– К закату вернись, – крикнул ему вслед рыцарь.
Магнификус кивнул и побрел к берегу. Прежде чем выйти на дорогу, он внимательно огляделся по сторонам. Людей рядом не было. Далеко вдали клубилась пыль, поднятая проехавшим отрядом всадников. Путешественник вышел на дорогу и зашагал по ней в сторону Альтдорфа.
Поначалу попадались только стоящие на приличном расстоянии друг от друга аккуратные крестьянские дома с ухоженными огородами вокруг. Потом встретилась настоящая мельница. Из телеги, запряженной двумя мулами, коренастый крестьянин выгружал на землю перед мельницей мешки с зерном. Вокруг него гонялись друг за другом двое щекастых малышей – мальчик и девочка. Они то и дело спотыкались о выгруженные мешки и падали. Потом с радостным визгом опять вскакивали на ноги и продолжали погоню друг за другом.
Магнификус не спеша обошел телегу и двинулся дальше. Крестьянин почтительно поклонился ему. Очевидно, он его принял за странствующего священнослужителя – сигмариота.
– Прошу ваших молитв, святой отец.
– Да благословит тебя Сигмар! – тут же входя в роль, приветливо кивнул ему Второй.
Крестьянин еще раз поклонился. Детишки на мгновение отвлеклись от игры и повторили его жест.
Сразу за мельницей потянулась череда одноэтажных строений, явно принадлежавших городским жителям. Среди них попадались небольшие особняки. На треугольном фронтоне крыльца одного из них красовалась надпись "Продается. 37 зол. имп. Торг."
"Недорого", – про себя отметил Магнификус.
Чем дальше он шел, тем больше и нарядней становились дома, а гравий под ногами сменила брусчатка. Начали встречаться магазины.
Второй с удовольствием читал надписи на них: "Ткани и прочая мануфактура г-на Гонга", "Альтдорфские пряники", "Золотые украшения, подарки и сувениры", "Табачный островок" и т. д.
"Табачный островок" заинтересовал путешественника, и он вошел в магазин.
Торговое помещение украшали три застекленных стеллажа с выставленными на них курительными трубками разных форм, дубовый прилавок с несколькими десятками разноцветных коробок на нем. Из-за прилавка торчала ушастая голова с дымящейся трубкой во рту.
При появлении покупателя голова пришла в движение, и навстречу Магнификусу поднялся худощавый продавец неопределенного возраста.
– Что-нибудь желаете, уважаемый? – деликатно поинтересовался он.
– Да, трубочку и табачок к ней я бы купил, – признался Второй, но во избежание конфуза уточнил: – Цены приемлемые?
– Хоть в долг, – добродушно заявил продавец. – Но если деньги есть, то за двадцать медных импов можно подобрать что-нибудь приличное. Какой табачок предпочитаете? С ароматическими добавками или в чистом виде?
Магнификус мысленно попытался сформулировать состав букета, присущего традиционным бельгийским табакам, которые ему нравились, но получилось не очень вразумительно:
– В основном чистый и немного пряного.
Однако продавец прекрасно его понял и протянул одну из коробок:
– Может быть, "Вечерний разговор" – в меру легок, для окружающих приятен, при повторном возжигании горечи не дает.
Второй открыл коробку и понюхал табак.
– Понимаю, что так, на глазок, не подберешь, но можно попробовать его покурить, – продолжил продавец. – Хотите, забейте в свою трубку, хотите, купите новую, хотите, я вам дам одну из своих. Чищеную, специально для дегустаций.
Убедившись в откровенном намерении доброго малого угодить покупателю, Магнификус решился до известной степени довериться и соврал:
– Понимаете, у меня был день рождения, и мои друзья дали мне денег на самую лучшую трубку для себя. И табак. Я много путешествую, мне приходится общаться с высокопоставленными особами, но при этом хотелось бы не сувенир, а настоящую трубку. Короче говоря, мне выдали на это золотой.
– Золотой! – озадаченно почесал затылок продавец. – На золотой можно двадцать лучших трубок купить и мешок табака. И путешествуете, значит? И высокопоставленные? И не сувенир?
– Точно, – подтвердил Магнификус.
– Вот что, – решил продавец. – У вас есть время?
– Есть.
– Тогда присядьте за столик и немного подождите. Я быстро сбегаю к своему другу, тут через улицу. Будем надеяться, что у него еще осталась одна, удивительной работы, трубка. Как вы относитесь к длинным чубукам?
– Вполне.
– Тогда я побежал, – продавец покинул прилавок и вышел из магазина, но через мгновение заглянул обратно. – Уважаемый! Сейчас вам сюда моя супруга чаю принесет и газету, чтобы вы не скучали.
"Вот это сервис! – про себя восхитился Магнификус. – Некурящий закурит".
