Я по-прежнему ощущал, что Черную дорогу создала сила, возникшая, когда я проклял Амбер. И это тоже надо было стереть. И опять-таки сделать это нужно было именно мне, искупив таким образом свою вину. И вообще отцу нужно будет наводить порядок после войны. Уж он это лучше сделает, чем я. Мне сейчас это было совершенно ясно. И еще ясно мне было, что трон - это не для меня. Даже если бы он был свободен, перспектива управлять все эти скучные века всем этим королевством претила мне. Может быть, эта легкая, веселая, жертвенная смерть - самый хороший выход для меня. Может быть, я просто ищу такого выхода. Эрик умер, и нет в моем сердце ненависти к нему. Мне казалось, что он претендует на трон. И я действовал. Нет претендента на трон, нет и самого трона. Я отрекся от того и другого. И стало мне скучно. Ничего не осталось в душе. Я посмеялся над Виалой, а потом засомневался и по этому поводу. В этот миг старый солдат во мне победил все остальное. То, что я задумал, диктовало чувство долга, а может, за ним было и нечто большее. Я достиг Лабиринта, остановился перед его началом и оглянулся. У выхода из пещеры еще не появились ни Отец, ни Дворкин с Фионой. Это меня радовало. Они не поспевают за мной, им не удастся остановить меня. Как только я вступаю в Лабиринт, их действия меня не касаются. Они могут только наблюдать за мной и ждать. Какое-то мгновение я думал о том, что, может быть, скоро перестану существовать, но тут же отбросил эту мысль и постарался успокоиться. Ведь то, за что я сейчас взялся, нужно делать в полном спокойствии. Вот то самое место, узнал я, где я бился с Брандом. Странно все-таки, как он тогда исчез. Эти мысли я тоже постарался отбросить прочь. Замедлив дыхание, я приготовился. И тут меня будто летаргия охватила. Я словно оцепенел. Пора начинать. Но я медлил, пытаясь сосредоточиться на стоящей передо мной грандиозной задаче. Я видел перед собой весь Лабиринт. Сейчас! Черт побери! Еще секунду! Ну, довольно откладывать. Давай! Начинай! Иди! - приказывал я сам себе. И все же я никак не мог шагнуть. Все стоял. Все созерцал Лабиринт. И забывал о себе. И видел только его - с длинным черным пятном, которое надо удалить. Мне не было страшно, что это может убить меня. Мысли мои лениво текли, перетекая одна в другую - их интересовала только красота Лабиринта, его удивительное совершенство. Я был поглощен им. За спиной раздались голоса. Это были отец, Дворкин и Фиона. Они выбежали из пещеры, пробежали по склону и остановились. Странно, почему они остановились? А впрочем, не все ли равно. У меня было еще несколько секунд, И я поднял ногу, чтобы сделать первый шаг по Лабиринту.
Удивительно - все мое тело налилось свинцом. Я едва оторвал от земли подошву. Казалось, здесь совсем другое притяжение. Я пытался сделать шаг, словно парализованный. Нет, я боролся не с притяжением, а со своим собственным телом. Потом стали ко мне являться видения. Сначала возник образ Бенедикта рядом с Лабиринтом в Тир-на Ног-та. Затем насмехающийся надо мной Бранд. И на груди у него горел Камень. И тут я вспомнил, что увижу, опустив глаза. Камень на моей груди! Он пульсировал в такт ударам моего сердца. Черт побери! Я все понял. Отец или Дворкин, или они оба, дотянулись через него до меня и парализовали мои движения. Конечно, любой из них мог это сделать запросто. Но они были еще так далеко, что я решил не сдаваться. Я медленно опускал ногу на пространство Лабиринта. Как только я доберусь до него… И вдруг сон стал окутывать меня. Я почувствовал, что падаю. И уснул. Это случилось со мной опять. Когда я проснулся, передо мной по-прежнему был Лабиринт и рядом стоял отец. В руках его был Камень.
- Уходите! - приказал он Дворкину и Фионе, не повернув к ним головы.
Они исчезли. Отец надел на шею цепь с Камнем. Потом он нагнулся ко мне, протянул руку и с его помощью я стал на ноги.
