Внутри забегаловка выглядела чуть презентабельнее, чем снаружи. Чуть-чуть. Уже не гнилая развалюха, но все равно столы и стулья старые, пол грязный, а вместо ламп свечи. Хотя они мало помогают - зал полутемный, затянутый странной дымкой.
Зато размеры впечатляют. Ни за что бы Данилюк не подумал, что в скромной хижине могут поместиться такие хоромы. Несколько десятков столов, и почти за каждым кто-нибудь сидит. Да еще и барная стойка, и даже небольшая сцена. Потолок подперт массивными колоннами, вдоль стен укромные ниши.
Вот, значит, какое оно - население загробного мира. Одни - нормальные люди… на вид, по крайней мере. Другие - ходячие мертвецы, ходячие скелеты или облака пара. Третьи вообще стремные, заковыристые… может, они вовсе и не призраки, а какие-нибудь другие духи.
Что интересно, у многих нет ног. Реально у многих - даже тех, что выглядят людьми. У одних не хватает только ступней, другие обрываются уже в области пояса. В мире живых Данилюк таких тоже встречал, но пореже.
Он надеялся, что его самого такое не постигнет. Не то чтобы ноги ему для чего-то требовались… но он к ним как-то привык. Даже глянул вниз - не начинают ли еще исчезать?
Данилюк осмотрелся в поисках свободного места. Хостес у входа не было, никто его не встретил, никто не подошел. Разве что пара посетителей оглянулась и тут же снова вернулась к еде.
Шагая меж столов, Данилюк невольно косился в тарелки. Было очень любопытно, чем питаются духи.
Оказалось - тем же, что и живые. Супы, каши, блины, мясные и рыбные блюда… Какой-то необъятный толстяк восседал перед блюдом с горой вареников, две рогатые девушки кушали палочками суши, а целая орава скелетов распивала за длинным столом пиво.
Странно, что оно не выливалось у них из черепов.
- Друг, садись ко мне! - окликнули Данилюка.
То был горбоносый мужик лет сорока, одетый в тунику и сандалии. Он в одиночестве сидел за угловым столом с бутылкой вина, большой лепешкой и огромной копченой сарделькой. Рядом к стене прислонился пастушеский посох.
Немного дальше было свободное место, но Данилюк не имел ничего против новых знакомств. Благо на голодного духа этот тип ничуть не походил.
Данилюк уселся, но представиться не успел - у столика вырос официант… ка. Данилюк понятия не имел, какого пола это существо. Бесформенное, закутанное в белый саван, оно носило еще и маску - с птичьим клювом, как у чумного доктора.
Даже не подумав спросить, чего Данилюк желает, официант плюхнул на стол поднос со стопкой дымящихся блинов, мелко нарезанной курицей пополам с солеными огурцами и плошкой сметаны. Рядом стоял стакан кока-колы со льдом.
Данилюк с удивлением осознал, что именно вот этого ему сейчас хотелось особенно сильно. Каким-то образом официант подал заказ раньше, чем он сумел его сформулировать хотя бы мысленно.
- Первый раз в Корчме? - понимающе глянул горбоносый.
- Первый… - подтвердил Данилюк, наматывая блин на вилку. - Хороший тут сервис…
- Хороший. Платить-то у тебя есть чем?
- Платить… вот блин… - изменился в лице Данилюк.
- Я шучу, - усмехнулся горбоносый. - Сразу видно новичка. В Призрачной Корчме не нужно платить.
- А как же они тогда зарабатывают?
- Хм… Тебе предстоит еще очень многое узнать о Загробье, - неспешно отхлебнул вина горбоносый. - Очень многое. Я правильно понимаю, что ты умер только сегодня?
- Нет, уже давно. Месяцев пять… или даже шесть.
- В самом деле? - искренне удивился горбоносый. - Вот не сказал бы по тебе…
- Просто я все это время там был, - указал вверх Данилюк. - Ну… среди живых. А потом еще и в Лимбо.
- А-а, вот оно что… Тогда понятно. Ну и как там наверху дела? Какие последние новости? Ядерная война-то еще не началась?
