–Над миром нависла угроза! И долг каждого настоящего волшебника - дать отпор гнусным замыслам Воплощению Зла! Скажем "Нет!" насилию и рабству! Помешаем воплотиться его черным планам! Как один, поднимемся на борьбу со Злом и одолеем его в жестокой битве!
Первый курс прыгал и вопил, поддерживая оратора.
–Объединимся на борьбу с Титаном Мрака! - выкрикнул Кир и посмотрел на меня.
Я смотрел на него. Спокойно, молча.
Он сбился с темпа и дальше говорил все тише, тише, постепенно сходя на бормотание.
–Надо создать орден рыцарей, которые в неравной борьбе уничтожат Вселенское Зло! Каждый настоящий волшебник… тайный орден… для защиты людей от чудовища…
–Ну? - подначил я его. - А я здесь при чем?
–Мы… - он нерешительно оглянулся на друзей.
Его можно было понять. За такие речи вылететь - проще простого: и за орден, и за тайный, и за самодеятельность.
–Мы хотели предложить тебе, чтобы ты стал… магистром нашего ордена…
–И что?
–И научил бы нас… запретной магии… - последние слова он прошептал еле слышно. Я с трудом удержался от искушения переспросить его, уж очень испуганный у него был вид. - Мы согласны на любые условия…
–Все? - на всякий случай уточнил я. Они дружно закивали.
–Вам, кажется, уже читают историю Лиги? - спросил я.
Унылое кивание.
–А законы Лиги?
Еще более унылое кивание.
–Неужели вы забыли, что отмена деления магов по цвету - это одно из первых постановлений Высшего Совета Лиги? И неужели вы хотите опровергнуть Высший Совет Лиги?
–Времена меняются… - начал было Кир, но я не дал ему закончить:
–Неужели у вас есть настолько веские доказательства, чтобы этому верить? Что за источники у вас, кроме слухов? Вы виделись с ним, он рассказал вам свои планы?
Вступил его брат, Роман.
–Опасен не только он, но и сам факт его существования… - начал он.
Я замер, уставившись в апельсины над их головами. Появилось дельное соображение, стоит записать его, пока не ушло, пригодится для диплома.
Я схватил перо и - только чтобы не забыть - вывел в углу пергамента: чудеса и другая логика - разные вещи.
–Винес рассказывал, что в том городе действует, прикрываясь именем Черного Мага, шайка бандитов. От его якобы лица собирает дань с местных торговцев и даже контрабандистов. Это начало эры вседозволенности и разгула обычной - но в космических масштабах - человеческой преступности, разве можно позволить подобное? Страшнее человека нет зверя…
–Стой, - перебил я его, - откуда Винес знает, что шайка не действует от его имени, а только прикрывается им?
В голове складывалась комбинация: Подлиза занимается контрабандой, имеет с нее доход. Ему мало, он организует шайку и грабит собственных партнеров, и имеет еще доход. Двойная игра? А мешочки, что унес он тогда из таверны? Компенсация за моральный ущерб?
Нет, положительно ничего общего с таким братом иметь я не желаю!
–Винес сказал…
–Так он приходил? - сообразил я.
В происходящем появлялись любопытные связи.
–А почему вы ему не предложили стать вашим магистром? В этом была бы логика. К тому же он сын Высшего Мага, и мог бы, при случае, легализовать вас, а?
Молодые люди замялись. Кажется, не ждали этого вопроса. Хотя - видно сразу - он для них один из самых болезненных.
У меня появилось ощущение, что Винес ожидал именно такого результата, разбалтывая первому курсу секретное задание. Он хотел стать их магистром или чем-то в этом роде.
А они вдруг пошли ко мне.
Почему?
Что бы они ни ответили, я не был склонен полностью им доверять. Может, Винес их ко мне подослал? После того, что я о нем узнал… Я ведь понял, что он сын Эмира, мог и он сообразить про меня! И решил отомстить. У меня сложилось впечатление, что это его любимый вид спорта - месть.