- Это была чертовски глупая затея, - проворчал он.
- Еще немного, и она удалась бы мне.
Он кивнул.
- Ты погубил бы себя и ничего бы не изменил. Но тем не менее ты чертовски здорово взялся за дело. Идем пройдемся.
Он взял меня под руку, и мы пошли вдоль границы Лабиринта. Я вдруг понял, как странно мы прогуливаемся. Вокруг не было горизонта. Мы шли по небу-морю и со всех сторон было только это то ли небо, то ли море. Я думал о том, что все-таки случилось бы, если б мне удалось ступить в Лабиринт? Что было бы сейчас?
- А ты стал совсем другой, - наконец нарушил он тишину, - или я тебя совсем не знал раньше.
Я пожал плечами.
- Наверное, и то, и другое, - ответил я. - Кстати, я хочу сказать то же самое и о тебе. Ну говори, я хочу слушать тебя.
- О чем?
- Ну хотя бы о том, трудно ли тебе быть Ганелоном?
Он рассмеялся.
- Совсем не трудно. Ты, может, на миг увидел меня настоящего.
- Он мне понравился, вернее ты, бывший им. Послушай, а что стало с настоящим Ганелоном?
- Он давно умер, Корвин. Я встретил его после того, как ты изгнал его из Авалона. Это было бог знает когда. Я встретил его после того, как он совершил свою измену. А до этого он был хорошим парнем, но я никогда не доверял ему. Я вообще никому не доверяю, если нет такой необходимости - довериться кому-нибудь.
- Это у нас наследственное.
- Мне жалко было убивать его, но у меня не было выхода. Как давно все это было. Однако я так хорошо помню его. Он все-таки произвел на меня большое впечатление.
- А Лорен?
- Страна? Хорошая работа. Я там здорово поработал с нужным Отражением. Оно набрало силу от моего присутствия. Так бывает всегда, когда кто-то из нас надолго остается в Отражении. Так было с тобой в Авалоне и позже, в том, другом месте. Я позаботился о том, чтобы побыть в Лорен подольше. И направил свою волю на течение тамошнего времени.
- Неужели это возможно?
- Есть еще многое, что тебе предстоит узнать. Начиная со своего посвящения в Лабиринт ты становишься все сильней. Да, я усилил Лорен и сделал ее особенно уязвимой для растущей силы Черной дороги. Я позаботился, чтобы она лежала у тебя на пути, куда бы ты ни пошел. После твоего побега все дороги вели, только в Лорен.
- Зачем же ты это сделал?
- Это был своеобразный капкан, поставленный мной для тебя. И испытание. Я хотел быть с тобой, когда ты встретишься с силами Хаоса. И вообще мне хотелось попутешествовать с тобой.
- Зачем ты меня испытывал? И для чего тебе путешествовать со мной?
- Неужели так трудно догадаться? Я так давно наблюдаю за всеми вами. И ни разу не назвал имя наследника. Я специально навожу тень, потому что прекрасно понимаю, что, назвав это имя, я подписываю ему или ей смертный приговор. Мне хотелось как можно дольше тянуть с этим делом. Но теперь час настал, я решил, кто меня сменит. Это будешь ты.
- Там, в Лорен ты, помню, связался со мной ненадолго и был тогда в своем облике. Ты сказал мне, что я могу занять трон. Если ты еще тогда принял решение, зачем было продолжать этот маскарад?
- Я тогда еще не решил окончательно. Собственно говоря, это была своеобразная сделка с тобой. Мне казалось, что ты чересчур увлекся девчонкой из той страны. Ты был горд тем, что вышел из Черного Круга героем и пытался самоутвердиться. Ты мог остаться в этой стране, а я хотел, чтобы ты продолжал свой путь. Вот я тебе и пообещал.
Я молчал. Мы прошли приличное расстояние вокруг Лабиринта.
- Кое о чем нам нужно с тобой поговорить, - начал я после длительного молчания, - перед тем, как оказаться здесь, я встречался с Дарой. Она пытается перед нами обелить свое имя.
- Она и так чиста перед вами. Я очистил ее.
