– Кажется, я знаю, кто нам сможет помочь! – Достал из-за пояса склянку, где хранились слезы повелителя царства Мертвых, и посмотрел на побледневшего Захара. – Я хочу призвать одного из этих слуг. Если не хочешь с ним встречаться, уйди.
– Нет. – Тот, помедлив, улыбнулся. – Я останусь. Что он мне сделает, если я под защитой Хранителя мира?
Ну, тоже верно!
Я открыл склянку, перевернул, и дождался, когда мне на ладонь упадет капля, растер ее пальцем и позвал.
– Ворон, я жду тебя. Приди!
Мгновение ничего не происходило, затем у меня за спиной вежливо кашлянули.
– Приветствую тебя, Повелитель. Ты как всегда лаконичен!
– Обстоятельства обязывают! – Я обернулся, посмотрел в черные бусины глаз Ворона и приказал. – Расскажи мне. Все!
– Неужели вспомнил?
– Я не хочу знать то, что знаю. Я хочу узнать о том, что вы утаили от меня! Ты, и Сайфианикс, и Ифрит. Были еще! Гайор – орел, Нубас – волк. Сеа – кобра. Все вы! Почему?
Ворон пожал плечами.
– Мы не хотели быть слугами. Мы были детьми для Создателей. Первенцами! А потом они создали вас, Хранители. А нас оставили служить вам!
В голове вдруг появилась картинка: я и Ворон, пьем чай в саду на Северной башне.
– Но ты не был слугой! Ты был другом! – Я даже потряс головой пытаясь избавиться от нахлынувших чувств. – Я всегда уважал тебя!
– А когда я посватался к твоей сестрице? Гамаюн! Мечта! Но она только посмеялась, а тебе приказала отослать меня с глаз долой! Помнишь? – Ворон зло прищелкнул клювом. – Нет. Но это именно ты заставил меня навеки охранять царство мертвых. Как будто они могут разбежаться! А еще, именно ты приказал мне никогда не снимать эту маску.
Я подержался за голову, которая от всех этих откровений хотела разлететься на кусочки.
– Я не мог этого сделать!
– И все же сделал! Я – слуга правды и пророк грядущих событий! Именно я увидел в одной из мириад граней будущего открытие врат в мир, где жил твой брат. И притянул это. Сеа и Нубас, из дневников Создателей, узнали о нем. И когда он пришел из мира Тара в такой яркий и солнечный мир Лукоморья, именно мы рассказали ему о тебе. И о сестрах. Рассказали о ваших слабостях. Научили, как справиться с вами и захватить власть. Конечно, не все прошло гладко, но именно Сайфианикс научила Бедорлага обряду, который поменял вас местами. Все дело в том, что Ушедшие, не особо заморачиваясь, создали вас близнецами! Ты – Феникс – властитель солнечного света, он, как ни странно, тоже Феникс – повелитель черного солнца. Но этот мир был не для него, поэтому, бедолага Бедорлаг, – Ворон хрюкнул, – почти тавтология! Поэтому, он так мучился в лучах безжалостного светила, но ждал! И наконец – дождался! Знай, Феникс, когда он проведет обряд в третий раз – ты станешь чуждым этому миру. И Василиса не сможет быть твоей. Больше никогда!
– Ты меня так ненавидишь? До сих пор? – Я покусал губы. Ничего себе, откровения!
Ворон только качнул головой.
– Нет. Мне жаль, что я это сделал. Жаль, что предал тебя, друг. Но, ничего не бывает просто так. То, через что тебе пришлось пройти, сделало тебя сильным мужчиной, а не сомневающимся мальчиком, каким ты был. Теперь ты знаешь, что тебе делать и к чему стремиться, чтобы обрести себя! И если вы с Бедорлагом одинаковы, то должны дополнить друг друга тем, что не хватает вам для равновесия! Он меняется. Я это знаю. Меняешься и ты!
– Я хочу вернуться. Хочу забрать то, что по праву рождения принадлежит мне! Забрать Василису! Она – моя! – Руки невольно сжались в кулаки.
– В какой-то степени…. Забавно то, что с Премудрой он тоже может обрести любовь и недостающую ему половинку. – Ворон ухмыльнулся и тут же стал серьезным. – Если ты вернешься в Лихомань, сердце этого мира, ты уже не будешь прежним. Возможно, ты исчезнешь навсегда. Еще вопросы?
