А у нас в империи всё по-прежнему. Война, придворные интриги, проблемы, новые законы или поправки к ним. Император постоянно в делах, и я за его спиной даю советы, охраняю государя и слежу за нашими потенциальными противниками. В первую очередь, разумеется, за канцлером и великим герцогом Канимом. Но они ведут себя на удивление спокойно. Граф Тайрэ Руге делает вид, что ничего не произошло и он примерный имперский патриот. А Ферро Каним занят переброской своих потрёпанных полков в резерв или на другие участки Восточного фронта. Для него объявление императора о мире с республикой Васлай стало шоком. Он до сих пор не понимает, как такое событие прошло мимо него, и я был в курсе, что великий герцог пытался поговорить об этом с канцлером. А граф Руге, который тоже не знал о нашем путешествии в Вэц-Кэр, просто отмахнулся от него, сказался больным и заявил, что устал от всего и жаждет только покоя.
Один день сменял другой. Постоянно что-то происходило, и скучать было некогда. Я вертелся словно белка в колесе и даже о ламии не вспоминал. Точнее, загнал мысли о прекрасной ведьме в самые отдалённые уголки памяти, чтобы не тревожить себя и не отвлекаться. Всё лишнее выскочило из головы.
Но продолжалось это недолго. Человек не робот, рано или поздно он должен остановиться и взять тайм-аут. И сегодня как раз именно такой день. Император отправился в гости к Канимам проведать жену и ребёнка, малыша Эрмина, а я остался в столице. Несмотря на перемирие, отношения с великим герцогом продолжали оставаться напряжёнными. Вот я и подумал, что не надо лишний раз дёргать тигра за хвост. Пусть Марк один едет, без меня, но с оборотнями и офицерами особой группы, тем более что у него теперь есть кмиты. А я отдохну, хотя бы один день.
С утра проснулся поздно, в десятом часу. Никуда не торопясь, посидел в саду, позавтракал, выпил чаю. Потом снова заснул, прямо под деревьями, рядом с родовым алтарём. Думал, приснится что-то интересное, из прошлого моих предков. Но видения меня не посетили, и когда я снова проснулся, то понял, что мне скучно. Вот ведь парадокс: когда много забот, думаешь об отдыхе, а находясь в состоянии покоя, хочешь дела.
"Чего бы такого сотворить, чтобы тоску развеять? – подумал я. – Может, перейти на Данце и устроить подчинённым внезапную проверку? Нет, не хочу. Тогда можно скататься в гости к купцу Мадирэ, послезавтра границу пересечёт золотой караван. Тоже нет. Всё уже решили и обсудили. А что, если навестить генерала Юлия Фарра и поговорить с ним об эльфах? Бесполезно. Он занят и знает о народе дари гораздо больше меня, так что ничего нового я ему не скажу…"
В этот момент, словно на заказ, появился Амат, который вёл за собой магического связиста.
– Кто вызывает? – спросил я главного телохранителя.
– Эри Верек.
– Подожди в стороне, потом заберёшь этого болвана. – Кивок на связиста.
– Само собой, господин граф.
Амат отошёл, и я, посмотрев на связиста, сказал:
– Ройхо на связи.
– Это Верек, – услышал я голос своего лучшего чародея. – Здравствуй, Уркварт.
– Привет, Эри. Что у тебя?
– Хочу похвалиться нашими успехами.
– Новых магических связистов сделал?
– Разумеется, сделал. Шесть болванов готовы к отправке на Данце. Но дело не в этом. Мы тут поработали над проектом твоего прадеда, Руфуса Ройхо, и есть результат.
Я задумался и собрался с мыслями. Один из моих предков, Руфус Ройхо, чародей, исследователь и учёный, был весьма талантливым человеком. Он много чего придумал, но главным его открытием стал новый метод работы с энергетическими потоками дольнего мира. Руфус сделал артефакт, при помощи которого он быстрее других чародеев накачивал свои заклятия силой. Это был своего рода фильтр, позволяющий чародею использовать любые потоки, невзирая на степень их чистоты.
