Эристо-Вет обреченно взвесила в руке все то, что ей предстояло выпить. Побери Шейнира этого Этт-Раша! Похоже, выбора не осталось.
И она, зажмурившись, принялась пить, большими глотками. По горлу покатилась горячая волна, теплом коснулась желудка. Ноги, руки стремительно наливались тяжестью.
Оторвавшись от бутылочного горлышка, Эристо-Вет вдруг поняла, что совершенно свободна. Этт-Раш стоял и, сложив на груди руки, наблюдал за ней.
Свободна… Ийлура подумала, что в былые времена ей бы ничего не стоило запустить Этт-Рашу в голову тяжелую бутыль с остатками вина. А что с ней сталось теперь? Все плыло и кружилось перед глазами, ноги подгибались…
Бутылка с глухим стуком ударилась о пол. Эристо-Вет хотела выхватить меч – но пальцы уже не слушались, онемели. Да и руки внезапно оказались словно вырубленными из железного дерева.
– Ты меня отравил!
– Вовсе нет.
Он склонялся к Эристо-Вет так, словно она уже была на полу. За головой Этт-Раша в тумане плавали потолочные балки.
Потом все омылось тьмой. Но даже во мраке Эристо-Вет чувствовала, как ее волокут куда-то, и слышала глухие голоса. Она силилась понять, но не могла. И рядом не было Дар-Теена, который мог бы утешить и дать надежду.
* * *
…Этт-Раш не обманул. Это была первая мысль, которая посетила Эристо-Вет, как только ийлура вынырнула из темного омута сновидений. Да, Этт-Раш не обманул, не отравил и не выбросил тело в отхожее место…
Второй мыслью, пришешей на ум ийлуре, была – "я тебя убью, шейнирово отродье".
Окончательно прийдя в себя и с трудом ворочая налитой свинцом головой, Эристо-Вет обнаружила себя посреди роскошно убранной комнаты, лишившейся и щера, и дорожной сумки с кристаллом Эльваан, и какого бы то ни было оружия. А ко всему прочему – еще и голой.
Хм. Не совсем, конечно, голой – но облаченной в чересчур легкомысленную сорочку, тонкую, словно паутинка и по длине едва прикрывающую бедра. Шею плотно облегал ошейник из железных звеньев, и тонкая цепочка тянулась к добротному кольцу, ввинченному в стену. Все говорило о том, что Этт-Раш продал сестру по Ордену в альмаранский дом для развлечений.
– Шутник, – буркнула ийлура, – ну я до тебя доберусь.
Кряхтя и постанывая сквозь зубы, она села. Наверняка Этт-Раш напоил ее сонным зельем, иначе почему голова раскалывается от тягучей, надоедливой боли? Пожалуй, единственное, что радовало – они не посмели отнять медальон с частицей Молота, подаренного метхе.
Эристо-Вет осмотрелась и снова пришла к неутешительному выводу о том, что находится в борделе. Все здесь было роскошно и безвкусно – и круглая кровать, и дорогие, но неудобные кресла, и два тяжелых сундука у стены (тут ийлура задумалась, каким образом они могут быть использованы во время развлечений посетителей, но ни одной толковой мысли в гудящую голову так и не пришло). Зоркий глаз Эристо-Вет отметил маленькую дверь, почти незаметную на фоне тисненых обоев цвета сильно разбавленного малинового сока, небольшое бюро у дальней стены. Окно в комнате тоже было, завешенное розовыми шторами с обилием бантов и рюшей, но – увы! – длина цепи не позволяла к нему приблизиться.
Она подергала железные звенья. Неужели Этт-Раш оказался настолько глупым, если возомнил, что цепь удержит истинную Хранительницу?
Ийлура выругалась и, скрестив ноги, села на кровати. Удержит, еще как. Ей, за всю свою жизнь так ни разу и не призвавшей Силу Битв, не разорвать железные, старательно держащиеся друг за дружку звенья. И не сломать ошейника. Так что… Этт-Раш все правильно рассчитал.