В магазин вошла далеко не юная, но невероятно обаятельная женщина и поставила перед посетителем поднос с чашкой ароматно пахнущего чая и газетой "Утренний Альтдорф". На прощанье улыбнувшись, она молча удалилась.
Второй сделал глоток чая и развернул газету.
На первой странице красовался графический портрет пожилого господина в величественной позе. Из сопутствующей портрету статьи путешественник выяснил, что этот господин не кто иной, как рейхсмаршал капитан рейхсгвардии Курт Хельборг и что вчера он отпраздновал трехсотлетний юбилей. Автор статьи не скупился на дифирамбы рейхсмаршалу, но и от пикантных подробностей биографии оного не отказывался. Так Магнификус узнал, что юбиляр в юности слыл проказником по части амурных привязанностей и имеет незаконнорожденного сына, который ныне служит в одном из воинских гарнизонов Альтдорфа в чине лейтенанта и не желает поддерживать связи со своим легендарным отцом, поскольку не может ему простить страданий, пережитых его матушкой – владелицей городского ипподрома.
Вслед за передовицей, на другом листе, Второй ознакомился с манифестом общества защиты горных троллей и парочкой литературных эссе на тему непростой студенческой жизни. Автор эссе, судя по всему, сам студент, укорял общество за невнимательное отношение к быту учащихся Альтдорфского университета и вопиющей несправедливости руководства вышеупомянутого учебного заведения, отдающего за деньги треть учебных мест тупым отпрыскам богатых родителей.
Третий лист равномерно распределяли между собой новости культуры и религии. Колонку культурных новостей занимала рецензия известного столичного литературоведа на новую книгу Феликса Ягера. Рецензент недоумевал: "Коль этот плодовитый литератор покушается поразить воображение читателя своими подвигами, он мог бы, по крайней мере, утрудить себя привнесением в текст хотя бы намека на морально-нравственные или философские выводы из своего воистину эпического "героизма"".
Колонку религиозных новостей заполнил богословский диспут двух священнослужителей – одного, принадлежащего культу Сигмара, второго – культу Ульрика. Богословская суть диспута ускользнула от понимания Магнификуса, однако он все-таки догадался по некоторым фразам, что ученые клерикалы борются за освобождение своих церквей от государственного налогообложения.
Четвертый лист делили поздравления, некрологи и частные объявления типа: "Гильдия альтдорфских гномов-часовщиков с прискорбием сообщает о безвременной кончине нашего доброго товарища Мипома Зоркого, покинувшего нас на 972-м году жизни вследствие рецидива грудной жабы. Мы выражаем наши глубочайшие соболезнования вдове и родителям покойного".
Или: "Желающие получить навыки верховой езды на боевых гидрах могут посылать свои заявки по адресу: 2 Облачный переулок. Дом 3. Герру Кытику. Стоимость полного курса – 70 сер. имп."
Или трогательное: "Где ты, единственный?! Мне уже 190, а я все одна. Блонд. Цвет глаз – зел. Рост – 1 м 73 см. Вес – 56 кг. Образ. высш. Дворянка. Писать: Улица Четвертого Триумфа. Д. 6. Люсия Вермотти".
Как раз при просматривании этого объявления в магазин вернулся запыхавшийся продавец. Глаза его радостно сверкали, а руки сжимали прямоугольный металлический футляр.
– Вам очень повезло! – сообщил, выложил футляр на стол перед молодым человеком и раскрыл его. – Цельный остланский бриар, чубук из лобной кости "хладнокровного", золотой охладитель. Работа фон Гаера, по эскизу мастера Бомса. Продолжение линии "Гнезда Фениксов". Оригинал. 400 лет.
Магнификус достал трубку, подержал ее в руке и удовлетворенно кивнул:
– Чудесно! И сколько?
– Шесть серебряных "импов", – смущенно признался продавец, – дешевле не отдают. Редкая вещь.
– Простите, – перебил его Второй, – я почти всю жизнь прожил в пустыне и совсем ничего не смыслю в деньгах. Шесть серебряных импов – это больше, чем золотой?
– Конечно нет! – воскликнул продавец. – Золотой – это десять серебряных "импов" или правильнее – империалов. И сто медных.
– Тогда давайте табак, вот тот, в белом кувшинчике, – успокоившись, попросил Магнификус. – Обкурим трубку.
Продавец с готовностью снял с прилавка нужную коробку.