Сказать нечего – прорыв. Не надо тратить время на поиск подходящего потока, не надо напрягаться и рисковать. Просто бери энергию и пользуйся. Очень ценное открытие, особенно для боевых чародеев, у которых в битве каждая секунда на счету. Однако Руфус делиться секретом с имперскими магами не торопился. Он искал выгоду и промедлил. Пока Руфус перебирал варианты, нетерпеливые главы магических школ вместо того, чтобы договориться, объявили ему войну. На предка обрушились самые сильные чародеи империи, и он погиб в битве. Его тупо задавили числом. Но радости от победы убийцы не ощутили, ибо Руфус Ройхо унёс секрет магического фильтра с собой.
Конечно, недруги моего предка искали его записи и рабочие дневники. Они обшарили весь наш родовой замок сверху донизу. Да только ничего не нашли.
Потом за нашей семьёй долгое время велось пристальное наблюдение, и залётные авантюристы лазили по окрестностям в поисках тайников. Однако моя семья не обращала на это никакого внимания и вычеркнула Руфуса из памяти. Ройхо продолжали служить государям, занимались сельским хозяйством, воевали и бродили по миру в поисках приключений. И даже когда наблюдение сняли, Ройхо не искали схронов покойного Руфуса. Им это было не нужно и неинтересно. А вот мне и дяде Ангусу Койну наоборот. Мы искали тайник, и нам повезло: я разыскал, что хотел.
Естественно, лично заниматься разбором дневников и рабочих записей Руфуса я не стал. На это нет времени, да и не охота возиться. Мне бы мечом помахать или в дальнюю экспедицию по дебрям отправиться – вот это моё, а разбираться с формулами – скучно. Поэтому я ознакомился с записями, так сказать, полюбопытствовал, передал материалы Эри Вереку, который делал из объекта "Ульбар" настоящий исследовательский центр, и благополучно о них забыл. Понятное дело – война, рубилово, угрозы противников. Всё это преизрядно отвлекало от мелочей. А Верек молодец, не забросил работу, и теперь, как он утверждал, получил результат…
– Уркварт, ты меня слышишь? – снова голос Верека.
– Слышу. Продолжай. Что вы уже сделали?
– Да практически всё. Артефакт собрали, это оказалось несложно, и провели тестовые испытания. Фильтр-преобразователь работает. Скорость применения заклинаний возрастает минимум вдвое, у опытного чародея втрое. О безопасности я уж не говорю. Шикарная вещь. Нужная и полезная любому магу.
– Какова себестоимость одного такого фильтра?
– Уложились в тысячу иллиров. Это работа артефактора и материалы: серебро и немного драгоценных камней.
– И каковы перспективы, если производить подобные фильтры для продажи?
– Продавать нужно дорого. Можно смело просить десять тысяч монет за один артефакт, и маги раскошелятся. Но есть проблема.
– Какая?
– Мы не сможем уберечь секрет. Умелый маг-артефактор разберёт фильтр на составные части и через месяц соберёт новый, точно такой же.
– Значит, если мы начнём их реализацию, монополия исчезнет очень быстро?
– Да.
– Рекомендации есть? Что посоветуешь?
– Нам одним это дело не потянуть, по крайней мере сейчас. Так что могу предложить два варианта. Первый – мы сохраняем секрет и производим фильтры исключительно для внутреннего пользования, магам школы "Данце-Фар" и чародеям объекта "Ульбар". Второй – мы делимся секретом с одной из крупных магических школ и делаем артефакты на продажу при условии, что наши компаньоны позаботятся о защите авторских прав.
– Я тебя понял, Эри. Это всё?
– Пока да.
– Как там у вас на объекте?
– Без происшествий.
– Тогда отбой. Мне нужно подумать.
Связист замолчал, и я сделал Амату знак забрать его. Лейтенант увёл говорящего болвана, а я задумался.
