Ну и цорсельское платье, конечно. Черное, в серебре и золоте, по подолу целые гроздья все тех же рябиновых бусин. Непрозрачных, как зеленые камушки с дальних Урьих гор - наш Арфен-мельник своей дочке целое ожерелье из таких привез с Простинской ярмарки.
- Подобру тебе, свет-королевишна! Каково почивалось, краса ты наша ненаглядная, надёжа единая? - Бойко выпалила Арания. И махнула поклон.
Я поклон повторила, пробормотала:
- Подобру, свет-королевишна. Рады тебя видеть.
Та удивленно распялила глаза. Скривилась, на меня глянув. Сказала в нос, точно её простуда прихватила:
- Что ж, и вам подобру. Кто такие?
Сзади из покоев выплыла госпожа Любава, махнула одной рукой - девки в расшитых сарафанах, толпившиеся за королевишной, тут же исчезли.
- Свет-королевишна, это дочь и дальняя родственница Эреша Серебряного Волка. Из деревни приехали. Помните, я вам вчера вам говорила, что батюшка этих девиц определил к вам? Услужать, приличному обхождению у вас учиться.
- Приличное обхождение? В таком платье? - Королевишна глянула со скукой и сожалением, брезгливо отвесила нижнюю губу.
- Сие невозможно, тетка Любава.
- Поменяют, все поменяют, матушка. - Пропела та.
Зоряна тяжко вздохнула, но губу подобрала и поплыла к выходу мимо нас. Любава замахала рукой - идите, мол.
Мы припустили следом за королевишной, которая в нашу сторону даже не глянула. Прогулка вышла недолгой. Зоряна спустилась чуть ниже храма Киримети. Потом, метя юбками, потопала к загону с пестрыми птицами. Там остановилась, достала из кошеля, висевшего поверх юбок, булку, принялась кормить надутых громадных птиц крошками. Мы стояли позади. Арания глаз с королевишны не сводила, а я себя чувствовала дура дурой.
Нет, если бы не желание найти того, кто наслал проклятье, я б тут точно не осталась. Тоже мне, важное дело - королевишнин зад созерцать. Да чиха её ждать.
На обратном пути королевишна изволила споткнуться. Арания тут же рванулась вперед, подхватила под локоток, защебетала:
- Дозволь за ручку взяться, поддержать, свет-краса королевишна! Видано ли дело - такой лебеди нежной бродить по этаким колдобинам. да твоей ножкой только по коврам ступать, а не по каменюкам здешним!
- Да, дорожки в батюшкином кремле ужасные. - Спина у королевишны обмякла, а у Арании, напротив, напряглась - видать, Зоряна на неё всем телом навалилась.
Вот пусть и тащит, раз такая шустрая, подумала я. И поплелась следом. Королевишна тем временем заявила:
- Как только стану королевой, непременно все тут поменяю. Слово в том даю. Дорожки прикажу сделать прямые, эти отвратительные леса, от которых одни комары, вырублю. Подчистую. И сделаю парку - цветы высажены в ровные кучки, трава стрижена, кусты в ниточку. точь-в-точь как в императорском дворце в Зайте.
- Красота-то какая будет, матушка! - Убежденно ответила Арания.
Я мотнула головой, глянула на вековые березы у храма Киримети. Рубить ради стриженой травки деревья самой богини? То ли блажит королевишна, то ли с дури болтает.
Да и прочие деревья жалко. Вон сколько чужеземных. Кто-то трудился, вез их издалека, сажал-растил. И сейчас за ними присмотр был - на всех деревьях ветви обрезаны, сухостой и прошлогодняя листва убраны.
Но ума смолчать у меня хватило. Хотя, может, то трусость моя была, а не ум - королевишнам не перечат, не положено. Слышала я от Мироны байки, в которых король-батюшка непокорным молодцам сразу голову с плеч сносил. Я, конечно, девка - но тоже боязно.
В покоях королевишны, в дальней горнице, нас уже ждали. Высокий мужик с пышными кудрями, длинными, ниже плеч. Лежали они витыми прядями, каждая наособицу. И начесаны до блеска, как у господской девки или бабы.