– Да. – Я помолчал. – Где нам искать Дракона?
– О! Ручная собачка Создателей! Он был против с самого начала, за что и поплатился… Но, он действительно может быть полезен. – Ворон помолчал, словно что-то вспоминая. – Да, где искать… Мы погрузили его в сон, рядом со стеной.
– Но где?! – Не выдержал Афон. – Эта стена длиннее края мира!
– Ищите по биению сердца. – Ворон напоследок хлопнул меня по плечу. – Прости меня, Златокрылый. Если ты, когда-нибудь, снова захочешь принять меня как друга и советника, я буду с тобой. Но… при маленьком условии… Я хочу Гамаюн!
– Для начала, я верну ее в мир живых, и если она захочет быть твоей, буду только рад. – Я крепко пожал его руку.
– Хороший план. Только пообещай, что замолвишь за меня словечко? – Он потешно хрюкнул и растаял точно туман, от дуновения ветра.
Василиса
– Ну, как прошло? – поинтересовалась Глашка, появляясь из воздуха, едва за мной захлопнулась дверь. Я прижала палец к губам, прижалась ухом к двери, но ничего не услышала. Толкнула, проверяя подлинность разрешения Бедорлага, и едва не вывалилась в коридор.
Открыта!
Неужели, я действительно больше не пленница! Но, почему он так уверен, что я не убегу?
– Нормально прошло. – Я снова закрыла дверь и направилась к кровати. – Осталось одно желание.
– Что-о-о?! – На Глашку было больно смотреть. Взволнованна, на глазах слезы. – Как? Почему? Он исполнил твое первое желание? Ты видела волка?
– Да. Он теперь свободен. Как я ему завидую… – Я вздохнула, вспоминая.
– Ну, а второе желание? – Глаша села рядом.
– Вторым желанием я попросила Пекельного рассказать о себе.
– И?
– И он рассказал… – Не дожидаясь вопроса, я принялась пересказывать наш разговор, а когда закончила, усмехнулась. – Вот так – то. И не поймешь, жалеть его, или…
– А-а-а… Мне его уже дико жалко! Чего тут понима-а-ать? – Глашка вцепилась в меня и зарыдала. Я опешила. Вежливо похлопала ее по спине, подумала, и присоединилась.
– А-а-а…! И мне!!! А еще Феникса! И тебя! И себя-а-а-а!!!
Сколько мы так дуэтом провыли, не знаю. Наконец, голос домового разрушил нашу сопливую идиллию.
– Ничего себе, болото! Как у Водянного! Даже лучше! Девки, вы чего?!
Мы неохотно отодвинулись друг от друга, еще пару раз шмыгнули и не сговариваясь набросились на Василия.
– Чего надо?
– Болото, как болото!
– А тебе завидно?
– Шляются тут всякие. Стресс снять не дадут!
– Да ревите, сколь влезет! – возмутился Василий. – Я правда, по делу пришел… Но, как скажете! Покедава!
– Стой!
– По какому делу?
Мы разом вскочили. Но домовой был непреклонен.
– Сначала прощения просите!
Мы с Глашей переглянулись и виновато протянули:
– Прости, Василий!
– Да, мы это не со зла тебе наговорили…
Домой расплылся в довольной улыбке.
– А ножки помассируете?
– Я тебе сейчас спинку помассирую! – ласково пообещала Глаша, поднимая табурет.
– Злые вы! Уйду я от вас! – Тут же забурчал тот, но понимая, что ходит по тонкой грани, перешел к делу. – Ладно, психованные. Я вот, что вам скажу! Ты, Глашка, просила узнать, какой заговор держит Василису возле Пекельного? Ну, так вот! Задачка оказалась проще простого. Я за ними сегодня проследил, как ты велела, и выяснил! Нет никакого заклятия. Точнее есть, но самое простое и примитивное! К тому же, Пекельный мою догадку в разговоре подтвердил.
Он посмотрел на меня.
– Помнишь? Он сказал, что доверит тебе все свои тайны, когда ты разделишь с ним ложе, а пока довольно и поцелуев. Помнишь?
Я пожала плечами и неуверенно кивнула.
– Вроде… А… при чем тут тайны и поцелуи?
– Какие поцелуи?! – очнулась Глафира. – Ты что, с ним целовалась? Да еще и не один раз???