Но ребята, кажется, довольно искренне не хотели о нем говорить.
Они измялись и пересмущались, пока сознались, что боятся его.
Вернее, они сказали, что он "подозрителен".
Я же за их смущением и топтанием сумел ощутить элементарный страх. Что случилось, с каких пор Подлиза стал страшен? Всегда был просто противен. Правда, они первокурсники, может, на них давит то, что он почти выпускник, да еще и особа, приближенная к Высшему Магу Лиги? Выполняет секретные поручения Лиги?
Они меня озадачили. Что сказать?
Вдруг это подстава? Выдаст Подлиза, что я запретной магией занимаюсь? Это вам не книжки запрещенные для диплома почитывать, за это и с пятого курса исключить могут. А куда я без диплома? И так-то маги нынче - не самая уважаемая профессия.
С другой стороны, заниматься ерундой, навеянной глупыми слухами?
С третьей, может, действительно передать им что-нибудь, чтобы не пропали даром труды любимых магистров, изгнанных и неизвестно где нынче обретающихся?
Но ведь и кто-нибудь из них, с четвертой стороны, может испугаться и выдать. Кто их знает, эту мелюзгу. Сейчас-то, испуганные, будут держаться друг друга, а как поймут, что нет и не может быть никаких черных магов, что нет и не может быть иной угрозы миру, кроме человека, так и сдадутся?
Опять же, с какой там уж стороны, не помню, не доверять людям, да еще когда они доверились. Я их тоже могу с головой заложить. Они рискуют больше! Я - почти готовый маг: диплом защитить да экзамен сдать. А им я могу жизнь поломать. Если их выгонят, куда идти им, волшебникам по натуре?
Но, опять же, не тянет меня ерундой заниматься! Мне и наши-то тренировки надоели.
–Ребята, вы уверены, что оно вам надо? - спросил я, наконец. - Черных магов не бывает, попомните мое слово. Только зря время потратите.
Они насупились.
–Хотя знаете что, - осенило меня. - Ладно, магистром вашим я согласен стать, но с условиями. Первое - клянетесь всегда спрашивать моего разрешения на все, что вы задумаете, в том числе на любое употребление запретной магии. Второе - никогда не колдовать противозаконно на территории Школы. Согласны?
Они онемели от моей щедрости. Кажется, они уже и не ждали, что я приму их предложение. Всего два условия!
А у меня появилась идея, как показать им надуманность их устремлений.
–Я, как глава, не могу заниматься тренировкой личного состава, - продолжил я, - этим займутся мои заместители, известные вам Оле и Линда. Их вы тоже обещаете слушаться во всем. Для вашего же благополучия: они девушки горячие на руку.
Оттаяв, они загалдели, обсуждая перспективы.
–Никакой инициативы! - повысил и я голос. - Запомнили? А теперь идите и через неделю принесите мне черновик Устава, а также эскизы наградных регалий и печати. Пока не пройдет церемония посвящения, ни с кем не разговаривать на эту тему, особенно с Рыжей и Черноглазой!
Перекрикивая их гвалт и топот прыжков, я закончил:
–И пока не освоите программу, даже не думайте о черных магах! Свободны!
Они медленно потянулись к двери.
Я же лег и задумался.
Может, не надо было соглашаться?
К кому бы они тогда пошли? Больше не к кому, разве что к подругам. Или все же подавили бы свой страх перед Подлизой и пошли к нему на поклон? Но он почти не владеет запретной магией, колдун он посредственный.
Пока что они больше боятся мифического злодея - силами воображения.
Но когда Винес вернется… уже через неделю, кстати…
А кстати! Вернется он - и сразу захочет выяснить, созрел ли плод его интриг.
Эх, не догадался спросить, чья идея.
Хотя… если идея его, и подбросил им книги Подлиза, то явно с целью навести на идею дурацкого ордена. Хитер, братец! Ах да, он же и есть мне брат.
Что-то ты замыслил, братец?
На следующее утро я прихватил на тренировку одну книжку про левитацию. Когда девушки наигрались с оружием и направились в Школу, я попридержал Тики и прошептал:
–Есть дело.
