* * *
Маговоз ехал вверх по горным дорогам Магоры. В нём, помимо водителя, сидели двое учителей шеддитов, присутствовавшие на испытании, Ларратос и две его "рабыни" - Эрана с Зариной и двое новоиспечённых шеддитов - Маркус Пелагиус и Влад Гратт. На крыше маговоза сидел Апион, замаскированный поясом невидимости.
Маговоз подъехал ко входу в академию. Страж спросил у одного из учителей-шеддитов:
- Ну что, Эдгар, вы привезли новичков?
- Да, Лекс, хотя мне кажется, что один из них, как парень из предыдущего набора, не выдержит и недели - сбежит аккуратно за три дня до понедельника.
- Так, а этого новичка я, кажется, знаю. Корнелий, да? - спросил охранник Лекс у Ларратоса. Тот кивнул головой. - Я уже начал бояться, что ты - какой-то шпион. А вижу - прошёл испытания. Судя по твоей настойчивости, ты рано или поздно станешь дипломированным шеддитом.
Врата открылись. Маговоз въехал на территорию академии. Двери повозки открылись, и учителя вместе с новичками и "рабынями" Ларратоса вышли из неё. Апион незаметно слез с крыши. Перед вышедшими стоял человек в чёрных доспехах, чьё лицо закрывал шлем, выполненный в виде головы дракона.
- Добро пожаловать в нашу академию, новички, - пробубнил он металлическим голосом, - я - Баал Хафдан, ректор академии. У меня есть для вас подарок - мечи из Небесной Стали. Но прежде чем они станут вашими, выслушайте меня. Паладины считают свои способности ответственностью и непосильной ношей. Мы, шеддиты, знаем, что это - дар, который надо использовать, чтобы ослаблять других. Вы поняли это? Шеддиты - это сила, с которой надо считаться, и с вами будут считаться, когда вы покинете академию. Но готов предупредить вас, что отношения с товарищами по учёбе не всегда будут гладкими. Драка или дуэль между шеддитами - обычное дело. Более опытные студенты всегда отыгрываются на новичках. Поэтому те из вас, кто служил в армии, уже знакомы с таким явлением, как дедовщина, и тут вам не будет сложно. Студенты последнего, третьего курса Гэдберт и Вильтран - самые сильные и жестокие из "дедов", которых побаиваются даже другие "деды". А теперь прошу вас - получите свои мечи и чёрные робы.
Новички-шеддиты взяли оружие и робы - и теперь даже идиот догадался бы, что здесь собрались новоиспечённые Рыцари Тьмы.
- А теперь, - произнёс Баал Хафдан, - распределение по комнатам. Обычно у нас в одной комнате размещают троих студентов. Поэтому думаю, вас троих я вместе и поселю.
- Позвольте, - ответил Ларратос, - я хочу отдельную комнату, - видите ли, я - с двумя рабынями, и мне бы не хотелось, чтобы другие студенты смотрели, как я со своими рабынями буду… ну, вы поняли. К тому же, я не хочу оставлять своих рабынь в одной комнате с однокурсниками во избежание различных инцидентов.
- Да будет так, студент, - ответил Баал Хафдан, - я выделю тебе с рабынями отдельную комнату.
* * *
Ларратосу и двум девушкам ректор выделил комнату в одной из башен академии. Когда ректор ушёл, Апион снял пояс и стал видимым.
- Итак, дамы и господа, - произнёс Ларратос, - мы - внутри одного из оплотов власти шеддитов. Я пойду, исследую местность академии, и попробую сначала в одиночку дойти до руин Перворождённых. Если дойду нормально, то свяжусь с вами по мадаббару.
Вообще-то всем первокурсникам сейчас полагалось идти на занятия, но Ларри даже не заглянул в расписание лекций: его отнюдь не прельщала учёба в шеддитской академии. Он добился, чего хотел - проник в академию. И теперь собирался, не теряя даром драгоценного времени, добраться до остатков поселения Перворождённых. После чего смыться из Масхона, и чем скорее, тем лучше.
