– Богам все можно, только как-то непривычно.
– Что, вам другие боги никогда не кланялись в ответ на ваш поклон?
– Я еще не встречалась с богами.
– Вот видите.
– Теперь я буду знать, что боги, кроме всего прочего, галантны, – улыбнулась женщина и смущенно поинтересовалась. – Трудно быть богом?
– Звучит как название романа, – заметил Магнификус. – Я еще не знаю. Я здесь недавно и пока мне все нравится. А трудно быть вампиром? Вы ведь вампир?
– Увы, – сказала Анна. – Неприятно.
– Зато вы живете дольше, чем обычные люди.
– Мы не живем, мы существуем. А дольше. Что проку? Десятилетиями лежать под землей – не лучшее времяпрепровождение.
– Под землей?
– Конечно, под землей. На старом кладбище Мариенбурга, на окраине, и даже не в своей могиле, а в склепе жены бакалейщика.
– Почему не в своей?
– Чтобы не нашли. При жизни у меня была плохая репутация. Могли раскопать и вбить осиновый кол. Вот мы с женой бакалейщика и поменялись. Ей осиновый кол не повредит, а мне спокойнее.
– Так все-таки вбили?
– И не один. Еще и голову отрубили.
– Злые люди, наверно?!
– Их можно понять. Я раньше много зла им причинила. Вы же знаете, что такое Жажда?
– Я видел одного молодца, который сам себя съел.
– Может быть и такое, но мне повезло – у меня стальной гроб. Крепкий. Очень крепкий. И тесный. Я не могу шевельнуться, только кричу, когда приходит Жажда.
– Если не секрет, кем вы были раньше?
– Разве от богов можно что-то скрывать? – резонно заметила Анна. – Я была камеристкой принцессы Нефераты.
– Это она вас заразила? – догадался Второй, снова припоминая рассказ Тетлиса.
– Один из ее фаворитов, – кивнула женщина. – Мне однажды приказали петь на закрытой дворцовой вечеринке. Я ему понравилась, и он мне предложил с ним переспать. Мне он не понравился, я отказалась, а он меня укусил, и я заразилась. Теплый был вечер. Каштан цвел.
– Где сейчас этот фаворит?
– Его убил мой жених. И сжег.
– Вы все рассказали жениху?
– Да.
– Бедный парень. Где он сейчас?
– Вечером будет здесь. Он один из претендентов на Кубок Насыщения.
– Будем надеяться, что ему повезет, – ободрил Анну Магнификус и полюбопытствовал: – А кто приехал вместе с вами?
– Фориус – органист.
– Тоже вампир?
– Не жаждущий.
– Он что, какие-то подвиги совершил?
– Он написал много хорошей музыки, и Лорд наградил его Кубком. Все "не жаждущие" попросили Лорда за Фориуса.
– Благородно. Но где здесь орган? Я обошел весь зал и органа не заметил.
– Орган в той стене, он спрятан в камне. Под потолком есть проход к нему. Фориуса туда поднимут на веревке.
– К чему такие сложности? Зачем орган прятать?
– Золото, – вздохнула женщина. – Орган из золота. Если люди захватят замок, то они перельют орган на монеты и будут ими в кабаках расплачиваться. А этот орган лучший из всех существующих. Ему почти три тысячи лет. Его нельзя потерять.
К Анне подошел слуга и что-то ей шепнул.
– Простите, – обратилась она к Магнификусу, – Фориус просит меня ему помочь.
– Идите, – отпустил ее Второй и вернулся к себе в покои.
Он лег и стал смотреть на пламя.
– Почему они никогда не прогорают? – пришло ему в голову. – Может, их незаметно меняют или они бесконечные, как патроны в пистолетах ван Хала? Интересно, как он там? Может, посмотреть?
Магнификус начертил рукой в воздухе перед собой свое имя и вызвал сферу сафери.
– Хочу какое-нибудь приспособление для того, чтобы посмотреть на Йохана, – скомандовал он.
Из сферы выделился тусклый кружок с изображением глаза. Молодой человек ткнул в него пальцем, но ничего не произошло.
– Не хватает этого, как его, варпстоуна, – понял Магнификус и тут вспомнил о подарке Шарскуна.