Одет мужик был в кургузый черный кафтан - полы чуть ниже пояса обрезаны, кушак цветастый, как у бабы, и пуговицы из дорогих каменьев. Штаны синие, атласные, широкие в заду, а к колену узкие. Вокруг шеи белая тряпица в оборках, а под левым глазом торчит большая бородавка. Черная, ровным кружочком, блестит почему-то.
И губы напомажены, цвет как у спелой малины. Хотя рот жесткий, как положено мужику, морщинами обметан. В общем, непонятный какой-то.
Перед королевишной мужик поклонился по-чудному, руками помахал, выписывая кренделя. Заговорил ломано, коверкая слова:
- Добрый день, феликий принцесс. Я рад фидеть фас добрый здрафий.
- Добрый. - Достаточно любезно сказала Зоряна.
И села за длинный стол посередке горницы. Арания пристроилась поодаль, на углу столешницы, глянула на королевишну с обожанием. Я села рядом с сестрой, руки на коленях под столом сложила, как у бабки Мироны делала, когда та учила меня травницкому делу.
Странный мужик с напомаженными губами встал перед столом, закинул руки за спину.
- А кто этот дефушка, феликий принцесс?
- Мне в услужение дали. - Безразлично сказала Зоряна. - С деревни прибыли, ничего не знают. Пусть слушают, Рейсор.
Мужик глянул на нас внимательно, меня обозрел особо, пренебрежительно усмехнулся.
- Фаш отец-король ошень добр, феликий принцесс. О! Наш старый императорский мать тоше любит подбирать фсякий несчастный собачка.
Зоряна заулыбалась, закивала головой.
- Правильно глаголишь. И мы милость несчастным оказываем. Всяко не хуже вашей старой императорши.
- Да, то есть так, феликий принцесс! - Рейсор шагнул к нашей стороне стола, живо сказал: - Слюшай меня, дефушки. Я есть учитель приличный манер, церемоний и обхождений, выписанный из императорский столиц Зайт. Когда я говорить, фы слюшать.
Если фы не отвечать, я наказать. Если фы слушать фсе, то потом стать ошень фоспитанный молодой дефушка. Такой фоспитанный, что фас потом пригласить на лучший прием феликий принцесс Зоряна, который быть королева. Фы фсе понять?
Я кивнула, Арания с восторгом пропела:
- Все, батюшка!
Мужик прищурил серые глаза. И без того колючие.
- Я есть дан Рейсор. Фы есть забыть фаши фарварские слова, говорить, как в феликой империи. Фы понимать?
- Да, дан Рейсор. - Пискнула Арания.
- Чего уж тут не понять, дан Рейсор. - Отозвалась я. И вроде постаралась голос утишить, а все равно не так прозвучало. Не сладенько, как у Арании.
Мужик скривил напомаженные губы.
- Болше поштительности ф голосе, дефушка. Ты есть слишком дерефенский, это плёхо.
Арания пихнула меня в бок. Локтем, больно.
- Прости, дан Рейсор. - Смирено промямлила я, опуская глаза.
Мужик мне не нравился, до скрипа зубовного не нравился. Но в чужом доме так положено - на какую половицу хозяева укажут, по той и ходи. Хозяйкой тут Зоряна, и ей этот Рейсор по сердцу. Вон как смотрит на него влажными глазами. Так что придеться любезничать, хоть и через силу.
- Сефодня мы будем гофорить о церемонии малый императорский прием. - Важно провозгласил Рейсор. И заходил по горнице. - Малый прием - это есть фстреча, на который фы яфляться только по приклашению. В отличие от большой прием, на который должен приходить фсе благородный, который принят фо дфорце. На малый императорский прием нушно яфлятся рано. Особ императорский крофф проводит прием там, где пошелает - сфой спальня, будуар или императорский холл. Приклашенный на малый прием долшен одеться эль-форао - ф одежде не больше дфух цфетофф, шея прикрыт днефной форотник со знак Фсефидящий Фрорис.
Он расхаживал перед нами и все рассказывал - какие должны быть каблуки, какие юбки и какие рукава. Прям не учитель, а мастерица по платью.