Он недоуменно посмотрел на меня, ощутив в руках что-то.
–Спрячь и никому не показывай, особенно Мике. Занимайся по ней. Потом проверю.
Трепетно глянул на книжку и быстро засунул в штаны, прикрыв рубашкой. При его тощей фигуре и мешковатой, не по размеру, одежде ничего не было заметно.
–Через неделю - контрольная, - сказал я.
Идея превращалась в комбинацию. Подумаешь, нет чудес. Вампиров-то тоже нет! А вот если очень хочется…
Обдумывая операцию, я проникся большим уважением к деду. Оказывается, доверять человеку, особенно мальчишке, сложно. Особенно когда знаешь, что могут и люди пострадать. Я понял, что доверие - не безразличие, а проявление силы духа.
Через неделю, когда я чувствовал, что еще немного, и я все брошу, потому что дух мой слабел с каждым часом при мысли о том, что может натворить мальчишка, пришло решение навестить старика Арбина. Может, его невозмутимый вид меня успокоит?
Было раннее утро, я только что закончил править тексты, принесенные первокурсниками с горящими лицами.
–Клятву выучить сегодня к вечеру. К вечеру же чтобы Устав отскакивал от зубов, - на всякий случай добавил я. В Уставе хватало пунктов дисциплины, и было бы очень кстати, чтобы они все время помнили о ней, особенно в ближайшее время.
В камине огонь весело потрескивал, перепрыгивая с полена на полено, и страстно обнимал чайник. Чайник сначала недовольно ворчал, скворчал, потом стал повизгивать, ругаясь паром, потом не выдержал и засвистел в полный голос.
Я обмотал руку тряпкой и спас медного беднягу. Разлил чай и устроился в кресле, с интересом наблюдая за Арбиным.
Старый магистр, как обычно вечером, шуршал страницами фолиантов и скрипел пером по пергаменту. Иногда он, выскочив из-за стола, начинал шагать по ковру взад и вперед, дергая себя за бороду. Походив минут пять-десять, успокаивался и садился обратно, продолжая скрипеть, шуршать, бормотать…
–Дед, чем ты сегодня занимался? - спросил я, когда Арбин со вздохом удовлетворения развалился в кресле напротив, вытянув длинные ноги мне под кресло. Мои ноги уже устроились под его креслом.
Арбин взял чашку с чаем, побулькал там ложечкой.
–Решил написать вампироопровержение, - сообщил он, сделав большой глоток. Чай был горячий, камин - хорошо натоплен, так что дед сразу же раскраснелся. - Для первых курсов, так что, как видишь, пытаюсь подобрать формулировки доступнее, - он слегка улыбнулся. - Молодежь оказалась некрепкая духом, как прослышала про вампира, сразу увешалась талисманами… - Он стал серьезен. - И не только про вампира.
Он посмотрел на меня своим особенным взглядом. Так себе ощущение, скажу я, скорее даже неприятное.
–Подозреваю, что тебе кое-что об этом известно, - сказал дед вполголоса, то ли себе, то ли мне. - Но не уверен. И не хочу разглашать секретную информацию. - Он опять посмотрел на меня. - Ну?
Я не хотел признаваться, что знаю. Вдруг он заинтересуется, откуда? Врать деду не желаю.
Но, с другой стороны, может, что и узнаю от него самого?
Я тоже посмотрел на деда, раздумывая.
–Теоретически, - сказал я, - я ничего не знаю. Но практически… кое-какие слухи до меня дошли, если ты говоришь о том, о чем я думаю.
–Слухи, значит, - задумался дед. - Ладно. И что ты об этом думаешь?
–Слухи, - сказал я твердо.
Дед встал и зашагал по ковру.
–В определенной трактовке деление по цвету имеет смысл. Вполне возможно, что в этом смысле черные маги и существуют. Но как они точно не существуют, так это в виде всемирного зла, в виде Зла, противостоящего Добру. Есть только два всеобщих зла в нашем мире - атомная война и экологическая катастрофа. Все остальное - досужие выдумки романистов. Молодежь, однако, верит, сообразно выстраивая жизнь. Потом начинаются разочарования, трагедии и прочее.
