Глава 28
Городские улочки опустели. Над водной гладью повисла сонная тишина. Всё было черно под скалами и деревьями, их очертания смутно вырисовывались во тьме. Небо было темно-синим, усыпанное крупными звёздами. Вода словно сливалась, сходилась с ним, соединяя звезды высокие, рассыпанные по небесной тверди и звёзды фальшивые, мнимые, из бездны.
Одновременно романтическая и мрачная красота этого края брала за душу.
Меня охватило успокаивающее, убаюкивающее чувство безопасности, словно после бесконечного блуждания я наконец-то нашла то место, которое могла назвать своим домом.
Однако сон в эту ночь противоречил мирному настроению, с которым я легла в постель. Сон был тревожен и мрачен.
Стоя на берегу я наблюдала как что-то неясное и безусловно злое, плыло, словно паутина, в сторону замка. В воде вспыхивали незнакомые голубые руны, сливались в бессмысленную вязь слов-символов - то ли оберегов, то ли проклятий. Тени густели и вскоре начало мерещиться, что я вижу, как там, в глубине, под водой, колышутся водоросли.
Сосредоточившись и приглядевшись получше, я поняла, что это вовсе не водоросли, как мне показалось, а тёмные длинные волосы. Сердце мучительно сжалось. Во сне почему-то я ни мгновение не усомнилась в том, что там, под водой, Эллоиссент. Все обиды, ненависть, ревность разом забылись. Я хотела, я стремилась только к одному - спасти его. Любой ценой!
Не колеблясь, я шагнула в ледяную, мутную воду. Пышные юбки вмиг намокли и вздулись на воде огромными уродливыми пузырями, мешая плыть, но со свойственным мне упрямством я упорно продолжала двигаться вперёд.
Ноги уже не касались дна, холодная вода омывала тело.
Как это часто бывает у меня во снах, память о том, зачем и куда именно я плыву вскоре улетучилась. Осталась только глубокая тоска и чувство безысходного одиночества. Тьма и холод мягко, вязко, неумолимо смыкались вокруг тела, качали, утягивали за собой туда, где нет никаких огней - где никакой огонь гореть уже не в силах.
Понимая, что тону, я из последних сил обернулась…
На берегу стояли две тени, два силуэта. Они молча, не пошевелив пальцем наблюдали, как я мучительно тону.
Потом волны расступились, и я провалилась в никуда, в темноту, слушая отчаянные, протестующие, испуганные толчки собственного сердца.
Проснувшись, я какое-то время непонимающе смотрела на алый полог, отделяющий меня от мира. Потом осознала, что это, хвала Двуликим, только сон. Правда, весьма неприятный, смущающий разум.
Хорошо ещё что несмотря на привидевшийся кошмар, голова моя была ясной и трезвой, а тело - отдохнувшим. Мучившая всю дорогу дурнота унялась, я чувствовала себя здоровой и полной сил.
Солнце ещё только начинало всходить. Небесный свод отливал нежными аквамариновыми красками.
День я начала с того, что вызвала к себе стряпчего - секретаря и управляющего в одном лице.
- Я хотела бы переговорить с вами, маэстро, по поводу моего брачного контракта. Так уж вышло, что я не помню его содержания.
Конечно, я лгала.
Дело не в том, что я чего-то в контракте не помнила - дело в том, что мне его попросту не дали в руки. Не сочли нужным.
Пока надо мной маячила довлеющая фигура супруга, я о контрактах вспомнить и не пыталась. Но кошки за порог - мышки гуляют.
Стряпчий развязал кожаный мешочек с бумагами и, достав один из свитков, зачитал.
Как известно любая адвокатская бумага это мозгомучитель. Она составляется с таким расчётом, чтобы скулы сводило от безликих, труднодоступных для понимая, слов. Но я продралась через бюрократические дебри и докопалась до смысла и истины. И не зря!
