Как только состояние Габриэля позволило ему пойти к алтарю, состоялась его свадьба с Кэт, после которой молодожёны отправились в родовое имение Мак-Розов. Там они фактически и жили все эти годы, иногда совершая визиты в столицу или к герцогине Хоум, которая сразу же одобрила выбор воспитанницы. Иногда они заезжали и в столицу, но на светских мероприятиях бывали редко – у Кэт выработалась стойкая неприязнь к подобным сборищам.
После смерти герцогини к Кэт перешла её усадьба и значительная часть земель. Габриэль, в свою очередь, удачно вложил свои деньги в бурно развивающуюся промышленность, так что всё у них было хорошо.
У Артура дела складывались несколько хуже. Холостяцкие пирушки значительно сократили его состояние, и, если бы не наследство, доставшееся от герцогини Хоум (он получил довольно крупную сумму), его дела были бы совсем плохи. Не удивительно, что известие о том, что в одном из банковских сейфов Эдинбурга хранится целое состояние, которое принадлежит Артуру и никому больше, заставило его плясать от радости. Про шкатулку с зеркалом, правда, Габриэль не сказал ему ни слова, резонно решив, что это его уже не касается.
После той злополучной дуэли Артур покинул Шотландию и поселился во Франции недалеко от Марселя в удачно купленном имении. Артур полюбил эту теплую страну, полюбил её жителей. Вскоре он познакомился с Жозефиной, которая была дочерью одного из соседей-землевладельцев. Они поженились. Родился Ричард.
Элиза сразу же понравилась Ричарду. Во время обеда он не сводил с неё глаз, а когда все встали из-за стола, напросился показать ей сад. Во время прогулки он рассказывал ей о Франции, об имении, в котором вырос, вспоминал забавные случаи из собственной или из соседской жизни. Ричард был прирождённым рассказчиком, и девушка слушала его с большим удовольствием.
– Я бы хотел съездить на могилы друзей, – сказал Габриэль, когда молодежь отправилась в сад.
– Если ты не против, я составлю тебе компанию, – поддержала его Кэт.
– В таком случае я не буду вам мешать, – Артур подозвал слугу, – скажи, пусть оседлают двух лошадей.
– Ты нам не помешаешь.
– Эта область воспоминаний принадлежит тебе и разве что любимой женщине. Посторонним там делать нечего. К тому же мне нужно будет приготовиться к ужину.
– Не стоит столь сильно беспокоиться.
– Друзья, я не видел вас больше двадцати лет, так позвольте мне достойно отпраздновать нашу встречу.
– Лошади готовы, – объявил слуга.
Любимая когда-то беседка Габриэля пришла в полный упадок. Крыша совсем прохудилась. На почерневшем от времени дереве не осталось и следов краски, да и сама древесина настолько сгнила, что рассыпалась бы от одного прикосновения. Зато дикому винограду время шло только на пользу. Он разросся так, что превратил в своё царство всю прилегающую к беседке территорию и даже забрался на вершину росшего рядом дерева.
Могилы Мариам и её отца, – Мануэля похоронили рядом с дочерью, – были в полном порядке. Артур строго-настрого приказал новому леснику следить за могилами, за что тот получил хорошую прибавку к жалованию.
Габриэль сел на прибрежный песок. Он молча смотрел в воду, как когда-то давно, когда служил помощником лесника. Кэт села рядом с ним. Они долго молчали, сидя на берегу. Габриэль блуждал по воспоминаниям, а Кэт не хотела ему мешать.
– Эти люди сделали для меня больше, чем кто-либо другой, – нарушил молчание Габриэль, – благодаря им я сохранил в себе человека, хотя всё шло к тому, чтобы я стал монстром.
– Расскажи мне о них.
– Это долгая история, к тому же ты практически всё знаешь.
– Ну и что? Одно дело слышать об этом там, а другое дело здесь, где всё это и происходило.
