Магазин внутри оказался небольшим, без привычных для Семёна прилавков, вешалок и кабинок примерки. Да что там кабинок - даже одежды в нём не было, в этом хвалёном магазине! А был в наличии лишь скучающий продавец, худой и подозрительно румяный, да непонятный круглый постамент посреди зала. И всё.
- А где одежда? - требовательно спросил Семён Владимирович у внезапно затихшего медальона, - костюмы где? Может, я не туда попал?
- Туда, туда, - убеждённо заверил Семёна продавец, - не сомневайтесь. Вы, я так понимаю, издалека будете?
- Из очень далёкого далека, - согласился с ним Семён. - А у вас что, только дамская одежда в наличии имеется? А то на витрине, знаете ли…
- Судя по всему, вы действительно нездешний, - продавец, загадочно улыбаясь, оглядел парня с ног до головы и неожиданно подмигнул ему. - И наверняка с окраинных миров. Первый день на Перекрёстке, да?
- Первый, - вздохнул Семён.
- Тогда приступим, - решительно сказал румяный продавец, доставая из ниоткуда блокнот и ручку. - А для того, чтобы правильно подобрать нужный костюм, я должен задать вам несколько простых вопросов. Попрошу отвечать быстро и не задумываясь! Итак. Какая историческая эпоха вам больше нравится? Ваш любимый цвет? Сексуальная ориентация? Мучили ли вы в детстве животных? - продавец, не прекращая допроса, раскрыл блокнот и приготовился в нём записывать. - Боитесь ли вы своего отражения? Часто ли случаются у вас запоры? Если бы у вас был слимп, то какой бы мир вы создали первым - простой или перевёрнутый?
- Мне бы одеться, - пробормотал Семён, затравленно озираясь и пятясь к выходу, - какие к чёрту отражения… куртку бы да штаны поновее… дурдом какой-то.
- Скажи ему, что у тебя наступил шестой уровень агрессивности, - серьёзным голосом посоветовал медальон, - что ты спишь когда хочешь и всегда помнишь лик своего отца, а все метийцы - ублюдки и сволочи. И у них гнилые зубы. И уверенней говори! Надменно.
Семён открыл рот, закрыл. Продавец, размахивая ручкой, наступал на Семёна, продолжая заглядывать в свой блокнот:
- …вызывает ли у вас цифра семь желание отхлестать самого себя ремнём?…
- У меня, между прочим, шестой уровень агрессивности, - слабым голосом сказал Семён Владимирович. - И цифр я не знаю. И букв тоже. Неграмотный я.
- Надменней! Хами, кому говорю! - зашипел медальон. - А то не отвяжется.
- Шестой уровень! - гаркнул Семён. - У меня! Агрессивности, век воли не видать! Сплю когда хочу, лик папашки своего помню, зубы лечу. А все метийцы - гады и уши не моют.
- Про уши, знаешь ли, перебор, - задумчиво сказал Мар, - хотя кто знает, кто знает…
Продавец умолк на полуслове, сначала побледнел, а после пошёл багровыми пятнами. Мгновенно спрятав блокнот и ручку в никуда, он рухнул на пол и распростёрся перед Семёном ниц.
- О светлоликий! - с горечью взвыл продавец, неудобно выворачивая голову, чтобы хоть как-то видеть Семёна, - не вели своей страже меня занормаливать! Не понял я, что шутишь ты, под видом чужеземца пришедший, верных слов не помнящего. Да будет сон твой глубок и лик отца светел!
- То-то же, - грозно произнёс Семён. - Давай обслуживай. И по быстрому. А то я к седьмому уровню запросто перейду. А после и к восьмому! Я в гневе страшен.
- Повинуюсь, - продавец вскочил, как на пружине подпрыгнул, и опрометью кинулся к круглому постаменту.
- Слушай, а чего я ему такое сказал? - тихонько спросил Семён у медальона, направляясь следом за продавцом, - обидел его, что ли? Вон как носится. Как наскипидаренный.