Собственных земель до свадьбы у меня не было, а вот после неё мне передали часть северный владений, да ещё присвоили титул герцогини, который закреплялся и за моими будущими детьми. От земель я должна буду получать ежегодную ренту в качестве личного дохода, которой вправе буду распоряжаться по собственному усмотрению.
- Не могли бы вы сообщить мне, каков размер ренты? - полюбопытствовала я.
Стряпчий развёл руками:
- Я не могу назвать вам точную сумму, ваша милость, ведь она напрямую зависит от доходов с земель, а они каждый год разнятся. Но как бы там ни было ваше имя и ваше положение дают вам право рассчитывать на любые суммы из казны его величества.
- Я всё же хотела бы узнать приблизительные границы суммы, на которую могу рассчитывать?
Когда сумму назвали у меня невольно округлились глаза. Я была куда богаче, чем думала.
Заметив выражение удовольствия на моём лице, стряпчий впервые позволил себе улыбнуться.
Комната, которая теперь служила мне спальней, по размерам уступала опочивальне в королевском дворце, зато выигрывала по комфорту и отсутствию сквозняков - удивительное дело, учитывая, что замок стоял практически в воде. Наверное, летом тут нашествие москитов? А в высокое окно весной легко врывается свежий воздух? Интересно, доносится ли сюда из леса пение птиц и шелест листвы? Так приятно будет слушать их и ни о чём не думать.
Я с удовольствием принялась изучать мой замок. Вчерашнего поверхностного осмотра мне показалось недостаточно. Этот очаровательный дворец, затерянный в диких лесах, судя по всему, долго пустовал. Оставалось только удивляться тому, что он нисколько не выглядел запущенным.
Замок Фракптон был точно шкатулка с секретом. Лабиринт, который я с удовольствием проходила. Нагромождение многочисленных запутанных дворов и построек, украшенных каждый на свой лад и манер, но неизменно пышно. Древние мрачные сооружения чередовались изящными залами с вытянутыми стрельчатыми окнами. Среди многочисленных закоулков я даже обнаружила дворик с тенистой колоннадой, выложенной фаянсовой плиткой и мраморным фонтаном с бассейном, вокруг которого в кадках стояли экзотические южные деревья. Покои соединялись потайными лесенками с огромными ложами и каминами, призванными поддерживать в долгие зимние вечера тепло в этом царстве камня.
Дворцовый смотритель охотно взял на себя роль гида:
- Сюда, ваша милость! Взгляните на эту очаровательную оленью голову над камином! Видите, какие царственные у него рога?
Ничего царственного в оленьих рогах я не находила, но спорить не стала.
- Такие олени встречаются только в наших краях! - гордо заявил смотритель. - Его подстрелил сам король, батюшка нынешнего прокля… - слуга осекся, но видя, что я делаю вид, будто ничего не услышала, с энтузиазмом продолжил. - Вот здесь, если отогнуть гобелен, ваша милость найдёт потайной ход. Он до сих пор в надлежащем состоянии. В непредвиденных обстоятельствах по нему можно выбраться в лес.
- Ход пролегает под водой? В подземных туннелях нет угрозы затопления?
- Придворные маги, служившие ещё предыдущим королям, наложили там какие-то охранные чары. Вы уж простите, королева, но я в этом плохо разбираюсь… но затоплений в подземных коридорах отродясь никто не помнит. А вот теперь взгляните на эту фреску…
Потом моему вниманию представили огромную люстру - целую гору хрусталя, серебра и позолоты. И, хотя туннели интересовали меня не в пример больше, я слушала не перебивая, желая заручиться симпатией нового слуги.
- Последний раз её зажигали в ту светлую пору, когда его величество были ещё совсем мальчиком и только поженились на вашей предшественнице, прекрасной королеве Синьиэре. Ах, что за времена были!
Видимо, спохватившись, что снова наговорил лишнего, смотритель, наконец-то, смолк.
Закончив осмотр, мы спустились в маленький уютный покой с камином с вызолоченной ажурной решеткой, перед которым стояла круглая кушетка, резное кресло и столик на массивной ножке. Место показалось мне как нельзя более подходящим, чтобы соорудить нечто вроде кабинета.