– Да он сам! То ручку поцелует, то… не ручку… – Я попятилась, глядя, как ее глаза начинают сиять ультрамарином. – Да ты чего? Это же не по моей воле происходит! Да будь у меня выбор…
– Выбор есть всегда! – Она подбоченилась и принялась на меня наступать. – Вот сейчас я выбираю, что лучше: волосы тебе повыдергивать, или рожу расцарапать? Может, после этого Бедоша от тебя откажется!
– Да успокойся! – Я на всякий случай вооружилась графином. – Во-первых, это все отрастет и заживет в один миг, а во-вторых – где гарантия, что одно из перечисленного не случится с тобой? Я ведь тоже могу тебе что-нибудь расцарапать и повыдергивать!
– Да ты!
– Да! Я!
Не знаю, чем бы закончилась эта перепалка, если бы между нами не материализовалась тетушка Глашки.
– Так, ша, Премудрые! – И повернулась к домовому, растерянно жавшемуся к кровати. – А ты, чего, дурында, без меня пошел?! Я же говорила, что последние опыты доделываю! А если бы теория не подтвердилась? Реально эти двое повыдергивали бы друг другу метелки! Что тогда? Одну из них надо замуж выдавать!
– Не-не-не! Меня замуж еще раз не надо! – возмутилась я. – Я замужем!
– Да речь не об тебе! – отмахнулась баба Клава. Убедилась, что воинственный настрой у нас исчез, и обняла за плечи сначала меня, затем Глашку. – Ну? Кукушки! Родная кровь, а туда же!
– Ну, то, что мы из рода Премудрых, мы это уже выяснили! – С гордостью поделилась я открытием.
– Да? А то, что вы сестры двоюродные – выяснили? У Мафани, матери твоей, Василиса, были две сестры, а не одна. Только самая старшая из них, вышла замуж за моего сына, колдуна из секретной лаборатории, и уехала жить в Гать. Бабка твоя, мать-королева Ромашкового царства, прокляла непокорную и пожелала больше ее не видеть. Потом родились твои братья, Глаш, ну а после и ты. Получается, что с Василисой вы одногодки. Сестры!
– Конечно! – обиженно выпалила Глаша. – Только сестры могут обещать помочь с любимым, а за спиной его нацеловывать!
– Да никого я не нацеловывала! – Ну, все! Мое терпение тихо издохло! – Еще раз скажешь это слово, вообще помогать тебе не буду!
– Еще скажи, что замуж за Пекельного пойдешь?
– И пойду! В отместку! Что, ему, на такой дуре как ты, что ли, жениться?! И так, мужик, намаялся по самое не балуйся! Смотри, какой черный бриллиант он мне подарил!
– А я тогда с Фениксом замучу!
– Я тебе замучу! Я тебе так замучу!
– Держи, Клав, ты этих придурочных! Из-за ерунды поубиваться готовы! – Раздался еще один голос. Рядом с домовым стоял Муз. И судя по реплике, уже долго.
– Это мы-то, придурочные?! – Найдя общего врага, мы с Глафирой объединились. – Да мы…
– Да ты…
– Да я…
– Ну, все! Сядьте и тихо послушайте! – Гаркнула баба Клава, да так громко, что мы с Глашей мгновенно выполнили ее приказ и оказались на кровати рядом с Василием и Музом. Тихие и послушные.
– Короче! – Чуть сбавила обороты она и заговорила. – Я проверила все связующие друг друга заклятия, и любое из них Василиса могла бы преодолеть, кроме одного. Называется "привязка". Это когда колдун, используя лишь магию обольщения, романтики и поцелуев, привязывает к себе жертву, укрепляя это заговорами на чувства и эмоции. Вызывая этим интерес, жалость, страсть, желание испытать что-то неведомое, узнать все его тайны, Пекельный все сильнее привязывает тебя к себе. Причем сейчас, если ты будешь снова ему сопротивляться, он ускорит события. Короче говоря, финалом окончательного подчинения тебя будет ваша совместная постель!
– Но… почему тогда я смогла сбежать, пусть и ненадолго, к Фениксу? – Я бесшумно выругалась. Вот и верь теперь его слезным откровениям!