Он вытащил из-за шиворота флакон с осколками варп-камня, отвинтил крышку, поставил раскрытый флакон рядом с собой и снова вызвал сферу. На этот раз большая часть символов светилась.
– Хочу некое приспособление для того, чтобы посмотреть на Йохана, – повторил Второй и нажал на появившийся символ.
Тут же над его головой повис возникший ниоткуда хрустальный куб. Внутри куба явственно зазвучал голос Охотника, и на хрустальной поверхности появилось его изображение.
– Уточним еще раз, почтенный Лоренцо, – говорил Йохан, восседая за столом перед каким-то хорошо одетым господином. – Две сотни пикинеров, сотня лучников, сотня всадников, сотня пеших мечников и десять катапульт. Никаких грабежей по дороге к месту сбора. Прибытие в срок. На время битвы полное подчинение воле моего господина. Верно?
– Оно все верно, любезный, – манерно переминая пальцы, унизанные перстнями, ответил Лоренцо. – Однако мой рассудок печалит мысль о недоплате.
– О какой недоплате? – прозаично возмутился Охотник и тряхнул мешком с монетами. – Вы мне, почтенный, сами эту цифру назвали.
– А корабли? – вкрадчиво заметил его собеседник. – Мои соратники, да оградит их небо от беды, должны добраться до границы незаметно. Сей замысел от вас же исходил, любезный Йохан. Но незаметно – означает море, а море означает корабли, что значит – дополнительные деньги.
– Тогда иди пешком. Я больше не дам, – упорствовал ван Хал. – Деньги чужие и большие. Так тебе еще никто не платил.
– Согласен – не платил, – продолжил поэтично торговаться Лоренцо. – Согласен, что большие. Но вы, любезный Йохан, меня не на пикник зовете, а на битву. Причем смертельную, откуда я и треть своих людей не выведу. О чем скорбит душа, трепещет сердце.
– Тогда – до свиданья, – убирая мешок со стола, решил стойкий к поэзии ван Хал.
– Ладно, давай, – протянул руку тут же присмиревший наемник. – С тобой торговаться, как дерьмо жрать. Без удовольствия.
– Перестань собачиться, Лоренцо, – протягивая ему деньги, сказал Охотник. – Ты меня знаешь – я в долгу не остаюсь. Во всех смыслах. Нормально поработаешь, условия выполнишь – отдам остальные. Уйдешь с задатком – найду и порву всех твоих любезных соратников, о которых твое сердце трепещет. Будешь заново людей набирать.
– Ты меня не пугай, бесполезно, – пряча мешок, ответил Лоренцо. – Мое слово крепче слоеной стали Черных Гномов. Не забывай – я принц, и у меня не просто люди, у меня дворяне. Они не за деньги сражаются, а по долгу чести. Деньги – это для меня. В карты играть.
– Прости, Лоренцо, я устал, – извинился Йохан, и тут он взглянул прямо на Магнификуса. Точнее, на то приспособление, через которое молодой человек наблюдал за ним.
– Что это за дрянь там?! – показал Охотник принцу на приспособление.
– Чей-то глаз, – подсказал принц, – это сафери. Тебя пасут Йохан!
– Подавятся, – мрачно буркнул ван Хал, достал пистолет и пальнул прямо в приспособление.
Изображение на кубе в покоях Магнификуса исчезло, а сам куб тут же растаял в воздухе.
Второй закрыл крышку флакона с варп-камнем и убрал флакон обратно за пазуху.
Раздался стук. Магнификус встал с кровати, подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял старик слуга с книгой в руках. По-прежнему молча он протянул книгу гостю, поклонился и пошел прочь.
"Мигель Сааведра Сервантес. Флорентийские очерки", – прочел он на обложке.
"Чтобы не скучал до вечера и в зале не ошивался попусту, – подумал Второй, возвращаясь к своему ложу. – Где же они такие книжки берут?"
Устроившись удобнее, он раскрыл книгу и начал читать.