- Разумеется обидел, - охотно подтвердил Мар. - Ещё как обидел! Оскорблениями, дозволенными к публичному произношению лишь лицам королевской крови. У них там строгая иерархия насчёт ругательств, в их Чистолёдном Мире, - медальон зло хохотнул. - Гаденький мир. Все как один на психоанализе сдвинуты. В общественный сортир без опроса не пустят! Да и вообще, не люблю я метийцев с их татуированным румянцем. Один из моих хозяев был метийцем. Это, если ты не знаешь, низшая каста сотелей. А сотели…
- Отстань, - нервно попросил Семён, - а то я обрушу на тебя свою шестиуровневую ярость. Нечего меня подставлять! Наговорил, понимаешь, человеку из-за тебя чёрте что. Даже неудобно… За царя себя выдал! Тьфу.
- Ничего, - утешил Семёна медальон, - зато он теперь в лепёшку разобьётся, но предоставит нам то, что нужно.
- А что нам нужно? - удивился Семён. - Одежда, она и есть одежда.
- Ты давай иди, - уклонился от ответа Мар, - сначала посмотрим, чего у них в наличии имеется.
А в наличии имелось всё. Круглый постамент оказался и гардеробной, и складом готовой одежды одновременно: едва только Семён подошёл к нему, как над постаментом вспыхнуло белое неоновое зарево и стали в том зареве появляться развёрнутые в полный рост костюмы, один другого краше. Повисев несколько секунд в воздухе, очередной костюм исчезал, уступая место следующему. И все они имели ярко выраженный монаршеский стиль. Во всяком случае неизменная горностаевая мантия и бриллиантовые украшения по всему воротнику наталкивали именно на такую мысль.
- Тю! - с досадой воскликнул Мар. - Он же тебе королевские шмотки предлагает.
- Разумеется, - вполголоса, чтобы не услышал продавец, огрызнулся Семён, - меньше ругаться надо было. По-королевски.
- А ты дай ему в ухо, - кровожадно посоветовал медальон. - И скажи, что тебе нужен маскировочный комплект типа "Хамелеон". Или "Летучая мышь" на худой случай. Или что-нибудь подобное. Откуда я знаю, чего они тут за десять лет понапридумывали.
- Не буду я в ухо, - мотнул головой Семён, - хватит с него сильных впечатлений. Ещё помрёт от волнения… Эй ты, метиец! - спесиво обратился Семён Владимирович к продавцу, снова входя в роль капризного царька, - этого барахла у меня и так навалом. Все шкафы забиты. Ты мне "Хамелеон" подавай! Или "Бэтмана".
- Какого ещё бетмана? - опешил Мар, - не говорил я такого.
- Или "Летучую мышь", - через губу поправился Семён. - Желаю. Маскировочную.
- Но, ваше величество… Это же имперские военные склады! - на продавца словно напал столбняк, он замер, в отчаянии воздев к потолку руки, - секретные! Нет у меня к ним допуска. Не велите меня занормаливать, не виноват я… Может, лучше охотничий костюмчик бесплатно возьмёте, а? Со складной походной короной.
- О допуске заговорил, - удовлетворённо пробормотал Мар, - откупаться пробует. Значит, вот-вот дойдёт до кондиции и не будет протестовать, ежели мы из его магазинчика прямиком в склад сунемся. Так. Какой там у них на складах допуск? - приглушённо забормотал Мар, - не то, опять не то… Ага! Есть. Можешь меня предъявлять. Приложи к постаменту… С шеи меня сними и приложи. Нельзя перед подданными спину гнуть… Вот так.
В неоновом свете возник серенький невзрачный комбинезон из тонкой глянцевой материи, с еле заметной молнией от воротника до пупка; пристёгнутый закруглённый капюшон парил над ним в воздухе, словно нахлобученный на чью-то невидимую голову.
- Так вот ты какой, "Хамелеон" имперский, - задумчиво сказал Мар, - много наслышан, а видеть не приходилось. Бери его скорей и сваливаем, пока нас не засекли! Допуск допуском, но и о сигнализации не надо забывать. Наверняка где-то к нему прицеплена.
- Эта, что ли? - Семён пригляделся: от комбинезона, от пояса, тянулся в сторону и таял за пределами неонового сияния оранжевый огненный шнурок. Не долго думая, Семён протянул руку, легко оторвал невесомый шнур от материи и завязал его конец узелком. Так, на всякий случай. Освобождённый шнурок дёрнулся и скользнул куда-то за пределы видимости; комбинезон, внезапно став материальным, упал на постамент серой кучкой.
