Я со вздохом прикрыла глаза. И почему мужчинам так трудно признавать свои слабости? Нет, чтобы просто согласиться на отдых, он сидит и с высокомерным видом треплет мне нервы, пытаясь запудрить мозги. Демон, дьявол его побери.
- Все хорошие телепортаторы попадают в семью Белфегеров, насколько мне известно, - парировала я, наблюдая, как меняется лицо Люцифеля. - И даже демону из рода Белфегеров потребовалось бы несколько часов на подготовку безопасного и наименее энергозатратного телепорта. Ты же заявился сюда спустя пять минут после звонка Танатара-нор, и три из них ты точно потратил на то, чтобы дойти от Хорани до Хоррского замка. Такой телепорт сжирает невероятное количество энергии, не каждый архидемон потянет. Еще аргументы?
И я изогнула левую бровь отточенным движением, ставя точку. Кельтар закатил глаза и, поджав губы, процедил:
- К утру я буду в норме.
Танатар, усмехнувшись, покачал головой, наблюдая за очередной нашей перепалкой. Весь его вид говорил, что наконец-то нашелся кто-то, способный поставить этого демона на место. Сам он был человеком дела, а не слова; причем дела ратного, а потому обычно все споры решал мечом и пистолетом. Вот только в споре с демоном от этого никакого толка. И как эти двое друг друга терпят, интересно?
- Тогда я постараюсь уложиться до утра, - я прикинула в уме примерный план подготовки. - А вы марш отдыхать. Направо по коридору, по лестнице на второй этаж, вторая и третья комнаты слева. Если понадоблюсь, ищите меня или в лаборатории, Танатар-нор знает, где это, или в спальне - первая дверь справа на втором этаже. Вопросы?
Мужчины переглянулись и синхронно покачали головами, показывая, что вопросов нет.
- Вот и чудно, - помурлыкала я. - И да, Танатар-нор, зайди в первую комнату слева, скажи Надаю, чтобы он спустился ко мне в лабораторию, я хочу у него кое-какие моменты уточнить.
Кирин посмотрел на меня убийственным взглядом. Ах, какая я нехорошая ведьма, смею приказывать Т’рорскому князю… Я сладко улыбнулась, в очередной раз поразившись безграничности собственного хамства. Все-таки Дис на меня дурно влияет.
Самое смешное заключалось в том, что стыда я не испытывала, напротив, эта ситуация меня веселила. Когда еще мне удастся покомандовать человеком, которого чуть ли не боготворят, как объединителя Запада и Востока? Да никогда! А потому пользуемся моментом, как говаривал некто великий, но позабытый.
Видимо, эти мысли отразились у меня на лице, потому что Кельтар ехидно ухмыльнулся, похлопав Кирина по плечу. Тот ответил мученическим взглядом и, наверное, впервые засомневался, что в этом мире нет ничего хуже демона. Теперь пускай знает, что есть, и это моя скромная персона, которая нынче восседала на кресле, закинув ноги на стол, и умиленно махала ручкой мечтающему убить меня князю. Сама бы себя за такое прибила, честное слово!
Кирин скрипнул зубами и позволил Люцифелю вытолкнуть себя в коридор. Правильно, нечего стопорить движение и мешать нелюдям заниматься своими делами. Он-то, Танатар, отоспался после лечения, а Кельтару явно надо отдохнуть, хоть он и не показывает этого, но телепортация отняла у него много сил. Так что пускай идет отсыпаться, иначе толку от него не будет, а я мертвый груз с собой на охоту не потащу.
Как только демон и его контрактор покинули комнату, я, отбросив напускное веселье, поднялась с кресла и подошла к книжным полкам. Препираться с этими красавцами, конечно, интересно, но, пожалуй, пора сосредоточиться на деле. В конце концов, за работу мне отвалили полмиллиона, надо отрабатывать.
