтобы не умереть с голоду, нам необходимо поглощать мысли. Мы бы охотно использовали животных, но у них совсем мало мыслей, и они совсем простые. Поэтому мы вынужденно используем разумных существ. В этом нет нашей вины.
- А чего ты тогда оправдываешься? Я тебя что, в чем-то обвиняю?
- Речью - нет. Но я чувствую, о чем вы думаете.
- Эй! - возмутился Колобков, хватаясь за лысину. - Ты же не на мне сидишь! Откуда знаешь?!
- Мы чувствуем ментальное излучение, производимое теми, кто находится достаточно близко. Но чтобы поглотить его, требуется близкий контакт.
Колобков как бы невзначай замедлил ход, увеличивая расстояние между собой и проводником. Однако тот заметил это, и тоже стал шагать медленнее. На равнодушном лице зомби ничего не отразилось, но Свете показалось, что мозговой слизняк смотрит на отца с иронией.
Чертанов тоскливо вздохнул. Разумеется, его тоже притащили на остров - переводчик-де потребуется. Но на сей раз он не потребовался. У мозговых слизняков нет собственного языка - друг с другом они общаются телепатически. Зато они получают информацию непосредственно из мозга собеседника, поэтому уже через несколько минут начинают свободно говорить на любом языке.
- А вас тут вообще много? - спросил Чертанов, не отрывая взгляда от кишащих на ветвях слизняков.
- Два с половиной миллиона, - равнодушно произнес проводник. - Но у нас молодая матка. В трех остальных - четыре, шесть и семь с половиной миллионов. И еще около миллиона живут вдали от маток, на постоянных носителях.
- А сколько из вас… ну… это… верховые? - осведомился Сергей.
- Примерно пятнадцать процентов. Сейчас с носителями не так хорошо, как раньше. Юберийцы опять повысили цены, эспелдаки снизили поставки, а Же Я вообще разорвали торговое соглашение. Единственная хорошая новость - змеелюди наконец-то заинтересовались нашими предложениями. Возможно, удастся наладить торговлю с ними.
- А зачем? Они же подводные.
- Нам это безразлично. Мы можем жить и под водой. К тому же у змеелюдей на головах нет растительности. Не нужно брить.
- А что, на волосатых вы паразитировать не можете? - с явным облегчением погладил шевелюру Чертанов.
- Можем. Но неудобно. Мы не можем как следует зацепиться, поэтому соскальзываем и сваливаемся. Приходится выпускать липкую жидкость, чтобы удерживаться, а это негигиенично. Удобнее, когда голова чистая и гладкая.
Колобков на всякий случай натянул панаму на самые уши. Чертанов покосился на него и пожалел, что не захватил головной убор. На острове Мозговых Слизняков концентрация тепория относительно невысокая, климат не такой жаркий, как на большей части архипелага Кромаку. Да еще и шеф нудел над ухом - быстрее, быстрее собирайтесь. Даже кофе допить не дал.
Кроме Колобкова и Чертанова на берег сошли Света, Гена, Гюнтер Грюнлау и Фабьев. Крыло Угрюмченко уже почти зажило, но он все же решил еще пару деньков полежать. Валеру оставили охранять "Чайку". Близнецов Колобковых не отпустила мать, хотя они очень просились - ужасно любопытно своими глазами взглянуть на жутких пожирателей мозгов.
Зябко поежившись, Света подумала, что Вадик с Гешкой не так уж много потеряли, оставшись на яхте.
- Вон тот корень принадлежит выводку Вархиха, - сообщил проводник, заставляя своего человека вскинуть руку. - К нему принадлежит Маммерариана. Идите за мной.
Земляне с подозрением уставились на толстый пульсирующий ствол, усеянный светло-зелеными "лепешками". Света первой нерешительно шагнула вслед за проводником. Уже за ней неохотно двинулись остальные.
Для человека все мозговые слизняки выглядят совершенно одинаково. Но проводник безошибочно выделил среди них нужного. Безвольная кисть зомби протянулась к стволу и на полминуты замерла, давая крохотному чудищу возможность переползти.