Габриэль подробно рассказал Кэт всё, начиная с того момента, как он постучал в дверь лесника. Не забыл он упомянуть и о курьёзном знакомстве с Мариам. Он рассказывал, и на душе становилось спокойнее, легче. Закончив рассказ, он нежно обнял Кэт и поцеловал её в губы.
– Признайся, ты затеяла этот разговор ради меня? – спросил он.
– Нельзя всё вечно хранить в себе.
– Спасибо. Ты самая лучшая жена на свете, – на этот раз его поцелуй был долгий, и кроме нежности в нём были благодарность и любовь.
– Поехали? – предложила Кэт.
– Показать тебе дом, где я жил?
– Ты ещё спрашиваешь.
Снаружи дом лесника был всё такой же. Новые хозяева очень хорошо за ним следили, и он прекрасно сохранился.
Спешившись, Габриэль помог жене слезть с коня и постучал в дверь. Открыла женщина лет сорока пяти.
– Что вам угодно, господа? – удивлённо спросила она. К ним ещё ни разу не заглядывали знатные господа.
– Я – граф Габриэль Мак-Роз, а это – моя супруга. Когда-то давно я жил в этом доме.
– Конечно, конечно, мы с мужем слышали о вас, – женщина посмотрела на него, как на ожившую легенду. Возможно, она относилась к истории о графе-леснике как к какой-нибудь сказке, и вот он стоит перед ней, – я полностью к вашим услугам, господа, – она низко поклонилась.
– Если вы не возражаете, я хотел бы показать жене дом, где я жил.
– О, конечно, сэр, это большая честь для нас.
В доме всё изменилось. Габриэль с трудом узнавал в нём старое жилище. В его бывшей комнате теперь была детская.
Несмотря на это, он был счастлив, словно встретил старого друга, которого давно не видел. Кэт тоже смотрела вокруг во все глаза. Для неё открывалась завеса тайны, которой был окутан Габриэль. Оттого, что он рассказал ей практически всё о своей жизни, ощущение тайны только усилилось, и вот теперь она словно бы входила в его тайную жизнь.
– Это вы заботитесь о могилах возле беседки? – поинтересовался Габриэль, собираясь уходить.
– Муж и старшие сыновья. Они скоро будут. Если что-то не так, вы скажите, мы мигом всё сделаем.
– О, нет, никаких претензий у меня к вам нет, но есть одна просьба.
– Всё, что в наших силах.
– Я хотел бы попросить вас восстановить беседку. Пусть она будет памятником на этих могилах.
– Мы всё сделаем, сэр.
– А это прошу принять от меня в знак благодарности за заботу о могилах моих очень близких друзей.
– Вы очень добры, сэр… Право же, не стоило… Герцог нам хорошо платит за это… – пробормотала женщина, поспешно убирая деньги.
– А теперь извините, но нам пора.
– Конечно-конечно, господа. Спасибо вам… Мы всё сделаем, как вы хотите.
В замок они вернулись уже вечером. Кэт пошла переодеваться к ужину, а Габриэль решил сделать ещё один визит.
Он постучал в дверь дома священника, служившего в корнуэльской церкви.
– Здравствуйте, святой отец.
– Слушаю тебя, сын мой.
– Я хотел бы пожертвовать на нужды церкви определённую сумму денег.
– Входите, сын мой. Господь любит щедрость, особенно идущую от самого сердца.
Священник проводил гостя в комнату.
– Вот, возьмите, – Габриэль положил на стол несколько золотых монет.
– Спасибо, сын мой. Могу я чем-нибудь быть для тебя полезен?
– Я хотел бы попросить вас помолиться о душах моих друзей, похороненных возле беседки на берегу озера.
– Конечно, сын мой. Тем более что я и так молюсь о них каждую службу по просьбе герцога Артура.
– Это очень любезно с его стороны.
– Артур очень добрый, хороший человек, несмотря на то, что иногда бывает слишком горяч.
– Совершенно согласен с вами, святой отец.
Мак-Розы пробыли в Корнуэльском замке около двух недель. Они замечательно провели время. Артур старался, как мог, придумывая увеселения для друзей. За это время Мак-Розы очень хорошо сдружились с семьей герцога, а Ричард стал для них как родной сын.
