Да, это несомненно Рай. Никакого сравнения с Загробьем. Только самые лучшие, самые райские его уголки вроде Элизиума, полей Иалу или Светлого Завтра могли сравниться с этой волшебной красотой.
Над головой простиралась радуга. Бескрайняя, занимающая четверть небосвода. А вот солнца Данилюк не видел - за пределами радуги небо было сплошь белым. Но не та яркая, слепящая белизна, что у снежного поля в безоблачный полдень. Нет, на этой белизне взгляд отдыхал, успокаивался.
И облака. Повсюду были облака. Вверху и внизу, мягкие и пушистые, всех возможных цветов и оттенков.
Это не настоящие облака, конечно. Настоящие - это просто водяной пар. Тот же туман, только более густой.
А эти похожи на сахарную вату. Или мыльную пену. Данилюк потрогал одно - мягкое и пушистое. Надавил сильнее - рука прошла насквозь. Попробовал присесть - получилось. Комфортно, как в кресле-мешке.
Но забавляться с облаками Данилюку быстро надоело. Покрутив головой, он увидел вдали врата. Огромные, но очень ажурные, перламутрового блеска. Они словно состояли из чистого жемчуга… хотя почему бы и нет? Здесь такое вполне возможно, наверное.
Небесный эскалатор, на котором Данилюк приехал, оказался не единственным. Шагая к вратам, он то и дело замечал другие. И на них тоже приезжали духи - постепенно вокруг становилось все люднее.
У самых же врат скопилась целая толпа. Хотя никто не шумел, не суетился - духи выстроились длиннющей линией. Подошедший к ее концу Данилюк продолжил было шагать к вратам, но какой-то усатый старикан окликнул его:
- Дружище, тут очередь вообще-то. За мной будешь.
- Извиняюсь, - слегка смутился Данилюк. - А без очереди никак?
- Никак.
- Вообще никак? А если я инвалид? Или беременный?
- Это очередь в рай, дружище. Здесь у всех равные права. Я тоже инвалид, между прочим.
- Где?
Старик слегка повернулся, и Данилюк сконфуженно увидел, что у него нет левой ноги выше колена. Правда, он и на одной правой стоял, как на двух - без костылей, без палки.
Ну оно понятно, духу увечья безразличны.
- На войне потерял, - прокомментировал старик.
- Это ничего, здесь новая отрастет, - сказал кто-то спереди.
- А скоро?
- А ты давно ее потерял?
- Да лет тридцать уж. В Афгане.
- Ну, старые увечья дольше заживают… Но ты все равно просто подожди немного.
- А ты откуда знаешь?
- Так на очередь посмотри.
Данилюк немного отошел, внимательно осмотрел людскую вереницу и быстро заметил разницу. Те, что стояли в самом конце, выглядели не очень-то - в основном старики, седые и морщинистые. У многих больной вид, калек тоже хватает. Вон у того лицо разворочено, этот обгорелый весь, третий вообще на человека не похож, настолько страшно изуродован.
Но чем дальше, тем лучше духи выглядят. Увечья исчезают, спины распрямляются, лица разглаживаются. С тех, что в самом начале, хоть картину пиши - лучшие люди нашего края. Все молодые, красивые.
Оценив длину очереди, Данилюк приготовился к долгому ожиданию. Впрочем, он никуда не торопился. Есть-пить не требовалось, спать не хотелось, усталости не было - чего б не постоять?
И постоять пришлось. Час тянулся за часом, небесные эскалаторы то и дело доставляли новеньких. Очень часто, в общем-то. Спереди очередь довольно быстро укорачивалась, но сзади она с той же скоростью удлинялась, и в целом получалось так на так.
Иногда мимо проносились маленькие дети и младенцы. Этих пропускали без очереди и, кажется, даже без собеседования.
Многие стояли с животными. Сгорбленная старушка, вставшая как раз после Данилюка, приехала на эскалаторе с кошкой на руках - а уже здесь ее встретила еще одна. При появлении своего человека она сердито замяукала, явно недовольная долгим ожиданием.
