Однако сделка таки заключена. Данилюк всегда уважал правила, всегда старался быть объективен. Поэтому он предложил себя в качестве третейского судьи.
- А ты кто вообще такой? - смерила его недобрым взглядом небожительница.
- Я уполномоченный агент Чистилища, воплощенный дух второго порядка, - мягко сказал Данилюк. - Я здесь именно для того, чтобы проследить за отсутствием нарушений со стороны присутствующей Стефании дель Морго.
- И что, тебя это устраивает? - поджала губы небожительница. - Ты считаешь это правильным?
- Нет, не считаю. Но мое личное мнение - это только мое личное мнение. А с точки зрения буквы закона правота на стороне Стефании.
Небожительница сжала губы так, что те побелели. Еще раз пробежавшись глазами по пылающим строкам договора, она заявила:
- Я подам апелляцию и обжалую эту писульку.
- Удачи, - фыркнула Стефания.
Притопнув ногой, небожительница растворилась в воздухе. А Стефания облегченно утерла лоб и чмокнула Данилюка в щеку.
- Спасибо, - сказала она необычно милым голосом. - Знаешь, я ведь была на волоске. Сделка-то и правда ничтожная. А я на чужой территории. Она могла бы просто его забрать, и хрен бы я ей помешала.
- Правда? - тусклым голосом спросил Данилюк.
Он почувствовал себя довольно паскудно. Правила есть правила, кто спорит, но… блин, не надо было вмешиваться. Постоял бы просто в сторонке.
Но что ж теперь поделать. Назад уже не переиграешь.
- Вообще, вот это каждый раз проблема, - посетовала Стефания, комкая пергамент. - Даже если договор заключен честь по чести, все оплачено, ни к чему не прикопаешься, все равно в последний момент может заявиться ангел и устроить скандал. Даже если клиент - какое-нибудь ходячее говно вроде вот этого.
- А он что, плохой человек? - глянул на Наместника Храма Данилюк.
- Ну не Гитлер, конечно, но вообще та еще сволочь, - хихикнула Стефания. - Крышует виноторговцев и распространителей синих жаб, глубоко запустил руку в храмовую казну, вовсю стучит местному Владельцу и от него кормится…
Это Данилюка чуть ободрило. Все равно не очень правильно, но если этот дядька в любом случае попал бы в ад, то не так уж важно, в какой именно.
- И что с ним теперь будет? - спросил он. - Предстанет перед тройкой, а потом в котел?
- Нет, тройка - это для типовых грешников. А он договорной, по спецприемке. Сдам его там в спецхран, а уже они распределят куда-нибудь.
- А тебе с этого что-нибудь будет?
- Конечно. Комиссионные выплатят.
- А в каком виде? У вас же денег нет.
- Ну это вроде как трудодни. Их можно обменять на материальные блага или воспользоваться для приближения следующего ранга. Третий ранг - это так здорово… - мечтательно вздохнула Стефания.
- А кому вообще в Аду принадлежат все эти души?
- Всем нам принадлежат. В коллективной собственности. Ад - это что-то вроде такой громадной дружной корпорации.
- Типа "Газпрома"?
- Мы не настолько одержимы злом, но да, примерно.
Данилюк хотел спросить еще кое-что, но тут Наместник Храма испустил свой последний вздох. Растерянно поднявшись с постели, он сделал шаг… и его потянуло к Стефании. К пылающему договору, который та держала.
- Эй, подождите! - запротестовал несчастный дух. - Что происходит?! Кто вы такие?! Я… я Исту’лай Остокирра! Наместник Храма! Вы!.. вы не смеете!.. не смеете!..
- Все мы смеем, - проворчала Стефания, сворачивая договор в трубочку. - Читать надо, что подписываешь. Упаковка.
Глава 41
Завозить Наместника Храма в Ад не стали. Стефания сказала, что не против потаскать его душу при себе. Кажется, она вообще не слишком торопилась сдавать добычу.
Так что Данилюк прямо из Эйкра поехал на Землю. В свой родной город, Самару. Стефания всю дорогу пребывала в отличном настроении, мурлыкала песенку и крутила рукоятку радио. Ловившее сигнал прямо из ноосферы, оно выдавало дикую какофонию всего подряд, но чертовке нравилось.