Эристо-Вет поежилась. Не то, чтобы в розовой комнате было холодно; страх накатывал волнами, щекоча сознание ледяными иголочками.
Да, ей самой ни за что не освободиться.
А вдруг… Вдруг никто не зайдет сюда?!!
Она было ухватилась за мысль о том, что можно шагнуть через Границу, но тут же вспомнила о том, что "по ту сторону" полностью повторяет Эртинойс. Следовательно, и там шею будет украшать гибкий, но прочный ошейник.
Проклятье. И ведь надо было поверить в то, что Этт-Раш пил "Слезу Фэнтара"…
Ийлура поднялась. Еще раз попробовала подойти к окну – длины цепочки хватило ровно настолько, чтобы дотянуться кончиками пальцев до шелковой шторы. Попыталась добраться до замаскированной двери – тоже безуспешно. Затем Эристо-Вет внимательно осмотрела ввинченное в стену кольцо, подергала: оно крепко сидело в кладке. Одно было хорошо – ийлура не увидела ни намека на механизм, который бы мог укорачивать ее привязь.
"И то ладно", – Эристо-Вет из последних сил боролась с подступающими к горлу слезами. Обобрали и продали, иначе и не скажешь… А кристалл Эльваан, где он теперь?
Ийлура забралась на кровать и свернулась калачиком под легким одеялом. От медальона шло слабое, приятное тепло; она накрыла его ладонью и попыталась молиться Фэнтару. О чем? Хотя бы о том, чтобы в замыслы Этт-Раша не входило уморить ее голодом. О том, чтобы в розовую комнатку кто-нибудь зашел – уж тогда она приложит все усилия, чтобы не остаться здесь надолго. И еще… совсем чуть-чуть… о том, чтобы ничего дурного не приключилось с Дар-Тееном.
Фэнтар хранил молчание. Но, видимо, горячая молитва Эристо-Вет достигла его божественного слуха. Стоило ей начать задремывать, как незаметная на розовых обоях дверь отворилась, и в комнату вошла – или, скорее, вплыла – элеана.
…Она была молодой и удручающе красивой. Все в ней казалось особенно хрупким – нежная шея, запястья и лодыжки, узкие бедра и немыслимо тонкая талия. Волосы цвета воронова крыла, собранные в пучок на макушке, крупными завитками спускались до пояса; миндалевидные глаза сверкали, точно пара аметистов. Крылья, украшенные маленькими золотыми колечками, с тихим шелестом волочились за ней по ковру. А одеяние этой красавицы чересчур походило на сорочку самой Эристо-Вет. Но превосходя в длине, также превосходило и в прозрачности.
Ийлура прыгнула. Так быстро, как только позволяли собственные мышцы и сухожилия. Сбросив одеяло и оттолкнувшись от кровати едва ли не всем телом. Но пальцы ухватили воздух, а сама Эристо-Вет запоздало поняла, что нежная и беззащитная на вид элеана оказалась опытным бойцом: ее маленький кулачок неожиданно остро ударил под ребра, вышибая дыхание, заставляя позорно скорчиться на пушистом ковре.
– Меня предупредили, что следует быть осторожной, – услышала ийлура откуда-то сверху.
Все еще хватая ртом внезапно раскалившийся воздух, Эристо-Вет подняла голову. Элеана, как ни в чем ни бывало, стояла над ней и дружелюбно улыбалась.
Покровители! Вот она, рядом… Стоит захлестнуть цепью белую шею, и тогда…
– Не глупи, – посоветовала красавица, – если хочешь поесть сегодня.
И, прочитав в глазах Эристо-Вет немой вопрос, представилась:
– Меня зовут Гирлоиль. Я хозяйка "Радости жизни" – и теперь твоя хозяйка.
* * *
Глядя на Гирлоиль, ийлура мечтала о том, как свернет шею Этт-Рашу.
Разумеется, это может произойти не раньше, чем она покинет этот чересчур гостеприимный бордель. И, следовательно, не раньше, чем с нее снимут цепь. Если вообще здесь не принято развлекать посетителя будучи на привязи.