Их радовало то, что Ричард не сводит глаз с Элизы и всё время старается быть рядом с ней. Без сомнения, юноша полюбил их дочь. Он был хорошим кандидатом в мужья, и Мак-Розы с радостью думали о том дне, когда он сделает Элизе предложение.
Ричард давно бы уже попросил её руки, но девушка не позволяла ему перешагнуть за границу дружбы.
Скорее всего, чувства Ричарда встретили бы взаимность, но из головы Элизы не выходил её загадочный незнакомец, которого она встретила в лесу. Фактически он стал воплощением её наивных девичьих грёз. Она увидела в нём того романтического героя, того благородного разбойника, о котором давно мечтала, оставшись наедине или во время прогулок на Ланцелоте. Она много и с волнением думала об этом загадочном юноше, поэтому к Ричарду могла относиться только как к другу.
Артур тоже не одобрял вспыхнувшей любви своего сына.
– Нам надо поговорить, – сказал он Ричарду, когда Мак-Розы отправились домой, – я вижу, как ты относишься к Элизе.
– Она очень милая, замечательная девушка.
– Не спорю, но она не для тебя.
– Почему?
– Поверь, на это есть причины.
– Я всё равно женюсь на ней.
– Без моего благословения?
– Пусть даже так.
– Сынок, заклинаю тебя всем святым, не делай этого!
– Я люблю её, папа.
– Я знаю. Любовь проходит, тогда как ты можешь совершить то, что нельзя будет исправить.
– Ты так говоришь потому, что граф когда-то помешал жениться тебе!
– Ты глуп. Да, он не дал мне жениться и поступил совершенно правильно. Это я совершил самую большую ошибку и обречён раскаиваться всю свою жизнь. И я не хочу, чтобы ты тоже совершил подобную ошибку.
– Мы созданы друг для друга, отец.
– Нет.
– Я знаю.
– Ты ошибаешься. К тому же Элиза тебя не любит.
– Она меня полюбит, клянусь! Я сделаю всё возможное и невозможное.
– Вот этого я боюсь больше всего.
– Но почему ты не хочешь, чтобы я был счастлив?!
– Это ты мечтаешь лишиться счастья! Поверь, беды и горести очень часто подстерегают нас, облачившись в костюм удачи.
– Я не понимаю тебя, отец.
– Это потому, сынок, что я руководствуюсь вещами, о которых тебе лучше никогда не узнать.
Дома у Элизы был разговор с матерью.
– Ты заметила, как на тебя смотрит Ричард? – спросила ласково Кэт.
– Думаю, это не заметил бы только слепой.
– Он тебя любит.
– Ничем не могу ему помочь.
– Вряд ли ты найдёшь более подходящего мужа.
– Подходящего для чего, мама?
– Подумай. Нам с отцом не хотелось бы, чтобы ты ему отказала.
– Для меня он друг, но не больше.
– Твой отец когда-то тоже для меня был не больше, чем друг. Однако мы прожили с ним более двадцати лет в любви и согласии.
– Вот именно, мама, в любви и согласии.
– Поверь, Элиза, я лучше тебя разбираюсь в этих вещах.
– Тогда зачем ты об этом со мной говоришь?
– Уверена, Ричард скоро попросит твоей руки.
– Моё мнение уже не в счёт?
– Никто силой не собирается выдавать тебя замуж.
– Надеюсь.
– Но я бы хотела, чтобы ты хорошенько подумала, прежде чем сказать ему "нет".
– Я уже всё хорошенько обдумала.
– И, пожалуйста, не будь с ним излишне резка.
– Мама!
– Вот ты скажи мне, почему именно те, кто хочет для тебя счастья, не останавливаются перед тем, чтобы причинить тебе боль, причём исключительно ради тебя? Почему они думают, что знают рецепт всеобщего счастья, даже тогда, когда сами бывают счастливыми далеко не всегда, а стоит им заявить, что у тебя другое, своё понимание счастья, а от их рецепта тебя просто тошнит, они тут же выходят из себя и начинают кричать о неблагодарности, глупости и дурном воспитании? Почему люди не понимают, что их счастье для другого может быть хуже горькой редьки? – вопрошала Элиза Ланцелота, который сочувственно её слушал и изредка кивал головой. Ответов у коня не было.