Рука безошибочно потянулась к толстому потрепанному бестиарию. За последние тринадцать лет бедную книгу листали бессчетное число раз, затрепав сильнее, чем за предыдущие четыреста лет ее существования. Что поделать, если без Богов в этом мире наступил полный хаос, нежить полезла со всех щелей. А нам, бедным магам-трудоголикам, пришлось в срочном порядке доставать с верхних полок старинные тома, посвященные нежити, нечисти и прочим нелюдям, сдувать пыль с бесценных фолиантов и штудировать их от корки до корки.
И ладно бы просто штудировать, магам пришлось проверять достоверность сведений на практике, вполне реально рискуя собственной шкурой. Нам с учителем еще повезло, но немало колдунов сгинуло в течение первых трех лет, потому что большая часть бестиариев оказалась написана какой-то бестолочью с богатой фантазией. Поэтому и без того малочисленные после Войны ряды магов значительно поредели, а оставшиеся одаренные предпочли запереться в Цитадели и лишний раз носу оттуда не показывали. А теперь, когда магия в Пантее на вес золота, это равносильно принесению остального мира в жертву.
Но, с другой стороны, мне же лучше, на свой кусок хлеба с вареньем заработать могу. Помимо меня, всего три колдуна предпочли сбежать из гадюшника, в который превратилась Цитадель, и двое из них на немыслимых для меня добровольных началах (то бишь, бесплатно и ради сомнительного удовольствия) уничтожали нежить по всему Пантею. Я же и еще одна магичка, которую я видела только раз в жизни, сидели в своих замках и время от времени отправлялись в путешествие по близлежащим землям, за символическую плату уничтожая появившуюся с последнего рейда нежить. Так и живем.
Я отогнала побежавшие по знакомой колее мысли и, зажав увесистый том подмышкой, направилась в лабораторию. Спустя пару минут раздался робкий стук, и в дверь просунулась взъерошенная голова Надая. Мужик смотрел испуганно, словно я ожидала его в белой мантии, со скальпелем в руке и с маньячной улыбкой на лице, и этот суеверный страх перед "госпожой магичкой" вызвал у меня кривоватую усмешку.
- Заходи, мне нужна твоя помощь, - приказала я.
Конечно, я могла бы разыграть этого деревенского обалдуя, повеселившись от души над его недоверием к магии, но посчитала, что сейчас нет времени развлекаться. До утра мне предстоит много работы, некогда заниматься глупостями.
Надай облегченно выдохнул и прошел в комнату. Я подозвала его к себе и, усадив напротив, приступила к допросу.
Спустя несколько часов мужик, измученный моими вопросами, наконец, был отпущен на все четыре стороны, точнее, по направлению кухни, так как близилось время ужина. Наказав сварганить что-нибудь съедобное, я занялась систематизированием полученной информации, параллельно полистывая бестиарий.
С навками я уже сталкивалась, но очень давно, еще под руководством учителя, поэтому большую часть информации успела позабыть. Найдя нужный раздел, я невольно ругнулась, потому как в этой древней книге использовался высокий слог, непривычный для современного обывателя. Из-за витиеватости выражений порой невозможно было понять смысл написанного, и мне пришлось потратить какое-то время, чтобы отбросить все ненужные художественные обороты вроде "Нежить сия злополучная, Богами отвергнутая, злобой и Бездной пригретая…" и прочая, прочая, прочая на четыре строки.
После переработки информации осталось на полстраницы:
"Навки (навь, навье, мавки, мавь) - злые духи, нежить, мертвецы. Становятся навками малолетние дети, умершие без Божественного благословения или задушенные матерями. Их представляют в виде детей или дев с длинными волосами, в белых сорочках. Особенностью внешнего вида навок является отсутствие кожного покрова на спине, в результате чего сзади у них можно видеть все внутренности. По этой причине их также называют "не имеющие спины".
Навки скрываются в лесах, на полях, в реках и озёрах, часто сближаются с русалками и мстят людям за то, что допустили их раннюю смерть, сбивая путников с дороги, заводя в болота и убивая, могут защекотать до смерти. Также завлекают к себе мужчин и убивают их. Часто просят путников дать им гребешок. Если гребешок получают, то расчёсываются и уходят, иначе могут погубить.
