И словно повинуясь его приказу, Оруш замертво рухнул на каменный пол. Коросс обвел взглядом застывших в ужасе обитательниц пещеры.
- Вы боитесь, - медленно произнес он, вбирая в себя их Страх и формируя из него приказ. - Сильно боитесь, что орбы узнают о смерти вашего мужа. О том, что они подумают: это вы убили их вождя. Я - ваше единственное спасение. Идите ко мне.
Они полезли - большие и маленькие, старухи и младенцы. Сгорбленные, кривые, с выпирающими костями из тонкой чуть светящейся кожи. Обступив его, они застыли, не имея больше Силы пошевелиться. Какая-то часть его сознания помнила об опасности использования магии, но сейчас ему было глубоко плевать на предупреждения Лепэра.
- Шэрон, - позвал будущий правитель негромко, боясь расплескать собственный гнев, - нужна твоя помощь. Свяжи их и позаботься, чтобы никто, когда придет в себя, не смог позвать на помощь. Займись этим.
Среди мертвой тишины, Коросс взял на руки Донну и двинулся обратно.
Все тело Донны было в жутких ранах, а пальцы на руках смотрели в разные стороны. Когда Коросс закончил лечение, он устало посмотрел на Шэрона.
- Думаю, вскоре Донна физически будет абсолютно здорова. Но вот ее душевное состояние внушает серьезные опасение… Что-то с ней не так. Но у меня не хватает знаний, чтобы понять, в чем дело. Если бы здесь была Даосса! Жрицы лучше разбираются в тонкой психической организации. Ей сейчас был бы полезен сон, но все же мы должны разбудить ее, чтобы расспросить.
Шэрон кивнул, соглашаясь.
- Донна, очнись. Ты в безопасности.
Девушка открыла глаза. Некоторое время она бездумно смотрела в потолок. Лицо ее было спокойно.
- Донна?
Она перевела взгляд на Коросса.
- Я не Донна. Меня зову Калла - цветок смерти.
Коросс переглянулся с Ароной и Шэроном.
- Хорошо, Калла. Ты расскажешь нам, как вы оказались в плену?
- Лично я ни в каком плену не была, - возразила она. - Это дура Донна была в плену. Я бы никогда так не сглупила.
Шэрон, сев рядом с девушкой и попробовал взять ее за руку:
- Успокойся, милая. Все позади.
Донна-Калла окинула его презрительным взглядом:
- Я абсолютно спокойна. Отодвинься от меня - ты мне противен, раб своего господина.
Она удовлетворенно улыбнулась, глядя, как отшатнулся от нее Шэрон, а потом начала свой рассказ. И было странно слышать как девушка обстоятельно и даже с некоторым смаком рассказывает о себе, как о некой абсолютно посторонней ей личности.
Амулет
Донна проснулась на рассвете со слезами на глазах. Беззаботно светило солнышко, жужжали проснувшиеся после зимней спячки шмели, щебетали птички. Но все это казалось надуманным, неправильным, пустым. Шэрон снова бросил ее. Кто теперь спасет ее от чарующего обаяния правителя Дома Пылающей Башни?
Она задумчиво уставилась на тонкие черты лица спящего Уоросса. Даже девушка позавидовала бы его красоте. Вот только вызывающе резкая форма подбородка да губы, даже во сне саркастически улыбающиеся, развеивали предположения о чрезмерной женственности натуры.
Глаза спящего распахнулись. Некоторое время правитель рассматривал Донну, словно видел первый раз в жизни. Затем он зевнул, обнажая свои острые зубы, и сладко потянулся. Но еще не до конца зажитое плечо заставило его поморщиться.
- Больно? - сочувственно спросила девушка.
- Есть немного, - согласился он, и окликнул Скульптора.
- Снадобье готово?
- Да, мой господин.
Слуга почтительно поклонился, подавая дымящуюся кружку.
- Посмотри, что у меня с плечом. Коросс поработал над ним неплохо, но мне не хватает Силы, чтобы ускорить процесс восстановления… Какого черта ты сам, Скульптор, не взялся за мое лечение? Внимание Коросса мне обошлось крайне дорого. Последний флакон! Ну, надо же! Коросс, наверняка, основательно хлебнул из него сам, оставив мне лишь столько, сколько нужно, чтобы не отбросить копыта.