Я покачал головой.
- Я воздерживаюсь от обвинения, и все же кое в чем ее подозреваю. На то есть причины. Думаю, что, несмотря на твою защиту, доверять ей нельзя. Для этого есть две причины.
- Сын, я все знаю. Но она действительно не убивала слуг Бенедикта, чтобы утвердиться в его доме. Это сделал я. Мне нужно было, чтобы она сумела приблизиться к тебе. И она сделала это в нужное время.
- Ты? Ты участвовал в ее заговоре? Зачем?
- Лучшей помощницы тебе не найти. Я верю в кровь Хаоса. В ее первобытную силу. Нашей крови необходимо свежее вливание. Ты взойдешь на трон. И у тебя уже есть наследник. К тому времени, когда Мерлин сменит тебя, из него давно выветрится воспитание Хаоса.
Мы прошли весь путь до места, с которого было видно черное пятно. Я присел на корточки и стал присматриваться, изучать его.
- Думаешь, эта штука убьет тебя? - спросил я.
- Не думаю, а знаю, - спокойно ответил он.
- Ты пошел на убийство невинных людей, чтобы управлять моей судьбой. А сейчас жертвуешь собой, чтобы спасти королевство, - я поднял на него глаза и продолжал. - Ты сделал так, чтобы мои руки были чисты и душа тоже. И не мне тебя судить. Однако, мне придется тебя огорчить. Когда я приготовился войти в Лабиринт, я вспомнил Эрика и подумал, как изменилось мое отношение к нему и к самому трону. Ты поступаешь так, как велит тебе долг. У каждого из нас свой долг перед Амбером, перед троном. Там, в шаге от Лабиринта я почувствовал и то, чего от нас требует долг. Я не хочу трона, отец. Это не для меня. Я понимаю, что путаю твои планы, но я отрекаюсь от престола, еще не получив его. Я не хочу быть королем Амбера. Мне больно, но это так.
Я отвел от него глаза и опять уставился на пятно. Я услышал тяжелый вздох, и сердце мое сжалось. Затем он сказал:
- Я отправлю тебя сейчас домой. А там - седлай своего коня, возьми провиант и скачи за пределы Амбера, в любое хорошо изолированное место, куда пожелаешь.
- К моей гробнице.
Он тихо рассмеялся.
- Езжай туда, куда я сказал, и жди моего волеизъявления. Я должен поразмыслить.
Он положил руку мне на плечо. Камень пульсировал у него на груди. Он посмотрел мне в глаза и через них дальше в мое сознание.
- Ни один человек на свете не имеет всего, чего он хочет и не живет так, как хочет.
Затем произошел эффект удаления подобно тому, как это случается от силы Карты. Только действие совершилось в обратном направлении. Сначала я начал слышать голоса, потом увидел покинутую мной недавно комнату. Все были на месте - Бенедикт, Жерар, Рэндом и Дара. Я чувствовал, как отец медленно отпускает мое плечо, и я снова оказался среди своих.
- Ну и дела, - сказал Рэндом. - Мы видели, как отец возвратил тебя сюда. Интересно, как он это делает?
- Понятия не имею. Но все, что сказала нам Дара, он подтвердил.
- А зачем?
- Он хочет, чтобы мы ей доверяли.
Бенедикт стал собираться.
- Тогда я поеду выполнять его задание.
- Да, да. Он хочет, чтобы ты атаковал, но сразу же отступил, - промолвила Дара. - Надо не наступать, а только сдерживать их.
- Как долго?
Бенедикт улыбнулся, что делал крайне редко, и решительно кивнул. Чудом или показав особое умение, он вытащил футляр с картами и достал нужную ему особую Карту для Двора, которую я в свое время вручил ему.
- Удачи тебе, - сказал Рэндом.
- Лучшие пожелания, - поднял руку Жерар.
Я тоже пожелал победы и видел, как он исчез, чтобы появиться в ином пространстве. В воздухе светилась полоса, по которой он удалился. Потом радуга остаточного изображения растаяла. Я перевел взгляд на Дару. Она плакала. Я сделал вид, что не заметил этого.