Ларратос вышел из башни и пошёл через территорию академии по направлению ко вратам - но не тем, через которые попал в академию, а ко вратам, лежащим на противоположной стороне. У противоположного выхода также стояли четыре стража.
- В чём дело, студент? - спросил один из них, - чего ты хочешь?
- Я хочу выйти за врата, погулять там.
- Студентам первого курса запрещено покидать академию, - ответил охранник, - таков закон.
У Ларратоса чуть не подкосились ноги.
- Что, совсем нельзя?
- Можно только в трёх случаях. Во время каникул, по семейным обстоятельствам или личным указом ректора или одного из проректоров. А пока нечего дурью маяться - иди лучше на лекцию.
- На какую лекцию?
- По философии шеддизма. В главном здании, двадцать пятая аудитория. Этот предмет ввели только несколько лет назад - и это увеличило продолжительность обучения в нашей академии, так что многие студенты не любят этот предмет. Но преподаватель может сильно разозлиться на того, кто не ходит на его занятия. Так что - ноги в руки и вперёд!
* * *
Ларратос зашёл в класс. Там сидело ещё два десятка шеддитов - студентов первого курса. Преподавателем оказался бородатый мизрахиец, которому на вид было чуть больше тридцати. Но, поскольку он являлся шеддитом, ему могло быть и более ста лет. Взгляд преподавателя выдавал в нём истинного аристократа. На его поясе висел меч из Небесной Стали.
- А, опоздавший, - произнёс учитель, - проходите, присаживайтесь. Могу ли я узнать ваше имя?
- Корнелий Эльдгард.
- А я - Абдель Рахман, профессор философии шеддизма и проректор этой академии.
Ларратос присел. Где-то он слышал это имя - Абдель Рахман. Но где конкретно? Абдель начал лекцию.
- Сообщаю персонально новичкам: у нас вы научитесь знаниям, что паладины спрятали от вас. Паладины считают Хаос грубой и примитивной сущностью, однако у нас в академии вы убедитесь, что это - не так. Сразу скажу вам: Хаос ни в коей степени не изменяет человека.
- Мне говорили, что человек изменяется, ступив на путь Хаоса, - произнёс Маркус Пелагиус. - он становится полной противоположностью того, кем был раньше.
- Это лишь один из предрассудков, Маркус. Присоединившись к нам, вы не изменитесь, а напротив, обретёте свою истинную сущность. Каждый из вас, если доживёт до конца обучения, станет именно тем, кем он и должен был быть изначально, отбросив лживые установки, заданные традициями и воспитанием.
Итак, господа студенты, что вы знаете о шеддитах?
Первокурсники промолчали.
- О шеддитах, - продолжал учитель, - ходит много предрассудков, будто это грубые импульсивные люди, не способные себя контролировать. Однако истинный шеддит знает: для того чтобы суметь управиться с другими, надо уметь управиться с собой.
Шеддиты - избранники. Хаос - благо, которое освобождает от неверных установок, заложенных традициями и воспитанием. Хаос снимает неверные запреты и освобождает человека от комплексов. Хаос делает человека таким, каким он и должен быть. Некоторые сравнивают Хаос со злом, однако он лишь освобождает человека ото всех лишних установок, в том числе и от псевдо-добрых, которые вбиты с детства путём воспитания. А воспитание подавляет истинную сущность человека.
Ларратос вспомнил, где он слышал это имя - Абдель Рахман! Точно! Серый паладин, автор книги "Правда и ложь о сущности Хаоса". А теперь он подался в шеддиты и читает лекции по философии!
- Паладины запустили среди народов Запада и Востока идею, что Абсолют тождественен добру и божественности, а Хаос - злу и демонам, - продолжал Абдель. - Многие народы настрадались из-за закостенелых традиций паладинов. Паладин служит Абсолюту. Но шеддит не служит Хаосу - Хаос служит шеддиту.
Мы, шеддиты - избранники.
- А кто такие избранники? - спросил один из студентов, незнакомый Ларратосу.
