Вдруг это похищение - вообще первый экзамен на право быть магиссой? И если она его сейчас завалит, то с позором отправится домой - домывать посуду и пересдавать матан! Ух и стыдобища будет!
Магос, конечно, ни о чем таком не упоминал. По его рассказам, получалось, что все уже решено, осталось только добраться до Истока и пройти там какую-то очень важную процедуру инициации. Но инициации - они ведь разные бывают. В каких-то древних племенах вообще мальчиков в лес с одним ножом выгоняли. На фоне такого валяться без движения на дне повозки - не самая плохая перспектива. Даже если повозка уже полчаса стоит на месте, а похитители столпились у бортика и обсуждают твои ноги. Длинные ноги в коротких джинсовых шортиках.
И, кажется, всерьез собираются их пощупать…
В поле зрения мелькнула рука с грязными обломанными ногтями, но сразу же отдернулась под грозное:
- Эй, Грызь, куда лапы тянешь! Начальник сказал девку не трогать. Смотреть только можно.
Алина узнала хриплый каркающий голос. Видимо, его владелец был среди похитителей главным и самым ответственным.
Голос того, кого назвали Грызем, оказался громким, раскатистым, но, в общем, довольно приятным. Если бы не смысл его слов:
- Надоело уже просто так смотреть. Чего она без дела лежит, как труп какой? Может, вообще померла? Я проверю, а?
- Не, дышит вроде. Дрыхнет просто. Здорова же спать! Но оно и к лучшему.
- Да скучно же: не вопит, не дергается, по морде дать не грозит. А то, может, стянуть с нее штаны-то? Мигом проснется!
- Грызь!
- Да что? Никто ж не узнает! Мы и не сделаем ей ничего. Так… ну… посмотрим только. Ага?
- Грызь дело говорит, - неожиданно поддержал третий голос, тонкий и сиплый. - Девке с этого никакого убытку не будет, если только сама не захочет.
- Чтоб она тебя, урода, захотела, ее надо месяц на хлебе и воде держать, - каркнул старший.
- Это тебе месяц нужен. А со мной любая добровольно пойдет. Я, говорят, обаятельный.
- Че?
- Бабы, говорю, меня любят.
- Кочергой они тебя бить любят, прямо по заумной башке.
Несмотря на внутреннюю панику, Алина невольно улыбнулась. Перепалка показалась довольно забавной, особенно если забыть, кто именно предмет обсуждения.
- Эй, Коба, глянь, она проснулась, кажись, - хмыкнул сиплый.
- Ну да, точно. Проснулась и лыбится!
- Так, может, она того… и не против, чтоб мы с ней немного поиграли, раз лыбится-то? - снова вмешался Грызь. - Ей же, небось, тоже скучно без дела лежать.
- Щас начальник вернется - он тебе быстро развеет скуку-то!
- Да он когда еще вернется! Может, к вечеру только. А нам тут сидеть, ворон считать.
- Может, в картишки тогда?
В ответ согласно хмыкнули и, судя по звукам, отошли подальше, после чего с комфортом расположились на обочине дороги. Но не успела Алина обрадоваться, что про нее забыли, как неугомонный Грызь опомнился:
- А на что играем-то?
- На щелбаны? - предложил сиплый.
- Не, это больно. Давайте на девчонку!
- Девчонку не лапать! - прикрикнул старший, но категоричности в его голосе заметно поубавилось.
- Да ладно тебе, Коба! Пальцем не трону! - заверил Грызь. Кажется, он в собственной победе не сомневался. - Хочешь, руки за спиной свяжу? Или сам мне свяжешь? Ну, идет?
- Да на кой она тебе без рук-то? Зубами пуговицы на штанах расстегивать будешь?
- Я бы посмотрел на это представление, - воодушевился сиплый.
- Лады, - вздохнул Коба. - Кто выиграет - остается на десять минут с девкой. Но со связанными руками. И не калечить. Ни царапины чтоб!
- Во, это дело! - обрадовался Грызь.
И карты бодро зашлепали друг о друга, отмеряя секунды до конца света.
