Я взглянул на Захара и поднялся.
– Просят пройти с ними к их пророчице. Говорят, что та срочно хочет нас видеть. – Перевел тот и легко вскочил. – Ладно. Раз надо, значит, надо! Я, конечно, все пророчества знаю, но вдруг что-то новенькое скажет.
– Вот, я так и знал! – Проворчал Афон, тяжело поднимаясь. – Только назовись сыном бога – загоняют! Переведи этим коротышкам, что задаром, я на такую должность не подписывался!
Пророчица жила уединенно, возле круглого, заросшего лилиями озера. У ее дома рос роскошный сад, а позади возвышалась каменная гряда. Сама она оказалась совершенно слепой и невероятно красивой девушкой.
Едва я вошел, как она вскочила, и, найдя меня бельмами глаз, торжественно поклонилась.
– Мое почтение, господин. Я знала, что ты придешь. Я знала это еще полвека назад, и ждала.
– Гм… – Я смущенно кашлянул. Ладно, когда тебя прежнего знают те, с кем ты долгие годы жил бок о бок и общался, но когда незнакомая девушка при виде тебя так бурно выражает восторг… – Весьма благодарен… так сказать. Чем обязан?
– Ты же Феникс! Один из творений Ушедших? – Пророчица нахмурилась. – Верно?
Мне осталось только пожать плечами. Кто бы знал – верно это утверждение или нет?
– Феникс он! – Пришел мне на помощь Захар. – Сто пудово!
– А в народе еще Никитой кличут. – Поддакнул в окошко Борька. И как только увязался за нами? Мы же его у дома в стойлах оставили! – Или Ник. Производное от Фе-Ник-са.
– Наверное! – буркнул в довесок Афон.
И доказательств не надо. Кто же не поверит таким парням на слово?!
Доказательств и впрямь не потребовалось.
– Это ты, господин. – Снова поклонилась пророчица. – Я ждала тебя, для того чтобы сказать то, что мне поведала мать. А той рассказала ее мать.
– Интересно… – хмыкнул Захар. – И чего такого ты можешь поведать из того, чего я не знаю?
– А тебе, Хранитель Страха, еще предстоит очень многое узнать. Тебе ведомо только то, что разрешено знать смертным. И только! – Слепая безошибочно нашла глазами онемевшего Веху, опустила взгляд, села на табурет и начала рассказывать. – Ты – Феникс, и трое твоих сестер – правители этого мира. Вас здесь оставили Создатели себе на замену и на радость всем нам… Это то, что говорится в школах, то – что нам всем позволено знать. Вот только, мало кто знает, что создатели, прежде чем породить вас, Правителей этого мира, создали для вас слуг. Существ с телом мужчин и женщин, но обликами животных и птиц.
– Ворон! Хранитель царства мертвых! – догадался я. – И Ифрит?
– Точно! – улыбнулась пророчица. – А еще Сайфианикс. Женщина-кошка. Дракон – повелитель Кидайя, тоже был одним из слуг. Вот только они не считали себя слугами. Они считали себя детьми Создателей. И когда в этом мире появились вы: ты, Феникс, и твои сестры. Когда стало известно, что именно вы останетесь править всем созданным, тогда и созрел заговор между слугами. Они понимали что вы, все вместе – единое целое – гораздо сильнее их, всех вместе взятых, а потому они решили вас разлучить. Для этого из темного мира был призван тот, кто близок вам по духу и силе. Феникс ночи. Ваш брат.
– Пекельный! – Сорвалось с губ ненавистное имя.
– Он самый. Сам себя он называет Бедорлаг. Слуги создали портал в его мир, когда ушли Создатели и призвали его. Они поклялись ему в верности. Видать, решили, что один враг лучше, чем четверо. Что ж… Они очень ошиблись… Дракон – единственный, кто решил пойти против воли мятежников, за это его и заковали в цепи. Освободи его, Феникс. Он будет на твоей стороне, если потребуется. Единственный, кому ты можешь верить. Ты же помнишь, как это было?
Новости заставили меня взяться за голову, и очень захотелось ею еще обо что-нибудь постучаться. Может, тогда начну хоть что-то вспоминать?
– А как его найти? Как найти Дракона?
Пророчица только развела руками.