- Я тоже получил своеобразный приказ, - сказал я, - так что и мне пора в дорогу.
- А я вернусь к морю, - сообщил Жерар.
- Нет, - услышал я голос Дары и оглянулся, остановившись у дверей из мореного дуба. - Нет, Жерар. Атаки с моря не будет. Ты останешься здесь, чтобы охранять безопасность Амбера.
- Но, я полагаю, это дело Рэндома.
Она покачала головой.
- Рэндом присоединится к Джулиану в Арденне.
- Ты уверена, что я должен сделать это? - спросил Рэндом.
- Убеждена.
- Ну и что же, даже приятно, что он подумал и обо мне. Сожалею, Жерар. Получилась ошибочка.
Жерар выглядел озадаченным.
- Ему виднее.
- Мы это уже обсудили, - сказал я, - до встречи.
С этими словами я вышел из комнаты. И тут же оглянулся, потому что услышал шаги. Дара догоняла меня.
- И что дальше? - спросил я.
- Куда бы ты ни шел, я провожу тебя.
- Я собираюсь подняться на гору, нужно взять кое-какие припасы. А затем в конюшню.
- Я поеду с тобой.
- Нет, я отправлюсь сам.
- Я не говорю о твоем путешествии, сопровождать тебя я все равно не смогу - мне нужно поговорить с твоими сестрами.
- Они тоже задействованы в плане отца?
- Да.
Некоторое время мы молчали. Затем она сказала:
- Все это дело было ее таким простым, как может показаться.
- Какое дело?
- Ты знаешь, о чем я.
- А, это? Ну, ладно.
- Ты мне нравишься. Если ты тоже что-то чувствуешь, это может быть очень серьезно.
Моя гордость уже придумала довольно жестокий ответ, но я проглотил его. Века жизни кое-чему меня научили. Она походя использовала меня для своей цели, но, что поделаешь, все мы не свободны в своих поступках. Самое ужасное, что отец хочет, чтобы я женился на ней. Но я постарался не смешивать свое негодование с чувствами, которые мог бы испытывать, если бы нам ничего не мешало.
- Ты мне тоже нравишься, - сказал я и посмотрел на нее. Я почувствовал, чего она хочет в эту минуту, и поцеловал ее. - Теперь мне пора собираться.
Она улыбнулась, сжала мою руку, а потом скрылась.
Я решил пока не бередить свои чувства, не до этого.
Я беру вещи, седлаю Звезду и снова еду через гребень Колвира, пока мой путь не упирается в гробницу.
Удобно усевшись перед ней, я достаю трубку и начинаю наблюдать за облаками. Я чувствую, что день будет нелегким. Но пока он только начинается. Предчувствия томят меня. И я хочу отбросить их, чтобы не портить себе ленч.
Контакт возник внезапно. Я вздремнул и проснулся оттого, что почувствовал вызов. Вскочил и мгновенно включился. Это был отец.
- Корвин, я принял решение. Дальше ждать нельзя. Закатай левый рукав.
Я оголил руку и протянул ее в пространство. Сначала возникли контуры его фигуры, больше походившие на тень. Тень наливалась плотью. Тело становилось материальным. Выглядел он величественно, а на лице его была печать печали. Раньше я его таким не знал. Он сжал мою правую руку своей левой и вынул кинжал. Я следил, как он сделал надрез на моей руке, а после этого вложил кинжал в ножны. Потекла кровь. Он подставил под струйку ладонь левой руки. И когда крови набралось достаточно, накрыл правой ладонью левую, поднес обе ладони к лицу и, дохнув на них, быстро развел руки.
Красная птица размером с ворона, с перьями, как огонь, стояла на его ладони, птица моей крови. Она перепрыгнула на запястье и, склонив голову на бок, глянула на меня красными глазами. Удивительно, но эта птица была мне знакома. И она рассматривала меня, будто вспоминала.
- Это Корвин, - обратился отец к птице, - куда бы он ни пошел, ты должна следовать за ним. Запомни его.
Он пересадил птицу на левое плечо. И она не собиралась улетать. Она все еще изучала меня.