Эристо-Вет порылась в памяти, припоминая тот, последний раз, когда она посещала подобное заведение – с одной-единственной целью встретиться с агентом Хранителей. Тогда женщины, которых она видела в том замечательном месте, свободно расхаживали по холлу, ну да в каждом доме – свои правила. Оставалось лишь надеяться, что и здесь ее не будут держать взаперти слишком долго.
Тем временем элеана морщила аристократический, но слегка вздернутый носик. Тонкие золотые браслеты позвякивали в такт ее шагам.
– Мне обещали красивую и покорную рабыню. Я заплатила за тебя цену трех здоровых рабов. Заметь, не для того, чтобы ты нападала на каждого, кто будет входить в эту комнату. И если ты не образумишься, я найду, как тебя обуздать.
Эристо-Вет пожала плечами.
– Отпустите меня, Гирлоиль. Если дело только в деньгах, я могу внести за себя выкуп, пусть даже и в два раза больше, чем было вами заплачено.
На миг в широко распахнутых глазах элеаны мелькнуло сомнение, но тут же спряталось в аметистовых глубинах. Гирлоиль поджала красивые губы и сухо произнесла:
– Ты непокорна, но достаточно красива. Достаточно… для того, чтобы стать истинной жемчужиной моего дома. Даже если ты не лжешь, и в самом деле могла бы внести выкуп, я не настолько глупа, чтобы рисковать дружбой с нашим общим знакомым.
Эристо-Вет вспыхнула. Да что, во имя Покровителей, возомнила о себе эта стрекоза?!!
Но, помня о молниеносной реакции элеаны, даже не пошевелилась. Замерла на краешке роскошной постели.
– Я не буду развлекать твоих гостей, Гирлоиль. Более того, я убью каждого, кто посмеет ко мне приблизиться!
Через удар сердца Эристо-Вет пожалела о сказанном, но слова уже прозвучали в Эртинойсе – а черноволосая элеана их прекрасно поняла.
– Что ж… – в ее звонком голосе серебряными каплями перекатывалась жалость, – посиди тут, подумай. Но лучше бы тебе согласиться сразу, потому что…
– Ты ничего мне не сделаешь, – в отчаянии брякнула ийлура. Сказанного не воротишь и, возможно, было самой большой ошибкой дать волю гневу. – ты же не будешь портить свою собственность?
– О. – тонкие брови элеаны взмыли вверх. Она даже остановилась, и позвяивание золота прекратилось. – Ты думаешь о телесных наказаниях? Ну что за глупости, дорогая?
И, не произнеся более ни слова, удалилась. Только крылья по ковру прошелестели.
А Эристо-Вет, обхватив себя руками за плечи, осталась сидеть на кровати – понимая, что первую схватку она безнадежно проиграла.
…За розовыми шторами наступало время ночи. Потемнело размытое пятно окна, комната пила сумерки, наполняясь темнотой – но больше ничего не менялось. Будто все вымерли в "Радостях жизни". Только изредка до Эристо-Вет доносилось далекое печальное позвякивание, но ийлура так и не смогла определить – то ли это бродила по комнате такая же, как она, узница, то ли прислуга возилась на кухне.
Она так и сидела на кровати, подтянув к груди коленки. Эристо-Вет было зябко в тонкой и короткой сорочке, забраться бы под одеяло, но – шевелиться не хотелось. Вот пить – да. После "Слез Фэнтара" и вина, щедро приправленного сонным зельем, жажда набросилась на Эристо-Вет как оголодалый щер на котел с жабами, горло пересохло, язык превратился в горькую терку, царапающую нёбо.
"Пол-царства за глоток воды", – ийлура грустно усмехнулась в темноту. Наверное тот, кто это придумал, тоже вот так сидел взаперти без особой надежды на вызволение.