- Хороший вопрос, Канис, - ответил Абдель, - избранники - это те, кто находят в себе сил побороть воспитание. Зато избраннику позволено всё. Избранник не должен подчиняться закону. Избранник может игнорировать закон, а то и разрушать его, менять и созидать. Но свободы достоин лишь тот, кто сможет её отстоять.
Хаммон считает, что понятие диктатуры означает, будто бы все должны подчиняться одному человеку - ему. Да с такими установками Хаммон - полный кретин.
При этих словах на лице некоторых студентов отразилось полное изумление.
- Бытие шеддитом означает только одно - свободу. Зная дух этой страны, думаю, что кто-то из вас сейчас же побежит стучать директору академии, дабы меня уволили за вольнодумство? Не выйдет, господа. Я вижу вас насквозь. Всех, - при этих словах холодок пробежал по спине Ларратоса. - Любой, кто захочет сообщить ректору, будет иметь дело со мной.
Мы, шеддиты, избранники, в отличие от остальных - безумного человеческого стада, которое так и просится быть покорённым. Сила важна для шеддита. Сила - главное для шеддита. Но сила - далеко не всё. Поэтому истинным шеддитом не может быть тот, кто опирается лишь на силу - власть не может опираться лишь на неё. Нужен интеллект. Поэтому наш ректор, слишком тупой для того, чтобы быть избранником, не есть настоящий шеддит. И Хаммон не есть настоящий шеддит. Арастиор был настоящим шеддитом - именно он и сочинил наш кодекс.
- Но разве не Хаммон является соавтором кодекса шеддитов? - удивлённо спросил Маркус.
- Хаммон, которому приписывают соавторство кодекса шеддитов, придумал лишь пару абзацев. Кретин этот Хаммон. Да я уверен, что ни Хаммон, ни нынешний ректор академии сами не знакомы с большинством понятий философии шеддизма.
Все студенты изумлённо переглянулись.
- Хаммон - служитель зла, а не адепт Хаоса, он - истинный злодей, хотя истинный шеддит не обязан быть злодеем, как бы обыватели не связывали шеддизм и зло.
Истинный шеддит - избранник от Хаоса. Избранник зарождается среди обычных людей, но стоит на голову выше их. Шеддиту не писаны законы, созданные для обычных смертных, и поэтому шеддиту, стоящему выше добра и зла, выше старой морали, которую людям вдалбливают с детства, может стать носителем новой морали, служащей созданию более продвинутого общества. Если потребуется ради создания продвинутого общества убить несколько ничтожных людишек, шеддит, ни моргнув глазом, сделает это.
- Людишек? - изумился студент по имени Канис. - в Масхоне ничтожествами считаются представители нелюди, а люди воспринимаются как высшая раса.
- Канис, вы поверхностно понимаете основы шеддизма, как и ваш тёзка, ставший правителем этой страны, - класс захихикал. - Да, в Масхоне считается, что нелюдь должна быть уничтожена, а люди - высшая раса, но это - массовая точка зрения. Далеко не все люди - высшие. Есть человеческое стадо, а есть избранники. Шеддиты.
- А как ваш орден смотрит на паладинов? - этот вопрос задал Ларратос.
- В отношении паладинов наш орден смотрит двояко. С одной стороны, высшие люди, такие же, как мы, с другой стороны, их головы забиты неправильными установками. И наш орден даже был бы готов временно объединиться с паладинами, если бы не некоторые разногласия. Вы считаете паладинов однозначными врагами, Корнелий? Ваши головы забиты с детства стереотипными понятиями. Есть истинные шеддиты, а есть и фанатики вроде Хаммона. Также и среди паладинов есть вполне здравомыслящие люди, даже готовые в случае опасности объединиться с нами, а есть твердолобы вроде Бейла Харизи, что ненавидят нас только за то, что мы - шеддиты. Именно из-за этого Бейла меня… В общем, не важно.
Ларратос прекрасно помнил этого подозрительного старого паладина, Бейла Харизи, который видел во всех потенциальных шеддитов, и любое инакомыслие воспринимал как потуги на служение Хаосу. Похоже, этот Бейл приложил руку к тому, чтобы Абделя изгнали из ордена паладинов. Действительно, твердолобый фанатик. Именно из-за таких нередко вполне добрые и умные паладины действительно переходят в шеддиты - чего Бейл и добивается своей подозрительностью.