Что именно происходило у самых врат, Данилюк за чужими спинами не видел. Можно было сходить, поинтересоваться, но он опасался, что потеряет место в очереди. Номерков тут не было, никакое табло нигде не светилось - просто стояли друг за другом, в несколько линий.
Впрочем, никто не шумел, не скандалил. Не за картошкой все-таки.
Хотя тишины тоже не было. Духи шептались, переговаривались, жадно ловили любые крохи информации. Приехавший из Загробья Данилюк оказался редким исключением - почти все остальные умерли буквально только что.
Кого-то к райским вратам доставили ангелы, перед кем-то просто появился туннель из света или лестница в небо. Насколько Данилюк понял, первую стадию распределения все уже прошли, осталось собеседование со святым Петром.
Но многие все равно ужасно нервничали. Одноногий старик перед Данилюком стоял мрачный, поминутно вздыхал. Был он в потертом мундире, на груди блестели ордена - видимо, с ними его похоронили.
- Волнуетесь? - спросил наконец Данилюк.
- Есть малёхо… - кивнул старик.
- А что так?
- Да не пустят меня, наверное… Я людей убивал.
- Это кого?.. а, на войне?
- Ну да, на войне. Но убивал же…
- И много?
- Семь человек… или восемь.
- Точно не помните?
- Просто насчет одного не уверен. Это друг мой был, товарищ боевой. Его подстрелили, он сильно мучился, попросил добить. Вот не знаю, считается это убийством или нет…
- На войне не считается, - подал голос дух спереди.
- Почему это? - нахмурился ветеран. - Сказано же "Не убий".
- Ох уж этот ваш русский язык! - насмешливо хмыкнул его сосед. - Одно и то же слово для убийства родного отца и для шлепка по комару. Не убий, ха. В оригинале-то у слова "убий" гораздо более узкое значение. Чтобы эту заповедь адекватно перевести на ваш, на русский, правильно будет сказать: "Не убий с умыслом, из ненависти или корысти". А смертная казнь, защита жизни или чести, а также участие в битвах под эту заповедь не попадают. Такие убийства в оригинале обозначаются совсем другим словом.
Ветерана это особо не успокоило. Он явно продолжал переживать.
Сколько всего прошло уже времени, Данилюк сказать затруднялся. Но очередь постепенно продвигалась, и стоял он уже не в конце ее, а в середине. Райские врата стали видны совсем хорошо - похоже, и в самом деле жемчужные. При них не было никакой стражи или швейцара - просто такая огромная, распахнутая настежь калитка посреди облака.
За ней простирались все те же облака. Вступающие в ворота делали шаг и бесследно исчезали. Это могло бы вызвать нервозность, но духи время от времени выходили и с той стороны. Давно умершие встречали новоприбывших родных и друзей.
Вот один молодой парень промчался вдоль очереди, пристально вглядываясь в лица. Мимо ветерана и Данилюка он пробежал равнодушно, бросил взгляд на старушку с кошками… и засветился от счастья.
- Ксана!.. - воскликнул он, заключая старушку в объятия.
- Вла… Владик?! - недоверчиво переспросила та.
На какую-то секунду парень резко поседел, покрылся морщинами, превратился в дряхлого старика - и тут же снова помолодел.
И одновременно с ним принялась молодеть и старушка. Данилюк моргнуть не успел - а на ее месте уже длинноногая девчонка с толстой косой.
Поцелуями эти двое осыпали друг друга долго. Соскучились, видать. А когда наконец разомкнули объятия, Владик грустно произнес, держа Ксану за руки:
- Только еще немножко придется в очереди подождать. Тут блата ни для кого нет…
- Ой, да мы вас пропустим! - добродушно махнул рукой ветеран. - Правда, дружище?
- Конечно, проходите, - согласился Данилюк.
- Нет-нет, ни в коем случае! - замахала на них руками Ксана. - Вас всех тоже наверняка кто-то ждет!
Владик стоял со своей женой, пока не подошел дежурный ангел. Насколько Данилюк понял, вот эти самые места перед вратами - это еще не сам Рай, а что-то вроде КПП, таможни. Типа внешнего кольца Загробья. И собственно райских обитателей здесь просят без нужды не болтаться - пограничная зона и все такое.