– Потому, что Феникса, ты хочешь больше, чем Пекельного! – хмыкнул Муз и сложил руки на груди. – А это мысль…
– Итог. Чем больше Пекельный тебя целует и гуляет, тем быстрее ты окажешься его женой! – Закончила баба Клава и посмотрела на Муза. – Что за мысль опять у тебя? Давай выкладывай!
– Мысль простая. Девицы похожи на раз, два! Нос Глашке покурносее сделать, губки попышнее, глаза поголубее, волосы… А волосы и покрасить можно. Переодеть в Ваську, перстень обручальный нацепить. И пусть Пекельный ее целует! Может разницу он и заметит, да только уже поздно будет. Так как?
– Хм… – Клавдия нахмурилась, разглядывая то меня, то Глашку.
– Пожалуйста-пожалуйста! – загомонила Глафира, делая просящим взгляд.
– Это конечно мысль! – наконец одобрила Клава и осекла. – Но, погодим немного! У нас еще третье желание не израсходовано!
– Кстати, а что мне загадать-то? – вспомнила я. – Пекельный спросил с меня третье желание, но я сказала, что пока не решила, а значит, требовать он его с меня будет завтра!
– Хм… – Клавдия задумалась, приказала. – Все думаем! Чем нереальнее придумаем, тем будет лучше!
– Может, иди куда-то, найди кого-то? – озадачил всех Василий, но баба Клава отмахнулась.
– Я сейчас тебя отправлю искать кого-то и где-то! Надо желание нереальнее, а не дебильнее!
– А может, перо самопишущее? – мечтательно закатил глаза Муз.
– И на кой Василисе такое перо? – тут же забраковала идею ведьма. – Тем более в лаборатории моего сына еще и самочитающее перо имеется! Что напишет – прочитает!
– А может, попросить Пекельного разрешить Василисе иметь в мужьях еще и Феникса? – Хихикнула Глаша. – Вряд ли он такое осилит!
– Пункт первый: желание должно быть нереальнее, а не дебильнее! – напомнила Клавдия.
– А что, если попросить его сделать летающий корабль? – выдала я. Ну а что? Когда была маленькая, мне эту сказку нянька читала, и я представляла, как вместе с любимым улетаю на этом сказочном корабле.
– А то, думаешь, не сделает? – ответила вопросом на вопрос Глаша. – У меня вот какая идея. Попроси-ка ты у него, сестренка, чтобы ночью взошло несколько солнц, и полился огненный дождь!
– А пепельного снега тебе уже мало? – хмыкнул Василий, но Муз ухватился за эту идею.
– А что? Нереально! И условие добавь, чтобы сотворил он это без помощи магии!
– Ну… не знаю. Вроде в разработках Гати было что-то такое… – Баба Клава оглядела нас.
– Только в планах! – поправила ее Глаша. – Бедорлаг, конечно же, узнает, что это есть на бумаге, и потребует, чтобы сделали поскорее. А значит, вложится золотом в производство! И волки целы будут и овцы сыты!
– И время потянуть! – дошло до домового.
– Точно!
– Ладно. – решилась я. – Надеюсь это не будет выглядеть надуманно…
– А ты скажи, что хочешь такое представление на свадьбу. Все-таки не обычные вы люди, как не смотри! – посоветовала баба Клава, и поторопила. – А теперь выметайтесь! Мне еще надо с Василисы слепок внешности снять.
Глава десятая
Феникс
Незаметно наступила ночь. Мы с парнями забрались на стену и гуляли там до темноты, упрямо пытаясь услышать биение сердца Дракона, или его дыхание – ни-че-го! Словно то, что я вчера слышал, было иллюзией.
– Ник, давай спускаться! – первым не выдержал Захар. – А завтра с утра еще поищем.
Пришлось согласиться. Усталости я не чувствовал, мечтая поскорее выполнить преграждающую мне путь задачу, но друзья не виноваты в моей одержимости. Пришлось согласиться.
Дома нас уже ждал роскошный ужин, и… обиженный на весь свет Борька.
– Ах, так! Бросили меня! Покинули! Сами где-то гуляют, видами любуются, а я их тут жди?! Между прочим жизнью рискуя!
– Покусал кого ядовитого? Или заговорил до умопомрачения? – хохотнул Афон, довольно запуская лапы в жаренную утку.
– Нет! Я тут отбиваюсь от всяких горбатых призраков, которые меня к сожительству склоняют! – Борька даже притопнул, и обиженно улегся на сено.