Скульптор виновато промолчал, помогая Уороссу снять рубашку. Разбинтовав тугую повязку, он внимательно осмотрел плечо. Никаких видимых повреждений не было, и Донна невольно залюбовалась телом правителя. Удивительно, но даже теперь, после суровых испытаний, его кожа оставалась удивительно тонкой и нежной, а под ней виднелись литые мышцы. Хрупким правитель выглядел лишь в одежде.
- Нравлюсь? - подмигнул Уоросс девушке.
Донна покраснела.
- Чем я могу помочь господину? - смутившись, спросила она.
- Помочь? О, да! Ты очень даже можешь помочь, сладенькая, - шепнул он, прожигая ее насквозь своими бесовскими зелеными глазами. - Ты же не откажешь мне в маленькой просьбе?
- Господин, - предостерегающе заметил Скульптор, втирая в плечо Уоросса приготовленный им заранее настой, - здесь не стоит пользоваться Силой.
- Давай, я сам буду решать, что мне делать, - продолжал мурлыкать Уоросс, доставая из-за пазухи амулет. - Видел этот камушек? Вот что, оказывается, нашел Коросс в Катакомбах. Поганец издевался надо мной, когда предлагал мне выменять Донну на старый кувшин. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним.
- Вы свершили поступок, недостойный правителя, взяв чужую вещь, - покачал головой Скульптор.
- Да, хватит тебе, Скульптор, - раздраженно бросил Уоросс. - Конечно, временами забавно, когда ты по старой памяти включаешь занудного ментора. Вот только сейчас - не тот случай. Неужели ты не понимаешь? Я с детства мечтал о сокровищах Катакомб. Древние знали на порядок больше, чем мы. Их знания - это дорога к неограниченному могуществу. Кор тому пример. Он сумел подобрать ключики к тайнам древнего города. Даже перенес туда свои лаборатории, а потом воздвиг над руинами Креопос с первыми Башнями. Благодаря знаниям Ушедших он основал первый Дом и возродил магию. Умному и удачливому везде открыта дорога! А я всегда причислял себя именно к этому типу людей. Став правителем, я все свое влияние потратил на то, чтобы подкупить одного из Архивариусов. А это было очень нелегкой задачей. Члены этого Ордена сказочно богаты. Ни деньгами, ни Силой их не соблазнишь. Но, в конце концов, мне сделали копии древней карты города. Потом я купил таверну, удачно расположенную прямо под подземными коммуникациями, и подарил ее купцу Кообу. Надо ли говорить, что старый пройдоха несказанно обрадовался, сразу поняв, как можно использовать тайный проход в город? С родственничками этого прожженного контрабандиста тоже пришлось повозиться. Стабл - редкостный болван и жадина, неоднократно вызывал гнев посетителей. Я вынужден был приставить к нему охрану, словно он был высокородной особой. А Донна… Ах, моя сладенькая Донна, ты была такой желанной невестой для многих. Я не мог этого допустить. Ты понимаешь, сладенькая, почему?
Донна спрятала вспыхнувшие от удовольствия глаза. Уоросс засмеялся, догадываясь, о чем думает девушка.
- Не понимаешь. Ты ведь была в обмороке, когда я тебя втащил в тайную комнату, а Коросс и Шэрон тебе не сказали. Ну и славно! Так возвращаясь к женихам. С ними надо было срочно что-то решать, поэтому я выкупил тебя у Кооба. Для всех ты оставалась его дочерью, но принадлежала на самом деле только мне одному. Так что, сладенькая, уже несколько недель фактически ты моя рабыней. Нравиться тебе это, или нет. Хотя, все же думаю, скорее нравиться. Я не такой уж и строгий хозяин. Ведь ты заслужила хорошей порки за то, что не уберегла свою девичью честь, а я лишь легонько щелкнул твоего любовника по носу. Конечно, фигурально выражаясь.
- Господин, я перевязал плечо. Вам помочь надеть рубашку? - невыразительно прошелестел Скульптор.