– Если бы я знала… Деяния высших скрыты от меня. Я вижу только то, что должна увидеть. Знаю только одно. Дрожь земли. Говорят, так бьется его сердце.
Василиса
– Ну, что он сказал? – На следующее утро у меня как штык была Глаша. – Сколько желаний решил исполнить?
– Ты чего так рано вернулась? – Я приоткрыла один глаз, разглядывая родственницу. Глаза горят, на щеке румянец. Сразу ясно, что вернулась от Могилки. – Уже выяснили, как поводок Пекельного с меня снять?
– Выяснят! – отмахнулась она, что-то пробормотала, дунула, и только после этого прошагала ко мне. Села на кровать и затормошила. – Ну! Давай, рассказывай! На сколько он расщедрился?
– Три желания! – фыркнула я, глядя на ее помрачневшее лицо. – Жмот твой Бедоша, каких поискать!
– Это просто ты уговаривать не умеешь! – Тут же встала она на его защиту. – А первое уже загадала?
– Ну, а то! Всю голову сломала, пока придумала. – Я горделиво улыбнулась и села на кровати. – Чтобы он привел мне волка, рожденного человеком!
– Че-го?! – разочарованно протянула Глашка, и выдохнула. – Во, дура! Да таких в Лихомани пруд – пруди! Волколаки себе, знаешь, сколько человеческих женщин перетаскали? Они же у нас черноволосые, голубоглазые красавцы с офигенным телом! Заманят теплыми словами, да ласками страстными, а уже только потом оборачиваются… А девушке что делать? Любит, хочет, да еще и местами беременная. Сама понимаешь, что потом таких волчат найти – раз плюнуть!
– Да нет! Я не про ваш ширпотреб! – отмахнулась я. – Я про эксклюзивный вариант. Есть у меня знакомый, который родился у обычной пары, да только из-за твоего любимого Бедоши стал оборотнем. И до сих пор мается!
– А если Бедорлаг тебе обычного волчонка приведет?
– Как приведет, так и уведет! – хмыкнула я. – Мне обычный не подходит! Кстати, не знаешь, как мне у Бедорлага выпроситься погулять? А то устала в четырех стенах сидеть…
– Так попросить не пробовала? – Глаша только покачала головой.
– Пробовала. На свидание утащил… – вздохнула я, и, заметив мрачный взгляд Глафиры, тут же перевела тему. – Кстати, я у себя под кроватью в сундуке нашла книги, на непонятном мне языке. Вдруг там что-то интересное написано, как думаешь?
– Покажи? – тут же заинтересовалась она.
Было бы сказано!
Я спрыгнула с кровати, и уже в следующий миг мы вместе втаскивали тяжелый сундук.
– Ого! – Глаша откинула крышку и бережно взяла одну из книг. – Кажется это летопись Создателей. Родителей Феникса и его сестер. Вот, видишь рисунок птиц? Такой же как на гобеленах.
– А чего там написано? – Я полюбовалась на рисунок и снова уставилась на вязь незнакомых слов.
– Да кто бы знал! – фыркнула подруга. – Если бы их можно было так легко прочесть, разве бы их забыли у тебя под кроватью? Нет. Ни одного знакомого слова.
– Жалко. – вздохнула я. – Вдруг там что-то нужное!
– Но я знаю, кто сможет их прочесть. – Глаша хитро прищурилась.
– И?
– Кто-нибудь из тех, кто жил в то время.
– Супер! Это кто, например? Феникс? Который сам себя не помнит. Или его сестренки? В коме… – Надо же было придумать!
– Может Могилка? Или домовой? Они же долгожители! – Пожала плечами Глаша, ловко запихивая книгу в корсет. Я даже восхитилась, глядя, как книга словно испарилась, ловко прячась в ее пышных формах. – В любом случае, попытка – не пытка. Пойду, хотя бы у тетки поинтересуюсь!
– А я?
Тут в дверь раздался знакомый до боли стук, и голос Пекельного спросил.
– Василиса, я могу войти?
– А ты, Бедорлага развлекай! – предложила Глаша, и пошутила. – Только помни, шаг влево, шаг вправо – в жабу превращу!
А может и не пошутила…
– Входи… – разрешила я. Дверь распахнулась, и в комнату шагнул Пекельный. Глафира тут же склонилась в низком поклоне, и не глядя ему в глаза, незаметно улизнула.