Вновь предстояло сделать выбор. Как поступить: делиться секретом Руфуса Ройхо с имперскими чародеями или не стоит?
С одной стороны, появление фильтра, который очищает и преобразовывает энергию дольнего мира, – благо для государства, и на какой-то срок это даст остверским магам преимущество перед вражескими чародеями. Что говорить, если я сам не прочь заиметь подобный артефакт и тем самым увеличить скорость применения любого заклятия на пятьдесят процентов.
А с другой стороны, как верно заметил Эри Верек, монополию не удержать. У меня нет производственных мощностей, которые позволили бы делать большое количество фильтров. Школа "Данце-Фар" молодая и небольшая, всего три десятка человек, из которых треть находится на объекте "Ульбар" вместе с вольнонаёмными специалистами. Значит, насытить рынок мы не сможем. А поскольку такого понятия, как авторское право, в этом мире нет, скоро появятся копии фильтров, которые будут сделаны в мастерских имперских магических школ. И далее этот секрет неминуемо попадёт к нашим соседям ассирам, цегедцам, ассилкам и республиканцам.
Вот и думай, как поступить. То ли выступить благодетелем для всего имперского магического сообщества, то ли затаиться. И посоветоваться не с кем. Разве что с Ангусом Койном, дорогим дядюшкой. Он сейчас правая рука Асима Вишнера, одного из самых главных магов школы "Торнадо", и знает, что разрабатывал Руфус Ройхо. Но если говорить с родственником начистоту, он сразу сдаст меня своим коллегам и начальникам. Тут и думать нечего. Узнав о создании фильтра, Койн сразу побежит на доклад к своим старшим товарищам и коллегам. Поэтому доверия ему нет.
"Что делать? Что делать? Что делать?" – одна и та же мысль билась в голове, не давая покоя, и в итоге я решил, что не надо торопиться.
Своим чародеям фильтры-артефакты сделаем, а дальше будет видно. Если наберу серьёзный политический вес, а это должно произойти после смещения канцлера Руге, смогу позаботиться о правах на единоличную продажу преобразователей. А пока моего влияния явно недостаточно, и лучше повременить. Хватит. Уже облагодетельствовал империю магическими связными. Я рисковал, едва не попал под клыки древнего вампира герцога Киттеро, реанимировал объект "Ульбар" и существенно потратился. А что в итоге? Мало того что великий герцог Каним так и не вернул одолженных его сыну связистов, так теперь они с канцлером сами начинают их делать. Само собой, не лично, а размещая заказы в дружественных магических школах: Каним – в "Торнадо", а граф Руге – в "Алго" и "Трансформе". Но это, на мой взгляд, ещё хуже. Данные школы получили доступ к технологии, и я перестал быть монополистом. То есть, выходит, поработал задарма. Правда, обошлось без фатальных потерь. Объект "Ульбар" у меня отобрать не успели.
В общем, решение принято. Пока фильтры останутся тайной.
Определившись, как поступить, я ещё некоторое время провёл в саду, а затем вернулся в дом, упал на диван в кабинете и достал занимательную книгу под названием "Террор". Это раритетное издание было выпущено имперским Генштабом тиражом триста экземпляров ещё во времена Иллира Третьего. Отличное руководство по борьбе с диверсантами и оппозиционерами, а также захватчиками, если таковые вдруг вторгнутся в империю. Травля колодцев, захват заложников, шантаж, поджоги городов и посёлков, распространение чумных крыс и ведение информационной войны. В этой книге было немало интересного, я перечитывал её уже второй раз, дошёл до главы "Пособники врага" и незаметно увлёкся.