Донна судорожно вздохнула, пытаясь укрыться от Уоросса за спиной Скульптора. Она чувствовала опасность, исходившую от него. Вот только когда огневолосый правитель смотрел на нее, она совершенно теряла контроль. Скульптор, одев своего господина, отошел. Сев по другую сторону костра, он принялся чинить лошадиную сбрую с видом, будто это самое важное занятие на свете. Уоросс рывком притянул девушку к себе и посадил на колени.
- Зря ты боишься меня, Сладенькая, - мурлыкал Уоросс. - Я ведь правитель не Дома Страха. Твои испуг меня не заводит… Так о чем я говорил? Ах, да! О сокровищах, скрытых в нижних ярусах Катакомб. Очень несправедливо, что вход в них контролирует Дом Страха. Митросс объявил себя правопреемником Великого Кора. А ведь все мы его правнуки. Несправедливо. Как и запрет Митросса на посещение Катакомб кому-либо. Только Архивариусам было плевать на эти запреты. Они горазды в нахождении тайных подземных троп. Вот у них я и купил себе проводника в нижние ярусы - катакомбную крысу. За три флакона Силы, между прочим! Я доверил ее тебе на сохранение, просил холить и лелеять. И что же? Ты отдала ее Короссу. У тебя есть, Сладенькая, три флакона Силы, чтобы компенсировать мои расходы? Нет? Какая жалость! Слуге отдала свое девичество, господину - мою крысу. Ты самая расточительная рабыня из всех, что у меня были. Но ты ведь умненькая девочка и понимаешь, что за все надо платить? Я потратил уйму времени и средств. А воспользовались этим другие. Так кто же свершил недостойный поступок, Скульптор? Этот амулет - мой по праву. Я просто восстановил справедливость. А теперь, мне нужно попробовать его заставить работать. И мне кажется, я знаю, как, - он хитро посмотрел на побледневшую Донну. - Правильно, моя красавица, с твоей помощью! Пришло время платить по счетам…
Донна попыталась вырваться, но разве может слабая девушка тягаться в силе с правителем. Хуже того, влюбленная девушка. Которую могла отрезвить от пагубной страсти лишь смерть.
Она влюбилась в него сразу, как только увидела. Уоросса в их дом привел ее отец Кооб. Огневолосый правитель видел ее обожание, но не пытался воспользоваться ее чувствами. Самый известный ловелас Акватона вел себя с бедной девушкой как настоящий рыцарь. Он называл ее "сладенькая", - и это звучало так многообещающе, что ее сердечко каждый раз сжималось от предвкушения чего-то тайного, запретно-приятного. Воспаленное девичьими мечтами воображение шептало ей о безумной любви, которую Уоросс должен был скрывать, чтобы обезопасить Донну от завистниц и защитить ее доброе имя. Когда Уоросс на несколько недель пропал, покинув столицу по своим делам, в ее душе поселилась щемящая пустота. Она стала чахнуть, как цветок, лишенный солнца.
Встреча с Шэроном стала для нее тогда спасением. Он пожалел ее, сводил к лекарям, купил для нее небольшой флакон Силы Осс в храме. Она начала поправляться. Мало того, Донна поверила, что может снова полюбить, и всей душой потянулась к скромному парню с дипломом боевого мага и татуировкой Дома Страха на шее. Она снова стала веселой щебетуньей, радующейся жизни, нарядам, мужскому вниманию. И все было хорошо, пока двери таверны несколько дней назад не открылись, впуская Уоросса.
Донна в тот момент обслуживала посетителя. Увидев огневолосого правителя, она выронила кувшин и застыла, глядя на широко улыбнувшегося ей Уоросса, не слыша ругани солдата, которого залила вином. А когда Уоросс бесцеремонно выкинул грубияна из таверны, она поняла, что чувство благодарности никогда не сможет заменить настоящую любовь. Опасную, ведущую в никуда, но такую чарующую и прекрасную.
Она продолжала встречаться с Шэроном, но ее сердце билось только для Уоросса. Грубое и оскорбительное обращение правителя с ней в Катакомбах, а затем и Валгаве ничего не изменило в ее чувствах к нему. Даже наоборот. Она была влюблена как кошка. И сейчас она тонула в его зеленых глазах, хотя понимала, что как никогда была близка к смерти.