- Кофе мне сделай, - попросила она.
Данилюк дернул рычаг коробки передач. Он по-прежнему не понимал, почему одна из основных функций его "Кадиллака" - варить кофе, но успел к этому привыкнуть.
В Уфе работала в основном Стефания, а Данилюк просто ее сопровождал. В Самаре они поменялись ролями. Теперь уже Данилюк неспешно колесил по городу, высматривая "глаза", астральные пятна и заблудшие души, а Стефания просто сидела рядом, временами отпуская едкие комментарии.
В Чистилище Данилюку выдали служебную инструкцию. На что именно должен обращать внимание инспектор-изыскатель, работая в мире живых. В основном все это было ему уже хорошо знакомо - почти то же, что и во внешних кругах, - но нашлись и отличия.
Например, памятники. Удивительно, но они оказались очень важными объектами. Ибо создаются с целью почтить память того, кого изображают.
А память живых для мертвых важна. Те, кого хорошо помнят, более… реальны. Данилюк и сам порой ощущал что-то вроде притока сил, когда кто-то из близких особенно ясно его вспоминал. Такое помогает сохранять память, препятствует утрате личности.
Но у этого есть и обратная сторона. Если тебя вспоминают злым словом, энергия приходит отрицательная. Как желчь накатывает.
А если уничтожают твое изображение - искра боли. Данилюк сам это испытал, когда полгода назад кто-то в мире живых порвал его фотографию. Мимолетное ощущение, но неприятное.
Иногда Данилюк задумывался, как себя ощущают всякие исторические личности. Те, кого все знают, постоянно вспоминают - и далеко не всегда добром. Сколько у них тех же портретов, фотографий! Сколько их постоянно уничтожается - просто хоть при переработке вторсырья, макулатуры. Что чувствуют при этом их оригиналы?
Впрочем, от многократно перепечатанного изображения в книге или газете эффекта почти нет. О компьютерных файлах и говорить нечего. Но вот оригиналы портретов и фотографий, скульптуры, бюсты действительно хранят связь.
И лучше всего ее хранят памятники. Они ведь большие. Стоят в оживленных местах. Каждый день на них смотрит множество людей. В результате связь становится такой прочной, что ее можно даже увидеть - как тончайшую астральную паутинку.
Памятников в Самаре внезапно оказалось очень много. При жизни Данилюк и не подозревал, что их столько. Конечно, памятники дяде Степе, товарищу Сухову, бравому солдату Швейку и отопительной батарее ревизовать не требовалось, но реальных людей тоже хватало. Чехов, Чапаев, Высоцкий, Горький, Киров, Королев, Гагарин, Карбышев, Ломоносов, Кирилл и Мефодий, Петр и Феврония… и много-много Лениных.
- Как же все-таки любят у вас этого лысого, - хмыкнула Стефания, когда Данилюк остановился у огромного бюста вождя на автовокзале.
- У каждой страны должен быть дух-покровитель, - пожал плечами Данилюк. - В Мексике вот кому больше других памятники ставят?
- Слушай, я в Мексике только родилась, - поморщилась Стефания. - Ничего там не видела, кроме родильной палаты, и ни хрена про нее не знаю.
Ревизия памятников прошла без сюрпризов. Все стояли на тех же местах, где стояли. Никого не снесли, никому не открутили голову. Появились даже новые - Данилюк с большим интересом обозрел, например, статую князя Засекина, первого воеводы крепости Самарской. Монумент возвели незадолго до его, Данилюка, смерти, так что при жизни он его не видел.
Каких-то возмутительных астральных пятен Данилюк тоже не замечал. Нашел, правда, несколько "глаз", ведущих в Лимбо, Загробье, внешние круги Чистилища. Один - вообще совсем рядом со своей бывшей квартирой.
Эх, кабы раньше-то знать, что эта трещина на стене - не просто трещина…
А вот заблудшие души… странно, но их Данилюк почти не замечал. В Самаре их не так богато, как в Москве, но тоже порядочно. Миллионник все-таки, в первой десятке российских городов.