Я на малый императорский прием не собиралась, а потому слушала его вполуха. Под конец только прислушалась, когда дан Рейсор строго объявил:
- А если особ императорский крофф плёхо одет. или не одет, то нушно опускать глас. И смотреть сторона или свой нога. Это есть прилично. Глассеть есть неприлично.
О как. Особ императорский, значит, может даже голышом перед народом посиживать, а позор на том, кто его срамоту невзначай углядит.
До того это меня восхитило, что я не сдержалась и спросила:
- А кто такой особ императорский кров?
Арания сглотнула, чуть не подавившись слюной. Зоряна выкатила в мою сторону влажные синие глаза, вяло сказала:
- Эти деревенские девки такие простодушные. И почто батюшка эту дурищу ко мне прислал? Скука, докука, на лицо без слез не взглянешь.
- Фы так ферно сказать, мой феликий принцесс. - Рейсор тряхнул кудрями, поклонился в сторону Зоряны. Повернулся ко мне. - Однако мы не мошем пресреть фолю фаш королевский отец. Я пояснить - особ императорский крофф, глюпый дефушка, есть лицо, рожденный императорский семья. Сам император, дфа его сын, три дочь, дядя, тетя и фнук. Я ясно сказать?
- А кто такой император? - Учение мне начинало нравиться. Пусть ругают - раз уж потом все объясняют. А ругань перетерплю, я девка простая, к тяжелому привычная. Вон Мирона тоже на все корки меня честила, если я не враз науку ухватывала.
Арания сидела мышкой. Зоряна в мою сторону не глядела, только нижнюю губу снова отвесила.
- Император есть феликий глафа феликий и могучий Цорсель, цифилизованный стран, несушый сф-фет.
- Что такое цифилизованный? - Накинулась я на новое слово.
Дан Рейсор встал прямо передо мной, выпрямился, заведя руки за спину.
- Цифилизованный есть достойный, просфещенный, лутший.
- А наше Положье цифилизованное? - При этом вопросе Арания рядом ожила и опять принялась меня пихать. Правда, уже ногой, под столом.
Зоряна тоже ожила, глянула с прищуром.
А дан Рейсор смутился. Почему-то.
- О, если этот страна немного менять, то он будем ошень цифилизованный, ошень. Я дать фам книга, но фы не уметь читать цорсельский, шаль, шаль.
- Потом дашь, Рейсор. - Неожиданно властно сказала Зоряна. - Девицы будут вместе со мной и цорсельскую речь учить. Со временем, думаю, даже в их головы придет свет. Раз уж батюшка взвалил на меня эту ношу.
Рейсор помахал руками, кланяясь, потом исчез. Зоряна выбралась из-за стола, прошлась по горнице, обернулась ко мне от дальнего окна.
- Ты, любезная, с какой деревни?
- С Шатрока. - Скромненько сказала я.
Локоть Арании въехал под ребра. Я опустила глаза, пропела сладко, подражая госпоже сестрице:
- Уж прости меня, свет-королевишна, если что не так. Я девка темная, деревенская.
Зоряна вздохнула. Пробурчала:
- Сколь велик труд меня ждет - тащить государство Положское из тьмы невежества, в котором оно прозябает. И вот средь таких девок всю жизнь придется жить! Дам из них делать! - Она передохнула, зыркнула строго, блеснув бельмами. - Ты пошто меня перед учителем позорила? Пошто с вопросами лезла? Платье на тебе господское, а манеры - крестьянские. Дурища этакая!
Арания вспорхнула с лавки птицей, метнулась к королевишне с поклоном.
- Прости её, свет-надёжа-королевишна, ради всех богов молю! Глупа, неразумна, обтешется.
- Ты что, дана Рейсора не слышала? - Зоряна глянула сверху вниз, надменно.
Арания, вот диво, тут же поняла, чего хотела от неё королевишна. Поправилась:
- Прости её, великий принцесс!
- Быстро учишься. - Зоряна глянула на сестрицу благосклонно.
Нет, все-таки не зря рука Кириметева Аранию до дворца довела - она тут как рыба в воде.
Не то что я.
- Боле никаких вопросов. - Строго сказала королевишна. - Молча науку постигай, поняла?