Алина не знала, сколько продлится игра, но изо всех сил желала, чтобы партия оказалась бесконечной. О том, что произойдет после ее завершения, даже думать не хотелось - сразу передергивало от брезгливости, и на глаза начинали наворачиваться слезы. Девушка закусила губу, пытаясь не всхлипнуть, и в очередной раз пообещала себе быть сильной, не сдаваться и не впадать в истерику. Она выберется. Обязательно выберется!
Правда, гениальный план побега в голову так и не пришел. Вообще ни одна умная мысль не пришла, словно мозги обездвижились вместе с остальным организмом. Ситуация сложилась совершенно безвыходная. Алина попыталась найти в ней хоть один положительный момент и с удивлением обнаружила, что он есть: Нина не в курсе происходящего. Она сидит дома и совсем-совсем не волнуется.
Наверное, это уже неплохо.
Похоже, пиво им попалось еще более крепкое, чем Нине показалось в трактире. Или надо было закусывать. Вроде бы и выпила совсем немного (в отличие от магоса, заглотившего две кружки), а ноги предательски подкашивались, и в голове неприятно шумело.
Наверное, стоило посидеть, дожидаясь, пока излишние градусы выветрятся из организма, но они уже выбрались из Заречья и теперь шагали по дороге обратно к тому месту, где оставили лодку, и присесть можно было разве что прямо на траву. Под ехидные смешки магоса. Который, к слову, и сам временами пьяно пошатывался, но все равно упорно шагал вперед. Кажется, ему просто требовалось куда-то идти.
В этом Нина его понимала: просто сидеть на одном месте, ничего не делая, казалось невыносимым. Но и блуждание туда-сюда выглядело довольно странно, представлялось бессмысленным, а то и вовсе неправильным. Они брели по дороге, стараясь скоротать время до следующего рассвета, а надо было бежать изо всех сил, торопиться, чтобы успеть… Куда? Зачем? Ответа не было.
Нина в очередной раз убедила себя, что спешить им некуда, и даже замедлила шаг, стараясь идти помедленнее. Тем более что магос тоже еле переставлял ноги, а затем и вовсе остановился.
- Слышишь? - шепотом спросил он, нервно оглядываясь.
Нина старательно прислушалась. Легкий ветерок шелестел листвой, чирикали местные птички, за кустами журчала река… Обычные звуки обычного леса.
- Что я должна услышать?
- Не знаю… шаги какие-то посторонние. Такое чувство, что за нами следят.
- Да кому мы нужны? Может, просто заяц пробежал. Или эта ваша марта пролетела. Или вовсе птичка-перепил.
- Может, - рассеянно согласился магос, вытащил из-под рубашки связку подвесок и пробежался по ней пальцами. - Встань поближе ко мне и постарайся не шевелиться.
Нина покорно замерла, с любопытством поглядывая, как мужчина перебирает амулеты, не то выбирая нужный, не то активируя их в непонятной, одному ему известной последовательности. Одни побрякушки тихонько звенели, другие шуршали, третьи в ответ на прикосновения вспыхивали золотистыми искорками.
- Пятеро, - буркнул себе под нос колдун. - И нашли же время! Вот не уроды ли?
Вопрос прозвучал, судя по всему, риторический, поэтому Нина промолчала. Не стала даже спрашивать, кто такие эти пятеро, откуда взялись и чего от них ждать. И так понятно, что ничего хорошего.
Магос, впрочем, казался не испуганным, а парадоксально счастливым. По крайней мере улыбался вполне безмятежно. Но когда он развернулся к Нине, глаза у него были очень недобрые и слегка шальные.
- Так, женщина, слушай и запоминай, два раза повторять некогда. Если со мной что-то случится, деньги в правом сапоге, в каблуке. Пойдешь на север, в Викену, там сядешь на паром до двадцать третьего витка, вернешься домой и забудешь все, что здесь произошло.
- А как же Алинка? - выдавила Нина.
- Как-нибудь. Ее найдут или не найдут без твоего участия. Ставлю на то, что не найдут.
- Почему?