И голодных духов пока ни разу не встретилось. Их, конечно, на порядок меньше, чем обычных призраков, но все равно.
Данилюку хотелось повидать Тряпочкина. Вместе со Стефанией он заглянул в театр драмы, потом оперы и балета, а потом даже в цирк. Чертовка нисколько не возражала - ее не особо тянуло обратно в Ад, мешать карамель в Доме Сладостей.
Но Тряпочкина они нигде не встретили. Обычные поисковые методы в материальном мире работают плохо - астрал слабый, призрачные эманации разносятся недалеко.
- А здесь никаких клубов нет? - спросила Стефания, когда они выходили из филармонии.
- Клубов?.. Ну есть, конечно… хочешь сходить?
- Хочу. Но я не о таких клубах. У призраков местных клубов нет? Дома с привидениями всякие.
- А, таких клубов… Да есть…
Данилюк задумался. Теперь, будучи довольно опытным духом, он знал, что дома с привидениями и вправду существуют. Некоторые из них сродни "Летучим голландцам" - какое-то проклятие, удерживающее внутри одного или нескольких призраков.
Но другие - это просто места с высокой духовной активностью. И такие дома призраки действительно порой используют вместо клубов. Как та же забегаловка в Москве, где Данилюк просадил всю наличность.
Где такие места в Самаре, Данилюк не знал. Но навигатор в смартфоне любезно подсказал, что наиболее популярны две точки - пещера братьев Греве и дача купца Головкина.
В пещере они никого не нашли. Не только Тряпочкина, но и вообще никого. То ли время непопулярное, то ли данные в навигаторе устарели.
Зато на даче дым стоял коромыслом. Снаружи - ничего особенного, здание как здание. Закрытое, заросшее зеленью, с парой белых слонов перед фасадом. Но призраков внутри оказалось десятка три, а то и четыре.
В том числе и Тряпочкин.
- О, молодой человек! - ужасно обрадовался он Данилюку. - А я уже думал, что вас голодные духи скушали.
- Как видите, нет пока, - тепло улыбнулся Данилюк. - Как поживаете, Порфирий Михайлович?
- Влачу бренное существование покамест, - развел руками Тряпочкин. - А у вас как дела?
- Да тоже все хорошо. Вот, вернулся с того света, как говорится.
- В самом деле? - удивился Тряпочкин. - Вы и в самом деле там побывали?.. о, а вы кто будете, сударыня?
Только сейчас подошедшая Стефания вызвала у Тряпочкина легкую оторопь. Если тех же голодных духов он за сотню лет навидался вдоволь, то демона явно встретил впервые.
Данилюк вкратце описал старому знакомому, как оно там вообще, в загробных мирах. Предложил посодействовать в переходе на ту сторону. Тряпочкин ведь крещеный, так что где-то в регистратуре должно быть его досье. Незаконченных дел или каких-то маний у него явно нет, так что он наверняка просто выпал из системы.
- Хотите, я прямо сейчас запрошу контору? - спросил Данилюк. - Конечно, это займет какое-то время, бюрократия у нас там дай-то боже, но…
- Да вы не трудитесь, не трудитесь, молодой человек, - замахал на него Тряпочкин. - Меня и здесь мухи не кусают, спасибо за любезное предложение.
- Хозяин - барин, конечно… но что так, если не секрет?
- Да… я уж попривык как-то… - замялся Тряпочкин. - Меня все устраивает… Живу, как говорится, не тужу…
- Ада боишься? - пихнула его в бок Стефания. - Все боятся.
Тряпочкин отступил на шаг. На чертовку он и впрямь смотрел с явной нервозностью.
- Порфирий Михайлович, вы зря беспокоитесь, - заверил его Данилюк. - Если только за вами нет каких-то страшных грехов, ничего плохого не будет. Рай гарантировать не могу, но в Чистилище тоже совсем неплохо. А если даже вас и отправят поначалу в Ад, то это ненадолго.
- Да я верю вам, верю… - как-то тускло ответил Тряпочкин. - И все-таки останусь здесь, с вашего позволения.