- Будьте любезны, маэстро, распорядитесь, чтобы сюда принесли мои книги. Когда всё устроите, заприте комнату на замок, а ключ принесите мне, - распорядилась я.
- Да, ваша милость.
Следующие несколько дней "моя милость" провела в хлопотах, обустраиваясь на новом месте.
Дик*Кар*Стал сократил мой придворный штат до нескольких фрейлин, зато стражников было хоть отбавляй. Может, оно и к лучшему. Придворные фрейлины, как я могла заметить, невероятно болтливы.
Я чувствовала себя настоящей экономкой, занимаясь переписью и пересчётом припасов, вещей, антиквариата. Мне хотелось самой вникнуть во все тонкости домоводства и управления хозяйством. Всё это было внове и, оказывается, совсем не так скучно и рутинно, как я себе представляла это раньше.
На третий день из столицы с почтовым вороном пришло письмо от моего государя и повелителя. В письме Дик*Кар*Стал интересовался, как прошло путешествие и как мне понравилось на новом месте, изъявлял надежду о благополучии моего здравия и извещал о том, что скучает по своей любимой супруге.
Вызвав секретаря, я велела написать ответ.
Секретарь написал о том, как я люблю, ценю, уважаю моего любимого супруга и повелителя, как несказанно всем довольна и как была бы счастлива, если бы не тоска по моему обожаемому государю. И хотя я не тосковала и не скучала по Дик*Кар*Сталу ни в малейшей степени, перечить секретарю не стала - отослала, как есть.
Ближе к выходным все дела оказались переделаны, я заскучала и решила наведаться в город.
О своём решении я пожалела почти сразу же. Настроение испортилось, как только маэстро Чатмар, начальник стражи, помог мне выбраться из баржи. Первое, во что я упёрлась взглядом, ступив на берег, было высокое вековое дерево. На нём, на толстом суку, высоко над тропинкой, висело три висельника. Лиц их, хвала Двуликим, было не разглядеть. Судя по одежде, то бы женщины.
Я прижала к лицу платок, щедро обрызганный духами, возмущенно обернувшись к начальнику моей стражи:
- Что это такое?!
- Висельники, - флегматично прозвучало в ответ.
Каков молодец! Без его ценной информации, ну, что бы я делала?
- Уберите немедленно, пока я не задохнулась от смрада. Известите мэра о том, чтобы впредь в городе казнили на специальных выделенных для этого местах. И хоронили вовремя, по-человечески.
Слышалось ржание лошадей и звук, доносящийся из кузницы, откуда ритмично били по наковальне. Народ на улицах деловито сновал туда и сюда, но передо мной все услужливо расступались. Я спиной чувствовала взгляды и шепоток, словно ветер, тянущийся со всех сторон.
За кузнечным рядом открылась площадь, на которой явно готовились к казни. Подумать только, какой счастливый сегодня выдался денёк? Или у них тут каждый выходной кого-нибудь для потехи вешают? Удивительно, что при таком раскладе в городе ещё остались жители.
На деревянном помосте личности, напоминающие военных, устанавливали какое-то странное приспособление на рычагах. Между военными с книгой в руке расхаживал Пресвятейший, тот самый, который дискуссировал со мной о магах за ужином у мэра.
Я остановилась, решив получить от адепта света порцию полагающегося мне по праву почитания. Долго не замечать меня в окружении моей золотящейся плащами стражи было невозможно. Пресвятейшему пришлось ко мне подойти.
- Святой отец, - приветствовала я его. - Это ваши люди? - кивком указала я на суетящихся на помосте мужчин.
- Это жандармы, ваша милость.
- Что они делают?
- Сооружают виселицу.
- Кого и за какие грехи собираются вешать?
- Ведьм, ваше величество.
- Ведьм? - протянула я со всем доступным мне скептицизмом.
- Да, ваше величество.