– Опять Горбылка прилетала? – усмехнулся я. Даже слепому видно, что нравится эта бестия нашему Борюсику. И чего бы ни согласиться с этим?
– Прилетала.
– И ты сказал ей свое весомое "нет"?
– Нет!
– Если она так тебе не нравится, лучше сказать! Не стоит вводить девушку в недоумение, тем более такую!
– Ага… А как ей скажешь? Я ее, может, боюсь!
– А ты представь, как надо будет ее бояться, когда она узнает, ты давал ей ложные надежды!
– А я и не давал! – Пошел на попятную Борька. – Просто, когда она предложила мне руку и сердце, не сказал ни "да", ни "нет"!
– Молчание – знак согласие! – Влез в нашу беседу Афон. – Так что, лучше смирись!
– Или скажи "нет"! – А это уже прагматичный Захар.
– Нет!
– Вот с таким чувством и скажи!
– Не скажу! – оскалился Борька.
– Значит, в следующий раз не хвастайся о том, что за девушки тебя посещают! – устало отмахнулся я, и сел на циновку. Спорить можно и с комфортом.
Вот только Борька после моих слов подозрительно затих, и нам представилась возможность побыть наедине с яствами, и собственными мыслями.
– Ну что… – Первым прервал молчание Афон, слопав утку и закусив персиками. – Может, тогда на боковую? А завтра с утра и продолжим?
– Хорошая идея! – поддержал его Захар, вытягиваясь на циновке. – Ложись, Ник.
– Чуть позже! – Я поднялся, сжал в руке заветный мешочек с зеркальцем и клубочком, и вышел на улицу. Дождался, когда ленивые голоса друзей сменятся богатырским храпом, и достал зеркальце.
– Васенька! Василиса! Суженая моя! Где ты? Ответь, отзовись!
Зеркальце нагрелось в руках, по ртутной глади пробежались волны, как от потревожившего гладь пруда камня и… все исчезло. Зеркальная поверхность вновь отражала огненные язвы, испещрившие мое лицо.
Я застонал от бессилия. Уже вторую ночь я не могу с ней связаться! А если всему виной наша встреча? Если Пекельный посадил ее под арест? Как бы узнать хоть что-нибудь о ней?
И тут мое внимание привлекло разгорающееся на горизонте зарево.
Интересно….
Я вышел к дороге и со всех ног бросился к лестнице, ведущей на стену. Будить друзей пока не хотелось. Вдруг это просто какие-нибудь сигнальные огни, или ритуальные пляски. Мало ли…
Вид с высоченной стены оказался еще загадочнее. Зарево оказалось пламенем просыпающегося вулкана. А может, он тут играет роль ночного светильника? Надо бы завтра узнать у наших сторожей.
Я, какое-то время смотрел на это грозное чудо. Огненные вспышки сменяли едва заметные снопы искр. Яркая вспышка, сноп искр. Яркая вспышка, сноп… Что-то мне это напоминает…
И вдруг я понял.
Вспышки пульсировали. Чередовались вместе со мной. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох…
Неужели?
Я и сам не понял, как и когда руки сами достали клубочек и крутанули его, сотворив портал. Эх, была, не была! Хоть прогуляюсь, перед сном…
– Ах, ты ж, твою налево! Сбежать решил?! – Раздался где-то в небе обличающий рев и послышался звук стремительно падающего тела. Причем, прямо на меня! Я едва успел отпрыгнуть, как в портал, громко вопя, с разгону влетело шипастое, зеленое нечто.
– Афон?! – Не раздумывая, я прыгнул вслед за ним, успев в последнюю секунду. Портал я открывал только для себя, и, получив обещанного путешественника, он принялся стремительно закрываться. Одному Ушедшему известно, что было бы со мной, промедлив я хоть вздох!
Оказавшись по ту сторону, я с воплем покатился по каменистому склону, пытаясь ухватиться за чахлые травинки. Кто знает, куда бы я укатился, если бы не благословенная лапа друга.
– Так, я спрашиваю, далеко намылился? – Он поднял меня и поставил на ноги в метре от края стены.
– Прогуляться… – Я небрежно отряхнулся и честно посмотрел в его желтые, на выкате, глазищи. – А ты чего с неба на людей кидаешься?