– Нам пора, братец, – поднялся с лафета Вилли и взял посох. – Скоро в наших руках окажутся бесценные предметы древней истории – золотая маска Кхарнута и еще куча артефактов. Маску передадим музею Магнуса, артефакты загоним на черном рынке Нульна. Тамошние студенты обожают эти безделушки. Я на свою долю построю личный храм Сигмару и положу себе приличный оклад. Йохан, неугомонный тип, по его словам, собирается создать новый орден охотников на нежить, даже название ему придумал "Инквизиция Ордо Маллеус", а ты уж сам решай.
К ним подошел капитан.
– Дальше корабль идти не может, мели, – сообщил он, указывая на приближающийся берег. – Я приказал спустить лодку.
– Какая разница! – сказал подошедший ван Хал. – Главное, чтобы Жрец не ушел далеко и не успел сотворить заклинание. Иначе будут новые гости.
– Все готово, – успокоил его Дейдвуд.
– Тогда вперед! – провозгласил сигмариот, поднимая к небу свой посох. – Веди нас, всемогущий Сигмар!
Шлюпка, движимая шестью гребцами, ловко обходила острые рифы, в изобилии торчащие из воды у берега. Еще полсотни весельных взмахов, и ноги преследователей коснулись земли.
– Капитан, ты тоже с нами? – удивился Охотник, когда Дейдвуд спрыгнул на незнакомый берег вслед за ними.
– Это мой долг, – буркнул капер и посмотрел на Сергея.
Тот вспомнил слова Радиры о должке капитана и предложил Дейдвуду:
– Не лучше ли вам следить за штурвалом? Мне бы очень хотелось, когда все закончится, двинуться дальше.
– Как прикажете, – с видимым облегчением согласился тот и быстро вернулся в шлюпку. Каперу явно не хотелось опять связываться с нежитью.
– А ты, братец, влияешь на этого разбойника, – хмыкнул Вилли, когда они отошли от шлюпки на приличное расстояние.
– Дручии уважают инжи, – вывернулся Второй и спросил у ван Хала, разглядывающего землю: – Есть след?
– Есть, – ответил тот. – Жреца несут скелетоны. Но несут не быстро. У одного из мертвяков нет ступни. Ямка вместо полноценного отпечатка. Мы их скоро догоним.
Преследователи быстро двинулись по отчетливому следу. Обогнув невысокую каменную гряду из круглых валунов, они ступили на песчаную полосу.
– Хэ, – воскликнул Йохан и показал на какие-то знаки, начерченные на песке, – Жрец пытался сотворить заклинание, но не успел. Значит, он услышал наши голоса, что, в свою очередь, значит – он совсем близко. Не удивлюсь, если из вон той рощи на нас нападут его кости, – он махнул на деревья в ста метрах от них.
Не успели отзвучать его слова, как из рощи с палками выскочили два скелета. Выскочили и тут же разлетелись на части от метких выстрелов Охотника.
– Подвижные дохлые мишени – мой конек! – похвалился ван Хал, убирая пистолеты.
– Потом, Йохан, потом дифирамбы самому себе! – поторопил друга священник. – Наше сокровище ковыляет где-то впереди.
– Не уйдет! – усмехнулся тот, но шагу прибавил.
Жреца они застали в конце тропы, которая петляла среди деревьев и заканчивалась тупиковой площадкой среди скал и небольшим прудом посреди, затянутым цветущей урутью. Жрец стоял на коленях у самой воды, что-то ожесточенно чертил пальцем на песке и в полный голос завывал:
– Голохуус шуноуус!..
Его мешок валялся рядом.
– Заклятие Призывания! – почти умилительно заметил Вилли. – Он произнес только вступительную фразу. Ума не приложу, как он намеревался довести ритуал до конца: в заклятии больше двухсот фраз. Позволь, Йохан, я сам, а то ты что-нибудь ценное расколотишь.
– Валяй, – согласно кивнул Охотник.
Свяшенник достал из сумки заостренный колышек, снял с груди железный амулет в форме молота и не торопясь подошел к жрецу.
– Бухоомут геохуус! – продолжал завывать тот.
