Арона судорожно вздохнула, заново переживая прошлое.
- Говори, Арона, - прошептал Коросс. - Выпусти боль наружу.
- Орушу понравилось подношение. Он даже стал чаще приходить к нам. Маму не стали расковывать, чтобы она не вздумала снова укрыться. Другой конец цепи был перекинут ко входу. Когда Оруш спускался к нам, он специально делал так, чтобы цепь гремела… Коросс, ты называешь свой дом Домом Страха. Но я не думаю, что ты знаешь о страхе больше, чем я. Тридцать шесть ступенек Орушу нужно было преодолеть, чтобы спуститься в пещеру… Мне до сих пор снится звон цепи.
Коросс притянул к себе девушку и крепко обнял. Она затихла в его объятиях, и сердечко стало медленно успокаиваться.
- Как тебе удалось бежать? - спустя некоторое время спросил он.
- Бес помог. В тот день, когда мама умерла…
Всхлипнув, она пожаловалась на саму себя:
- Если бы не я, моя мама была бы жива. Пока она не была прикована цепью, они с Бесом в любой момент могли спокойно покинуть пещеру. Но мама ждала, когда я подрасту, чтобы смогла вмести с ними пробраться наружу тропами Ищущих. А потом стало поздно… Боясь за меня, она все терпела, тянула время, чтобы не привлекать внимание Оруша ко мне… Сейчас я думаю, что для мамы было бы лучше, если бы я бросила ее в пещере, ушла вместе с Бесом, как только стала в состоянии это сделать. Но тогда мне это казалось так малодушно! Так неблагородно! Я хотела быть с мамой до конца. Я хотела, чтобы она жила. Просто не представляла, что буду делать без нее…
- Твоя мама, наверно, как и ты, в юности была красавицей, - произнес Коросс, желая отвлечь девушку.
- Намного красивей! - улыбнулась она, и ее личико просветлело. - Последние дни своей жизни она предпочитала постоянно спать, забирая меня с собой в свои сны, передавая мне знания и Силу. В этих снах я видела ее другой. Ослепительно прекрасной и бесшабашной. И волосы у нее были - черные, блестящие. Как у тебя.
- Мне больше нравиться цвет темного золота, - прошептал он, целуя девушку в лоб. - Расскажи мне о своей маме.
- Рассказывать слишком долго, а нам пора уже отправляться назад. Но я могу показать, - застенчиво улыбнулась девушка и поспешно добавила. - Это совершенно безопасно. Так общалась со мной мама, когда хотела что-нибудь объяснить. Это как рассказ, только живой, с картинками. И времени почти не занимает. Но, если боишься, я пойму.
- Боюсь? - с улыбкой переспросил он. - Нет, Арона, я верю тебе.
- Тогда закрой глаза.
Когда он сделал это, она легонько дотронулась до его висков.
И пред ним предстала мама Ароны. Юная шестнадцатилетняя девочка, худенькая как тростинка и с дерзким прищуром синих глаз. Оттопырив губу, она придирчиво рассматривала себя в зеркало.
Абиэль
Клэрэл, Глава Дома Откровения из Митриля, души не чаял в своей дочке. Он спускал ей с рук многие безрассудства, главное из которых заключалось в том, что она не хотела быть жрицей. Как ни уговаривал ее Клэрэл, она наотрез отказывалась идти с ним в Башню, чтобы пройти там инициацию. Она знала, что после этого у нее уже никогда не будет пути назад. А организовывать представления со смертоубийством несчастных на потеху толпы, чтобы и с тех, и с других качать Силу, было не для нее. Она не могла переступить через жалость к будущим Игрокам, чей мозг обязана была разрушить, чтобы заставить его служить на благо процветания Дома и страны. Внутри нее все сжималось от ужаса, когда она представляла, как входит в камеру к пленному, смотрит в глаза, еще незамутненные безумием Иль, а потом медленно касается его висков пальцами… Иногда ей это снилось, и она просыпалась в ужасе, чувствуя себя вымазанной в липкой грязи.