Попыхивая своей новой трубкой, Магнификус продолжил ознакомление со столицей Империи. Город ему определенно нравился. Чистые, широкие улицы. Добродушные, симпатичные жители. На каждом углу уютные закусочные, как правило, под открытым небом, в огороженных низкими деревянными оградами палисадниках. В одном из таких заведений молодой человек решил подкрепиться. Он заказал себе жареной картошки с грибами и рюмочку чего-нибудь крепкого. Официантка, принимая заказ, уточнила, что святой отец имеет в виду под "чем-нибудь крепким"? Магнификус сослался на крепость полынной водки, но добавил, что как раз ее-то и не нужно. Тогда официантка посоветовала ему фирменную настойку на мандрагоре. Мол – по крепости то же самое, а вкус гораздо интересней. Второй доверчиво согласился и принялся разглядывать мимо идущих прохожих. По тротуарам улиц Альтдорфа двигались, в основном, обычные люди, хотя можно было встретить и деловитых гномов, спешащих куда-то с толстыми кожаными папками в руках, и степенных азуров, задумчиво прохаживающихся вдоль витрин магазинов, и даже гоблинов. Очевидно, какую-то цивилизованную их разновидность. По проезжей части то и дело проносились кареты и маршировали группы вооруженных всадников.
Одежда столичных жителей представляла собой гармоничную смесь, состоящую из элементов нарядов средневековой эпохи и эпохи Возрождения, в частности – рококо, явственно дополненную штрихами моды конца двадцатого столетия. Так, на носу сидящего за соседним столиком господина в бирюзовом камзоле красовались пижонские солнцезащитные очки, а изящные ножки официантки обтягивали черные нейлоновые колготки. Впрочем, общую картину это не портило. Да и потом Магнификусу уже приходилось сталкиваться как с двухколесной "колесницей" Тордиона марки "Харлей Дэвидсон", так и с самозарядными пистолетами ван Хала марки "Кольт".
Миленькая обладательница нейлоновых колготок принесла фирменную настойку, и Второй отвлекся от своих наблюдений. Изучив на свет хрустальную стопку, наполненную желтоватой жидкостью, путешественник решительно, одним глотком, опустошил ее и осознал, что настойка на мандрагоре – ближайший родственник текилы. Ему невольно захотелось попросить официантку принести для ознакомления бутылку, но он вовремя вспомнил, где находится.
– Вы довольны? – заботливо поинтересовалась девушка.
– У меня на родине это называется текилой, – честно ответил он.
– Как интересно! – неожиданно воскликнула официантка. – Полчаса назад здесь был ваш соотечественник. Он тоже назвал нашу настойку текилой.
– Соотечественник? – удивился Второй, перебирая в голове возможные варианты.
– Да, представительный такой мужчина, – подтвердила девушка и показала на противоположную сторону улицы. – Он повел группу студентов из Нульна в Городской музей.
– Любопытно! – посмотрел в указанном направлении Магнификус.
Путешественник не стал дожидаться своей картошки. Он спрятал трубку, быстро расплатился и направился в Городской музей.
Его надежды оправдались вдвойне – первой, с кем он столкнулся в дверях, была Наола.
– Ты?! – изумилась она.
– Я, – подтвердил он.
– Почему в таком виде? – заинтересовалась Наола.
– Я здесь проездом, – ответил Второй, чувствуя предательское биение собственного сердца.
– А я на практике, – в свою очередь сообщила девушка и отчего-то зарделась. – Я тебя вспоминала.
– Я тебя тоже, – признался он и, желая каким-то образом снять незримое напряжение, возникшее между ними, спросил: – С преподавателем по этике?
– Да, – кивнула Наола, – С профессором Энлиль.
– Он мне очень нужен, – сказал Магнификус. – Меня просили ему кое-что передать.
– Так пошли! – обрадовалась Наола и, схватив его за руку, потянула за собой внутрь. – Вот повезло! Я ведь вышла еще одну студентку встречать.
Она провела его огромным холлом к широкой мраморной лестнице.
– Ты знаешь профессора?
– Конечно знаю, – зачем-то соврал Второй.
– Тогда поднимайся на второй этаж. Он там. А я сейчас эту студентку встречу и подойду, – распорядилась Наола.
Магнификус не стал возражать. Его охватило ощущение той же самой предопределенности, что и на Острове Мертвых. Он понял, что все так и должно идти, как идет.
Тордиона он действительно узнал сразу. Тот стоял у одного из стендов, к путешественнику спиной, окруженный со всех сторон студентами.
– Как ваше обучение у врага всех драконов? – услышал он в своей голове голос, хотя Тордион даже не повернулся к нему.
– Более или менее, – так же мысленно ответил он и в свою очередь поинтересовался. – А где ваши колокольчики?
– Там же, где и меч Кхеине, далеко.
– Откуда вы знаете?
– Оттуда же, откуда вы знаете, что это я.
– Остров Мертвых?
– Остров Мертвых – это только место, я имею в виду тишину, для которой место – не обязательное условие.
– Что будем делать?
– То, что делаем. Вы – получать синяки, я – учить студентов. Пока не наступит время.