Зря старалась. Он ее даже не заметил. Уставился на меня как удав на кролика и, улыбнувшись, подошел ближе.
– Моя принцесса… – Взяв горячими руками мою руку, поднес ее к губам, и, опалив дыханием, едва коснулся губами. – Как спалось?
– Нормально. – Я честно старалась, чтобы мой голос прозвучал равнодушно, но вспыхнувшие щеки выдали меня с головой. – Как всегда мучили кошмары.
Не сводя с меня глаз, он улыбнулся.
– Не надо комплиментов! – И тут же сменил тему. – Кстати, хотел предложить тебе сегодня убить двух зайцев сразу. Точнее волков…
Я напряглась.
– Слушаю.
Его рука скользнула на талию, заставив меня вздрогнуть.
– Предлагаю тебе сегодня со мной прогуляться. Развеешься. А заодно, я выполню твое первое желание.
– Ты уверен, что это тот самый оборотень, о котором я говорила? – отстранилась я. Он словно не заметил.
– Вот мы и узнаем. Так, что? Пойдем?
– Но… я не одета! – Пусть я в ночной рубахе, но не пойдешь же так гулять?
– Пустяки! – Он что-то шепнул, и меня стиснул узкий покрой охотничьего костюма, а на ногах появились высокие сапоги. – Устроит тебя такой вид?
Пекельный подтолкнул меня к засеребрившемуся в воздухе громадному овальному зеркалу и я ахнула, разглядывая миниатюрную красавицу, одетую в черный кожаный костюм охотницы. Белокурые локоны спрятались под кокетливую шляпку с длинным страусинным пером.
– Это я?
– Нравится? – Он возвышался позади, пристально глядя в глаза моего отражения.
– Очень! – согласилась я, разглядывая нас. Эх, если бы только это был настоящий Феникс.
– Тогда, пойдем? – Не дав мне сообразить, он подхватил меня на руки, и направился прямо к зеркалу. Пара шагов и мне в лицо плеснул холодный осенний ветер. В следующий миг я оказалась на земле.
Осень? Неужели в Лукоморье уже осень?
– Где мы? – Я обернулась к Пекельному.
– Возле деревни Колокольцы. Знаешь такую? – Он прошел вперед и указал на блестящее впереди озеро. Будто зеркало, в обрамлении желто-черных ресниц-камышей.
Я сглотнула.
– Зачем мы здесь?
– Твое первое желание… Кажется он живет тут… Мой крестничек. – И громко крикнул. – Фома! Я – твой хозяин – жду тебя!
Первое время ничего не происходило. Затем послышалось шуршание, и из камышей высунулась голубоглазая башка черного волка.
– Господин? Но… – Волчара шаг за шагом подошел и остановился на расстоянии вытянутой руки. – Я ничего не нарушал! Живу по правилам, как вы и приказали… Сестренку, правда, замуж не отдали, но как отдашь, если все мужики от нее шарахаются. Сколько их она перетопила в свое время!
– Если ты оправдываешься, значит, есть за тобой вина. – Пекельный прищелкнул пальцами и приказал. – Оборотись, перевернись. Хоть холодной осенью, хоть жарким летом – стань на веки вечные человеком.
Я ахнула, глядя, как ломает и корежит зверя его заклятие, закрыла уши, чтобы не слышать его обреченного воя. Спустя мгновение перед нами на коленях стоял обнаженный парень, удивленно разглядывая руки.
– Что… что ты со мной сделал?
– То, что и должен был. Срок твоего служения мне – закончился. Я освобождаю тебя! – Пекельный обнял меня за плечи и вывел вперед. – И благодари за это не меня, а мою невесту. Василису Премудрую!
– Но… – Фома, не узнавая, посмотрел на меня и снова перевел взгляд на Пекельного. – Что мне теперь делать?
Тот пожал плечами.
– Жить! – Не выпуская из захвата мое плечо, он развернул меня и повел к ожидавшему нас зеркалу перехода. А вслед нам полетел тоскливый, обреченный вой.