Клэрэл снисходительно относился к ее чувствам. "Абиэль слишком юна, - говорил он другим правителям, торопившим ее с принятием жреческого сана. - Девочке надо дать еще немного времени, чтобы она повзрослела". Но Абиэль не торопилась взрослеть, развлекая себя охотами, балами и морскими прогулками на быстроходных яхтах. Она жадно наслаждалась каждым мгновением своей жизни, словно предчувствуя, что ждет ее впереди…
Война изменила многое. Митрилю требовалась Сила, и отец поставил ультиматум: либо Абиэль немедленно становиться жрицей, либо он отказывается от нее как от дочери и лишает ее права называться правительницей. Чтобы облегчить любящему отцу столь нелегкий выбор, она сбежала из дома. Переодевшись юным пажом и спрятав лицо за маской, она затерялась в отряде разведчиков - бесшабашных сорвиголов, младших сыновей лучших семейств Митриля. Легенду она придумала вполне в духе того времени. Она представлялась всем юным Ардом из Заронды, который ради победы над Кроссом покинул отчий дом, дав в Храме обет до конца войны никому не показывать своего лица. В Митриле знатные люди обеты давать любили. Это было очень по-рыцарски. А женщинам было категорически запрещено носить мужскую одежду. Поэтому никому в отряде и в голову не пришло заподозрить в хрупком стройном мальчишке-подростке сбежавшую будущую жрицу одного из влиятельнейших Домов. Мало того, она стала всеобщим любимцем и баловнем. Абиэль всегда умела находить дорогу в сердца людей.
Однажды в одном из ущелий они попали в засаду. Атаковавшая их кросская конница в несколько раз превосходила численность отряда. Ее друзья падали один за другим, сминаемые черными воинами. "Прорываемся! Держись, ребенок, за мной! Сэлт, Морин - прикрываете Арда", - закричал тогда командир Ронтон. Его зачарованный меч легко смял броню бросившегося ему наперерез кросского солдата. Абиэль пришпорила своего скакуна, обнажая меч. Они выстроились клином: впереди их бравый командир, далее она, окруженная весельчаком Сэлтом и признанным мастером клинка Морином, затем мрачный Роди и его легкомысленный дружище Керл… Они врезались во врага как нож в масло. Абиэль приободрилась, видя, как легко их мощные бронированные кони раскидывают кросских легконогих скакунов. Как чугунные шары деревянные болванки. А затем рядом с ней пал Сэлт. Вражеский дротик нашел лазейку в сочленении его доспехов. Потом завертелся волчком Морин, отбрасывая от себя врагов, как разъяренный медведь стаю собак. Арона сначала сорвала с себя шлем, а потом и маску, окутав напавших на Морина кроссцев пеленой забвения. Но митрилец не успел воспользоваться ее помощью. Его конь споткнулся, и тотчас же был погребен под массой черных всадников. Она увидела смесь изумления, горя и гнева обернувшегося к ней Ронтона, а потом он пал, атакованный сразу с трех сторон офицерами-магами. Об этом свидетельствовали их дорогие доспехи покрытые тонкой серебряной вязью и пышные ярко-красные плюмажи на шлемах. Неуместно-прекрасные в этой кровавой бойне. И тогда она замахнулась своим мечом, направляя коня на одного из убийц командира, ненавидя это оскорбительное щегольство. Она не рассчитывала победить. Хотела лишь умереть как Ронтон.
Кроссец засмеялся, глядя сквозь прорези шлема на Абиэль желто-зелеными глазами:
- Надо же, магичка-воин… Это куда же нынче Митриль катится! Что ж, давай повальсируем, красавица.
Он легко отбил ее меч, а затем мощный удар щита обрушился на нее, выбивая из седла.
Очнулась она в клетке от жгучей боли в лодыжках. Охранник перестарался, затягивая на пленнице ножные браслеты. Из всей одежды на ней был лишь туго затянутый на шее ошейник-блокатор магии да железные обручи на руках и ногах, прикованные к прутьям клетки так, что Абиэль не могла даже пошевелиться. Охранник с лязгом захлопнул дверцу, навешивая на него огромный замок, и пристроился на козлах рядом с кучером.
- Тронулись, - крикнул он всадникам в масках.
Клетка резко качнулась, когда кони с места рванули в карьер. Но отряд почти сразу остановился. Повозке преградила путь кавалькада воинов в богатых черненых доспехах.