- По дороге я наткнулась на трёх висельников в лесу. Тоже ведьмы?
- Во Фракптоне вот уже скоро год как творится ведьмовская чехорда. Настоящая бесовская война. Ведьмы творят бесчинства, направленные на то, чтобы разжигать в наших душах борьбу, склоняют нас к кровопролитию и к блуду.
Вот, оказывается, кто виноват в том, что мужчины не могут держать свой член в штанах, а кулаки подальше от чужого носа? А я-то по наивности думала, что они просто козлы и буяны, а они, - поди ж ты! - жертвы бесовской силы.
- Я вижу по вашей улыбке, ваша милость, вы мне не верите? Напрасно. Ведьмы - сильнейшее орудие Слепого Ткача в этом мире. Оружие, которое он использует против людей. Силы одной ведьмы достаточно, чтобы…
- Я знаю силу магии, святой отец. Суть в том, что, даже кто-то может что-то делать, это вовсе не значит, что станет. Улавливаете разницу? Немедленно прекратите этот балаган и развлекайте ваших прихожан как-нибудь иначе.
- А если я не послушаюсь, ваше величество?
Я окинула его уничтожающим взглядом (уничтожение, правда, пока было только морального толка).
- Я бы не советовала поступать столь опрометчиво. Если война начнётся, у вас нет шансов не то, чтобы на победу - на элементарную возможность остаться в живых.
Пресвятейший почти с ненавистью посмотрел на меня:
- Вы мне угрожаете, ваша величество?
- Мне? Угрожать вам?.. Кто вы такой? Один из малых сих? По доброте душевной я всего лишь даю вам совет, пресвятейший. А уж воспользоваться им или нет, дело ваше. Но сегодня я не позволю больше никого вешать. Закрывайте вашу охоту на ведьм, или я велю это сделать моей охране.
Сверкая глазами, Пресвятейший всё-таки был вынужден изображать почтение.
- Да, моя королева.
Не успела я сделать и несколько шагов как из толпы мне навстречу шагнула Марайя Фатая.
- Это было великолепно! - с сияющей улыбкой сообщила она. - Как вы поставили на место нашего святошу! В этих краях Слуги Света давно не знают укорота.
- Им пришло время с ним познакомиться. Марайя, - обернулась я к молодой женщине. - Сделайте мне одолжение? Я хотела бы поближе познакомиться с городом. Составьте компанию?
- С радостью, ваше величество.
Я сделала знак охране отстать от нас на несколько шагов.
- Вы хорошо устроились на новом месте? Всем довольны, ваше величество? Если будете в чем-либо испытывать недостаток, мы с мужем с радостью окажем любое содействие, - сказала Марайя. - В этом краю сложно выжить. То и дело идёт война. Без верных людей никуда. Даже магам. Даже таким, как ваша милость, - вскинула она на меня выразительные глаза. - Вы ведь учились в эдонийской академии магии, ваше величество?
- Училась. Но как маг лавров сыскать не успела. Меня выдали замуж и стала я величеством.
- Меня тоже, - вздохнула Марайя. - Правда, величия мне это не добавило, - с грустью закончила она.
- Давно вы замужем?
- Пять лет. С одной стороны, это немного, с другой - целая вечность.
Мы проходили мимо мрачного двухэтажного дома, крытого почерневшей от времени, успевшей обрасти мхом, черепицей. Из него раздался протяжный, дикий, пронзительный женский крик, заставивший нас с Мараей содрогнуться.
- Кто там так кричит? - шёпотом спросила я.
- Это больница. Не волнуйтесь, ваше величество, - поспешила успокоить меня спутница. - Кричит, наверное, роженица. Можем войти, если хотите. Убедитесь сами, что всё в порядке.
Марайя распахнула передо мной дверь.
Сдавленные крики, похожие на всхлипы раненного животного то и дело повторялись, пока я шла вслед за ней по коридору, заставленному кроватями (охрана, разумеется, осталась за дверью).