- Это Маммерариана, - объявил проводник, протягивая землянам мозгового слизняка.
Все невольно отшатнулись. Потом Колобков кашлянул в кулак и буркнул:
- Ну, здравствуйте, товарищ мозгоед…
У мозговых слизняков нет глаз, но Чертанову показалось, что Маммерариана сейчас внимательно на них смотрит. Поэтому он на всякий случай шагнул назад.
- Он по-русски-то знает? - осведомился Колобков, не дождавшись ответа.
- Да, он уже понимает вас, - ответил проводник. - Но не может ответить.
- Глухонемой, что ли?
- Да. Как и мы все. Чтобы говорить, нам нужны губы и язык. А для этого нужен носитель. У Маммерарианы сейчас нет носителя.
- Ну так одолжи ему своего.
- Вы не так много заплатили мне, чтобы просить о такой услуге.
- Что, добавить?
Слизняк на руке проводника начал извиваться. Тот перевел на него пустой взгляд, несколько секунд молчал, а потом сообщил землянам:
- Маммерариана говорит, что он охотно окажет вам услугу, о которой вы хотите попросить, но на одном условии.
- На каком?
- Он уже очень давно не поглощал ментального излучения и сейчас довольно голоден. Маммерариана хочет, чтобы его накормили.
- Чем накормили? - со слабой надеждой спросил Чертанов.
- У кого из вас больше всего мыслей?
Воцарилось угрюмое молчание. Никому не хочется становиться пищей для мозгового слизняка. Конечно, это не смертельно и даже не больно. Некоторые бедняки вообще сдают самих себя в аренду на несколько лет. Но ведь не от хорошей жизни…
- Серега, давай ты, - неуверенно попросил Колобков.
- Нет, Петр Иваныч, не выйдет, - с нескрываемым злорадством ответил Чертанов. - Я волосатый. А им лысые нужны.
Колобков жалобно моргнул, оглядываясь вокруг. Но ни любимая дочка, ни лучший друг Гюнтер, ни преданный телохранитель на сей раз не вызвались добровольцами.
- Мы так не договаривались, - проворчал Колобков.
- Так что вы решили? - нетерпеливо переспросил проводник. - Маммерариана голоден.
- Отвянь, мы совещаемся! - огрызнулся Колобков.
Ему ужасно не хотелось брать на себя инициативу.
- О чем здесь совещаться? Просто скажите, кто из вас самый умный.
- Я думаю, что… - нерешительно потянула руку Света.
- Я, конечно! - решительно шагнул вперед Колобков. - А какие тут могут быть сомнения?
- Никаких! - радостно согласился Чертанов. - Правда ведь, Светлана Петровна?
Света хотела что-то сказать, но потом передумала и молча кивнула.
Смотреть, как на Колобкова забирается мозговой слизняк, оказалось довольно жутко. Света десять раз переспросила - правда ли не останется никаких последствий? Не нарушится ли умственная деятельность, не произойдет ли необратимых изменений в мозгу?
Неприятного вида зеленая лепешка устроилась на затылке Колобкова, словно гадкая пародия на ермолку. Глаза бизнесмена помутнели и потухли, руки безвольно обвисли, рот слегка приоткрылся.
А потом он выронил палку и начал падать.
Грюнлау и Гена едва успели его подхватить. Чертанов поднял с земли трость и подал шефу. Тот попытался взять ее, но промахнулся и схватил только воздух. Вторая попытка тоже закончилась неудачей. Но в третий раз зомбированный Колобков все же сумел уцепить палку и кое-как оперся о нее.
- Какой неустойчивый носитель, - произнес он, отрешенно глядя перед собой. - И вкус довольно странный.
Света вздрогнула и прикрыла рот ладонями, с жалостью глядя на отца. Его голос остался тем же, но приобрел безжизненность патефонной пластинки. Так мог бы говорить читающий по бумажке диктор, абсолютно равнодушный к своему тексту.