- Тьфу-тьфу, пока вроде нет.
- Ну когда она начнется, мы тут сразу узнаем, конечно, - задумчиво молвил горбоносый. - Народу сразу такая тьма привалит… А как последняя Олимпиада прошла?
- Двенадцатого года, лондонская? - уточнил Данилюк.
- Нет, про эту мне уже рассказывали. Зимняя, сочинская.
- Да как… нормально прошла в целом…
Поедая умопомрачительно вкусные блины, Данилюк стал рассказывать новому знакомому про Олимпиаду и о других новостях последней пары лет. Тот внимательно слушал, попивая вино из бутыли. Такое впечатление, что оно там не заканчивалось - хотя Данилюк такому уже давно не удивлялся.
- А что там весной-летом происходило, я уже не знаю, - подытожил Данилюк. - Я в феврале умер.
- Ну, выпьем за упокой, - отсалютовал бутылкой горбоносый. - Звать-то тебя как?
- Алексеем. А тебя?
- Валерий я. Родился в третьем году, умер в сорок третьем…
- В войну? - уточнил Данилюк.
- Не в тысяча девятьсот сорок третьем. Просто в сорок третьем.
- Как это? - не понял Данилюк. - Тогда что, уже русские были?
- Я не русский. Меня зовут Публий Валерий Марон. Я гражданин Римской империи… был при жизни.
Данилюк удивленно уставился на собеседника. Все призраки, с которыми он до того общался, умерли сравнительно недавно - в двадцатом веке. Если не считать домового Прокопа, он впервые встретил настолько старого духа.
- Слушай, это что же получается… ты что, во времена Христа жил? - вдруг дошло до Данилюка.
- Ну… одновременно с ним, - пожал плечами Валерий. - А что?
- А он вообще… был? На самом деле? Ты… его видел?
- Нет, не видел. Планета, представь себе, и в те времена была довольно большая. Я жил в Фессалоникеоне, это в Греции.
- Да вроде Греция не очень-то и далеко, мог бы съездить…
- Ты издеваешься, что ли? - подозрительно посмотрел Валерий.
- А что такое?
- Во-первых, Греция от Палестины таки далеко. Особенно если ничего быстрее лошади еще не придумали. Во-вторых, откуда я мог знать, что где-то там в Иерусалиме происходит что-то эдакое? Ты думаешь, они объявления в газету давали - такого-то числа состоится главное событие века, просим не опаздывать? Да ничего подобного. Распяли какого-то проповедника, ну и распяли. Никто и не заметил, их в те времена чуть ли не каждый день распинали. Десятками вдоль дорог висели. Кто же мог знать, что именно вот этот будет потом висеть на груди у каждого четвертого?
- Ну извини, извини, - поднял руки Данилюк. - Протупил. Но ты хорошо по-русски говоришь. Никогда бы не сказал, что ты иностранец.
Валерий сухо рассмеялся. Заметив недоумение Данилюка, объяснил, что говорит он вовсе не по-русски. Впрочем, и не по-латыни, хотя ее знает хорошо. Он родился в Вечном Городе, но вырос и прожил почти всю жизнь в провинции Македония, так что родной его язык - греческий. На греческом он сейчас и говорит.
Однако Данилюку кажется, что он слышит свой родной русский. Поскольку духи, призраки на самом деле вообще не говорят. Не могут они говорить. Не могут издавать звуки. Духи общаются напрямую, передавая друг другу мысли - но для них самих это выглядит так, словно они беседуют привычным образом, словами. Причем каждому кажется, что диалог происходит на его родном языке.
- Так что ты слышишь меня на русском, а я тебя - на греческом, - закончил Валерий.
- Ах вот оно что… - задумчиво протянул Данилюк. - А я как-то и не обращал внимания… хотя я пока что только с русскими встречался… с русскоязычными. И с поляком еще с одним… кажется, поляком. Так что, значит, в загробном мире меня все поймут, и я всех пойму? Это хорошо, а то я кроме русского только английский знаю…
- Поймешь, - кивнул Валерий. - Ну, кроме слов, которых в твоем языке нет.
- Например?