- Куда вы повезли мою добычу? - услышала Абиэль холодный голос предводителя со знакомыми желто-зелеными глазами. - Кто приказал вам сотворить такое с моей пленницей? И где мои люди, что охраняли ее?
Сопровождающие пленницу маски угрожающе обнажили мечи, но их главарь, одним жестом заставил своих солдат вложить оружие в ножны. Почтительно поклонившись знатному кроссцу, он ответил.
- С вашими людьми все в порядке, господин. Они сейчас в пути. Везут вашему отцу компенсацию за пленницу. Смею заверить, очень достойную. Отныне пленница находится в полном распоряжении Тантоссы из Верховного Дома Страха.
- Это моя пленница! Отец не смеет за меня распоряжаться моими военными трофеями! Я разберусь с этим, - возмущенно фыркнул правитель и уехал.
Ужасный сон все никак не кончался. Повозка вскоре прибыла в военный лагерь. К клетке со всех сторон устремились кросские солдаты, полюбоваться невиданным зрелищем - митрильской недожрицей, вздумавшей стать воином. Они гоготали и показывали на нее пальцами, горланя непристойности. Если бы у Абиэль была возможность, она ушла бы от всего этого ужаса в Мир Духов, но ошейник лишал ее всякой возможности использовать Силу Иль. Лишь в конце бесконечно длинного дня блаженное беспамятство укрыло ее темным одеялом. Очнулась она ночью. Чьи-то руки зажали ей рот.
- Обещай, что не будешь кричать.
Абиэль кивнула, загораясь безумный надеждой. В какой-то миг ей показалось, что кто-то выжил из ее отряда и пришел на помощь. Темная фигура немного повозилась с ее браслетами, и они с легкими щелчками раскрылись. Ослабевшая девушка упала бы, но незнакомец подхватил ее, укутывая своим плащом. Он помог ей взобраться на коня и сам вскочил на него следом.
- Мы не дотанцевали, моя красавица, - шепнул он, и дал коню шенкелей.
Скакун рванул в сторону от военного лагеря к чернеющей стене леса.
Всю ночь они мчались сквозь густую чащу, избегая проезжих дорог, а на рассвете деревья расступились, упираясь в скалу с чернеющим зевом пещеры. Похититель помог Абиэль сойти на землю, после чего отвесил ей учтивый поклон:
- Мне жаль, что я вынужден представляться вам в таких обстоятельствах. Меня зовут Клеос из Дома Яростного Пламени. К сожалению, я чувствую погоню, и она вот-вот настигнет нас. Могу ли я рассчитывать на ваше прощение, если мне удастся выиграть этот бой?
Он был красив и грациозен, как хищный зверь. Мнимо добродушный и смертельно опасный, как настоящий кроссец.
- Что это изменит? - горько прошептала она, опуская глаза. - Не все ли равно, чьей пленницей мне быть.
Нож мелькнул в воздухе так быстро, что она не успела даже мигнуть. Ошейник упал двумя синими лоскутками, и девушка почувствовала Силу, бурлящую в ней. Кроссец опустился на колено и почтительно прикоснулся к ее руке.
- Для меня вы не пленница, моя госпожа. Я хотел бы построить для вас замок на берегу синего озера. Такого же бездонного как ваши глаза. Но если вы пожелаете, я доставлю вас к вашему лагерю. Если, конечно, не паду в этом сражении ради ваших прекрасных глаз.
Абиэль покачала головой. Поруганной дочери гордого отца уже не было места в Митриле. Она хотела одного - затеряться в горах вместе со своим позором. Но ответить она не успела. Из леса вышло восемь кросских воинов. Клинок бесшумно вышел из ножен, и Клеос мягкой танцующей походкой направился им навстречу.
- Дайте мне какое-нибудь оружие, - взмолилась Абиэль, но Клеос, обернувшись, покачал головой.
- Ты меч даже толком держать не умеешь. Лучше скройся в пещере и жди меня там.
Ждать она не стала. В магический удар она вложила всю себя, опустошая без остатка, и кросские маги дружно вскинули руки… Две Силы - Осс и Иль - встретились. Воздух загудел от этого столкновения.
- Нет! - услышала она возглас Клеоса и потеряла сознание.