Если на них брызнуть водой и сказать "Пусть обратят Боги внимание свое на дитя неблагословенное и даруют ему покой во имя такого-то Бога", они обращаются в ангелов и оказывают своему благодетелю большие услуги. Это может произойти только в течение семи лет после того, как ребёнок превратился в навку. Если же в течение семи лет навку никто не благословит, то она навсегда остаётся нежитью. Защитой от навок служит чеснок, хрен и полынь. Смерть же им приносит заговоренное луной серебро".
Еще раз перечитав получившийся текст, я невольно хмыкнула. Особенно меня порадовал пункт про сбрызгивание водой, благословение и обращение в ангелов. Собственно, из-за того, что Боги мертвы, благословение бесполезно - некому обращать свое внимание на благословляемое дитя. И уж тем более сомневаюсь, что навь может обратиться в ангела, да еще и оказать благодетелю услугу! По всем правилам она должна рассыпаться белой пылью, так как душа, дождавшись божественного внимания, отправляется в загробный мир, а тело, уже давно мертвое, не может продолжать существовать.
Поэтому, отбросив этот абзац, я получила скромный итог: готовь чеснок, хрен, полынь и заговоренный меч. Первые три ингредиента у меня всегда были под рукой, так как являлись стандартными средствами защиты от нежити. Заговоренный луной серебряный меч у меня тоже имелся, еще от учителя остался, а потому на этом первый этап сборов окончен.
Собрав травы в специальную сумку и припомнив, что меч я с прошлой охоты из машины вроде не убирала, я решила сделать перерыв и поужинать. Тем более что в комнату уже довольно давно просочились весьма аппетитные запахи.
Насвистывая себе под нос какую-то простенькую мелодию, я отправилась на кухню. Зашла, а там уже все в сборе, середина трапезы. И хоть бы кто меня позвал!
Я сдвинула брови и неделикатно кашлянула. Мужчины застыли, пойманные с поличным. На меня уставились три пары настороженных глаз. Боитесь? Правильно делаете… Я бы тоже боялась, а то когда я завожусь, меня проще прибить, чем успокоить. А учитывая, что среди присутствующих есть один красноглазый архидемон, который без труда может это сделать… Прибить в смысле, а не успокоить. В общем, лучше не рисковать.
Я, на редкость мудро решив не раздувать конфликт, задумчиво плюхнулась на свободное место и подвинула к себе тарелку с чем-то незнакомым, но аппетитным. Щелчком телепортировала к себе ложку и попробовала подозрительное блюдо, оказавшееся вполне съедобным. Краем глаза я заметила, что князь, Кельтар и Надай осторожно продолжили свою трапезу, бросая на меня внимательные взгляды. Неужели я настолько пугающая?
Я отодвинула пустую тарелку и взялась за следующую, где тоже лежало что-то незнакомое, мало похожее на привычные салаты и яичницу. Впрочем, ни я, ни учитель никогда не отличались особыми познаниями в приготовлении еды, поэтому наши кулинарные шедевры дальше пятнадцатислойных бутербродов и салатов а-ля "накрошила все что было" не продвинулись. Так что ничего удивительного, что я понятия не имела, как выглядят самые банальные и общеизвестные блюда.
Съев половину тарелки, я поняла, что наелась. Удивительно, обычно меня хватает на больший объем еды, но, видимо, мне просто попались сытные блюда. Задумчиво облизывая ложку, я пальцем поманила к себе кувшин с вином, который забрал в единоличное пользование один красноглазый субъект. Тара послушно подлетела ко мне, признавая хозяйку.
- Тебе стоит выспаться, Кельтар-нор, - заметила я, наливая вино в свою любимую кружку, телепортированную из спальни.
Демон промолчал, но тут же поспешил возобновить защиту ауры. Впрочем, было уже поздно - я прекрасно успела разглядеть, как тонкий темно-багровый контур вокруг него болезненно пульсирует кроваво-красными прожилками. Мало похоже на обычную демоническую ауру, напоминающую густое тягучее облако, укутывающее носителя плотным коконом.