То, что церемония начинается, Магнификус понял по звукам органа, гулко прокатившимся под сводами зала. Отложив книгу в сторону, он быстро привел свою одежду в порядок и выскочил в зал. У дверей его ждал все тот же старик слуга. Пройдя вслед за ним, Второй сел в одно из свободных кресел у самого кратера. Осторожно огляделся по сторонам. Большинство кресел было уже занято, строгие, бледные лица присутствующих не оставляли никаких сомнений, что мероприятие ожидается более чем серьезное. У ступенек, ведущих к вершине кратера, стояла большая металлическая клетка, рядом с ней замерли двое слуг с рогатинами в руках. Перед клеткой лежал полутораметровый куб из бледно-серого гранита. На камне стоял пустой кубок.
Опять взревел орган. Все присутствующие обернулись на вошедшего в зал Абхораша. За ним двое слуг несли большую стеклянную бутыль, наполненную черной жидкостью.
Лорд Вампир подошел к камню и поднял руку. Орган смолк.
– Братья! – сказал он, не прибегнув на этот раз к сложению голосов. – Сегодня наступил четырнадцатый месяц с того дня, как мы собирались, чтобы дать возможность утолить Великую Жажду брату Денебу и брату Альфарду. Тогда они доказали свое право на утоление. Сегодня пришел черед еще трем братьям – Регулу, Нату и Беллатриксу испытать свою судьбу. Они знают цену самомнения, но твердо решили избавиться от Великой Жажды. Наши души черные, как кровь Прадракона, но наш дух сильнее, чем наши души. Эта разница познается в наших поступках. Мы зло, которое не желает им быть. Первым будет Беллактрикс. Иди, брат, и слушай песню изменения.
К камню вышел невысокий, но необычайно широкий в плечах мужчина.
– Великий Лорд, – обратился он к Абхорашу, – я не уверен, что достоин. Но я устал. Если этот кубок не примет меня, и я изменюсь навсегда, я не хочу выходить обратно в мир. Помогите мне.
– Иди, – приказал Лорд Вампир, – и слава Смерти!
Гармерд обошел клетку, решительно поднялся по ступенькам и прыгнул в клокочущую магму.
К камню подошла Анна и запела. В ее песне не было слов, только мелодичные переливы высокого, чистого, полного печали звука. Даже Магнификус понял, о чем говорится в этой песне. Женщина звала смерть, умоляла ее забрать тело и успокоить душу, проклинала вечность и славила пустоту. Когда стих последний звук ее голоса, на ступеньках появился Беллактрикс.
По залу пронесся облегченный вздох.
Испытуемый спустился к Абхорашу. Тот взял с камня кубок, и слуги наполнили его кровью дракона.
– Ты заслужил утолить Жажду, – сказал Лорд Вампир и передал кубок Беллактриксу. Мужчина, бережно приняв вожделенный сосуд, в один глоток опустошил его. Вернул Лорду, а сам пошел на свое место в зале.
– Регул, – позвал Абхораш.
К камню вышел другой претендент. Высокий, стройный, на вид не старше тридцати.
– Великий Лорд, – произнес он, – Я знаю, что не достоин, но хочу испытать себя и перемениться. Если кубок не примет меня, я хочу вернуться в мир.
– Ты уверен? – сурово спросил его Абхораш.
Регул утвердительно кивнул.
– Тогда иди, – уступил ему дорогу Лорд Вампир.
Испытуемый быстро взобрался по ступеням и бросился в огонь.
Анна вновь запела. Это была та же песня, но в ней появилось что-то новое. Словно к уже известному тексту добавили еще одно слово. И это слово было – отчаяние.
Песня еще звучала, когда со стороны кратера раздался резкий, клокочущий звук. За ним из пустоты на ступени вывалился громадный упырь. Слуги тут же рогатинами загнали чудовище в клетку. Упырь не сопротивлялся, а только тихо повизгивал, жался к стенке и бешено вращал выпученными глазными яблоками.
– Нат, – позвал Абхораш, уже не обращая внимания на измененного Регула.
К камню вышел среднего роста мужчина с длинными белыми волосами, заплетенными сзади в косу.
– Великий Лорд, – сказал он, – Я не хочу выходить, если не получится. Все.
Абхораш молча кивнул.
Нат поднялся по ступеням, обернулся перед прыжком в пламя на Анну и бросился в кратер.