Тут в горницу вошел ещё один мужик. Пониже Рейсора, в два раза толще его, с редкими прядями вокруг лысины. В таком же кургузом кафтане, который на его надутом животе расходился, и меж пуговицами пузырями торчала белая рубаха. Мужик поклонился, отдуваясь, помахал в воздухе руками.
- Добрый день, великий принцесс. О, вы сегодня не одна?
Этот, в отличие от Рейсора, на тутешском говорил хорошо. И лицо у него было подобрей, губы без помады.
- Подарок батюшки, услужницы. - Зоряна указала на нас подбородком, вернулась за стол. - Начинай, дан Вергель. А если эти невежы будут спрашивать чего, не отвечай. Дикие они, с лесу приехали.
Дан Вергель утер со лба пот. Рассказывал он складно, про какого-то цорсельского императора, именем Гардель Прекрасный. Он, значит, сначала хитромудро взошел на престол - хотя его очередь была пятая, он тогдашнему правителю дальним племянником приходился. А потом так ловко развязал войну с Андоей, страной по соседству, что все только диву дались - поскольку тамошний король помышлял не о войне, а о том, как бы за Гарделя дочку выдать. Но Прекрасный Гардель закрутил ссору, и Андойю победил, хотя та была больше Цорселя. А землю андойскую, завоевав, назвал цорсельской.
И с того самого Гарделя, значит, Цорсель начал зваться империей.
Зоряна на меня больше не глядела. Как только дан Вергель ушел, королевишна - или великий принцесс, как её теперь называла Арания - пожелала испить чего-нибудь. Сестрица метнулась, крикнула девкам, что сторожили за дверью, вернулась с полной чашей узвара на меду.
- Освежись, великий принцесс, не побрезгуй.
Потом пришел немолодой цорселец с доброй улыбкой - дан Шуйден. И начал болтать по-цорсельски. В этом я ничего не соображала. Окончив урок, дан Шуйден протянул Арании, на которую королевишна поглядывала более благосклонно, толстую книгу.
- Тут, юная девушка, моей рукой написанна опись тутешских слов, а к ним я приписал подходящие цорсельские слова. Тутешскими буквами. Сделано мной для удобства великий принцесс Зоряны, но великий принцесс эту науку уже превзошла. А посему могу дать вам на изучение.
Арания выскочила из-за стола, книгу приняла с поклоном.
- Век благодарна буду, дан Шуйден.
Книга! Я обласкала взглядом коричневую плаху в руках у сестрицы. Вот знать бы грамоту, тоже бы почитала. И цорсельские слова бы выучила. Просто так, из любопытства.
Если, конечно, Арания ту книгу ещё даст. Короче, если бы да кабы, во рту бы жили жабы. А в носу грибы бы, если б да кабы бы.
Великий принцесс Зоряна уже плыла к двери. Бросила коротко перед дверью:
- Ступайте полдничать. Опосля сюда вертайтесь - учитель придет, я буду танцы танцевать.
- Как скажешь, великий принцесс! - Арания наступила мне на ногу.
- Не преминем, великий принцесс! - Поддержала я. Не молчать же - и без того скоро без ноги останусь.
По дороге в нашу горницу Арания поймала первую попавшуюся девку в темном сарафане.
- Слышь-ка, любезная. мне на Норвинскую слободку весточку переслать надо. И ответ получить. Не знаешь, кто тут в город выходит и за денежку услугу может оказать?
- А вы из каких будете? - Невпопад спросила девка глуховатым голосом.
Арания глянула горделиво.
- Мы в горнице на пятом поверхе обретаемся. У великой королевишны в личном услужении состоим, её услужницы, значит…
- Хлюню пришлю. - Не дослушав, сказала девка. Махнула нам короткий поклон и помчалась по своим делам.
Арания повернулась ко мне, свела густые брови на переносице.
- До чего ж челядь во дворце дерзкая, и кланяется едва-едва, в полсилы. Ну, довольна? Вот пришлют нам прислужника, пошлем в город и узнаем про девок, как ты хотела. А теперь айда в горницу. Снедь, небось, уж принести, пополдничаем.