Когда она очнулась, дрожа от магического истощения, поляна была пустой. Вокруг лежали трупы кроссцев, а из пещеры лился призрачный свет. Осторожно она заглянула внутрь и оцепенела, ошеломленная увиденным зрелищем.
Черный Дракон, огромный и грозный, но необъяснимо прекрасный, склонился над неподвижным телом Клеосса.
- Нет! - услышала Абиэль свой крик.
Странно, но этот мужчина вдруг стал ей неожиданно дорог. А может, ей захотелось покончить со всеми своими проблемами, присоединившись к нему. Она сама не знала, что ею двигало, когда она бросилась к Клеоссу и упала перед ним на колени. Но Дракон не стал на нее нападать. Наоборот, он отодвинулся, с интересом разглядывая ее.
"Он не стоит твоего горя. Та магическая атака была им подстроена. Он пытался запудрить тебе мозги, девочка", - раздался в ее голове голос.
- Ну и что! - закричала она. - Он спас меня, а ты убил его, проклятый червяк.
"Так убей меня, - и к ее ногам упал черный кинжал, - а потом вонзи этот кинжал в сердце своему любимому. Клянусь, он откроет глаза".
- Он не мой любимый! - яростно закричала девушка.
Дракон склонился к ней, обнажая пасть. В ее голове раздался смех: "Тогда не мешай мне завтракать".
Терять ей было нечего. Схватив клинок, Абиэль со всех сил вонзила его в подставленную Драконом шею. Бронированная громадина содрогнулась, но не рухнула к ее ногам, а словно подернулась рябью и начала растворяться. Вскоре в пещере остались лишь Абиэль, мертвый Клеос и кинжал, по лезвию которого, поблескивая, пробегали искорки. Некоторое время она нерешительно смотрела на своего любимого, то поднимая, то опуская занесенную для удара руку.
"Ну, и что ты медлишь? - насмешливо поинтересовался голос в ее голове. - Сейчас окрестности примутся прочесывать разведчики Дома Страха. У них знаменитые кросские волкодавы, которые быстро возьмут твой след. Без помощи Клеоса тебе не уйти".
И тогда, зажмурившись, она всадила клинок в сердце…
Коросс очнулся, изумленно глядя на Арону. Он не представлял, что такое возможно. Картинки из прошлого до сих пор мелькали у него перед глазами, такие же яркие, будто они были частью его жизни и его прошлого.
- Что же было потом? - спросил он девушку.
Арона покачала головой.
- Мама не пускала меня в свои воспоминания дальше. Но из ее скупых рассказов я знаю, что некоторое время они бродили по горам, пока не прибились к одному из валгавских племен. Десять лет они жили вместе. Клеос часто свершал отлучки, никогда не отвечая на вопросы матери, где он был. Зато он всегда приносил ей подарки, а главное делился Силой, которой ей так недоставало. А потом Клеос пропал надолго. Мама искала его. Объездив все ближайшие долины, она расспрашивала о нем всех встречавшихся ей горцев. Но никто не видел его. Тогда она решила вернуться назад в Митриль. Не ради себя, а ради ребенка, которого обнаружила, что носит в своем чреве. Но дороги назад не было. Невидимый, но прочный Полог навсегда отрезал ее от родного дома. Когда, расстроенная, она возвращалась назад в приютившее ее селение, ее окружили рослые, покрытые татуировками воины…
Арона вздохнула, заканчивая свой рассказ:
- Это были орбы. Маму привезли к подножью черной Горы и отвели в одну из пещер, заполненную женщинами и детьми. Так она оказалась в гареме Оруша. Там она родила меня. Там она поняла, что такое настоящие страх и ненависть, и какое мучение дарует надежда. Она долго верила, что Клеос придет и освободит ее. Весть о смерти мужа стала для нее сокрушительным ударом.
Девушка некоторое время молчала, а потом обреченно прошептала.
- Коросс, я не могу видеть Оруша живым. Возможно, мне станет легче, когда я увижу, как огонь пожирает его тело. Может, тогда воспоминания перестанут преследовать меня, а боль утихнет.
- Обещаю, я убью его, и ты увидишь его горящим, - пообещал Коросс.