Женщина запела. И вновь это была другая песня. К ней добавилось новое слово – одиночество. В глазах Анны появились слезы.
Кажется, присутствующие не заметили этого, все напряженно вглядывались в пространство над ступенями. Наконец в воздухе что-то сверкнуло, и на ступени вышел Нат.
По залу опять прокатился вздох облегчения. Сидящий рядом с Магнификусом рыцарь даже хлопнул себя ладонью по колену. Очевидно, Ната здесь любили.
– Пей, – протянул испытуемому полный кубок Лорд Вампир.
Нат взял кубок и взглянул на Абхораша:
– Я рад, что у меня есть возможность избавиться от этой пытки, – тихо произнес он. – Я ненавижу Жажду.
– Тогда пей, – подбодрил его Лорд Вампир.
– Не могу, – неожиданно заявил Нат, быстро притянул к себе свободной рукой Анну и насильно влил ей в рот содержимое кубка. Все произошло настолько быстро, что никто ничего не смог предпринять.
Над залом повисла звонкая тишина.
– Что ты наделал? – грозно обратился к Нату Абхораш. – Ты отказался утолить Жажду? Ты не уважаешь наш закон?
– Нет, уважаю, – спокойно ответил виновник происшествия. – Но все сделал правильно. Анна когда-то была моей невестой. Я не уберег ее. Теперь мы квиты.
– Пошел прочь, – приказал ему Лорд Вампир, – немедленно пошел прочь. Ты больше не достоин быть с нами.
– Я знаю, – согласился Нат, – Признаться, я всегда отличался от вас. Я не высокороден. Какой из меня рыцарь? Как был плебей, так и остался.
– Постой, – окликнул уходящего изгоя Абхораш, – куда собираешься идти?
– Туда же, откуда пришел. За Черный хребет, к оркам, – сообщил тот, – они мне не нравятся. И крови там много. Моря крови.
– Анна, – повернулся к женщине Лорд Вампир, – иди за ним. Тебе тоже здесь не место.
Она послушно кивнула и побежала за Натом.
Когда стихли их шаги, Абхораш обратился к присутствующим:
– Братья! Я знаю, что среди вас есть не утоленные. Вы пришли сюда, чтобы посмотреть, как избавляются от нашего общего проклятия. Сегодня у вас удачный день. Есть среди вас те, кто хочет утолить Жажду раньше положенного срока и без испытания? Встаньте.
Поднялись пять человек.
– Клянусь смертью! Тот, кто сейчас догонит Ната и принесет мне его голову, получит Кубок, – поклялся Лорд Вампир. – Я знаю, что Нат хороший боец, но вы можете приказать ему от моего имени подчиниться. Он не будет сопротивляться. Спешите.
Однако все пятеро опустились на свои места. Никто не пошел за изгнанным.
Абхораш подождал немного, потом объявил:
– Я приказываю всем, кто только что желал избежать испытания и утолить Великую Жажду, подойти сюда.
Понурив головы, к нему вышли пятеро претендентов.
Лорд Вампир наполнил кубок и поочередно напоил их кровью дракона, чем поверг всех, включая Магнификуса, в крайнее изумление. Потом он повернулся к остальным и торжественно произнес:
– Сегодня один из самых удачных дней в моей жизни! Я ждал избавления для троих, а получил свободу от Жажды для семерых, нет – на одну больше! – он крикнул слугам: – Верните этого дурака Ната обратно, вместе с его невестой! – и вновь обратившись к присутствующим, возгласил: – Да здравствует Смерть! Играй, Фориус!
Ответом ему был единодушный крик:
– Да здравствует Смерть!
И восторженный гул невидимого органа.
Воодушевленный увиденным, Магнификус кричал вместе с вампирами, хотя вкладывал в лозунг совсем иной смысл.
Потом расторопные слуги притащили столы с едой и несколько десятков ящиков уже знакомого молодому человеку портвейна. В тот вечер Магнификус решил себе "позволить". Как добрался до кровати, он не помнил.
Его разбудило похмелье. Магнификус долго не решался открыть глаза, опасаясь, что любое движение способно спровоцировать инсульт. Когда же он все-таки их открыл, то обнаружил сидящего на краю кровати Абхораша.