Так что Владик забрал кошек и вернулся внутрь. Сказал, что будет встречать Ксану сразу за вратами. Та робко усомнилась, что ее впустят, но Владика такое предположение страшно возмутило.
Дежурный ангел попросил вернуться за врата еще нескольких встречающих и побрел вдоль очереди, пересчитывая в ней стоящих. Делал он это вряд ли с какой-то целью - общее число все время колебалось, да и вообще сосчитать такую толпу было нереально.
- Есть у кого-нибудь вопросы, просьбы, замечания? - повысил голос ангел.
Сделал он это довольно зря - вопросов, просьб и замечаний хватало у всех. На ангела сразу же обрушили поток сбивчивых речей:
- А моя мама там, да?
- Сколько нам еще тут ждать?
- Тут кормят? Я уже полдня стою!
- А вступительные экзамены сложные?
- Документы нужны какие-нибудь? У меня с собой ничего нет, все дома осталось…
- А там крылья дадут?
Но ангелу явно было не привыкать. Спокойно, мягко и терпеливо он разъяснял все непонятные моменты. Когда поток вопросов поутих, Данилюк тоже деликатно к нему обратился. Спросил, в той ли очереди он стоит, а то во-он там, он видит, есть еще одна…
Это вызвало у духов волнение - кроме Данилюка, другую очередь никто не замечал. Все сразу принялись всматриваться, куда он показывал, но тщетно - очень уж далеко, не разглядеть. Это Данилюк незаметно для себя за минувший год здорово обострил духовное восприятие. А всего-то и требовалось сломать внутренние шоры, осознать, что для духа расстояние - чисто условное понятие.
- Если ты здесь, значит, тебе в эту, - ответил ангел. - Та очередь - она уже с другой Земли.
- В смысле с другой? - не понял Данилюк. - Их что, несколько?
- Довольно-таки много, - улыбнулся ангел.
- А Рай один?
- Тоже довольно много. Но все-таки гораздо меньше, чем Земель, вот каждый и обслуживает по несколько планет.
Минуло еще сколько-то времени, и Данилюк наконец достиг райских врат. Вот в них прошел одноногий старик… хотя уже не одноногий, да и не старик. К началу очереди он подошел на своих двоих и выглядел от силы на сорок. Пожал Данилюку руку, шагнул вперед - и исчез.
Следующим был уже сам Данилюк. Он тоже обернулся к бывшей старушке Ксане, пожелал ей удачи, резко выдохнул, сделал последний шаг… и все вокруг исчезло.
Бесконечные облака и людские вереницы пропали. Данилюк очутился на отдельно висящем облаке, окруженном нежной лазурью. Там не было ничего, кроме письменного стола и сидящего за ним старичка.
- Добро пожаловать к райским вратам, - мягко произнес он. - Сегодня я буду вашим святым Петром. Давайте начнем собеседование.
Глава 20
Данилюк подошел к столу, внимательно глядя на небесного старца. То был добродушного вида дедушка - худенький, невысокий, в очках, с седой бородкой. Облачен в ветхую застиранную рясу с рваным подолом.
Сидел он за вполне современного вида компьютером. Но Данилюк уже уяснил, что это не более чем условность. Сознание формирует бытие. Если бы он явился сюда лет сто назад, вместо компьютера наверняка был бы какой-нибудь гроссбух и чернильница с пером.
А еще через сто лет… кто знает, что будет еще через сто лет?
- Так вы и есть… святой Петр? - уточнил Данилюк.
- Для тебя - да, - заученно ответил старик, клацая по клавиатуре. - И работы у меня много, так что не трать времени попусту.
- В смысле? Как это - для меня?
- Ну что тут непонятного? - вздохнул старик. Ему явно приходилось объяснять это уже в бессчетный раз. - Когда-то христиан было мало… да и вообще людей было мало. И в те времена святой Петр действительно каждого встречал лично. Обстоятельно расспрашивал, проверял… Времени хватало, спешить было некуда, от покойника до покойника проходили целые часы. Но христиан становилось все больше, появлялись они все чаще, очередь росла и росла, а разорваться он не мог… так что пришлось в конце концов брать помощника. А потом и другого. И третьего. Сейчас нас тут таких "Петров" больше двух тысяч.