- Я верю тебе, - вздохнула она и робко потянулась к его губам.
Они обернулись, почувствовав на себе чей-то взгляд.
Черный пес застыл перед ними каменным изваянием.
- Бес, что-то случилось? - встревожено спросила Арона.
- Да, - негромкий голос вышедшего из тени деревьев Лэппэла заставил их подскочить на месте. - Все плохо. Уоросс высушил валгавок, чтобы вылечить Даоссу. Близится ночь, и вызванная им Сила способна пробудить не одну покоящуюся здесь нечисть. Нам надо быстрее возвращаться.
- Ты позволил ему сделать это? - потрясенно спросил Коросс.
Лэппэл расстроено покачал головой:
- Я решил выследить того незнакомца, и Бес любезно составил мне компанию. Думал, Уоросс будет держать свое слово…. Но он, воспользовавшись нашим отсутствием, решил по-своему… Но и это еще не все. Оруш сбежал, а трупы орбов исчезли. И это совсем плохо.
Ищущие
Ночь была безлунной и тихой. После сытного ужина никому не хотелось ни разговаривать, ни, тем более, выяснять отношения. Каждый затаился в собственных мыслях. Уоросс и Скульптор не отходили от дремлющей Даоссы, с умилением вслушиваясь в ее дыхание.
- Намучилась, бедняжка, - прочувственно сказал огневолосый, убирая слипшуюся прядь со лба жрицы.
- Пульс неплохой, - отозвался Скульптор. - Кое-где еще есть небольшие воспалительные процессы, но к утру будет все хорошо.
Бес повернул голову к митрильцу, словно делясь с ним информацией.
- Если доживем до утра, - мрачно заметил Лэппэл, поднимаясь.
Следуя за адским псом, он вышел за пределы светового кольца и исчез в темноте.
- Похоже, они поладили, - сказал Уоросс Ароне. - Не ревнуешь?
- Нет. Бес сам себе хозяин, - холодно отозвалась девушка, напряженно к чему-то прислушиваясь.
А потом чуть слышно прошептала, цепенея от ужаса:
- Они идут.
Даосса мгновенно открыла глаза и уставилась на девушку:
- Кто?
- Да, Лэппэл с монстроподобной псиной. Кто же еще? - успокаивающе заметил Уоросс. - Спи, давай. Тебе надо здоровье восстанавливать.
Но спать никто не стал. Тревожное ожидание повисло у костра. А когда вернулись Лэппэл и Бес, тревога только усилилась. Шерсть на загривке пса была вздыблена, а зубы блестели в зловещем оскале.
- Они идут, - повторил Лэппэл слова Ароны. - Наша единственная надежда - огонь. Стараемся не выходить из светового круга.
- "Они" это кто? - требовательно спросил Уоросс.
Лэппэл бросил на него неприязненный взгляд:
- Наши покойнички, которых ты должен был сжечь, а вместо этого решил заняться валгавками.
Даосса напряглась, встревожено переводя взгляд с Лэппэла на Уоросса:
- Огонь их точно испугает?
- Будем надеяться на это. Я знаю несколько разновидностей живых мертвецов, - задумчиво почесал подбородок Лэппэл. - Одни не любят огонь, другие не переносят проточную воду, третьи - серебро. Нам очень повезет, если эти твари из первой группы, потому что ни воды, ни серебра в достаточном количестве у нас нет. Следите за костром и не давайте тварям прикоснуться к вам. Это все, что я могу посоветовать. И еще одно - не используйте Силу, если не хотите, чтобы к ним присоединились другие твари. Сила для них, как мед для мух.
- Для Беса, кстати, тоже, - предупредила Арона и мстительно добавила. - Жаль, что его не было здесь, когда ты, Уоросс, убивал несчастных девушек.
- Хватит меня лечить, - разозлился Уоросс. - Ну, увлекся малость. Зато моя кузина теперь быстро пойдет на поправку. И если бы потребовалось для этого истребить весь Голубой Дол, я сделал бы это. Не задумываясь. Спроси Коросса или Лэппэла, как бы поступили они, если на месте Даоссы оказались их домочадцы.
Коросс отвернулся, чтобы не видеть уничижительного взгляда, который бросила на него девушка.