– Ну, что? Первое желание исполнено… – Мурлыкнул Пекельный, когда переход вывел нас из холодной осени в теплое лето. Мы оказались в благоухающем саду, где под раскидистой вишней стоял накрытый яствами стол. Он усадил меня на стул, сел напротив, и улыбнулся. – Может, прекратим этот фарс?
Протянул ко мне руку, на которой появился серебряное украшение, в центре которого темнел всеми оттенками черного огранный камень.
– Будь моей женой, Василиса, и я брошу к твоим ногам целый мир!
Вау! Феникс мне такого не говорил.
Я взяла подарок.
– Это и кольцо, и кулон. Будет, чем ты пожелаешь!
Помедлила и надела на палец.
Его глаза прищурились.
– Ты действительно согласна? И это не оттого, что ты пытаешься спасти Феникса?
– Согласна. – Я погладила холодные грани камня. Красивый. – Только никто не отменял мои оставшиеся желания. Будем считать это твоим свадебным подарком.
– И, что ты хочешь? – Он невозмутимо наполнил наши бокалы золотистым вином и легонько коснувшись моего, сделал небольшой глоток.
– Расскажи мне о себе. – Я тоже пригубила напиток, и взяла с блюда кисть фиолетового винограда.
Он вдруг смутился.
– Еще не время!
– Но это мое второе желание. – Я отщипнула виноградинку и положила в рот. М-м-м… – Отказываешься? Не доверяешь?
Пекельный помолчал, буравя меня взглядом, и вдруг заговорил.
– Представь себе, что мой мир, как этот черный бриллиант. Он прекрасен, как прекрасна в своей неизбежности ночь. Его создали мои родители. Самые прекрасные создания в целом мире. Но… Они, как все самое прекрасное, не смогли остаться со мной. Они ушли. – Его глаза подозрительно блеснули. Он помолчал. А когда заговорил снова, в его голосе зазвенела ярость. – Они бросили меня! Уродливого, одинокого в своем, таком далеком от идеала мире! Они ушли сюда, чтобы создать самый лучший из своих миров! Чтобы создать свои новые прекрасные творения, и подарить им эту жемчужину!
Он вдруг рассмеялся и, внезапно оборвав смех, произнес с тобой обреченностью, что у меня сжалось сердце:
– Я был обречен ими на вечность в одиночестве и тоске. Я спрашивал себя – за что? Неужели я мало их любил? Мало боготворил? Для меня нет и не было никого величественнее моих создателей… Но я оказался далек от идеала, и меня оставили в таком же не идеальном мире. Сколько столетий, тысячелетий я жил, создавая таких же одиноких, озлобленных созданий, даже не представляя, что есть другие миры. Куда мне не было ходу… до одного, самого счастливого в моей никчемной жизни дня.
– Когда ты выбрался из того мира? А как ты попал сюда? – Боже, я сама не заметила, как стала сочувствовать ему. А с другой стороны, если он всегда был одинок и озлоблен, откуда ему знать о других сторонах отношений? О других чувствах? О другой жизни?
– Мне помогли. – Он словно очнулся, и скомкал беседу. – Я выполнил твое второе желание?
– Не до конца! Ты что-то скрываешь! – возмутилась я. А ведь так рассчитывала на его тайны!
– Каждый из нас вправе что-то скрывать. – Он развел руками. – Но обещаю, как только ты разделишь со мной ложе, я расскажу тебе все!
– А почему не сейчас? Ты мне не доверяешь? – Я была настойчива.
– Просто… Когда ты станешь моей, ты забудешь о моих врагах. Ты станешь моим союзником, и будешь знать обо мне все! – Пекельный открыто посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – А пока обойдемся поцелуями…
– И что это значит?
– Не важно. К слову… Ты теперь не пленница. Можешь выбрать любую из комнат, и гулять где тебе заблагорассудится. Только не пытайся подняться на башни. Это опасно. Здание обветшало…
– Спасибо! – искренне обрадовалась я. – Только я останусь в своей комнате. Привыкла уже, знаешь ли…
– Кушай! – Он снова наполнил мой бокал.
Глава девятая
Феникс
Ночь прошла беспокойно. Тревожно постанывал во сне Захар, что-то бормотал за стеной в загоне Борька и тоскливо вздыхал Афон.
Я лежал на мягкой циновке и смотрел на звездное небо. Мысли не давали уснуть. А еще ощущение, что я опаздываю. Точнее уже опоздал. Безумно. Бесконечно!