- Потому что прав был милит, дура ты, - выдохнул магос и вдруг тяжело шагнул вперед, едва не завалившись на Нину. Она поспешно подхватила его под руку, снова забыв на секунду, как нервно колдун реагирует на прикосновения, но в этот раз он не стал вырываться и брыкаться. Наоборот, вцепился в плечо спутницы так, что костяшки пальцев побелели. - Этот гад что-то подсыпал в пиво. Ты сама как?
- Нормально. Я же почти не пила, - пробормотала Нина, хотя на самом деле чувствовала себя совсем не нормально. В ушах шумело все сильнее, перед глазами плыло, будто зрение вернулось в привычный режим. Она с трудом различала лицо магоса и едва стояла на ногах. Держалась, кажется, на одном упрямстве.
- Никогда не верь милитам, - слова звучали глухо и странно, как в густом тумане. - Запомни: тебе надо в двадцать третий виток.
Нина нервно сглотнула. Судя по всему, магос считал, что все совсем плохо и что он умрет прямо здесь и сейчас. Наверное, у него были основания так думать.
- Все, он готов! - радостно оповестил всех желающих мужской голос, неожиданно раздавшийся с той стороны, откуда они пришли.
- Подожди, не лезь, пусть вырубится, - одернул его женский.
Нина повернула голову на звук, но разглядеть удалось только несколько расплывающихся фигур в зелено-коричневом, стоящих посреди дороги. Почему-то вспомнилась шайка Робина Гуда. Лесные разбойники? Но откуда они знают, что путников чем-то опоили? Или милит их натравил, не зря же так быстро ушел? Но где тогда он сам? Прячется? Или вовсе ни при чем? Но кто тогда?
- Да ладно тебе! Он и так еле на ногах стоит! Раньше начнем - раньше закончим, - не унимался мужчина. Видимо, именно он был здесь главным.
Пальцы магоса на плече Нины на мгновение сжались сильнее, а затем вдруг расслабились.
- Пригнись, - шепнул он и шагнул вбок.
Нина послушно нырнула вниз. Голова закружилась, земля резко долбанула по коленям и ладоням, и в тот же момент в руках магоса свистнул невесть откуда взявшийся кнут. Плеть взметнулась в воздух, попутно посшибав ветки окрестных деревьев, и, как живая, метнулась к нападавшим.
Те дружно прыснули в стороны, но магическое оружие легко удлинилось на несколько метров и все-таки дотянулось до ближайшего разбойника, хоть и самым кончиком.
Тот вскрикнул, зажимая рукой рассеченное бедро. И продолжал вопить, даже когда кнут исчез так же неожиданно, как и появился. Еще некоторое время раненый простоял на ногах, но затем вдруг повалился на дорогу и сжался в комок, продолжая поскуливать от боли.
Создавалось впечатление, что его разрезало пополам, а не задело на излете. Кажется, остальных такая реакция удивила не меньше, чем Нину. Двое сразу метнулись к пострадавшему, пытаясь понять, что у него там случилось.
- Да, это очень больно, - усмехнулся магос. - И если не свалите отсюда подальше, то достанется всем.
- Наконец-то больно будет не только мне, - пробормотала Нина, благоразумно не пытаясь подняться.
- Женщина, ты чего такая жестокая?
- С кем поведешься…
- Да ладно? У тебя что, еще и чувство юмора есть?
Нина пожала плечами. Ситуация казалась не слишком подходящей для шуточек, но магоса это, похоже, мало заботило. Теперь в его руке появилась россыпь искрящихся шариков, по размеру напоминающих горошины.
Нападавшие, слегка осмелевшие после исчезновения кнута, снова отпрянули в стороны. Даже раненый с трудом встал на четвереньки и пополз подальше, постанывая при каждом движении.
Ракун небрежно пересыпал шарики из одной ладони в другую.
Внешне было совсем незаметно, что он еле стоит. Но Нина-то знала. И, что гораздо хуже, разбойники тоже об этом знали, вот и выжидали на подобающем расстоянии, пока магоса не сморит окончательно. А он все стоял и стоял.