- Ну-с, будь здоров и не забывай по утрам зубы чистить, - назидательно сказал Семён продавцу, беря комбинезон под мышку, - и уши мой. И румянец чаще подкрашивай, - парень покопался в кошельке, вынул пригоршню золотых монет и небрежно швырнул их под ноги сникшему продавцу.
- Эй, ты чего-то чересчур щедрый! - возмутился Мар. - И половины хватило бы. Денежки-то ему лично пойдут, а не в казну - никто в здравом уме не станет афишировать, что с его помощью секретный склад бомбанули. Тем более перечислять такие деньги в военное ведомство.
- Царь я или не царь? - не повышая голоса сказал Семён, - как хочу, так и плачу. Имею право! Конституцией не запрещено, - и направился к выходу.
Окинув на прощанье миражных девиц пристальным взглядом, Семён Владимирович пошёл дальше по улице, на ходу пытаясь разглядеть обновку.
- Только не здесь! - всполошился медальон, - зайдём в какой-нибудь скверик, там можно будет и переодеться.
- Было бы во что переодеваться, - вздохнул Семён. - Купил с твоей подачи… можно даже сказать - со склада спёр… а чего купил-спёр - непонятно. Больно оно невзрачное, это приобретение. В таком только спортом заниматься, по стадиону бегать. И то при хорошей погоде и без зрителей. Чтобы не засмеяли.
- Хе, - сказал Мар, - хе-хе. Посмотрим, что ты потом скажешь. Когда переоденешься.
- Кстати, - вспомнил Семён Владимирович, - а как это продавец ухитрился меня вычислить? То, что я приезжий?
- По вопросу о дамской одежде, - охотно пояснил Мар. - Потому что старожил таких дурацких вопросов задавать не стал бы. Это же реклама! А задача рекламы - привлечь внимание. Вот потому мужики и видят на витрине расфуфыренных тёток. А был бы ты женщиной, увидел бы совсем другое.
- Да? - удивился Семён и нахмурился задумавшись. - А если мужчина вдруг увидит там не женщин? А, скажем, тоже мужиков? Полуголых.
- Э, какая продавцам разница, - отмахнулся медальон, - да хоть кобылу в розочках. Главное, чтобы покупатель в магазин зашёл. У нас, братец, в личную жизнь лезть не принято. Ты, главное, деньгу давай, а всё остальное никого не касается… Вот подходящий скверик, - Мар качнулся на цепочке, потянул её, словно потяжелел внезапно. - Кусты высокие, полиментов не видно… Можно переодеваться.
- Да кто они такие, ваши полименты? - Семён, по быстрому сбросив грязные джинсы, рубашку-безрукавку и кроссовки, принялся натягивать комбинезон на себя. Лёгкая материя была на ощупь тёплой и шелковистой, серая ткань словно скользила по телу - создавалось такое странное впечатление, будто бы это не Семён надевал комбинезон, а комбинезон вбирал в себя Семёна.
- Во всех мирах есть службы охраны, - пояснял тем временем Мар, - где полиция, где милиция. Где стража. Здесь - полименты. Ясно?… Эй, ты свои прежние шмотки просто так в кусты не бросай, нельзя ношеным барахлом раскидываться! Ещё наведут через него на тебя порчу. Или отыщут нас поисковым заклятьем… Бери старьё с собой, сожжём его где-нибудь по пути. Во избежание неприятностей.
- Ну ты уж скажешь, - недоверчиво покачал головой Семён, - порчу наведут. Мистика какая-то. Колдовство - это да, согласен. Но порча…
- Никакой мистики, - запротестовал медальон, - сам сколько раз порченых видел. Ладно, хватит болтать. Оделся? Капюшон можешь пока в кармашек спрятать, он там, на спине. А теперь представь себе, во что бы ты хотел одеться. Только тщательно представляй! С подробностями.
Семён призадумался. Ничего путного в голову не лезло, так, ерунда всякая. Придумывать себе опять джинсы и рубаху было глупо, а на большее фантазии не хватало. Ну не костюм-тройку же изобретать!
- А вот деловых костюмов не надо, - подал голос Мар, - ты образно думай, не стандартно. У нас стандартно только госслужащие одеваются.
Семён невольно глянул на себя - вместо комбинезона на нём был серый мешковатый костюм. Костюм-тройка на голое тело.