"Пособников врага можно определить по следующим характеристикам. Эти люди:
– являются вредителями, преднамеренно разрушают дороги, мосты и уничтожают запасы имперской армии;
– снабжают противника (солдат, партизан или диверсантов) продовольствием и фуражом;
– ведут подрывную деятельность и шпионят в пользу врага;
– поставляют врагам империи оружие, амуницию и магические зелья;
– собирают на нужды вражеских воинов денежные средства;
– добровольно и без принуждения укрывают у себя раненых солдат противника или диверсантов;
– сообщают имперским вооружённым силам и администрации ложные сведения о местонахождении врага…"
Я успел прочитать всего одну страницу и прервался. Что-то изменилось, будто кто-то подёргал за невидимые эфирные потоки. Моё сердце еле заметно дрогнуло, по комнате стал распространяться слабо уловимый приятный цветочный запах, и, поняв, с чем это связано, я улыбнулся.
Наконец-то вернулась Отири. Это приятная новость. Даже очень. И, прислушавшись к себе, я подумал, что ламия именно та, кого сейчас мне хочется видеть. И пусть она не совсем человек – не имеет значения. И пусть любовь, которую я к ней испытываю, навеяна богиней – не важно. И пусть она сильный боец, убийца и ведьма – я тоже не мальчик-одуванчик, и мы два сапога пара. Главное, что видеть ламию было в радость, и мне хотелось обладать этой девушкой, любить её, ласкать и оберегать.
Отложив книгу, я сел и посмотрел на дверь. Прошло несколько секунд, и я услышал шаги. Мягкие шаги девушки, которая спешила ко мне. А затем в дверь постучали, и я сказал:
– Войди, Отири.
Ламия была в своём истинном обличье. Миниатюрная хрупкая красавица блондинка в зелёной мантии, которая скрывала её тело, но я знал, что оно великолепно.
– Здравствуй… – Отири помедлила и добавила: – Любимый.
– Здравствуй… – Я тоже взял небольшую паузу: – Любимая. Сядь рядом.
Девушка расположилась на диване, я обнял её за плечи, прижал к себе и уткнулся в её волосы. Они пахли ромашкой и полынью. Одуряющий запах, от которого я всегда терял голову. Кровь быстрее побежала по венам, сердце забилось чаще, и по всему телу пробежала горячая волна. В этот час нам никто не мешал, можно быть смелее. И, повернув девушку к себе лицом, я машинально убрал непослушный локон, который выбился из её прически, посмотрел в бездонные зелёные глаза ведьмы и прошептал:
– Я ждал тебя и скучал.
– Ты не обманываешь меня? – спросила она.
– Как я могу? Прислушайся к моим чувствам, и ты всё поймёшь сама. Я люблю тебя.
Она закрыла глаза, всего на мгновение, и произнесла:
– Да. Ты и в самом деле влюблён. – И произошло то, чего я никак не ожидал. Щёки ламии покрылись румянцем. Она смутилась. Наверное, впервые за всю свою жизнь, а ей без малого тридцать шесть годков, хотя выглядит она на шестнадцать и по меркам ламий очень юная. Для меня это было странно и неожиданно.
– Что-то не так? – спросил я.
– Я не думала, что это произойдёт так быстро. И до недавнего времени считала, что ты больше играешь в любовь, чем влюблён. Однако я ошибалась. Все мы, дочери Доброй Матери, ошибались. Раньше считалось, что паладин идёт к своей первой брачной ночи с супругой десятилетия, а ты прошёл этот путь за какие-то два года. Поразительно.
– Не забывай, кто мой учитель и какие испытания выпали на нашу долю. Этих факторов ведь никто не учитывал?
– Ты прав.
– Прав или нет, какая разница? Возможно, я нестандартный паладин Кама-Нио. Возможно, скороспелый и не так сильно предан богине, как другие её воины. Для меня это не имеет большого значения. Лишь бы ты была рядом. Оставим разговоры. Ещё наговоримся, у нас впереди годы, десятилетия и века. Иди ко мне.
Наши губы встретились, а языки сплелись. Мои ладони жадно заскользили по телу девушки, и она подалась навстречу. Возбуждение захватило меня полностью, без остатка, и от ведьмы исходила такая бешеная энергетика, что это нельзя передать словами. Запахи, эмоции, чувства, тактильные ощущения. Всё это смешивалось и вызывало дикое сексуальное желание, которое было сродни голоду. Хотя нет, неправильно. Голод – неверное понятие. Жажда – это звучит лучше и вернее. Потому что я был словно путник, который пересёк пустыню без глотка воды, а затем добрался до спасительного оазиса и припал к роднику с живительной влагой. Мне хотелось пить и не останавливаться.