Чтобы отвлечься, она пыталась думать про Око Сумерек, про смертельную игру, в которую ее втянул метхе Альбрус. Но мысли безнадежно сворачивали к Дар-Теену; Эристо-Вет вспоминала его лицо в то мгновение, когда было сказано – "у меня были и другие мужчины…" Это было жестоко. Слишком. Теперь, когда ничего не изменить, сердце болело от жалости – к Дар-теену, к себе, к ним обоим… Сами боги прокляли их союз, иначе Эристо-Вет уже давно была бы с тем, кого всегда любила, но боялась в этом признаться даже самой себе.
Ийлура почувствовала, как по щеке потекла слеза. Торопливо зашмыгала носом, вытерла глаза – вдруг кто зайдет и застанет ее рыдающей? Но боль накрепко засела в груди.
"Нам нельзя было расставаться в ту жасминовую ночь".
Эристо-Вет показалось, что рядом, в потемках, сидит Дар-Теен. Провела рукой по шелковым простыням – и вздохнула. Конечно же, все это были только ее глупые и запоздалые мечты.
Внезапно она осознала, что в ее розовой комнате происходит нечто новое. Из-под замаскированной двери во мрак боязливо тянулись золотистые лучики света, словно кто-то притаился за дверью… подслушивая? Или даже подглядывая?..
– Эй! – ийлура вскочила с кровати, – там, за дверью! Принесите мне попить, что ли? Или хотите меня уморить?
Некто, будто смутившись, тут же пригасил лампу – яркая полоска под дверью почти слилась с сумерками.
– Не уходите! – Эристо-Вет шагнула к двери, цепь, натянувшись, жалобно звякнула, – принесите хотя бы воды!
И вдруг с легким скрипом дверь приоткрылась. На пороге стояла ийлура в мешковатом сером платье, молоденькая северянка. В руках она держала поднос.
– Хвала покровителям, – пробормотала Эристо-Вет.
В конце концов, это была самая обычная девчонка, которая принесла пленнице поесть. Ну, а если ее задобрить – даже самые преданные слуги могли стать сообщниками.
– Хвала покровителям! – уже громче сказала ийлура, подпустив в голос отчаяния, – мне казалось, что я умру здесь… одна… в темноте, без еды и питья. Кто ты, добрая девушка?
Служанка предпочла отмолчаться. Аккуратно опустила на пол поднос, так, чтобы Эристо-Вет могла до него дотянуться, и, по-прежнему недосягаемая, выскользнула за дверь. Тихо щелкнул замок.
– Шейнирово отродье, – ийлура едва удержалась от того, чтобы не влепить подносом в приторную розовую стену.
Затем, до боли закусив губу, подтянула его к себе и быстро осмотрела содержимое. Кувшин с водой, маленький элеанский кувшинчик с вином и дурно пахнущая, подгоревшая каша, размазанная по широкой глиняной плошке.
Эристо-Вет вздохнула и принялась пить.
Проклятье! Не получилось заговорить с прислугой, ну да ладно. Ведь она здесь не в последний раз…
А время идет. Где сейчас Этт-Раш? А темная жрица? И о чем думае метхе Альбрус?..
Ийлура отставила наполовину пустой кувшин, блаженно зажмурилась. Жажда отступала, спасаясь от прохладной, свежей воды.
Теперь… не мешало бы поесть.
Эристо-Вет в потемках шарила по подносу в поисках ложки, раздраженно потерла заслезившиеся внезапно глаза… И вдруг ее охватил панический, животный страх. Что там говорила элеана? Я найду на тебя управу, Эристо-Вет. И не нужно никаких телесных наказаний, не нужно боли… Достаточно лишь подмешать унцию зелья в питье или еду.
– Нет! Пожалуйста, не надо, – выдохнула ийлура.
Сознание съеживалось, ища укрытия; а розовые шторы – о, это были не просто куски шелка. Это были… призраки. Зловещие, покинувшие шейнирово царство призраки, которые вошли через окно и медленно, не показывая лиц, окружали ийлуру. Она съежилась и становилась все меньше и меньше, постепенно высыхая и превращаясь в овсяное зернышко. А те, кого ей пришлось убить за время службы Ордену, уже поджидали ее на границе бреда.