- Хм… ну вот гарум, например, - сказал Валерий, указывая на соус, в который макал лепешку.
- Гарум?.. Что такое гарум?
- Очень вкусная штука. Но в мире живых его сейчас не помнят. А жаль, многое потеряли. Ты попробуй.
Данилюк попробовал и поморщился. Пресловутый гарум оказался просто рыбным соусом. Возможно, в точности такого сейчас и не готовят, но очень похожий Данилюк ел во вьетнамском ресторане.
Ему не понравилось.
- Так тут каждому подают то, что он любит? - задумчиво произнес Данилюк.
- На то и Корчма, - пожал плечами Валерий. - Сам видишь. Вон, гетман Гулак вареники уминает, Изуми с Миэко свою рыбу на рисе кушают, ребята ярла Скагула пиво хлещут…
- Погоди-ка, - перебил Данилюк. - В смысле?.. Вот эти скелеты… девушки рогатые… они люди, что ли?
- Ну да. Бывшие.
- Бывшие, - повторил Данилюк. - А это как?
- Ну понимаешь, это же загробный мир, - терпеливо объяснил Валерий. - Мы все тут только тени. У нас нет плоти, только дух. А дух меняет форму очень легко.
- А, это как с ногами! - сообразил Данилюк.
- Правильно. Мы ногами-то перебираем просто по привычке. Я вот сам тут уже почти двадцать веков, а отвыкнуть все не могу. А у тех, кто отвык, ноги постепенно исчезают.
- Ну ладно, с этим понятно. А вот в чертей или скелетов каким образом превратиться-то можно?
- Да точно так же. Как ты здесь выглядишь, зависит только от тебя самого. От твоей памяти. Пока помнишь, кто ты есть, и себя сохраняешь, будешь выглядеть как сейчас. Как живой. Как вот я. Сохранишь личность, но утратишь память - превратишься во что-нибудь другое. В демона, лоа, природного духа или еще что-нибудь эдакое.
- Почему?
- Потому что уже не помнишь, что ты человек. Точнее, помнишь… они в общем-то помнят, что раньше были людьми. Но смутно, как сон. То есть вроде и была какая-то прежняя жизнь, но… давно, далеко и с кем-то другим. Так что людьми они себя не считают, а считают… кем-нибудь другим. Какими-нибудь духами. Вот и меняется у них облик - у одних слегка, у других полностью.
- Ладно, тут я понял. А скелетами как тогда становятся? И зомби там всякими. Ими-то вряд ли кто-то себя считает.
- А этими становятся те, кто память худо-бедно сохранил, а вот личность утратил. Астральная нежить.
- А почему они выглядят как трупы?
- Потому что у них нет ничего, кроме воспоминаний о прежней жизни. Поэтому они по-прежнему связаны с прежним телом и выглядят в точности так, как оно выглядит в данный момент. А мертвые тела… не очень хорошо выглядят.
- А если утратил и то, и другое? И память, и личность?
- Если утратил большую часть того и другого - получается голодный дух. Но этих в Корчму не пускают, и ты с ними лучше не связывайся. Они обычно те еще выродки.
- В этом я уже убедился… - пробормотал Данилюк. - А если не большую часть, а полностью? И память, и личность - без остатка.
- Сначала безгласная тень. А потом перерождение.
Данилюк задумчиво покивал, осмысливая услышанное. Собственно, именно об этом ему говорил и Хозяин Кладбища. Немного иначе, но смысл был тот же самый.
- Слушай, а вот если кого-то кремируют, а он потом утратит личность… как он тогда будет выглядеть? - вдруг стало интересно Данилюку.
- Э-э-э… ф-ф-ф… э-э-э… - серьезно задумался Валерий. - Пожалуй, богам это известно. Но мне - нет, я таких не встречал.