- Господин, пощадите. Пожалуйста.
- Да, ладно, тебе сладенькая, - ворковал Уоросс. - Все будет хорошо. Смотри, как красиво камушек нырнул между твоих чудных грудок! Как, не холодно?
У Донны кружилась голова. Она с мольбой посмотрела на Скульптора, но он усиленно делал вид, что ничего особенного не происходит. Вот тогда Донна поняла, как презирает слуг. Всех слуг. Уоросс назвал ее своей рабыней. А на самом деле рабами были Шэрон и Скульптор: жалкие шавки в услужении своих господ, продавшие свои души за земные блага.
- Не холодно, - обреченно кивнула она.
Огневолосый довольно кивнул, обводя пальцем контур ее губ.
- Так и должно быть, - доверительно шепнул он ей на ушко. - Смотри мне в глаза, сладенькая, и мечтай. Выпусти самые потаенные свои фантазии.
Мир вспыхнул разноцветными сахарными хлопьями, принося сладость и опустошение. А потом что-то острое кольнуло ее. Донна с изумлением увидела рукоять стилета под левой грудью.
- Оп-ля! И совсем не больно! - довольно заметил Уоросс, внимательно наблюдая за Донной.
Его зрачки становились все больше, срастаясь друг с другом, пока не превратились в одну огромную дыру. Самые холодные ветра мира устремились к ней, схватили и потащили в этот кромешный мрак.
Она очнулась лежа на плаще. Черная воронка, бешено вращавшаяся над ее головой, стала светлеть, растворяясь в синем небе.
- Ты как? - зеленоглазое лицо склонилось над ней.
Она испугано моргнула и, набрав воздух в пересохшее горло, закашлялась.
- Получилось! - воскликнул Уоросс и принялся отплясывать какой-то лихой танец. - Скульптор, дружище, получилось! Я открыл тайну бессмертия! Ты видел, как засветился камень, когда сердце Донны перестало биться? Ее душа нырнула в камень, а как только я залатал ее рану, вернулась обратно! Ты представляешь, что это значит?!?
- Что жизнь скоро перестанет тебя радовать, - произнес чей-то грубый голос.
Уоросс упал, когда ловко накинутый аркан, резко дернулся, увлекая за собой. Скульптор было бросился на помощь господину, но замер, когда кривой клинок уперся в шею правителя. Огромный орб, в котором Донна с ужасом узнала Оруша, радостно ей оскалился. Следом за ним из зарослей вышли пятнадцать здоровенных воинов. Они мгновенно скрутили Скульптора, отобрав оружие.
- Нет, - прошептала Донна, от души надеясь, что это все сон, и она проснется. - Ну, пожалуйста, нет.
Оруш пророкотал, разглядывая поверженного врага:
- Что, рыжий, соскучился? Теперь ты мой раб. И я придумаю тебе занятие поинтереснее, чем таскать трупы. Всем вам придумаю… Вы не представляете, что вас ожидает!
Уоросс попытался высвободиться, и тот час согнулся от удара в живот.
- Не трепыхайся, малыш… Подергаешься чуть позже. Но сначала я надену на тебя этот замечательный камушек, - хохотнул Оруш. - Будешь наслаждаться путешествиями из живого в неживое, и обратно. Так у тебя появиться реальная возможность продержаться тринадцать суток.
Донна пыталась закричать, отползти, спрятаться от неотвратимо приближающегося к ней Оруша, но голос не шел из пересохшего горла, а тело сковала слабость. Он протянул к ней свою огромную лапу - грязную и волосатую. Отчаяние заставило ее вцепиться в руку зубами в слепой надежде, что орб убьет ее и мучения кончаться. Красная вспышка пронзила ее, а потом накрыло черное полотно забытья.
* * *
- Как вы добрались до орбского селения? - спросил Коросс, когда девушка замолчала.
Безучастный обстоятельный рассказ девушки о самой себе в третьем лице вызывал неприятные чувства. Она словно препарировала ту себя, что была раньше, как лягушонку, бесстыдно выставляя напоказ свои чувства.
Донна-Калла покачала головой.