- Больше двух тысяч?! - изумился Данилюк.
- Если в точности - две тысячи триста пятьдесят три исполняющих обязанности святого Петра. И мы регулярно принимаем новых.
- А настоящий… тоже здесь?
- Конечно. Только у него теперь должность скорее почетная. Осуществляет общее руководство. Лично встречает только особых гостей - святых всяких, пророков, цадиков, римских пап…
- А как вас по-настоящему зовут? Если не секрет, конечно.
- А чего ж секрет-то? Нафанаилом меня звать.
- Святой Нафанаил?..
- Отец Нафанаил. Канонизации мя грешного не удостоили. Да оно для этой должности и не обязательно - тут больше административные способности потребны.
Еще постучав по клавиатуре, отец Нафанаил посмотрел на Данилюка поверх очков и спросил:
- Имя?
- Данилюк Алексей Валерьевич, - с готовностью ответил тот.
- Возраст на момент смерти?
- Двадцать восемь лет.
- Вероисповедание?
- Э-э-э… никакого. Атеист, наверное.
- Бывает. Но крещеный, я полагаю?
- Нет.
- В самом деле?.. - слегка удивился отец Нафанаил. - А как ты тогда тут оказался?
- Э-э… пришел.
- Сам, что ли?
- Ну да… из Загробья… Черного Города…
- Ага, вот оно как. А зачем ты здесь?
- Ну, я… это же рай, разве нет? - смутился Данилюк.
- Безусловно. Но это христианский рай.
- И что, без шансов? Ничего нельзя сделать?
- Извини, Алеша, - покачал головой отец Нафанаил. - Поскольку ты некрещеный, тебя нет в… э-э… базе данных. Был бы ты… э-э… зарегистрирован, я б тут твою карточку открыл и сразу увидел - вот твои грехи, а вот благодеяния. Туда-сюда, взвешиваем, измеряем, рассчитываем и определяем, куда тебя отправить. А так я понятия не имею, заслуживаешь ли ты рая. Может, ты лучший человек на свете - а может, мерзавец похуже Каина. Ты не закреплен ни за одним ангелом-хранителем, наблюдение за тобой не велось, никакой информации у нас о тебе нет… ну и как же я тебя в рай пропущу?
- Ах вот как у вас все работает…
- Ты не думай, мне не жалко. Просто это основополагающий принцип системы - каждый выбирает свое посмертие сам. И выбор этот нужно делать еще при жизни.
- И что же мне тогда делать? Обратно в Загробье топать?
- Ну зачем же… Дай-ка подумать, чем тебе помочь возможно…
Бормоча что-то себе под нос, отец Нафанаил некоторое время возился с компьютером и подытожил:
- Сделал я тебе косвенную карточку, по свидетельствам. Не очень много, поскольку к мыслям твоим и поступкам наедине доступа у меня все едино нет. Но вижу, что зла ты в жизни никому не чинил - уже хорошо. Найдется у тебя кто в Раю, чтоб за тебя поручился?
- Из покойников? Это в смысле меня к себе выписать? - вспомнил Данилюк рассказ ангела смерти.
- Ну да. Родня, близкие, друзья, кошки. Были среди них праведники?
- Праведники?.. - засомневался Данилюк.
- Ладно, сейчас сам посмотрю… Кто тут у тебя… Вот прабабушка твоя могла бы, но…
- Какая из?..
- Некрасова, Феодосия Алексеевна.
- Баба Феня?
- Она. Праведница большая, два гостевых пропуска у нее было… жаль, потратила уже оба…
- М-да… А на кого?
- На сынов своих. Дедушку твоего и брата евойного. Люди они были хорошие, добрые, но некрещеные, как и ты.
- Может, еще кто есть?
- Посмотрим, посмотрим… Нет, Алеша, прости. У кого были пропуска, те уже использовали. А у кого не было, у того и нет.