Дальше Данилюк настаивать не стал. Еще в турагенстве выучился распознавать незаинтересованных клиентов.
Хотя странно немного. Неужели в биографии Тряпочкина есть что-то реально темное? Выглядит он, конечно, добрейшим человеком, но не просто же так его настолько пугает загробный мир?
Данилюк решил прояснить этот момент, когда вернется в Чистилище. Порыться в архивах, найти его личное дело.
Но это потом. А сейчас его прежде всего интересовало, почему на улицах так убавилось призраков. Данилюк не видел даже некоторых из тех, что всегда на одном месте или ходят одним и тем же маршрутом. Плачущая Аллочка, Паша-Алконавт, Кровавый Управдом, даже Джульбарс - все куда-то запропастились.
- О-о, молодой человек, вот это вы весьма кстати интересуетесь, - покивал Тряпочкин. - Последние две недели в городе и в самом деле нехорошее что-то происходит. Вы сами-то давно у нас?
- Вчера приехал. Так что у вас происходит, Порфирий Михайлович? Голодные духи?
- А я вот вам с уверенностью-то этого и не скажу, - вздохнул Тряпочкин. - Завелся у нас кто-то недобрый, это верно. Но я его покамест своими глазами не видел. Бог миловал. А те, что видели - они, боюсь, уже никому не расскажут…
Новость Данилюка не порадовала. Он все-таки не чистильщик, голодные духи и прочая нечисть - это не по его части. Он даже задумался, не вызвать ли Алину с командой.
Но решил все же пока повременить. Вдруг ложная тревога? Сначала лучше выяснить побольше об этом "недобром".
Расспросив Тряпочкина подробно, Данилюк узнал, что духи стали исчезать еще в прошлом месяце. Но поначалу на это никто внимания не обращал - призракам ведь вообще свойственно рано или поздно исчезать. Кто-то все-таки уходит на тот свет, кто-то окончательно иссякает и перерождается, кого-то заедают голодные духи, кто-то отправляется в странствия, как Данилюк…
Но постепенно пропаж стало все-таки слишком много. Нехватку начали замечать. Другие духи все чаще обращали внимание, что давненько не видели такого-то… и такого-то… и еще вот такого-то…
Выглядело это странно, что и говорить. В Самару словно нагрянула целая шайка голодных духов - только вот об этом бы как раз сразу узнали все. Голодные духи не скрываются. Мозгов у них не хватает, чтобы нападать незаметно. И далеко не каждая их охота оканчивается удачей - большая часть жертв либо ускользает, либо отделывается малой кровью.
В общем, голодных духов можно исключить. По крайней мере обычных.
- Мысли есть? - спросил Данилюк у Стефании.
- Это может быть кто угодно или что угодно, - пожала плечами та. - Демон. Лоа. Кровожадный буйный призрак. Блуждающая астральная воронка. Или, может, просто лодыри из Рая выпустили новый циркуляр и теперь зачищают все подряд.
- А такое может быть? - удивился Данилюк.
- Да они постоянно меняют правила. Вот всего-то лет пятнадцать назад какой-то светлой голове пришла мысль, что незачем распределять души и в Раю, и в Аду - пусть будет один общий распределитель. Ну и объединили нас. Устроили совместную контору, в Лимбо.
- Как это? Святого Петра и адские тройки вместе?.. Или как?
- Да ахинея получилась, конечно, - фыркнула Стефания. - Проработала эта система с грехом пополам пару лет, а потом тихонечко загнулась, снова все по старому пошло. Но поморочились мы тогда изрядно. Так что я не удивлюсь, если просто вышла какая-то новая реформа, и душам блуждать по миру живых уже не велено.
Слушавший этот разговор Тряпочкин замахал рукой перед лицом:
- Нет-нет, я не думаю, - сказал он. - Кое-кто у нас, знаете, кое-что все-таки видел…
- Кто?
- А Джульбарс. Помню, прибежал он ко мне взъерошенный весь, дрожащий, подвывал еще так жутко… нешто бы он ангелов так испугался?
- М-да, но Джульбарса-то не спросишь… - задумался Данилюк. - А где он, кстати?