– Прекрасная у тебя память, братишка, – сказал сигмариот, приставил левой рукой колышек к спине жреца, в районе сердца, а правой сильно вдавил его в плоть.
Тело Жреца свела судорога, он привстал с колен, обернулся к священнику, протянул было руку, но тут заметил стоящего чуть поодаль Сергея и взревел:
– Маг…
Закончить он не успел, потому что Вилли тут же впихнул ему в рот сквозь маску железный амулет. Жрец поперхнулся и осыпался грудой пепла под ноги своего палача.
– Мало ли что, – мотивировал тот свой второй удар. – Вдруг он проклясть хотел?! Такие мстительные твари эти Жрецы Личи. Был такой случай, – бородач не договорил и поднял с земли маску жреца. – Какая красота! Точно – это Отступник, маска Кхарнута с ромбовидной клеммой. Нам чудовищно повезло, друзья! Уничтоженный нами экземпляр был редким скупердяем. Но, конечно, это не Генрих Кеймлер. Во-первых, нет его посоха наговорщика, во-вторых, нет Крелла. Зато много чего другого.
– Ты там про меня не забудь, – подал голос Охотник, крайне заинтересованно наблюдая за тем, как его ученый соратник ворошит оставшееся от Жреца Личи тряпье.
– Итак, – произнес священник, выложив перед собой в ряд пожитки жертвы, – что мы имеем! "Голубой скарабей" – около 5 тысяч лет, сапфиры, голубые бриллианты, сила Отражения. На этом можно и остановиться. Стоимость "Скарабея" далеко превышает наши скромные запросы. Но продолжу. "Маска Смерти Кхарнута" – также около 5 тысяч лет, золото. По идее, носитель маски должен излучать ужас. Лично я не заметил. "Маска" дороже скарабея. Дальше. "Плащ Дюн" – 7 тысяч лет, приличное состояние, пригоден для охоты в пустыне. Носишься подобно вихрю над песками. Теоретически, само собой. Стоим…
Чур это мне! попросил ван Хал. Я запланировал в следующем году несколько операций в пустыне.
Вилли укоризненно взглянул на него, но плащ отдал и продолжил перечисление.
– "Хиератический Сосуд" – около двух тысяч лет, бронза, внутри останки другого Жреца Личи, по каталогу музея Магнуса, – одноразовый предмет, мощный источник варпстоуна. Недорогая вещь, но редкая. Ее тоже пожертвуем музею. "Поручи Солнца" – 4 тысячи лет, бронза, по легенде – включают в состав эссенцию самого солнца, в бою слепят врага. Стоимость приличная, ввиду ограниченной партии. Ковались только для Стражей Гробницы Сеттры. В музее одни такие есть, так что мы еще богаче. Ну, надо же! "Ошейник Шапеша" – точно 6 тысяч лет, золото, бриллианты, создан Высшим Жрецом Касабара, защищает носителя от смерти, но чтобы Моор не сердился, отдает богу смерти душу соседа. Предательская штука, хоть и бесценная, – сигмариот взвесил артефакт в руке, потом размахнулся и бросил ошейник в центр пруда, где тот и канул навеки. – Прощай, единственный экземпляр! И хорошо, что единственный. Не будем жадничать. Йохан, запиши мой мудрый и благородный поступок в нашу книгу. Я по памяти потом зарисую, как выглядел "Ошейник". И наконец, – он извлек крест на цепочке, – "Анкх Сетепа или Русельный крест" на цепи – тоже около 6 тысяч лет, белое золото, принадлежал царю Сетепу из 5-й династии, по каталогу, обладает способностью привлекать на свою сторону единомышленников. Кстати, хроники подтверждают, что Сетеп отличался особо рода обаянием. Необходимая в путешествии вещь, – Вилли повернулся к Сергею и спросил: – Хочешь? Это тебе за смоляную стружку.
Второй конфузливо помялся, но потом согласился, и "Анкх Сетепа" лег в его ладонь.
– Вот и все пожитки Отступника! – поднялся на ноги священнослужитель и носком сапога отшвырнул оставшиеся тряпки от себя. – Это был наш лучший улов, Йохан. Мы богаты.
– Ты ничего не взял себе, Вилли, – напомнил ему Охотник.