– Сударыня чем-то опечалена? – услышала она знакомый голос.
Сердце девушки забилось часто-часто. Это был Он, её лесной незнакомец, приближение которого она не заметила, увлёкшись разговором с конём. На этот раз он был верхом на коне.
– Моя история стара как мир, а вы что, всё это время оставались в лесу?
– Сегодня я здесь, чтобы ещё раз увидеть вас, – ответил ей Джек, – вижу, ваше здоровье пришло в норму.
– Вам не откажешь в наблюдательности.
– Вы так и не ответили, в чём причина вашей печали.
– Меня хотят отдать замуж за сына герцога.
– Прекрасный выбор. Правда, он не богат, зато знатен. Единственный сын и всё такое.
– Он добрый, красивый, милый… Родители в нём души не чают. Для них он как родной сын, тем более что они с моим братом ровесники.
– Это с тем, который пропал?
– С тем самым.
– Вот видите.
– Да, но я не хочу за него замуж!
– А как же дочернее послушание?
– А я и не хочу быть послушной дочерью. Почему-то они думают, что лучше меня знают, отчего я буду счастлива.
– Родители в своей дальновидности привыкли учитывать всё, кроме того, что их дети – живые люди, и что для их счастья одних денег и положения в обществе мало.
– И ведь мои родители действительно меня любят, а я люблю их, но они даже не пытаются меня понять. А мне, кроме как Ланцелоту, некому даже пожаловаться.
– Но ведь сейчас вы жалуетесь мне.
– Вы не считаетесь.
– Понятно, меня вы даже за лошадь не считаете.
– За лошадь я вас действительно не считаю. К тому же сегодня вы здесь, а завтра…
– Всё зависит от вас. Только скажите, и завтра я буду ждать вас на том же самом месте.
– Что я должна для этого сказать? Произнести какое-нибудь волшебное заклинание?
– Мне нужно знать, что моё общество для вас не обременительно.
– Ничуть. Наоборот…
– Тогда я весь к вашим услугам.
– Как ваша охота?
– Как в театре.
– Не поняла. Вы что, поёте или читаете монолог, прежде чем спустить курок, или стреляете по зрителям со сцены?
– Вы угадали.
– Вы нашли того, кого искали?
– Нашёл, но мой враг оказался близким человеком тому, кто мне дорог.
– И что?
– Не знаю.
– Подождите, но как это может быть?
– Я искал человека, который убил моего отца, а когда нашёл, понял, что его смерть принесёт страдания очень дорогому мне существу.
– И что вы собираетесь делать?
– Даже и не знаю.
Домой Элиза вернулась счастливой. Она ещё не понимала всех причин своей радости, но у неё была тайна, своя собственная тайна, как у героинь любимых романов. Весь день она словно порхала по дому, а едва пришло утро, отправилась верхом в лес.
Молодые начали встречаться каждый день. Вскоре они поняли, что любят друг друга. Покров тайны придавал их любви особый оттенок романтики, отчего она казалась им ещё более желанной. С каждым днём Элиза всё больше времени проводила в лесу. Так прошло несколько счастливых недель, наполненных романтической, нежной любовью. Влюблённые не позволяли себе заходить дальше объятий и поцелуев, но с каждым днём их ласки становились всё более страстными и смелыми.
Иногда Джек рассказывал о себе.
Он родился и вырос в деревне в имении приёмного отца, который, к сожалению, слишком рано ушёл из жизни. Матери своей Джек в детстве почти не видел – у неё постоянно были какие-то дела. Воспитанием его занимались дед с бабкой. Старики Арунделы, которые в своё время служили при дворе короля, сумели дать ему хоть и несколько старомодное, но вполне приличное воспитание.