- На Городском кладбище укрылся. Там-то не страшно, там Хозяин.
- На Городском, хм… а вот навещу-ка я его. И с Хозяином пообщаюсь заодно…
За минувшие годы Городское кладбище не изменилось ни на йоту. Все те же ряды заросших травой могил, кое-где венки - и тишина. Людей почти не было, только у могилы Щорса стояла группа видимо туристов. Очень полная дама воодушевленно рассказывала им, как покойный воевал с петлюровцами.
Данилюк первым делом отправился на собственную могилу. Нашел ее, правда, не сразу - он попросту не помнил, где именно его похоронили. Чувствовал только общее направление - словно далекий, почти неслышный зов.
Пару минут Данилюк стоял и молча смотрел на собственное надгробие. Креста уже не было - заменили гранитной плитой с портретом и именем.
"Алексей Валерьевич Данилюк, 1986–2015".
- Ничего, миленько, - оценила Стефания, прилепляя к букве "ю" изжеванную жвачку.
Данилюк рассеянно кивнул. Свербило глупое желание пройти сквозь землю и посмотреть на свое тело.
Конечно, делать этого он не стал. Что там может быть интересного? Полуразложившийся раздувшийся труп, весь в личинках?.. Нет уж, лучше на такое не смотреть.
И однако он по-прежнему чувствовал со своим бренным телом какую-то связь. Их все еще соединяла невидимая… нет, даже не нитка, а что-то вроде радиосигнала. Он точно знал, чувствовал - вот там, в двух метрах вниз, лежит его прежнее обиталище.
И если он сейчас туда нырнет…
- Не стой тут долго, - дернула его за шиворот Стефания. - А то еще затянет.
- Затянет?.. - моргнул Данилюк, словно очухиваясь от гипноза. - И что будет?
- Поднимешься.
- Воскресну?!
- Не воскреснешь. Поднимешься. Станешь ходячим трупом. Тебе оно надо?
Данилюк решил, что ему этого не надо.
- Но я уже пробовал вернуться в это тело, - припомнил он. - Сразу после смерти, когда оно еще свежим было. Ничего не вышло. Меня не затягивало, а наоборот даже - отталкивало.
- Так это раньше, когда ты был просто духом. А теперь ты воплощенный дух. Ты можешь показываться живым и двигать предметы. Можешь вселяться в другие тела, если сильно захочешь. Так что к своему старому телу близко не подходи, а то застрянешь и придется тебя серебряной пулей мочить.
- Ладно, пошли, - помрачнел Данилюк.
Хозяина Кладбища они отыскали у одной из свежих могил. Тот сидел в компании трупообразного дедушки в тюбетейке и какого-то одутловатого типа, похожего на огромного бобра.
- …И значит, тогда они собрались и пошли в атаку, но там другие явились и дали им в ответ, а потом та злыдня всех сожгла и захватила власть… - увлеченно рассказывал "бобер".
- Вы это про Сирию, что ли? - недоуменно спросил Данилюк, подходя ближе. - Или про Украину?
- Про "Игру прештолов" мы, - ответил Хозяин Кладбища. - Ждорово, Алешка. Привет, девонька.
Стефания кивнула, без спросу беря конфету с могилы.
Данилюка представили присутствующим, а их - ему. Старичок в тюбетейке оказался соседом Демьяна Федоровича, Хозяином Татарского кладбища, а "бобер" - водяным, духом речки Самарки.
О пропаже призраков они ничего интересного не знали. Божки-местники редко покидают свои владения. Все трое заверили Данилюка, что ни на их кладбищах, ни в речке ничего странного не происходило.
- Это тебе домовых поспрошать надо, паренек, - сказал Демьян Федорович. - Или дорожников.
- Дорожников?.. - не понял Данилюк.
- Ну да. Никанора, Боряна или Марьюшку.
- А это кто?
- Да духи же. Дорог. Карла Маркша, Мошковшкого шошше и Ново-Шадовой. Шамые важные шамаршкие дорожники. Может, кто иж них чего и видел…
- Поспрошаю, - согласился Данилюк. - Но мне тут сказали еще, что к тебе пес один приблудился, Демьян Федорович…