– Мне из этих побрякушек ничего не надо, – отказался сигмариот. – Лучше мы продадим "Скарабея", "Поручи" и "Сосуд". На свою долю я смогу построить самый большой храм Сигмару в Империи и положить себе тройной оклад, плюс отпускные.
– Нет, – покачал головой ван Хал и бросил под ноги другу "Плащ Дюн". – Или тоже что-то возьми, или продадим "Плащ".
– Мне на самом деле ничего не нужно, – попробовал переубедить его клирик.
Но Йохан настоял на своем, и Вилли пришлось взять "Поручи".
– Упрямый гробокопатель! – ворчал он, натягивая себе на руки навязанный трофей, но тут его озарило: – Слушай, Йохан, а зачем музею "Маска"? Давай ее тоже продадим? "Сосуда" достаточно.
– Всем сердцем соглашаюсь, – поддержал его Охотник. – Помнишь, мы им передали шлем этого кошмарного головореза из "Кровавых Драконов", которого нам чудом удалось заманить в дом и сжечь в деревне под Мидденхаймом? А они выложили шлем на смотровой стенд и даже не упомянули на табличке дарителей.
– Еще как помню, дружок, – вздохнул священнослужитель. – Они завидуют нашему успеху. А помнишь, как мы у них попросили денег для экспедиции к устью Нижнего Талабека и они отказали нам?
– Помню, – грустно ответил ван Хал. – Смотритель обозвал нас ненормальными авантюристами.
– Бесконечна мудрость Сигмара, обращающая горечь унижения в блеск сокровищ! – заключил Вилли. – Вернемся к кораблю, что ли?
Йохан и Сергей с ним согласились, и вся братия зашагала вниз по тропе.
Когда они подошли к каменной гряде, ван Хал знаком приказал остановиться и прислушался.
– На берегу что-то происходит, – сказал он. – Будем осторожнее.
Спутники тихо выглянули из-за камней. На берегу творилось нечто невообразимое – по песку в разные стороны с испуганными воплями разбегались матросы, над кораблем зависли семь крылатых тварей размером со взрослого слона, лапы которых украшали перепонки, а спины – костяные гребни.
– Похожи на драконов, – произнес Второй.
– Братец, это и есть драконы, – заверил его священник, – только водяные. Удивительно крупные особи.
Одна из вышеупомянутых особей лапами вцепилась в мачту и тянула ее на себя, пытаясь перевернуть корабль.
– Теперь нам отсюда не выбраться, – вздохнул Йохан, – драконы слишком крупные. Пули они даже не почувствуют. Придется несколько лет прожить на этом острове, пока нас не подберет какой-нибудь корабль.
– Можешь не надеяться – не подберет, – успокоил его Вилли и показал на не замеченные ими в пылу погони останки по крайней мере десяти судов у скал с противоположной стороны бухты, – драконы никого не выпускают отсюда. Теперь я знаю название этого острова или, точнее, островов, их два – Ящерные топи. Я читал о них в Имперской морской энциклопедии.
– И молчал? – укорил его ван Хал.
– Откуда мне было знать, куда мы плывем? Я не разбираюсь в навигации, – огрызнулся сигмариот и взглянул на Сергея: – Может, ты еще чего-нибудь предложишь? Напряги орган, которым ешь.
– Ладно! – неожиданно для самого себя решился Второй, достал из-за пазухи знак прадракона, подаренный ему Радирой, и вышел на открытое место.
"Что я делаю?! – мелькнуло у него в органе, "которым он ел". – Но, в конце концов, пора проверить и на себе действие алтарей Возрождения. В Робинзоны очень не хочется. Потом я так и не выяснил до конца – сплю я или нет? Тело мое далеко, в титановой капсуле, но просыпаюсь и ем я здесь. Непонятно. Эх, пропади все пропадом!"
Он вытянул руку со знаком вперед, зажмурился и крикнул:
– Эй! Эй! Эй!
И так раз двадцать, пока над его ухом не пахнуло теплом и глубокий, уникально глубокий бас не произнес:
– Мы не понимаем тебя, хозяин. Что – эй?
Сергей открыл глаза и обнаружил сидящего прямо перед ним дракона. Остальные шесть тоже сидели рядом на песке, полукругом.