Вскоре мы могли лицезреть девушку в холщовой рубашке, корчащуюся в схватках.
- Всё хорошо, ты справишься, - успокаивала страдалицу другая, темноволосая девушка.
- Не могу! - мотала бедняжка головой. - Не могу! Он слишком большой.
- Конечно, сможешь, - уверено заявила темноволосая. - Я принимала детей и крупнее.
У акушерки был лицо сердечком и блестящие карие глаза. Миловидная. Хотя для такой работы, наверное, слишком молодая?
- Расслабься, смотри на меня, - зазвучал уверенный голос темноволосой девушки. - А теперь - тужься. Тужься как можно сильнее.
Я не хотела смотреть на это. Не хотела. Но меня словно парализовало.
Эта картина застыла перед моими глазами. Женщина, мечущаяся словно в агонии по кровати, кровь, стекающая по её бёдрам. Прилипшие к измученному, осунувшемуся личику, волосы.
- Уже почти… Ещё! Умница! - звучал одобряющий, мягкий голос.
Ребёнок плавно, как на салазках, скользнул в руки акушерки, и та ловко его подхватила - окровавленный, осклизлый комок плоти, отчаянно визжащий.
Я почувствовала дурноту и была вынуждена опереться на руку Марайи:
- Ваше Величество, вам нехорошо? - встревожилась она. - Ваша величество!
Меня усадили на табурет и дали выпить какое-то зелье, от которого голова сразу же прояснилась.
Я одобряюще улыбнулась, встретив встревоженный взгляд Марайи.
- Как непристойно начинается человеческая жизнь. И в то же время так естественно… лучше заранее знать, какой ценой она достаётся. Это акушерка… её лицо мне кажется знакомы? Она опытная?
- На её счету нет ни одной смерти матери или ребёнка, ваше величество.
- И многих она приняла?
- За три десятка перевалило.
- Кажется такой молодой…
- Она молода, но талантлива. Даже родовитые дамы часто предпочитают её, а не именитых докторов.
Когда мы с Мараей покинули больницу, время уже давно перевалило за полдень.
- Я не поблагодарила вас за великолепный ужин, миледи, - сказала я своей новой подруге на прощание.
- Приятно, что вы сочли его великолепным, ваша милость.
- Буду счастлива ответить гостеприимством на гостеприимство. Какие планы у вас на сегодняшний вечер?
- Никаких, - сверкнула улыбкой Марайя.
- Тогда жду вас сегодня к семи. Нисколько не огорчусь, если ваш муж, занятый делами, не сможет вас сопроводить.
- Признаться и я - тоже.
Мы обменялись улыбками и распрощались до вечера.
Глава 29
В тот вечер я с нетерпением ожидала визита Марайи, наверное, потому, что мне было скучно. Стоило красавице-блондинке перешагнуть порог, как комната заполнилась навязчивым ароматом цветочных духов.
Навязчивым, но приятным.
Обменявшись приветствиями, мы расположились, как полагается, у камина и разделили между собой чай и десерт.
- Расскажите, что сталось с несчастными, для которых утром на городской площади готовили виселицу? Пресвятой отец выполнил мой приказ? - поинтересовалась я.
Марайя кивнула, но вид у неё был грустный:
- Боюсь эта лишь временная победа, ваше величество. Пресвятейший возьмётся за старое. Он не боится таких, как мы.
- Таких, как мы? - подняла бровь я. - Каких - таких?..
- Ведьм.
Сдержать нервный смешок не получилось:
- Воображаете себя ведьмой, Марайя?
- Воображаю? - возмутилась она. - Я и есть ведьма!
Движимая любопытством я протянула к ней руку, сжав тонкие девичьи пальчики. И в тот же момент меня оглушили ритмично звенящие барабаны, молчавшие с тех давних пор, как Эллоиссент помог мне закрыть Врата.
Я увидела, как в глазах Марайи отразилось пламя. Расцвело алым цветком и мне показалось, будто бы я взлетаю.