Интересно, чем же таким важным был занят Кельтар все это время? Впрочем, достаточно взглянуть на сидевшего поодаль князя, чтобы отпали все вопросы. Под левым глазом Танатара наливался аппетитным темно-вишневым цветом основательный кровоподтек. Кажется, демон-таки провел со своим контрактором воспитательные работы. Конечно, через каких-то пару часов от синяка не останется и следа, но сам факт душевного мордобоя поднял мне настроение. Вот она, истинная мужская дружба во всей своей красоте!
Я умиленно разглядывала хмурого Танатара, подперев щеку ладонью и потягивая терпкое винцо. Ах, как жаль, что я пропустила сам "дружеский разговор"…
Князь, почувствовав мой взгляд, отвернулся от меня и уткнулся в тарелку. Надеюсь, он там не рыдает втихую? А то в его положении это была бы вполне естественная реакция на мое внимание. Но ведь не напрямую же об этом спрашивать, а то точно до слез доведу беднягу.
Решив тактично промолчать, я поднялась и, потянувшись до хруста в позвоночнике, медленно направилась к выходу.
- Ты еще не закончила? - несколько удивленно поинтересовался Кельтар, когда я была уже у двери.
Остановившись, я обернулась и смерила его насмешливым взглядом.
- Я предпочитаю основательно готовиться к охоте, и тот факт, что в помощники мне навязался архидемон, ничего не меняет, - пояснила я, еще раз потянувшись. Надо же, как засиделась я над этим нудным фолиантом! - Я не настолько сильна и талантлива, чтобы идти без четкого плана, да и глупостей сгоряча натворить могу, поэтому лучше максимально подстраховаться. Пожалуй, именно благодаря тщательной подготовке я все еще здесь, а не ползаю по Пантею в виде какого-нибудь мерзкого умертвия.
- Сколько благоразумия, надо же, - ухмыльнулся демон, и в его алых глазах промелькнуло нечто среднее между интересом и уважением.
Хлопнуться, что ли, в обморок от счастья, что меня оценили? Но, бросив взгляд на часы, висевшие на стене, я передумала терять сознание, чтобы не тратить драгоценное время впустую. Тем более что от суровых мужиков вряд ли дождешься внимания и понимания, по лицам вижу, что дальше пузырька нашатыря и ведра ледяной воды на голову их фантазия не уйдет. А мне совсем не улыбается подхватить насморк перед работой.
Так что я ограничилась загадочной улыбкой (по крайней мере, я надеялась, что улыбка вышла загадочной, а не по-идиотски мечтательной) и, помахав ручкой, ушла.
Вернувшись в лабораторию, я еще раз просмотрела имеющуюся у меня информацию, особенно ту, что была получена от Надая. Чем больше я об этом думала, тем больше подозрений о неприятных сюрпризах в Хоррских Болотах у меня появлялось.
Перспективы вырисовывались мрачные, и, скрепя сердце, я поняла, что без помощи мне не обойтись. И я не имею в виду Люцифеля, сомневаюсь, что от него будет много толку, ведь по сути какое архидемону дело до ведьмы вроде меня? Прибьют - он особо горевать не будет. А значит, нужна более надежная подстраховка.
Тяжко вздохнув, я воспроизвела в голове мгновенную, доведенную до автоматизма формулу, добавив немного магии. Предметы в лаборатории, подчиняясь силе заклинания, осторожно отодвинулись к стенам, освобождая свободное пространство в центре комнаты. В правой руке оказался ритуальный нож.
- Ну-с, приступим, - пробормотала я, отточенным движением делая разрез на указательном пальце левой руки.
Алые капли набухли на подушечке, на пару мгновений заворожив меня своим маслянистым блеском. Но вот наваждение прошло, и я, отложив нож, принялась ползать по полу, тщательно вырисовывая пентаграмму призыва. Выверять и измерять правильность и точность линий я не стала, так как в свое время набила руку до такой степени, что могла нарисовать эту пентаграмму с закрытыми глазами.