– Так что – эй? – повторил свой вопрос дракон.
– Ты по-человечески умеешь говорить? – изумился Второй, еще не решаясь взглянуть чудовищу в глаза.
– Все драконы умеют, – ответило оно.
– Но почему не говорят?
– Не хотят.
– Почему не хотят?
– Характер.
– И все?
– Этого достаточно. Чего болтать?! Друг друга мы понимаем без слов.
Сергей усилием воли заставил себя посмотреть дракону в глаза:
– Зачем вы топите корабли?
– Из нас одежду делают, – обоснованно ответил ящер. – Мы против.
– Понимаю, – согласился с его аргументами Второй. – Вы можете этот корабль не топить? Мне нужно дальше двигаться.
– Все, что прикажешь, – утвердительно качнуло зубастой мордой чудовище и добавило: – Только все люди с корабля убежали в лес. Да, мы троих уже съели. А один, в плаще из нашей шкуры, внутри корабля спрятался и оттуда нас обзывает всякими плохими словами.
– Это капитан, – вздохнул Сергей. – Тех, кого не успели съесть, можно поймать и обратно на корабль притащить?
– Проще простого, – сообщил дракон. – Честно говоря, мы им сами дали в лес убежать. Хотели их завтра скушать. Но если они тебе нужны, то мы их сейчас принесем.
– Да уж, пожалуйста, – попросил Второй. – Только не жуйте их по дороге, мне одному с кораблем не управиться.
– Не будем жевать, – подчинился ящер и поднялся в воздух. За ним последовали остальные.
Вскоре они начали стаскивать по-прежнему орущих и извивающихся рейдеров на корабль. Когда последний матрос оказался на палубе, дракон опять спустился к Сергею и доложил:
– Всех собрали. Почти. Один успел со скалы сорваться, и еще двое за камешками прячутся. Но они с тобой пришли. Мы не стали их насильно.
– Правильно. Спасибо, – поблагодарил Сергей.
– Не за что, хозяин, – прищурился ящер и поинтересовался: – Сокровища будешь брать? Золото там, камни.
– Не буду, – отказался Второй.
– Я так и думал, – уважительно пробасил дракон. – Ну, мы полетели?
– Летите, – согласился Сергей.
– Удачи тебе, хозяин! Будь осторожнее с двуногими, – попрощалось чудовище, взмыло в воздух и скрылось за скалами вместе со своими сородичами.
Второй проводил их взглядом, убрал подарок Повелительницы Невест и вернулся к Йохану с Вилли.
Друзья находились в состоянии сомнамбулического транса, и молодой человек уже начал беспокоиться за их рассудок, когда сигмариот протер мокрое лицо ладонью и спросил пересохшим от волнения ртом:
– Инжи давно с драконами дружат?
– Отстань от него, Вилли, – попросил Охотник. – Думаю, что ему запрещают о таких вещах рассказывать. Видишь, он сам весь дрожит?!
– Да, – поспешил согласиться с ним Сергей, только сейчас обратив внимание, что у него действительно трясутся руки:
– Нельзя рассказывать. Могут стипендии лишить.
– Что ж, – тряхнул бородой священнослужитель. – Со стипендией шутить нельзя, но все-таки дружба с болотными драконами – это крайне полезная штука.
– Морскими, – пытаясь унять нервную дрожь в руках, поправил его "студент".
– Я запомню, – уважительно пообещал Вилли и предложил: – На корабль?
– На корабль, – согласились с ним спутники.
И они пошли к воде.
После долгих перекрикиваний с напуганным экипажем за ними выслали шлюпку.
Капитан встретил прибывших глубоким поклоном. На молодого человека он вообще, как, впрочем, и остальной экипаж, смотрел с благоговейным ужасом.
– Я наблюдал с корабля в трубу, как вы заклинали эту кровожадную тварь с помощью своего талисмана, – сказал он. – Я приказал накрыть в моей каюте праздничный стол и отметить бокалом хорошего вина наше спасение.
– Мудро, очень мудро с вашей стороны, капитан, – обрадовался сигмариот. – Такие вот заклятия не проходят даром для организма.