- Камриэльство, - продолжал Абдель. - Оболванивающая людей религия, превращающая их в стадо баранов. Но абсолютно такой же является другая религия, демонопоклонничество, введённая этим кретином Хаммоном. Любая религия отрицает свободу действия и мышления. Избранник свободен, а смирение есть оковы, которые надевает на людей каста жрецов ради достижения собственной власти.
Класс опять переглянулся. Было очевидно, что преподаватель академии не только был еретиком от паладинства, но и его восприятие шеддизма отличалось от официально принятого.
- Шеддит же не обязан быть демонопоклонником. Избранникам, истинным шеддитам это противопоказано. Истинный шеддит не верит ни в каких богов - он сам себе бог. И Хаос, сущность из которой шеддит черпает силу, ни в коей мере не есть божественная или демоническая сущность. Мы же не поклоняемся воде, как разумному существу, хотя пьём её и используем в хозяйстве. Хаос - не бог, Хаос - инструмент, которым пользуется шеддит. И это - тот самый инструмент, использование которого всегда оправдывает цель. Истинный шеддит идёт к победе любой ценой. Избранники не отягощены ни бытовыми, ни социальными, ни религиозными ограничениями и предрассудками и потому абсолютно свободны.
Люди всегда делились на слабых и избранников. Равенство всех людей - это фикция. Один от природы силён, другой от природы же слаб - и они не равны. Мораль у каждого людей типа своя. Избранники, истинные шеддиты, ценят личное достоинство, решительность, настойчивость, самоуверенность, несгибаемую волю и энергичность. Слабые ценят сострадательность, мягкосердечие, покорность и альтруизм. Некоторые ставят знак равенства между слабостью и добром. Они не правы.
- Но разве шеддизм не проповедует агрессию? - спросил Канис.
- Канис, ещё меньше правы те, кто ставит знак равенства между злом и истинными шеддитами. Злодеи ценят агрессию, хитрость, изворотливость и грубость. Многие из тех, кто носит наименование "шеддиты", очень далеки от истинных шеддитов. И я обещаю, что сделаю из вас истинных шеддитов. Если кто-либо из вас не захочет становиться истинным шеддитом, он может собирать вещи и отправляться домой.
* * *
После окончания лекции Ларратос связался с Эраной и сообщил, что первокурсников не выпускают за территорию академии, и надо искать какой-то обходной путь. Ларратос пошёл в столовую академии. Рабов и рабынь запрещалось брать с собой в академию - поэтому Ларри решил после того, как пообедает, захватить еду для Эраны с Зариной - а заодно и для Апиона, который проживал в их комнате нелегально.
Пока Ларратос сидел за столом и обедал, первокурсник Канис испуганно выкрикнул:
- Атас, братва! "Деды" идут!
В проёме входной двери показалась парочка небрежно одетых молодых людей. Даже очень молодых - им можно было дать максимум лет по восемнадцать. Один из них оказался довольно таки высоким, но пониже Ларратоса - зато в плечах был шире его почти в два раза - и шире большинства орков. Похоже, юный "дед" состоял из одних мускулов - и масса его тела тоже, похоже, была в два раза больше, чем у Ларратоса, и лицо здоровяка казалось не обременённым интеллектом. Второй "дед" оказался повыше первого, но при этом очень худым. Но его никак нельзя было назвать слабаком. Чувствовалось, что он отлично владеет боевыми искусствами - и если первый "дед" опирался в бою на одну грубую силу, то второй - явно на ловкость. И второй выглядел явно поинтеллектуальнее первого.
Первокурсники преклонили головы, и деды, идя к буфетчице, небрежно шлёпали всех первокурсников по головам. Дойдя до Ларратоса, сильный "дед" сказал ловкому:
- Смотри, Гэдберт, тут у нас, похоже, новичок. Голову перед дедами не преклоняет. Надо научить его хорошим манерам.
- Позабавимся с ним, Вильтран. Эй, новичок, как звать тебя?