Закончив, я поднялась с колен и вытерла руки о мантию. Костяк готов, осталось принести жертву в виде нескольких капель крови и вдохнуть в линии магию. Ничего сложного.
Я уже потянулась к ножу, чтобы сделать новый разрез, но дверь в лабораторию с грохотом распахнулась. Обернувшись, я в изумлении уставилась на застывшего в проеме Кельтара. У демона было такое безумное выражение лица, что мне стало страшно.
- Ты… - выдохнул он, и его глаза впились в начерченную пентаграмму. - Ты что, серьезно собираешься призвать демона?
Ну ничего себе! Я застыла в немом изумлении. Архидемон умудрился почувствовать еще не активированную пентаграмму! Не активированную! То есть, мало отличающуюся от обычного рисунка на полу. А ведь на лаборатории стоит немало блокировок, не дающих магическим откликам вырываться за пределы комнаты. Этот Люцифель… Он невероятно силен и чувствителен к магии!
Кстати, а что такого в моем решении? Контракты с демонами, конечно, не приветствуются в свете событий тринадцатилетней давности, но прямого запрета на них нет. Тем более для мага это отличная возможность улучшить свои способности…
Не дождавшись от меня ответа, Кельтар нахмурился. Его лицо, искаженное, будто от сильной боли, больше походило на маску.
- Не смей, слышишь?! - прошипел он, медленно подходя ко мне. - Не смей заключать контракт!
Несмотря на то, что архидемон выглядел безумно, и это вызывало у меня неподдельный ужас, моя противоречивая непокорная натура взяла свое. Услышав слово "Не смей", я взвилась:
- А ты кто такой, чтобы мне запрещать? - но, несмотря на злость, я невольно отступала от приближающегося Кельтара. - Я собираюсь вызвать своего напарника, которому я не побоюсь доверить свою жизнь! И не тебе запрещать мне делать то, что я считаю нужным!
На мгновение Люцифель замешкался, словно получив пощечину, и его лицо исказилось еще сильнее.
- Нет! Никаких контрактов, - прошептал он почти умоляюще. - Хоранна, ты же знаешь, что контракты с демонами до добра не доводят…
В один миг он оказался рядом со мной, продолжая что-то мне доказывать. Его горячие пальцы впились в мои плечи, но, прежде чем я почувствовала боль, меня утянуло в очередное видение.
Мое тело извивалось в судорогах. Глаза невидяще пытались удержать образ склонившегося надо мной мужчины. Нет, не мужчины, мальчика. Или старика? Это… существо… оно одновременно такое юное и невообразимо древнее. Что оно такое? А впрочем, сейчас это неважно, ведь эта боль затмевает все…
- Девочка умирает, - произнесли мои губы чужим бесчеловечным голосом, а тело вновь изогнулось в судороге. - Что ты медлишь?
По подбородку потекла струйка желчи напополам с кровью. Мерзость. Но сил вытереть ее нет. Не смотри, пожалуйста, не смотри…
- Не мешай, Вэй, - проскрипело существо, осторожно стирая струйку с моего подбородка. - Аша, мышонок, готова ли ты заключить контракт с демоном? Я, Кельтар Люцифель, демон гордыни и тщеславия, хочу заключить с тобой договор без условий, и мое подчинение тебе будет безгранично и вечно… Ты согласна?
Мои веки затрепетали, опускаясь в положительном ответе.
- Согласие получено, - прошептал Кельтар, древний старик с бесконечно юным лицом.
Он прокусил свою губу и осторожно проткнул когтем мою.
- Скрепляя нашу клятву, совершим ритуальный поцелуй, - торжественно произнес демон, удерживая мое агонизирующее тельце.
Медленно, как в полусне, я гаснущим сознанием наблюдала, как приближаются его губы. А затем - мягкое прикосновение, и мир растворился в болезненно прекрасном танце огня и льда, захлестнувшим все мое существо.
Я распахнула глаза, а на губах все еще ощущался мерзостный привкус желчи, крови и поцелуя. Сквозь пелену шока ко мне как-то не сразу, толчками пробилась обжигающая боль в плечах.