Незаметно для себя Данилюк доел блины. Рассеянно отодвинув пустую тарелку, постучал пальцами по столу. Оплатить счет никто не требовал и сидеть можно было хоть вечно, но почему-то не хотелось. Все-таки это просто забегаловка на перекрестке дорог… хотя каких дорог? Она стоит посреди болота. Надо бы выяснить, как в загробном мире с географией, насколько он вообще велик и куда ему, Данилюку, лучше податься…
Валерий вопросу не удивился. Вполне логичное любопытство для новичка. Он, в свою очередь, дожевал лепешку и неспешно объяснил, что загробный мир громаден. Это своего рода отражение мира живых, только сильно искаженное и увеличенное. Жуткое смешение эпох, одновременно присутствуют все здания всех времен.
Как и мир живых, мир мертвых делится на… страны, скажем так. Много-много отдельных загробных мирков - все разные, устроен каждый по-своему, отличаются порой очень сильно. Но в отличие от мира живых, их разделяют не границы, а обширные нейтральные территории - пустоши, леса, пустыни, древние развалины.
Стигийские болота - одна из таких территорий-границ. Поэтому населения здесь очень мало - в основном разная нечисть и бродячие духи.
- Интересно… - задумался Данилюк. - И куда мне лучше заселиться? Эти мирки - они всех подряд принимают?
- Везде по-разному, - ответил Валерий. - В некоторые, да, пускают всех желающих, но…
- Но в такие, я так понимаю, желающих особо и нет.
- Верно. В те, что получше, отбор строгий. Где-то по национальности, где-то по религии, где-то по личным качествам… Но найти что-нибудь по душе можно всегда. Ты, как я понимаю, русский, а в религиозном плане…
- Атеист… ну, был при жизни. Теперь не знаю.
- Теперь уже неважно. На том… точнее, этом свете вера уже не имеет значения. Теперь и так все известно. Место веры занимает верность - преданность тому или иному божеству.
- О как, - принял к сведению Данилюк. - Ну, никаким божествам я пока не предан. А ты сам… если не секрет?
- Да я тоже атеист. Ну… был при жизни.
- Серьезно?.. В Древнем Риме?
- Удивишься, но в Античности атеистов было много. Не так много, как в нынешние времена, но порядочно. Конечно, я исполнял ритуалы, иногда приносил жертвы Минерве, у меня был алтарь домашних ларов, но… для нас это было скорее культурной традицией. Как для вас яйца красить и елку раз в год наряжать. Просто народные обычаи.
- А кем ты вообще был? Патрицием?
- Нет, плебс. Отец мой пытался в эквиты перейти, но не дотянул. Сам я землемером работал, дороги мы строили.
- Интересно было?
- Ну… как везде.
- А сейчас чем занимаешься? Чем вообще здесь можно заниматься?
- Да чем хочешь. Я вот, например, занимаюсь тем, что помогаю новичкам.
- В смысле? - не понял Данилюк.
- Думаешь, я тебя просто так за стол пригласил? Я ведь сразу понял, что тебе нужен гид.
- Гид?..
- Гид, гид. Экскурсовод. Это я самый и есть. Все покажу, все расскажу. Сможешь выбрать, где тебе лучше осесть. Что скажешь?
- Предложение хорошее… - медленно ответил Данилюк. - Но… мне заплатить нечем.
- Заплатить?.. Это мир мертвых, друг. Здесь денег ни у кого нет, и они тут ни к чему. Плату здесь берет только Перевозчик, да и он просто по древней традиции.
- Тогда… зачем ты этим занимаешься?
- Но мне же надо чем-то заниматься. Я здесь уже две тысячи лет, друг. Скучно мне.
Данилюк поглядел на Валерия настороженно. При жизни он сам работал в турагентстве и прекрасно знал, что если тебе предлагают бесплатную экскурсию - весьма вероятен подвох. Хорошо, если будут всего лишь таскать по магазинам и впаривать сувениры - можно просто ничего не покупать. А если заманят куда-нибудь и ограбят?
Но Данилюк уже был мертв. У него не было ничего ценного. На голодного духа Валерий не похож. И с гидом, пусть даже подозрительным, будет всяко лучше, чем шататься в одиночестве.
- Идет, - согласился Данилюк. - Спасибо.
Глава 15
Валерий и впрямь оказался профессионалом. Видно было, что водить туристов ему не впервой. Данилюк и сам в студенчестве подрабатывал экскурсоводом, так что вполне мог оценить его навыки.