Попробовал вызвать Василису через магическое зеркало, но тщетно. Словно и не умел никогда! Если она в своей темнице, то, по крайней мере, там есть самовар. Так почему же не получается? Где она, если не там? И с кем?
Последний вопрос раскаленным прутом жег душу. От Пепельного можно ждать всего!
А еще не давало уснуть какое-то странное дрожание. Точнее оно повторялось с периодичностью в некий промежуток времени, и было такое слабое, на уровне ощущений, что поначалу я его даже не замечал. Только, как что-то, вызывающее беспокойство.
Под утро я все же задремал… и оказался под землей, рядом с огромной головой Дракона. Вздох…. Выдох… Вздох… Выдох…
Дрожь земли!
Это – Дракон!
– Это – Дракон!!! – выпалил я, едва кто-то коснулся моей руки, вырывая из тревожного сна.
– Ой, ты мне льстишь! – фыркнул Афанасий. – Мандаринку будешь?
Я сфокусировал взгляд на оранжевом фрукте и помотал головой. Сел.
– Нет. Слышишь?
Я поднял вверх палец, призывая всех к молчанию, и затаил дыхание.
Захар заинтересованно поглядывал на нас из своего угла, уплетая заморские фрукты.
Наконец Афону надоело молчать.
– А, что я должен услышать?
– Дыхание дракона! – Я, словно, превратился в одно большое ухо, но привычной дрожи не было!
Может мне с недосыпу показалось?
– Что-то, мне кажется, ты – Феникс, кошмаров пересмотрел?
– Да ну тебя! – отмахнулся я, поднялся и вышел на улицу. Сел у небольшой умывальни, и с наслаждением плеснул в лицо ледяной утренней воды. Что теперь делать? Где искать этого Дракона?
Вскоре нас навестили несколько из вчерашних кидайцев и мило пообщались с Захаром.
– Ну, и чего они приходили? – Я посмотрел на Захара, когда гости покинули дом.
– Да все тоже! Говорят, что мы срочно должны найти Дракона, иначе наступит какой-то важный день, ночь и утро соединятся, и в мире навсегда воцарятся сумерки. – Захар как-то странно посмотрел на меня.
– Что?
– Никаких ассоциаций не возникает? Кого можно назвать ночью и кого – утром? И что будет, если эти кто-то соединятся?
– Точнее – поженятся! – Я нахмурился, пытаясь сдержать рвущееся отчаяние. – Пекельный и Василиса! А ведь она мне говорила, что Пекельный добивается ее руки. Даже если она ответила "нет", разве будет это чудовище прислушиваться?
– Так может он ее украл не затем чтобы провести над тобой обряд, а чтобы жениться на ней? – Захар как всегда резал правду-матку. Жаль, что без анестезии…
– Что? – Афон перестал уплетать мандарины и, услышав интересное, подсел ближе. – Пекельный – Что?! Собрался жениться на Ваське??? А как же ты? Феникс? Он же ее сожжет, как эту, как ее… Кудыку!
– Уже нет. Он стал человеком. Теперь, я больше рискую сжечь Василису, нежели он, – невесело усмехнулся я.
– Что ж, первый блин комом… – Захар налил себе чаю и залпом выпил. – Пекельный всегда имел слабость к роду Премудрых. Вот Кудыка первая и пострадала.
– В смысле? – Мы с Афоном переглянулись, уже догадываясь. – Она была из рода Премудрых?
– Мафаня говорила, что Кудыка – седьмая вода на киселе. Но тоже из рода Премудрых. – Кивнул Захар. – Вот только мудрости не хватило, не лезть к Пекельному в койку, когда тот был ходячим "мясом на углях"! Захотелось править всем миром вместе с обещанным сыночком, вот и сгорела.
– Угу. А потом мы ее еще раз… сгорели! – Афона передернуло. – Как вспомню!
Я задумчиво покивал.
Внезапно пришедшая в голову мысль не давала покоя.
– Я думаю о том, что вчера сказала пророчица. Были люди-звери, служившие моим родителям, прежде чем они создали нас. И после их ухода слуги возомнили себя правителями мира. Так?
– Вроде… – Захар насторожился.
Я вскочил.