- Ну что, ребятки? Передумали нападать?
- Нет, ждем, когда ты наконец свалишься, - честно ответил предводитель.
- Долго ждать придется, - хмыкнул магос и с размаху швырнул новое оружие в нападавших.
Нина ожидала, что шарики взорвутся или полетят вперед со скоростью пули, пробивая все на своем пути, или произойдет еще что-то такое же убойное. Но они просто зависли в воздухе, соединенные сетью едва заметных сверкающих ниточек, как огромная паутина, невесть откуда взявшаяся посреди дороги.
- И что это за штука? - поинтересовался главарь. - Если к ней немедленно прилипаешь или что-то такое, то я тебя разочарую - никто здесь не собирается ее трогать. Места вокруг много, обойдем тихонечко.
Магос промолчал.
И молчал все время, пока разбойники неуверенно топтались на месте, а затем, осмелев, стали пробираться через кусты, старательно обходя паутину. Теперь, когда они приблизились, Нина смогла разглядеть у них в руках короткие увесистые дубинки. Ничего, напоминающего мечи или ножи, не увидела. И почему-то это пугало еще больше.
Сердце колотилось как безумное: не то от страха, не то от неведомой отравы. Нину бросало то в жар, то в холод, руки и ноги дрожали, а голова становилась все тяжелее. О том, каково приходится колдуну, оставалось только догадываться.
Шарики спокойно висели в воздухе, не дергаясь, не выпуская ядовитый газ и вообще никаким образом не напоминая оружие.
Нападающие подбирались все ближе.
Магос молчал.
А затем, дождавшись, когда все разбойники окажутся между ним и паутиной, резко сжал кулак. И сверкающие горошины, сорвавшись с места, метнулись обратно в руку.
Это выглядело как кино в обратной перемотке: они летели точно по тем же траекториям и с той же скоростью, но теперь на их пути находились человеческие тела. Насквозь шарики их, конечно, не пробивали, но удары все равно казались довольно сильными. Магические градины врезались в разбойников, те вскрикивали, заслоняли головы руками и старались убежать подальше с линии атаки. Все, кроме главаря. Он, видимо, решил, что терять уже нечего, поэтому взмахнул дубинкой и попер прямо на магоса.
Тот с трудом развернулся к нападающему. Если безучастно стоять у колдуна получалось довольно хорошо, то первое же движение нарушило всю координацию. Он пошатнулся, едва не упал и только благодаря этому избежал первого удара. Второй ухитрился отбить - кое-как, прямо рукой, но лучше ссадина на руке, чем трещина в черепе.
Третьего удара Нина не видела - картинка перед глазами окончательно смазалась, и почти сразу же потемнела и схлопнулась. Собственного падения на землю она не почувствовала, зато почему-то очень хорошо расслышала, как рядом упал магос.
Следом за ним упали шарики.
- Так нечестно! - сказала Алина, и это оказались ее первые слова с момента похищения. Может быть, именно поэтому голос звучал особенно тонко и жалобно. Ладно хоть на всхлип не сорвался.
Притворяться спящей смысла уже не было, визжать, видимо, тоже, а дергаться и отбиваться не получилось бы при всем желании. Но сдаваться совсем уж без боя пленница не собиралась. Тем более что голова наконец-то заработала и подсунула хоть какой-то, но план.
- Ничего подобного! - Грызь, кажется, даже слегка обиделся. - Я честно выиграл. Я хорошо в жабу играю.
- Это ты у них выиграл. Но я же им не принадлежу. Я - сама по себе. Вот если бы ты выиграл меня у меня…
Грызь задумался, и Алина воспользовалась возникшей паузой, чтобы наконец-то рассмотреть своих похитителей и научиться различать их не только по голосам.
Коба, самый мелкий из всех, выглядел на первый взгляд не слишком-то опасно - щуплый, взъерошенный, похожий на мокрого рыжего петуха. Но именно он был в шайке главным, значит, именно его и следовало бояться больше всего.