Конечно, родители заметили перемену, произошедшую с девушкой, но они привыкли доверять Элизе, да и к лесным прогулкам относились более чем благосклонно, несмотря даже на недавнее падение с лошади.
Гром грянул среди ясного неба.
– Ты не могла бы завтра пораньше вернуться с прогулки? – спросила Элизу за ужином мать. Приезжают Артур с семьей. Мы с отцом хотели бы их достойно встретить.
– Хорошо, мама.
– И помнишь, о чём я тебя просила?
– Приехать раньше с прогулки.
– Относительно Ричарда.
– Мама!
– Я думала, тебе хватило ума и времени образумиться, – холодно сказала Кэт.
– Надеюсь, сударыня, вы в состоянии понять слово "нет"? – так же холодно ответила Элиза.
Их взгляды встретились, словно стальные клинки.
– Я не люблю его, мама! – Элиза выбежала из комнаты.
Ричард нашёл Элизу в саду. Она сидела на скамейке и задумчиво наблюдала, как солнце садится за горизонт.
– Прошу прощения, сударыня, за то, что нарушаю ваше уединение, но я хотел бы с вашего позволения сказать вам несколько слов.
– Боюсь, сударь, вы выбрали не самый подходящий момент, но если хотите что-то сказать, говорите, – ответила она с лёгкой досадой в голосе.
Элиза была в плохом настроении. Она совсем не хотела ни с кем говорить, особенно с Ричардом, и тем более о его любви. Своей настойчивостью Кэт добилась обратного результата: девушка решила раз и навсегда поставить точки над "i", чтобы больше не возвращаться к этой мучительной для неё теме.
Ричард опустился на землю у её ног.
– Дело в том, сударыня, что я родился и вырос в далёкой тёплой Франции, которая фактически является моей родиной. Я люблю свою страну, люблю её тёплый климат, люблю её жизнерадостные нравы и обычаи, люблю наблюдать, как растёт виноград, как из него появляется вино, люблю настоящий французский сыр. Здесь его мне не достаёт…
– Тогда что вы делаете в нашей дождливой холодной Шотландии? – оборвала его Элиза.
– Наверно, меня бы действительно здесь не было, если бы само провидение не вмешалось в мою жизнь.
– Очень любопытно.
– Сначала я не хотел сюда ехать, но буквально за месяц до отъезда почувствовал непреодолимое желание отправиться на родину своего отца. Сейчас я уверен, что меня направляла рука провидения, потому что здесь я встретил вас. Я полюбил вас с первого взгляда, полюбил вашу семью. Ваши родители стали для меня вторыми матерью и отцом, а вы…
– А я в таком случае, стала вашей сестрой. Поверьте, я тоже люблю вас как брата.
– О, нет! Вас я люблю совершенно другой любовью! Я прошу вас стать моей женой!
– А я, как уже сказала, люблю вас как друга или как брата, но я не хочу быть вашей женой.
– Но почему?!
– Почему? Потому что для того, чтобы выйти за вас замуж, у меня должно быть желание это сделать, а у меня его нет, и давайте не будем больше об этом.
– Но почему?!
– Потому что моё сердце принадлежит другому.
– Вы помолвлены?
– Нет, но это вопрос времени.
– Тогда позвольте мне доказать, что моя любовь сильнее, и…
– Оставьте меня, сударь, или пообещайте больше не затрагивать эту тему. У меня и так уже из-за вас были неприятности.
Элиза поднялась и пошла в дом. Ричард сел на то место, где она сидела, и обхватил руками голову. Он чуть не плакал.
"Мой старый друг, Габриэль!
Увы, дела совершенно не позволяют мне приехать в гости к вам и вашей очаровательной супруге, о чём я страшно сожалею. Мне не хватает вашего общества, и я надеюсь, что скоро смогу навестить моих самых дорогих друзей.
Но огорчает меня не только разлука с тобой. Некая графиня Анна де Артуа, более известная тебе как Анна Лестер, которую ты совершено напрасно оставил на нашей бренной земле, подослала к тебе убийцу, который сейчас обитает где-то в ваших краях.