– Я тоже проголодался, – присоединился к его мнению ван Хал, разумно проглатывая перед едой пилюлю от изжоги.
– Тогда прошу вас, – пригласил их капер. – Высочайшая честь для меня и моего экипажа иметь на корабле таких великих людей.
– Это уж слишком, не такие уж мы великие, так – скромные проводники силы Сигмара, – сказал Вилли, приосанившись и следуя в указанном моряком направлении.
Дейдвуд действительно выложил на стол все лучшие съестные припасы. Жаренные на угле кальмары, фаршированный икрой летучей рыбы тунец, плавники акулы, вымоченные в гранатовом соусе, запеченный в кляре морской карась, тигровые креветки, отваренные в пиве, и дюжина других высокопитательных блюд, составляющих праздничный рацион любого уважающего себя капитана. Плюс, конечно, вино, великолепное вино – темное и вязкое, как мысли новобрачных. Капер разводил его один к одному пресной водой и разливал по глубоким, серебряным кубкам гостей.
– Я покупаю этот необычайный напиток в одной портовой таверне Тилеи, у своего старого друга, как это ни покажется вам удивительным, – гнома, – сообщил он. – Раньше этот гном тоже был капитаном, но потерял обе ноги в потасовке с Руглудом Костожуем. Тот ему из арбалета коленные чашечки раздробил. У Черных гномов и Руглуда старые счеты.
– Тилея – растение? – шепотом переспросил у Йохана Второй, допивая первый бокал.
– Тилея совсем не растение. Тилея – родина пиратов. Жуткое место, – так же шепотом ответил тот.
– Мы все распрощались с жизнью и кораблем, – продолжал свою застольную речь Дейдвуд. – Драконы напали неожиданно. И отнюдь не с воздуха. Они вынырнули из воды. Страшные существа! Мы ничего не успели предпринять.
– Очень характерный способ атаки морских драконов, – сообщил служитель культа. – Я тоже читал об этом в энциклопедии. Пять лет назад в этих местах исчез целый флот азуров. Двенадцать кораблей, оснащенных по последнему слову техники.
– Азурам, конечно, так и надо, но повторяю – страшные существа! – заявил капитан, наполняя бокалы гостей.
Вино из подвалов гнома-калеки ударило Сергею в голову. События, произошедшие с ним совсем недавно, теперь показались даже в некоторой степени забавными.
– Дракон сказал, что вы на них ругались плохими словами, – сказал он капитану.
– Да, я их называл смрадными червями, болотными испражнениями, – подтвердил тот. – Вы с ним на драконьем языке общались?
– Нет, на обычном, – хихикнул быстро хмелеющий Второй. – Я тоже удивился, что он на обычном языке говорит. А он мне сказал, что все драконы говорят на обычном языке, но редко, потому что у них сложный характер.
– Как интересно! – воскликнул капитан и спросил: – А что за могущественный талисман Вы показывали этим чудовищам?
– Это мне Радира дала в дорогу, – вытащил на всеобщее обозрение из-за пазухи медальон Сергей.
– Знак прадракона, – проинформировал всех начитанный Вилли, – Минимум – 6 тысяч лет, золото, единственный экземпляр, по каталогу музея Магнуса – отлит Древними и дает обладателю власть повелевать драконами. Продать крайне сложно в виду баснословной стоимости.
– Зачем же сразу продавать? – усовестил его капитан. – Подарки продавать нельзя, тем более такие.
Он выставил на стол еще одну бутылку, бережно откупорил ее и разлил по бокалам.
– За наше спасение! – провозгласил он тост: – За мудрую Радиру!
– Обожаю пить за прекрасный пол, – поднял вслед за ним свой бокал священнослужитель и мотивировал: – У хорошего вина и красивой женщины одно и то же достоинство и один и тот же недостаток – они лишают разума!
Все присутствующие выпили вслед за ним и тут же на себе ощутили всю глубину высказанной им мысли. Последним, что запомнил Второй, были удивленные глаза ван Хала и его же рука, протянутая к горлу Дейдвуда.
Очнувшись, Сергей, Вилли и Йохан обнаружили себя на палубе, привязанными к мачте. Капитан сидел перед ними в кресле-качалке и вертел на пальце медальон прадракона.