- Корнелий.
- А мы - Гэдберт и Вильтран. Мы здесь главные, и ни одна свинья не смеет нам возражать! Почему это ты не преклонил перед нами голову, парень?
- А я должен? Я-то ведь не свинья. - Ларратос встал. - Сколько вам лет, парни?
- Возраст не имеет значения. Мы в академии уже третий год - с шестнадцати лет мы учимся на шеддитов, и тут нас все уважают. Сядь и преклони перед нами голову, дух!
Ларратос рассвирепел. Он прошёл через дедовщину в гиперборейской армии. Он никогда не выполнял просьбы "дедов" на первом году службы, и если было нужно, дрался с ними. Дослужившись до "деда", сам он никогда не приставал с дурацкими просьбами к солдатам первого года. После этого Ларратос победил могучего чернокнижника Шакира, за два месяца прошёл полный курс паладинства, сумел справиться с двумя шеддитами, носившими титул Баал - а тут какие-то студентики, младше его на два года (по легенде - на пять) чего-то от него хотят. В гиперборейской армии их бы сразу забили всей казармой. Но Ларратос слегка успокоился: всё-таки, на самом деле он - не шеддит, а светлый паладин. И привык пытаться решать все конфликты мирным путём, а лишь потом драться. Некое чудовище в глубине души Ларратоса жаждало крови, но паладин загнал его внутрь.
Ларратос строго посмотрел на дедов сверху вниз, стоя буквой Ф - поставил руки на пояс. Он всё-таки поступал в стейнгардскую академию - и прочитал несколько книг по психологии, хотя экзамен по ней так и не сдавал. Но он знал, что эта поза и этот взгляд вызывают в подсознании образ строгого родителя, и лучше всего подходит для воспитательных целей:
- Выпендриваешься, мальчик? Похоже, вы испытываете комплексы, из-за того, что вы тут младше многих, и пытаясь доказать обратное, строите из себя дедов.
- Чего?!
- Не испытывайте, дети, моё терпение - я старше вас на пять лет. Вам надо поучиться уважать старших.
- Ты чё, Корнелий, так и не понял? - спросил мускулистый "дед", - нам плевать, что ты нас старше!
- А мне плевать на ваше наплевательство, - строго ответил Ларратос. - поворачивайте обратно, пока я добрый. В армии я строил ребят покруче вас, так что проваливайте.
- Он не понял, Вильтран, что имеет дело не с простыми солдафонами, а с опытными шеддитами, - прошипел Гэдберт, худой "дед". И теперь получит сполна!
Народ вокруг расступился - но не разошёлся далеко. Всем захотелось посмотреть на избиение новичка самыми злыми "дедами".
Они напали одновременно. Вильтран ударил в направлении Ларратоса своим могучим кулачищем, а Гэдберт отбежал на пару шагов и подпрыгнул, занеся для удара ногу.
У Ларратоса, кандидата в Шаддаи, закончившего полный курс паладинства, силы и ловкости было не менее, чем у этих двоих, вместе взятых. Схватив кулак Вильтрана, Ларри сломал его руку, и откинул зазнавшегося отрока на пол. Гэдберта он раскрутил за ногу и бросил в двух метрах от мускулистого "деда".
Пора! Нужное время и место! Витающие в академии тёмные энергии подкармливали его - и зверь, живший в его душе, хаотическая энергия, находящаяся в его сущности - освободилась.
- Так! - кровожадно выкрикнул Ларратос, и навёл правую руку на Вильтрана, а левую - на Гэдберта. Тотчас же с правой руки слетела красная молния, а Гэдберта подняло на метр в воздух, и он, задыхаясь, схватился руками за горло.
Вильтрану после молнии тоже не было сладко. Он начал корчиться от боли, из глаз пошли слёзы, и он проблевался прямо на пол. Ларратос отпустил Гэдберта. Еле отдышавшись, "деды" с удивлением и страхом уставились на Ларри.
- Так. Что здесь происходит? - услышал Ларратос строгий голос Абделя Рахмана.
- Господин учитель, тут произошла одна потасовка, - произнёс первокурсник Канис.