- Понятно, - уверенно сказал Семён Владимирович, хотя ничего толком и не понял, - образно, говоришь?… - и стал думать образно, то есть вспоминать иллюстрации ко всем прочитанным им когда-то книжкам. Конечно, гораздо уместнее сейчас было бы припомнить какой-нибудь журнал моды, но такими журналами Семён никогда не интересовался.
- Не то, - категорически забраковал Мар первую Сенину попытку одеться в наряды книжных героев, и вторую забраковал. И десятую тоже не одобрил. А вот от двенадцатой пришёл в восторг.
- То, что надо, - одобрительно сказал медальон. - Простенько и со вкусом. Сам выдумал или подсмотрел где?
- Читал, - рассеянно ответил Семён, оглядывая себя с некоторым изумлением.
Серый комбинезон исчез, превратившись в смутно знакомые Семёну Владимировичу одежды: кожаный камзол и кожаные штаны-чулки - всё ночного чёрного цвета - отливали тусклым серебряным тиснением; стоячий воротник и манжеты чёрной же рубашки были оторочены серебристой канвой, в чём Семён лично убедился, специально оттянув жёсткий воротничок в сторону и страшно скосив на него глаза; длинный чёрный плащ-накидка с плотным серебряным шитьём по краям ниспадал на чёрные мягкие сапоги. Сам плащ был застёгнут у шеи небольшой серебряной брошью в виде розы. Руки закрывали щегольски чёрные, с обязательным серебряным отливом перчатки.
- Кажется, шпага ещё должна быть, - пожаловался Семён, привязывая кошелёк к широкому чёрному поясу, - в таком же стиле. На чёрной перевязи и в серебряно-чёрных ножнах. А её нету. Не комплект!
- Не положено, - отрезал медальон, - оружие при надобности отдельно покупается. Это же маскировочный костюм, а не арсенал.
- Ну раз отдельно, - с сожалением вздохнул Семён, - тогда и без шпаги можно походить. Временно… Как бы мне от этих перчаток избавиться, надоели уже, честное слово, - раздражённо буркнул Семён Владимирович, - кошелёк толком привязать не могу… Ух ты, пропали! - Семён изумлённо уставился на свои голые руки. - Удобно, ничего не скажешь.
- То ли ещё будет, - самодовольно заметил Мар, - зря, что ли, я полночи нужный магазин вычислял. Хорошо, что метийцы народ консервативный и скучный, сколько лет в одном и том же месте одёжную лавочку держат. Не подвели на этот раз, честь им за то и хвала… Я тебе говорил, что терпеть их не могу?
- Так ты что, всё нарочно подстроил? - возмутился Семён, уперев под плащом руки в бока, - и меня не предупредил?
- Разумеется, - спокойно согласился медальон, - придумал и подстроил. Нужна была импровизация. Если не боишься умных слов - адекватная реакция. А если бы ты всё заранее знал, фиг бы что у нас с тобой получилось! Актёр из тебя не очень, не умеешь ты пока свои эмоции контролировать. У тебя же всё на лице написано. Неубедительный из тебя царь вышел бы, ты уж извини за прямоту. Подумаешь, слукавил я чуть-чуть, так ведь для пользы дела… Зато у нас теперь "Хамелеон" есть, последней модели. Да за такой костюмчик любой вор не то что душу заложит - сам себя украдёт и перепродаст!
- Ну, знаешь ли, - растерялся Семён, не находя слов, - ну вообще. Актёр из меня плохой, скажет ещё! Ты выражения-то выбирай.
- Понятно, - усмехнулся Мар. - Значит, насчёт всего остального не сердишься? Насчёт импровизации.
- Да в общем-то нет, - подумав, признался Семён. - Только на будущее давай без запланированных неожиданностей, ладно? А то я обижусь.
- Обещаю, - преувеличенно честным голосом поклялся медальон и тихонько захихикал; Семён решил, что ему лучше не выяснять причины столь неожиданного веселья.
Взяв свёрток с вещами под мышку, Семён Владимирович прогулочным шагом направился в глубь сквера.