В первую очередь Валерий научил Данилюка правильно передвигаться. Оказалось, что по загробному миру, конечно, можно ходить и просто пешком. Но это долго. Он больше Земли, больше мира живых - причем в разы.
И он не совсем планета. Точнее, совсем не планета. Это по сути все та же Земля, только… более глубокие ее слои. Ниже по четвертому измерению, Пятая Сфера. Эдакое астральное подземелье под привычным материальным миром.
Поэтому просто пешком - не вариант. Так можно путешествовать годами.
С транспортом здесь тоже не очень. По загробному миру курсируют разные средства передвижения, но они плохо организованы. Здесь не получится, как в Лимбо, подождать Поезд Времени, который довезет куда угодно.
По счастью, это не особо-то и нужно. Загробный мир нематериален, и жители его нематериальны. Поэтому расстояния здесь субъективны и не играют важной роли. С места на место можно перемещаться очень быстро - если уметь.
Правда, в отличие от того же Лимбо, астрал тут очень плотный. Все места находятся в конкретных точках, есть какая-никакая география. При желании можно даже составить карту - хотя очень условную и очень странной формы.
Валерий объяснил, что этот самый плотный астрал тоже можно менять силой мысли, но тут желаний одного человека уже недостаточно. Нужны целые массы людей - если они верят в одно и то же, мир изменится соответствующе. Именно поэтому загробное существование в целом выглядит именно так, каким люди представляли его при жизни. С определенными поправками, конечно.
Однако для того, чтобы менять самого себя, достаточно собственного сознания. В астрале ты таков, каким себя представляешь. Каким себя чувствуешь. Это касается внешности, размеров, способностей, а также координат в пространстве.
Именно поэтому можно без труда переноситься с места на место. Да и вообще делать что угодно. Главное - поверить, что ты это можешь. По-настоящему поверить, сломать внутренние ограничения.
Только вот добиться этого гораздо сложнее, чем кажется.
Самостоятельно у Данилюка получилось далеко не сразу. Валерий ему помогал. Объяснял, что нужно отчетливо представить место назначения, крутить его в голове, повторять мысленно название - и идти вперед. В любом направлении.
И очень скоро выйдешь, куда нужно.
Пока Данилюк учился, Валерий водил его по нейтральным землям. Бескрайним полям и лесам, простирающимся между городами и странами мертвых. Ландшафты и климатические зоны соседствовали как попало - тундра могла резко перейти в жаркие джунгли, а гора торчать посреди степи. Одни территории ничем не отличались от земной природы, другие выглядели странно и зловеще, как в кривом зеркале.
Впрочем, туда Валерий посоветовал без причины не забредать. Именно в таких жутких местах особенно много разных неприятных созданий - от астральной нежити до духов-пожирателей.
А обычные леса и поля Загробья изобиловали духами животных. В основном современных, но были и вымершие. Данилюк несколько раз видел мамонтов, шерстистых носорогов, саблезубых тигров.
Однажды встретили даже игуанодона.
Валерий сказал, что большинство животных духов уходит на перерождение почти сразу же. Но некоторые по той или иной причине задерживаются. На просторах Загробья они ведут ту же самую жизнь, что вели на Земле - пасутся, охотятся, спариваются.
Вот разве что не размножаются. Валерий обмолвился, что духи порождают других духов только при каких-то уникальных, редчайших обстоятельствах. А при каких именно - бог весть. Сам Валерий подобного никогда не видел и знает об этом только с чужих слов.
Первым настоящим, полноценным "государством", куда Валерий привел своего клиента, стала Навь. Загробный мир древних славян. Вполне логичный выбор, учитывая национальность Данилюка.
Хотя место оказалось не самое симпатичное. Валерий сказал, что у древних русов, как и у многих других, загробных миров было два. Ирий, райский сад для избранных, и Навь, для всех остальных. И здесь, в Загробье, находится именно Навь, а Ирий… не здесь. Где-то еще. И туда уже кого попало не пускают, так что увидеть не получится.
Зато Навь посмотрели. Данилюку было весьма любопытно пообщаться с духами далеких предков.