- А если у человека пропуска есть, а раздать их некому? - полюбопытствовал Данилюк. - Ну там, ни родни, ни друзей…
- Да находят уж, кому раздать, поверь… - задумчиво пробормотал отец Нафанаил. - Слушай-ка, Алеша, а ты, значит, допрежь в лимбе обретался, среди язычников?
- Ну, некоторое время и в Лимбо, верно. Но вообще в Загробье… у меня там такой турпоход был…
- О том и реку, - перебил отец Нафанаил. - Мы тут все это вместе скопом лимбом называем. Те места, где нехристиане обретаются. И как тебе там было?
- Ну… жить можно… То есть не жить, а…
- Понял, понял тебя. Вот что, Алеша. В Рай тебя допустить не получается… пока что. А вот в Чистилище - можно. А уже там выправишь себе нужные бумаги, загладишь прегрешения помыслов, если какие на тебе были - и добро пожаловать к нам. Как тебе такое предложение?
Данилюк постарался припомнить все, что слышал о Чистилище. Не так уж много на самом деле. Вроде бы это такое промежуточное место между Раем и Адом. Валерий о нем вскользь упоминал - мол, тот же Черный Город, только в профиль.
- То есть в Чистилище меня возьмут? - уточнил Данилюк.
- На жительство не возьмут. Я же сказал - гражданство оформляется еще при жизни, крещением. Но вот работу ты там получить можешь.
- Типа гастарбайтера, что ли?
- Типа того.
- А получив работу…
- …Со временем заработаешь и гражданство. А после того уже и сюда можно, - подытожил отец Нафанаил.
Данилюк немного подумал и решил, что вариант неплохой. В противном случае ему обратно в Черный Город - а там будет такое же Чистилище, только без перспектив. Почему бы и нет, в самом-то деле?
Тем более, что он ничего не теряет. Не понравится - просто вернется в Загробье.
- Вот я тебе направление дам, - сказал отец Нафанаил, вытаскивая из принтера лист бумаги. - Там покажешь.
- Спасибо. А как мне туда попасть? Ну, в Чистилище.
- Да на такси, - мотнул головой отец Нафанаил. - Вон дверь.
Данилюк обернулся - рядом и в самом деле стояла дверь. Минуту назад не было - а теперь есть.
Он толкнул ее, вышел и снова оказался в преддверии райских врат. Далеко в стороне виднелась змеящаяся очередь.
А в двух шагах от Данилюка стояло такси. Самая обычная желтая машинка с черно-белыми "шашечками". При виде Данилюка из окошка высунулся рыхлый вислощекий детина, ничуть не похожий на ангела, и гаркнул:
- Садись, брат, довезу куда скажешь!
- До Чистилища можно? - спросил Данилюк, усаживаясь на заднее сиденье.
- Всюду можно, брат! Куда скажешь, туда и довезу! Моргнуть не успеешь, да!
- А чем тебе платить?
- Платить?.. Смешно, брат! Я дух-перевозчик, мне не нужно платить! Едем, да!
Такси мгновенно разогналось до космической скорости, и бескрайние облака исчезли, сменившись безбрежным серым туманом. Похоже, Данилюк опять попал в Лимбо.
Но продлилось оно недолго. Пара минут - и из тумана показались здания… все больше, больше! Данилюк только и успевал вертеть головой - такой громадный город вокруг проступил. Не меньше великого Юду, а то и покрупнее.
И в отличие от Черного Города, архитектура здесь выглядела почти современной. В целом все равно отставала, не дотягивала до двадцать первого века, но не слишком сильно. Высотки, многоэтажки, настоящие небоскребы… здания уходили ввысь, тянулись к далекому серому небу.
По тротуарам гуляли прохожие, по мостовым ездили кареты и автомобили. Вдалеке пронесся поезд. Все как в мире живых… с определенными поправками, конечно.
Одеваются, например, кто во что горазд. От средневековых камзолов до викторианских фраков - дикое смешение культур и эпох. У многих традиционно нет ног.
А кое-кто вовсе не люди.