- Я же сказала, Донна была без сознания. Дальше рассказывать?
- Нет, - покачал головой Коросс.
- Я могу избавить тебя от неприятных воспоминаний, - тихо предложила Арона.
- Нет. Глупость нужно помнить, чтобы впредь не повторять.
- В чем же тут глупость? Ты просто попала под жернова Судьбы.
- Не я, - поправила девушка, - а Донна. Я бы никогда не осталась с Уороссом без дополнительной страховки. Заставила бы этого (и она бросила неприязненный взгляд на Шэрона, спрятавшего лицо) взять с собой. А Донна все мечтала о принце. Думала, что в их отношениях с Уороссом есть будущее. Поэтому она обрадовалась, когда появилась возможность остаться с ним почти наедине. Это было глупо. Прекрасным принцам нет дела до чувств бедных девушек. Ты, Арона, тоже глупа. Неужели ты думаешь, что Коросс будет с тобой вечно? Как только здесь все закончиться, ты его больше не увидишь. У правителей своя дорога. С такими, как мы с тобой, им не по пути. И с этим тебе очень скоро придется научиться жить.
- Значит, научусь, - вздохнула Арона.
Все молчали, задумавшись каждый о своем. На душе Коросса было мерзко и тоскливо.
На грани
Первой их заметила Арона.
- Коросс, смотри, - шепнула она.
Проснувшись, некоторое время молодой человек не мог понять, где он, настолько реалистичен был сон, в котором он быстрым Драконом мчался сквозь грозовые облака. Отзвуки разрядов молний, рассыпающихся горохом по чешуе, продолжали преследовать его и сейчас. А потом он осознал причину необычности своего состояния. Вокруг клокотала магическая буря. Она вызывала болезненное возбуждение в нервах, которых казалось слишком много для одного человека.
Коросс посмотрел, куда показывала Арона. Несколько бесплотных и бесформенных созданий, застыли перед ними, зависнув над полом, по которому стелился туман. Веяло сыростью и прохладой. Коросс протянул руку, и она прошла сквозь одного из призраков. Силуэт заколебался, словно отражение в воде, а на руке остались капельки росы. Какие-то смутные воспоминания шевельнулись в голове будущего правителя и пропали. Он должен был знать об этих существах, но память молчала.
Поднявшись на ноги, Коросс поморщился. Тело было болезненно-раздраженной оболочкой, с трудом удерживающейся на нем. Он мотнул головой, пытаясь придти в себя. От этого стало лишь хуже.
- Отсюда в селение можно выйти только через гарем? - спросил он Арону.
Девушка как-то неловко кивнула. Похоже, она тоже ощущала чужеродность собственного тела. Ее окутывала темная аура по форме напоминающая Дракона.
- Насколько я знаю, да, - сказала она, испуганно переводя взгляд с Коросса на безмолвствующих призраков.
Один из призраков распахнул свою пасть, большую, словно оконце в другой мир. Внутри вспыхнула живая картинка. Два Черных Дракона мчались наперегонки по звездной бесконечности. Изображение было таким же призрачным, как и сам призрак. Сквозь него отчетливо проступали контуры подземного помещения. Первый призрак захлопнул рот, а другой - открыл. Молодой человек увидел знакомый садик на крыше Дома Страха с замершими в ожидании красными рыбками в пруду. Третий призрак показал Короссу лицо Ароны за темным стеклом…
Призраков прибавилось. Они распахивали и закрывали свои пасти, сводя с ума странными видениями. Танцующий отец в черно-белом саду. Радужная волна, разрывающая людей на части. Тантосса, играющая своими паучками. Знамя с Драконами, развевающееся над Домом Страха. Черный амулет, испускающий голубоватое сияние. Толпы мертвецов, идущие на штурм… Призраки толпились вокруг молодых людей молчаливой толпой, попеременно зевая на них картинками. Они мелькали с невероятной быстротой то слева, то справа, то впереди, то сзади.
Коросс с трудом заставил себя перевести взгляд с призраков на Арону. Она вертела головой в разные стороны, завороженная калейдоскопом меняющихся образов.
"Интересно, она видит то же что и я?" - подумал Коросс.