Высокие деревья, росшие вдоль аллеи, шелестели густой листвой под тёплым ветром. Солнце уже поднялось довольно высоко и заметно припекало жёлтую аллейную брусчатку: было около полудня. Но Семён в своём чёрном одеянии ничуть не страдал от жары - скорее, ему было прохладно. Словно в новой одежде был спрятан микрокондиционер, поддерживающий оптимальную температуру. Может, так оно и было на самом деле, Семён не задумывался о таких пустяках - хорошо себя чувствует, и ладно. Бытовые чудеса воспринимались уже как должное.
По веткам деревьев прыгали серые белки, изредка прицельно кидая в одинокого прохожего мелкие орешки; было тихо. Только иногда порывами налетал ветер, шумел листьями и тогда белки замирали на своих ветках, испуганно оглядываясь по сторонам. У Семёна заскребло на душе - больно уж этот уютный пейзаж напоминал центральный городской парк в далёком семёновском мире. Не хватало лишь детворы, мороженщиков с ларями, аттракционов и кинотеатра. И пьяных.
- Чую, - загробным голосом внезапно изрёк медальон, - не одни мы тут. Печёнкой чую! Следят за нами, что ли? Ты давай не зевай, по сторонам поглядывай, - Мар тревожно зажужжал, словно маленький трансформатор.
- Откуда у тебя печёнка, - усмехнулся Семён: в слежку верилось слабо, какая ещё может быть слежка в таком славном месте. - Ты чего разгуделся? Комаров отгоняешь?
- Это присказка такая, про печёнку, - нервно ответил медальон, - и пожалуйста не отвлекай меня от выполнения моих прямых обязанностей! От твоей охраны. Надо все защитные блоки на всякий случай подготовить.
- Было бы от кого охра… - Семён осёкся.
Впереди, шагах в десяти от Семёна, из-за кустов резко вышел невысокий худенький человек, - даже не человек, а человечек, большеголовый карлик, - в белом чистеньком костюмчике, больше похожем на плотно облегающий скафандр. В одной руке человечек держал что-то вроде коробки с ручкой. Тоже белую.
На ходу развернувшись к Семёну в шаге как солдат на плацу, карлик несколько театральным жестом нацепил себе на нос узкие тёмные очки, заранее припасённые в другой руке, прижал коробку к груди и быстро откинул её боковую крышку. Внутри коробки на пружинной подставке лежал здоровенный, налитый кровью глаз.
- Не смотри! - в панике крикнул Мар, - окаменеешь!
Вокруг Семёна Владимировича вспыхнуло насыщенное фиолетовое зарево - это медальон спешно включил один из своих защитных блоков. Наверное, особый блок от дурного глаза.
От белой коробки к фиолетовому зареву протянулся грязно-коричневый луч, больше похожий на материальное щупальце, чем на нематериальный взгляд.
- Уроды! - натужно взвыл Мар, - до чего же чужих ненавижу! Ох, колется как… Ходу, ходу отсюда! Меня надолго не хватит. Глаз шибко мощный, свежий… И где они, гады, их берут?
- Ах так! - разозлился Семён, - значит, так, да? - и, швырнув в сторону одёжный свёрток, не бросился наутёк, как советовал медальон, а высунул руки за фиолетовое сияние и сгоряча ухватился за коричневый луч. Голыми руками.
Ощущение было неприятное, словно Семён сжал в руках шланг работающего дерьмовоза: скользкий луч вибрировал и дёргался, так и норовя из них выскользнуть.
Карлик демонически хохотал, тыкая в сторону Семёна свободной ручкой, всхлипывал от смеха и изредка показывал Семёну Владимировичу нехороший жест. Тот самый, который был выгравирован у Мара на обратной стороне. Знак ручной работы в единичном экземпляре.
- Ну я тебя, паршивца, - вконец осатанел Семён, рывком отодрал полупрозрачный шланг от поблекшей фиолетовой защиты и, покряхтывая от напряжения, отогнул его в сторону, нацелив коричневую кишку на весёлого карлика; взгляд, как Семён и надеялся, сразу же удлинился и жадно уткнулся в самого карлика и в его коробку.
- Опс, - изумлённо сказал белый человечек и окаменел, превратившись в беломраморную статую: вид у статуи - в мраморных чёрных очках, с протянутой вперёд рукой и торчащим из кулака кривым пальцем - был крайне хулиганский. Налитый кровью глаз не успел сомкнуть свои веки и тоже окаменел - вывалившись из коробки, он бильярдным шаром прокатился по тёплой брусчатке и застрял где-то в кустах.