Он остановился передо мной:
–Так, говоришь, слухи?
Я пожал плечами.
–Эх, жаль мне тебя, - неожиданно сказал дед. - Юхас, ты стар, не состарившись. Мудрость хороша для стариков, а молодому только жить мешает.
Он сел.
–Ну и ноги ты себе отрастил, - заметил он. - Кажется, на первом курсе поменьше был?
В дверь постучали.
–Да! - крикнул дед.
В дверь просунулась голова дежурного:
–Магистр Арбин, привратник сообщает, что группа горожан просит принять их по очень важному делу.
–Конечно, конечно, - сказал дед. - Зови!
Я встал, чтобы идти, но он развернул мое кресло:
–Сиди!
Я сел обратно.
Смущенные гости рассаживались по диванам. Они принесли с собой холодок осеннего вечера и запах прогулки под звездами, влажной увядающей свежести. Горожане держались за шапки, в которых, почему-то подумалось мне, прятались талисманы, солдаты держались увереннее.
Делегацию возглавлял начальник городской стражи, бородатый толстяк в доспехах.
–Я, - он бил себя в стальную грудь стальной рукой, отчего кабинет наполнялся глухим звоном, - защищаю труд и сон людей! И я не успокоюсь, пока все граждане на вверенных мне территориях не будут спать спокойно!
Ну-ну, подумалось мне.
Граждане тоже несколько скептически слушали толстяка. Когда они отогрелись, я стал ощущать легкий запах чеснока и боярышника, исходящего от них.
Трое подростков жались в середке, бледные, какие-то даже больные на вид, похудевшие. Те, которых мы прогнали в свое время.
Я разглядывал их без особенной жалости. Вернее, жалея, но мстительно. Зачем ребенка обижали, мысленно говорил им я. Собаку зачем забили?
Когда начальник стражи устал расхваливать свою заботу о жителях, он предоставил слово самим жителям.
Старший из стражников, почетный гвардеец, встал, отвесил деду поклон (Арбин кивнул) и начал рассказывать, показывая на парней. Оказалось, что это его дети.
Те иногда поднимались, открывая подживающие раны, и на меня косились испуганно.
Глядя на них, я с трудом сдерживал улыбку. Хотя, представив, каково им проходилось при встрече с кровожадным упырем, я невольно сочувствовал им. Бедняги!
Почтенный гражданин неторопливо, обстоятельно описывали бесчинства живого трупа. Никого, кроме этих, не кусал, ни на кого больше не нападал, а к этим и в дом залезет, и в лесу их подкараулит, и на кладбище заманит ночью! Ничего не помогает от него из арсенала известных средств.
Напуганные этим горожане решились раскопать могилу и вбить в труп кол, после чего сжечь. И нижайше просят выделить им хорошего мага, чтобы присутствовал при том, как белый конь станет определять могилу упыря. Чтобы все по правилам, официально, и никаких претензий со стороны Лиги…
Дед слушал, кивая.
–Да-да, - сказал он, когда старики закончили. - Я как раз обсуждал ваш вопрос с Юхасом. - Он указал на меня. - Он - лучший. И согласен пойти с вами.
Я постарался остаться спокойным.
Я был потрясен.
Стражники высказали надежду, что, может, кто-то из преподавателей…
–Нет, - сказал дед твердо. - Если упырь и есть, то неопасный. А Юхас справится с десятком настоящих.
Жители - делать нечего - стали кланяться.
Начальник стражи пообещал лично провести церемонию и проследить за порядком.
Дед встал и всем по очереди жал руки. Всех и каждого он лично проводил до дверей, в том числе и меня. Каждому на прощание сказал нечто утешительное, меня же просто похлопал по плечу.
–Тебе полезно, - сказал он, накинув мне на плечи свой плащ. - Это разве упырь? Иди с Богом!