- А теперь ты должен уезжать, Корвин. Давай побыстрее. Садись на коня и скачи на юг. Как можно быстрее. Уходи в Отражения. Уезжай отсюда, чем дальше, тем лучше.
- Куда ты меня отправляешь, отец?
- Ко двору Хаоса. Ты дорогу туда знаешь?
- Теоретически. Я никогда не забирался так далеко.
Он глубоко вздохнул.
- Тем не менее трогай. Мне нужно, чтобы ты как можно шире растянул разницу времени между этим местом и собой.
- Ладно, - сказал я, - но я же ничего не понимаю.
- В свое время поймешь.
- Но ведь есть гораздо лучший способ переместиться туда, - настаивал я, - намного быстрее и без всяких хлопот. Я могу связаться с Бенедиктом через его Карту.
- Не пойдет, - запротестовал отец, - тебе нужно выбрать длинный путь. Никак нельзя коротким, потому что потом ты повезешь нечто, что будет переправлено тебе но дороге.
- Переправлено? Как?
Отец погладил перья красной птицы.
- Вот с этим твоим другом. Он не сможет пролететь весь путь до Двора.
- Что же он принесет мне?
- Камень. Думаю, после того, что мне суждено сделать, я уже не смогу передать его тебе. А в том месте, где ты будешь, без силы Камея нам не обойтись.
- Понятно. Но зачем мне преодолевать все расстояние. Я могу перенестись по Карте и после того, как получу Камень.
- Боюсь, что нет. Если удастся сделать задуманное, Карты на какое-то время перестанут действовать.
- Почему?
- Потому что будет меняться вся ткань существования. А теперь трогай, черт тебя побери. Садись на коня и скачи отсюда.
Я встал и постоял еще миг.
- Отец, неужели нет другого пути?
Он покачал головой, поднял руку и начал растворяться в пространстве.
- Прощаааай.
Я запрыгнул в седло. Мне хотелось еще многое ему сказать, но было слишком поздно. Натянув поводья, я повернул Звезду к тропе, уходящей на юг.
Хотя я не раз видел, как отец на вершине Колвира играл с сутью Отражений, у меня это не получалось. Мне, чтобы произвести смещение, требуется уехать далеко от Амбера. И все же я знаю, что это возможно, и потому решил - нужно наконец и мне попробовать. Поэтому, продвигаясь на юг по каменному плоскогорью и скалистым перевалам, где воздух звенел от сухого ветра, я пытался изменить материю пространства и бытия, окружавшую меня. Так я ехал и пробовал свои силы, направляясь к Гарнату.
Стайка голубых цветов пробила твердь земли под каменным валуном. Я чуть замедлил движение и взволнованно посмотрел на них. Это были плоды уже моего собственного опыта. Я пытался налагать волю на мир, открывающийся моему взору, при каждом повороте моего пути. Тень от треугольной скалы, упавшая на мою тропу. Ветер, переменивший направление. Пока мне удавались только мелкие детали. Сейчас поверну дорогу в другую сторону… Вот тут пусть появится расщелина… Старое птичье гнездо на выступе скалы… Опять голубые цветы. А почему бы им здесь и не расти? Дерево… Еще одно… Я почувствовал, как меня переполняет мощь, создающая предметы и явления. Моя неосязаемая мысль превращалась в материю. И это приносило удовлетворение и волновало меня. А почему только теперь мое сознание приобрело эту магическую силу, подумал я. Видимо, раньше мне мешали чисто психологические причины. До недавнего времени я считал Амбер единственной неизменной реальностью, от которой принимали форму все Отражения. Теперь я знал, что Амбер был всего лишь первым из Отражений. И место, которым владел мой отец, представляло собой высшую реальность. Поэтому близость к Амберу, как к высшей реальности, делала работу со смещениями трудной, но возможной. Изменения можно было производить и здесь. В другое время я, может, приберег бы свои силы для иного места, где вызывать смещения легче, чем рядом с Амбером. Но приходилось спешить - нужно было поскорей выполнить отцовский приказ. Времени оставалось в обрез. А мне не терпелось на деле испытать ту мощь, которой, оказывается, я владел так же, как и отец.