Сиплый, которого по имени пока никто так и не назвал, смотрелся странно. Он походил на манекен из магазина подержанных вещей: вроде бы вполне гармоничный и даже симпатичный блондин разрядился в яркую, не слишком сочетающуюся между собой одежду, явно снятую с чужого плеча: синие бархатные бриджи с вытертыми коленями, алая рубашка, светло-зеленый шейный платок… В общем, тоже петух, но разноцветный. И, в отличие от Кобы, не мокрый, а пыльный.
Птичьи ассоциации так плотно засели в голове Алины, что Грызь тоже показался ей похожим на петуха, только крупного, раскормленного и гладкого. Будь он чуть умнее и проворнее, мог бы стать настоящим куриным королем, но эту должность уже занял Коба.
А вот четвертый мужчина на птицу ни капли не походил.
Алина вообще крайне удивилась, обнаружив среди похитителей еще одного человека. В разговоры он не вступал, грязные руки к чужим ногам не тянул, поэтому девушка решила, что четвертый похититель и есть уехавший "начальник". Но нет, тот был сам по себе, а этот… здоровенный темнокожий мужчина, одетый в черное и с ног до головы обвешанный оружием, на фоне остальных казался каменным изваянием - молчаливым и безучастным. Хотя смотрел с любопытством.
И именно он первый спросил:
- Умеешь играть в жабу?
- Нет, - не смутилась Алина. - Но вы можете меня научить. Только кому-то придется держать карты, потому что я руку поднять не могу. И еще кому-то, наверное, придется держать меня. Но вы ведь мне поможете, правда?
И глазками так наивно хлоп-хлоп. Как на экзамене перед не слишком опытным преподом. Главное, чтобы это не выглядело как заигрывание, как кокетство. Лишь искренняя просьба о помощи.
И развлечение. Для всех, а не только для обыгравшего остальных Грызя.
Должно сработать. Обязано должно сработать!
В подвале пахло плесенью и терпкими сладковатыми духами. Духи наверняка были очень дорогими - высокопоставленные магнаты дешевыми не пользуются, но Ракуну запах не нравился. Молчать ему тоже не нравилось.
Точнее, в нормальной спокойной обстановке можно и помолчать, но сейчас бессмысленный треп как-то отвлекал от боли. А болело, честно говоря, практически все. Но больше всего - руки.
Хотя с ними обошлись почти бережно: всего-то стянули в запястьях кожаными ремнями (не наручниками даже) и вздернули к потолку. В итоге Ракун чувствовал себя боксерской грушей, которую вот-вот используют по назначению.
Несколько ударов ему уже успело перепасть, пока тащили и вешали, но это явно была разминка. Исполнители старались, чтобы к заказчику магос попал в приемлемом состоянии. По крайней мере внешне.
Именно заказчику Ракун первым делом и сообщил:
- Отвратные у тебя духи.
Магнат дернулся, как будто претензия к аромату нещадно ранила его самолюбие, но все же быстро взял себя в руки и придвинулся к пленнику почти вплотную, лицом к лицу. Так они казались почти одного роста, только магос при этом едва касался ногами пола, а его тюремщик даже слегка сутулился. Высокий, зараза, хотя и тощий, как костыль!
- Вам не нравится мой вкус? - притворно удивился владелец подвала. - А как же моя жена? Она тоже недостаточно хороша для вас?
Вопрос - практически без подвоха. Если Ракун висит сейчас под потолком в одних штанах, то высокопоставленный муж прекрасно осведомлен и о собственных рогах, и о том, кто и когда ему их наставил. Так к чему юлить?
- Жена отличная, не спорю. И красивая, и не дура. Даже не знаю, как она терпит такого хмыря, как ты?
- О, тут вы неожиданно угадали. Она далеко не дура и именно поэтому предпочла союз со мной любому другому варианту обустройства своей жизни.
Союз заключался, конечно, не столько с самим магнатом, сколько с его кошельком, но эту мысль магос вслух озвучивать не стал. Злословить о женщине, с которой спал, - дурацкое занятие. Больше его в тот момент волновало другое.
- И что, она теперь тоже в каком-нибудь подвале висит? Или вы для нее что-нибудь поинтереснее придумали?