И захлопнул дверь.
Кажется, в компании я стал важной персоной. Во всяком случае, толстяк начальник подхватил меня под руку и потащил, о чем-то громко рассказывая. Только я ничего не слышал, занятый своими мыслями. Кивал головой и мямлил: "Конечно-конечно".
Шли мы долго.
Бородач оказался сальным и потливым, от него несло пивом, что раздражало меня. А его речь, слушай я ее, усыпила бы меня.
Почтенные граждане сзади нас жаловались на погоду, обсуждали цены на урожай.
Жертвы шли молча, их страх и надежда избавиться от него проникали сквозь мою защиту.
Когда мы пришли на кладбище, народ толпился вокруг белого коня, который довольно безучастно косил глазом, принимая от детей хлеб. Матери отгоняли чад, но те возвращались снова и снова. Наверное, происходящее захватывало детский дух и заставляло, несмотря на страх, остаться. К тому же - ведь не ночь, правда? Чего бояться?
Пришел молодой священник из новой церкви.
С нашим приближением шум затих.
Народ изучал меня, я чувствовал, что с недоверием.
Впрочем, меня это мало смущало. Я увидел в толпе Тики с Микой и помахал им. Тики был бледен, Мика румян и весел.
Начальник стражи взобрался на чью-то могилу и начал речь. Он представил меня и долго говорил об объединении города и деревни. Народ деликатно помалкивал, в нетерпении переступая с ноги на ногу. Всем хотелось быстрее закончить и вернуться к делам.
Наконец приступили.
Ни разу не споткнувшегося жеребца выпустили, во множество глаз следя, какую могилу он не переступит. Священник перебирал можжевеловые четки, запах которых я слышал, так как стоял радом, и шептал молитвы.
Конь гулял по кладбищу.
Около часа за ним следили напряженно, потом, видимо, устали. Начали шептаться, а потом и переговариваться вполголоса, расселись по скамеечкам и могильным плитам.
Конь гулял себе, пощипывая травку.
Еще через час кто-то не выдержал, схватил коня за узду и стал водить по кладбищу. Тучи разошли, вышло солнце, стало тепло. Люди достали откуда-то еду, устраиваясь.
Коня водили. Я следил за ним, но пока что ни одна могила отмечена не была.
Еще через час все поели, отдохнули и вернулись к наблюдению.
Еще через полчаса конь закончил обход кладбища. Могилу определить не удалось.
Вокруг меня, начальника стражи и почетных граждан сгрудились возмущенные мужики.
Самые горячие головы предлагали вскрывать каждое захоронение, жители из солидных настаивали только на недавних могилах. Вспоминали, кого как хоронили, кто был рыжим, кто неженатым, кто и при жизни людям покоя не давал…
–Народ, - сказал я. - Идите по домам, вас дела ждут. Сегодня ночью я разберусь с вашим упырем.
Шум поднялся больше прежнего.
Шумели долго, обстоятельно, кто-то даже засомневался, тот ли я, за кого себя выдаю. Призвали было священника окропить меня святой водой, но устыдились и не стали.
Священник ушел, горожане, еще пошумев, забрали жен и детей и ушли. Зеваки из деревни постояли, посмотрели, забрали коня и тоже ушли.
Я успел отловить Тики с Микой за спиной пыхтящего начальника стражи, который, продолжая свои речи для себя самого, шагал прочь, сопровождаемый стражниками. Все трое позвякивали.
–Тики! - сказал я. - Настает последняя ночь для вашего вампира. И сегодня ночью я приду проверить, как ты усвоил то, чему я тебя учил. И не учил тоже.
Я ему подмигнул. Мика подпрыгивал, возбужденный, и был не в силах что-нибудь сказать.
Тики только кивнул. Сейчас, спокойный, бледный, он мне кого-то напоминал. Кого?
Я помахал мальчишкам рукой и отправился в Школу готовить поход на вампира. Сегодня я почти развеселился.
Когда я вернулся, звонили к обеду.
Я вспомнил, что не завтракал.