Подхватив лёгкое, словно пушинка, тело ламии на руки, широкими шагами я направился в спальню. Пинком раскрыл дверь кабинета, пересёк коридор и вторым ударом ноги отворил вход в следующее помещение.
Кровать. Широкая, двуспальная. Ложе для нас. Именно то, что нужно. И, будто безумные, мы стали срывать друг с друга одежду. А когда остались без неё, Отири обвила мой торс ногами, и снова наши губы встретились. Желание раздирало меня. Каждая частица моего тела хотела поскорее слиться с ведьмой, дабы мы стали одним целым, и я себя не контролировал. Природные инстинкты взяли надо мной верх, и я им доверился. Ладони, которым уже не мешала ткань одежды, скользили по телу любимой, ради которой в этот момент я был готов на любые жертвы, безумства и подвиги. Руки Отири обхватывали мою шею, а её груди соприкасались с моей, и я ощущал её набухшие соски. Наши языки жили своей жизнью, а дыхание стало единым.
С трудом оторвавшись от её сладких губ, я уложил девушку на кровать и золотистые волосы ведьмы, выбившись из причёски, рассыпались по белым простыням. Мои ладони накрыли её груди, а губы опустились в ложбинку между ними, и она еле слышно застонала. Как и я, она сгорала от страсти, и если так, то медлить не стоило.
Не прекращая ласкать соблазнительное тело ведьмы, я раздвинул её ноги и начал проникать в неё, не торопясь, осторожно, без спешки. Но всё же она напряглась, когда я упёрся в преграду. Тело ламии было подобно туго натянутой струне. А когда я пробил путь коротким ударом, девушка сильно вздрогнула и закричала. Как это ни странно, девственность своим дочерям богиня оставила, и я закрыл её рот страстным поцелуем.
Отири расслабилась. Я начал медленное движение внутри её и вскоре, поймав ритм, девушка ответила.
Свершилось. Мы стали одним целым, единым существом. И это не красивые слова. Это факт. Незаметно, сам того не понимая, я начал улавливать обрывки воспоминаний ламии и отклик её души. Видел её детство на берегах сурового северного океана. Юность. Долгое путешествие на боевых "акулах" северян к острову Маарг. Обучение у старой бабушки Эллевир. Назначение в род Океанских Ястребов и миграцию к имперским границам. Череда видений, сжатая в короткие информационные блоки, проходила сквозь меня и оседала в голове. Не просто так, посмотрел и забыл. Нет. Каждое событие несло в себе эмоцию девушки, а я её переживал и воспринимал, как свою. Если обида, значит, моя. Если радость, снова моя. Если горечь или сомнение, опять моё. А Отири видела всю жизнь Алексея Киреева, он же Уркварт Ройхо, начиная с рождения на Земле и заканчивая сегодняшним днём. Во время секса мы слились в одно существо и обменивались не только ласками и любовью, но и знаниями, и чувствами. Причём это не отвлекало от любовных утех и не мешало им, а, наоборот, дополняло их. Секс – один, основной уровень того, что между нами происходило. А обмен жизненным опытом, эмоциями – другой, вспомогательный.
Сколько времени продолжалось наше слияние, сказать не могу. Секунды казались минутами, а минуты – часами. Мы были вместе целую вечность, и каждое мгновение физического и духовного единения приносил нам неописуемую радость. Хотя внешне – всё как обычно. Скрипела прочная кровать, ламия стонала, и её ногти царапали мою спину, а я ласкал её и продолжал ритмичные движения. И так до тех пор, пока Отири не рванула мне навстречу и не закричала, а я не содрогнулся всем телом и не опустошил себя.