Лорд Вампир чистил ножом яблоко, задумчиво глядя перед собой. Почувствовав на себе взгляд молодого человека, он молча протянул ему бутылку.
Не отвлекаясь на благодарности, Магнификус в несколько секунд ополовинил спасительный сосуд и свесил с кровати ноги.
– Надеюсь, я прилично себя вел вчера? – с опаской поинтересовался он у рыцаря.
– Вполне, – добродушно ответил тот. – Разве что перед тем, как выпал из клетки, ты требовал, чтобы тебя немедленно искусали и зачислили добровольцем в орден.
– Какой позор! – застонал Второй, делая с горя крупный глоток из бутылки.
– Перестань, – успокоил его Абхораш, – к тому времени Менкалинан уже сцепился с Шаулой и еще орган гремел так, что тебя вряд ли кто слышал. А если и слышал, то не понял. Ты кричал по-латыни.
– Я не знаю латыни, – удивился Магнификус.
– Зато я знаю, – сказал рыцарь. – Еще ты жестикулировал.
– А кто с кем сцепился? – успокаиваясь, спросил Второй.
– Менкалинан с Шаулой, – повторил Абхораш. – Они когда-то ухаживали за одной вдовой, молочницей, и Шаула первым удостоился ее сердца.
– В каком смысле?
– В переносном. Так Менкалинан обвинил Шаулу в коварстве, а тот воткнул бывшему сопернику в горло нож. Менкалинан возродился, и они начали рубиться на мечах. Были большие ставки.
– Кто кого?
– Не знаю, я не дождался конца поединка, – встал с кровати рыцарь и сообщил: – Мы сегодня выезжаем для практических занятий. Поднимайся.
– Как же так?! – допивая бутылку, спросил Магнификус. – А несколько эффектных ударов? Ты мне ничего не показал!
– По дороге покажу, – пообещал ему Абхораш, распахивая дверь. – Свой меч оставь здесь, я тебе выдам другой. На время занятий, конечно. Идем скорее.
– Иду, иду, – недовольно пробурчал Второй, вставая на ноги. – Всегда вот так – когда нужно отлежаться денек, так сразу дела!
– Это жизнь, – хлопнул его по плечу рыцарь. – Зато по дороге будут попадаться и трактиры.
– Трактиры – это действительно жизнь, – согласился Магнификус.
– Ну и где же трактиры? – зло поинтересовался Второй, когда они, переодетые в потрепанные хламиды странников и широкие шаровары из той же ткани, с топорами за поясами, утопая по колено в болотной жиже, четвертый час брели на север.
– Будут, – пообещал ему Абхораш, перекидывая на другое плечо моток толстой веревки.
– Почему мы пошли одни и в таком виде? – продолжил расспросы Магнификус, чувствуя, как похмелье с новой силой овладевает им. – Наверно, можно было бы и по дороге, с десятком вооруженной охраны.
– Можно было бы, – кивнул рыцарь, – Только разве это приключение – по дороге и с десятком?
– Клянусь, я устал от ваших приключений! – простонал Второй, делая неверный шаг в сторону и погружаясь по пояс в болото. – Так жить нельзя! Ни дня без приключений. Нет, само собой, я уважаю приключения, но в гомеопатических дозах. Какая от приключений польза, если они становятся нормой жизни?!
– Польза есть, – не согласился с ним Лорд Вампир. – Жизнь героя – это сплошные приключения. Хочешь стать героем – не думай о мемуарах. Настоящие герои считают этот жанр неприличным.
– Не уверен, что хочу стать героем, тем более без мемуаров, – тоскливо признался Второй, – Хочу в трактир. Неважно себя чувствую. Тебе этого не понять – у вампиров не бывает похмелья.
– Кто тебе это сказал?! – возмутился рыцарь. – Если кто что-нибудь и смыслит в похмелье, так это вампиры. А ваше похмелье – детские желудочные несварения.
– Пусть так, – буркнул Магнификус. – Но если я в ближайшие десять минут не выпью, то сдохну от этих несварений.
– Крепись. Еще четверть мили, и будет трактир, – приободрил его Абхораш.