Еда и впрямь ждала нас в горнице - пять блюд, да с горкою. Арания скромненько выждала, пока я отпробую от каждого угощенья, потом подхватила горстью пирожок, отщипнула край, сунула мне.
И только когда я тот край проглотила, куснула сама.
- Вкусно, с зеленым луком. А ты, Тришка, больше с вопросами не лезь, не позорься. Если что, у меня лучше спрашивай. Что знаю, скажу.
Я уж было зачерпнула похлебки, но, услышав такие слова, замерла с ложкой у рта.
- Слышь, Арания. а император - это навроде нашего короля?
- Нет, он поболе будет. - Арания тоже зачерпнула горячего варева, подула. - Император - это высокая титла, выше её нет.
Сама слышала, раньше, пока Цорсель Андойю к рукам не прибрал, тамошние тоже королями звались, как и наш король-батюшка. А уж как завоевали - сразу императорами себя объявили. После того Норвинию, страну моих предков с матушкиной стороны, под себя подгребли. Была б титла выше - взяли бы. Да нету.
Я ложку сглотнула, обдумала услышанное.
- А с чего наша королевишна все цорсельское учит? Приемы всякие, слова, историю? Что, свое положское уже не греет?
- Глупая ты, Тришка. - Снисходительно сказала Арания. - Да как не учить, если Цорсель сейчас - наимогучая страна? Знаешь, как у нас ведьмы с их Ведьмастерием появились?
- Расскажи. - Потребовала я.
Арания выудила из блюда курячью ногу, вгрызлась, пробормотала с забитым ртом:
- Ну ты и деревня. раньше все ведьмовство только у норвинов было. Неужто не слыхала? А у нас в Положье только мечом защищаться и умели. Даже теперь в Ведьмастерии половина ведьм - норвинки. Любит их кровь ведьмовство, понятно?
- Ага. - Живот у меня забурчал от духа похлебки, пришлось куснуть хлеба, чтоб бурчанье утишить. Погожу с едой-то, поспрашиваю.
Арания взмахнула полуобгрызенной ногой.
- А потом в Цорселе объявились какие-то колдуны, именем - маги. и войной пошли на Норвинию. Ведьмы двунадесять сражений дали, и простого норвинского люду в тех сражения полегло видимо-невидимо. А выстоять все ж не смогли. Народишко познатней, те, кому в кабалу к Цорселю идти было невмочь - те сюда бежали. А простой люд, что в Норвинии остался, императорские люди в цорсельскую веру обратили. И зовут их сейчас - норцы. Мол, были норвины, а стали цорсельцы, и свободу свою, и веру потеряли.
- Да как же они? Так и живут? - Озадачилась я.
И в мыслях не могла себе представить такой доли, чтоб молиться - да не Киримети. Как жить, если в Свадьбосев березовой ветви в дом не принести, имя Киримети за столом не помянуть, в Зимнепраздник Кириметев блин не отведать, милость её не уважить?
- Как говорила матушка. - Пробурчала Арания с набитым ртом.
- Человек с любой бедой свыкается, дай только срок. Но сейчас нам с Цорселем враждовать нельзя, любовью да лаской надо дело вести. А то и поучиться у цорсельцев чему. Вон платья у них какие, тело не обрисовывают, как наши, а из ничего красоту лепят. Была ты толста, да с брюхом - а душегрей запоясалась натуго, и нет брюхато, есть девица в поясе тонка, в заду пышна. А то, что вся пышность от юбок, то глазу не видно. И говорят цорсельцы важно, силу за спиной чувствуют. Вот погоди, сядет королевишна Зоряна на престол, будет у нас тут лепота. Как в Зайте, ихнем стольнем граде - повсюду травка стрижена, девы в платьях, аки цветы пышные.
- Мне и в этих хорошо. - Проворчала я.
- Ты мели, да не заговаривайся. - Вскинулась Арания. - И помни: как придет мастерица цорсельское нам шить - молчи, не выкобенивайся. Если донесут о твоих словах великой принцесс, жди беды. Забывай свое деревенское, мы скоро в цифилизованный страна будем жить.
- Несушый сф-фет. - Издевательски сказала я, припомнив дана Рейсора.
Сестрица кивнула.