– У меня не больше месяца.
– Этого даже много. Ты хочешь побыть с Наолой?
– Очень хочу. Мне кажется, я.
– Кажется – неправильное слово. Особенно, в таких ситуациях. Уместнее сказать – очевидно, я. и так далее. Но это уже не мое дело.
– Как у вас получается складывать голоса не вызывая сферу? Я знаю только одно существо, которое умеет выделывать такие штуки.
– Старина Казирион.
– Казирион Безумный.
– Придай слову "безумный" позитивный смысл и ты поймешь Казириона. Когда-то он был моим учителем. Ну, не будем терять времени.
Тордион обернулся, раскинув руки в стороны, пошел навстречу Магнификусу и крепко обнял его.
– Доктор Кварк! Рад, весьма рад, что вы все-таки приехали. Какая честь для нас! Я сейчас попрошу одного из моих студентов помочь вам устроиться, – он обратился к студентам: – Где Наола?
– Я здесь, профессор! – откликнулась девушка, поднимаясь по лестнице.
– Наола, помоги доктору Кварку устроиться в городе, он здесь впервые, – приказал профессор, – не опоздай к утренней лекции.
– Хорошо, профессор, – согласилась немного смущенная Наола.
Она протянула молодому человеку руку и представилась:
– Наола Корстейн. Студентка третьего курса.
– Доктор Кварк, – пожал ей руку тот. – Естествоиспытатель.
Когда они оказались на улице, Магнификус посчитал нужным спросить:
– Я, наверное, тебе в тягость?
– Я счастлива! – призналась девушка и обняла его.
"Так не бывает", – подумал он, но вслух сказал:
– Я тоже, – и поцеловал ее.
И тут же получил звонкую пощечину.
– Так не бывает! – обиженно заявила Наола. – У нас принято хотя бы сто лет ухаживать.
– У меня нет столетия, – потирая пострадавшую щеку, сообщил он.
– Тогда прости, – поверила девушка и сама поцеловала его.
И губы ее были слаще мечты.
Затем они гуляли по городу, иногда заглядывая в магазинчики, иногда присаживаясь за столики закусочных. И говорили, много говорили, о вещах приятных и необязательных. Просто им хотелось слышать голоса друг друга. Когда стало смеркаться, Магнификус сказал ей, что должен уходить.
И она не спросила его куда. Это не имело значения. Потому что отныне, куда бы он ни шел, он шел к ней.
Они расстались у здания городской ратуши, при последнем, четырнадцатом ударе старинных курантов.
Вернувшись к зарослям тростника, Второй сам оттолкнул от берега плот, и когда тот поплыл по течению, сел и закурил трубку.
Лорд Вампир молча и внимательно наблюдал за его действиями. Только ближе к рассвету он подсел к Магнификусу и заверил его:
– Я мог подождать до утра.
– Зачем? – пожал плечами Второй. – Все равно нужно идти.
– Верно, очень верно, – согласился рыцарь и протянул ему палку. – Тогда продолжим. Боль – лучшее лекарство от сплина.
Вот уже два дня прошло с того момента, как они оставили плот одиноко качаться на тихих водах Нижнего Талабека. Их путь лежал к видневшимся далеко впереди вершинам Карак-Ангора. Где-то там и находился упомянутый рыцарем проход в земли орков. Путешественники обходили стороной селения и дороги, пробираясь к цели в основном лесными чащами и болотами. Питались печеными на золе костров лесными голубями, которые ловко сбивал своей палкой Абхораш. Пили из родников. Во время одного из привалов, когда до гор оставалось не более двух часов пути, Магнификус поинтересовался у спутника:
– Высокочтимый Лорд, так я не понял – где тот меч, который ты мне обещал?
– На заре добудем, – сообщил ему тот, наламывая себе еловых веток для ложа.
– В каком смысле добудем? – не сообразил Второй.
– В прямом, – подтвердил рыцарь. – У нас на пути находится дорога к перевалу. Обычно по ней-то и проходят все разбойники.
– То бишь – мы ограбим разбойников? – встревожился Магнификус.
– Ты имеешь что-то против грабежа разбойников? – лукаво поинтересовался у него Абхораш. – По-моему, нет ничего забавнее грабежа разбойников. Два больших минуса складываются в огромный плюс.
– Весьма забавно, но с каким оружием мы нападем на вооруженных разбойников? – продолжал допытываться Второй. – Сдается мне, что палками их не напугаешь.
– Я никого и не собираюсь пугать, – ложась, ответил Лорд Вампир. – Проткнем их палками и заберем оружие.
– Прекрасный план, – вздохнул Магнификус и взглянул на усеянное звездами небо.
Он вспомнил о двух лучах, посланных Валайей в поисках пределов этого мира.