- А он не обидится? Мы на нем все-таки неплохие деньги заколачиваем. Надо поделиться.
- Ладно, уговорил. Выделим один процент, и пусть подавится, сволочь! Ну, чего репу чешешь? Пересчитывай давай.
- Не, точно обидится!
- Это если узнает, а если нет…
- Тогда на хрена мы вообще отдаем ему проценты? Меньше знает - крепче спит!
- Жучок, ты гений! Ноль процентов ему от навара! Будет знать, как нам бизнес ломать. Если б он свою харю бесстыжую из сеней не высунул, мы бы в два раза больше бабла с этих придурков наварили. - Васька сделал длинный глоток из бутылки и начал шарить рукой по столу. - Не, я не понял! Где моя жареная рыбка?
- Ты ее уже сожрал, - пробурчал Жучок, щелкая костяшками.
- А ты чего отсчитываешь? - поинтересовался баюн.
- Ноль процентов от навара. Чегой-то ни хрена не получается.
- Сейчас получится. - Васька отнял у друга счеты и запулил их в угол комнаты.
- И что это значит? - опешил Жучок.
- Это значит, что ни хрена мы царскому сплетнику не дадим. Да ты не расстраивайся, он себе еще наворует, если раньше на плаху не попадет. Нет, я не понял, где моя рыбка?
- Да задолбал ты своей рыбкой! Вот сметанки бы сейчас навернуть, да некогда. И вообще, со жратвой пора завязывать. Ты не забывай, что нам еще корабль заказывать, Янку на него заманивать. Ты думаешь, она так просто от этого придурка уйдет?
- Не дрейфь, Жучок, у Васи все продумано! Я уже настой дурман-травы у Янки стырил. Подольем в борщ, и все дела.
- Ага… А она проснется, увидит, что сплетника рядом нет, и как нам с тобой даст!
- Да, без постояльца нам нельзя. Но я и эту проблему решил. - Васька нагнулся, выудил из-под стола мешок и вытащил оттуда дубинку. Внутри мешка при этом раздался довольно характерный звон навара.
- Ты что, обалдел? - заволновался Жучок. - Такой убьешь!
- А ты ее тряпочкой оберни.
- Почему я?
- Да ты совсем обнаглел, блохастый! Забыл, что у нас распределение труда? Я генерирую идеи, ты их реализуешь.
- Не, один я на мокруху не пойду.
- Слабак! Ладно, так и быть, подсоблю. Короче, делаем так: Янке на ночь в квасок сонной травы подсыпаем, а если в тереме появляется сплетник, говорим, что она его в светелке ждет. Ты прячешься в спальне хозяйки за дверью и стоишь там с дубиной наготове. Как только он туда заходит, ты его этой дубинкой со всего размаху ка-а-ак…
- Да когда же я спрятаться-то успею, если с Виталием буду говорить.
- С Виталиком буду говорить я, бестолочь!
- Но ты же сказал: мы.
- Надо уметь читать между строк.
- Тогда пиши.
- Смертный приговор? Может, еще самому и подписаться под ним предложишь? Короче, так, со сплетником говорю я, а бьешь его ты!
- Но почему именно я?
- Ну, ты же черный?
- Черный.
- Значит, в темноте тебя не видно.
- Ты тоже черный.
- Ты чернее. Короче, царский сплетник заходит, ты его бьешь, затем пакуем обоих в мешок, доставляем на корабль, и все отсюда валим! Денег хватит хоть на баронство, хоть на графство… для них. А нам каждому по герцогству как минимум.
- А может, наоборот? Как бы не обиделись.
- Ха! Да они нам потом еще спасибо скажут!
- Спасибо! - громко сказал незаметно подкравшийся сзади Виталик и одним рывком выдернул заговорщиков из-за стола, взяв их за шкирки, и поднял на вытянутых руках вверх.
- Мя-а-ау!!!
- Гав!!!
К пушистым обормотам мгновенно вернулся их изначальный вид, и они повисли в воздухе, глядя испуганными глазами на избранника своей хозяйки.
- Ой, сплетник, а мы тебя только что вспоминали! - первым, как всегда, опомнился Васька.
- Да, уж так вспоминали, так вспоминали! - зачастил Жучок.
- Словами всякими нехорошими, - добавил, хмыкнув, юноша. - Значит, нам с Янкой по баронству, а вам по герцогству?
- А вот и нет!
- Совсем даже наоборот!
- Ты просто не расслышал, сплетник!
- Я уши мою каждый день, так что прекрасно слышу. Теперь хотелось бы увидеть.
Разжав руки, Виталик позволил шлепнуться пушистым обормотам на пол, подсел к столу и начал разбираться в их бумагах.
- Опаньки! Да это же черная бухгалтерия. Запомните, блохастые, именно на этом большинство коррупционеров погорело! Так, и какой же итоговой суммой мы располагаем? Ох, ни хрена себе! Да я столько не зарабатываю.
- А это еще до тебя было! - сердито буркнул Жучок, потирая пострадавшую от железного захвата царского сплетника холку.
- Вы что, Янку обворовывали? - рассердился Виталик.
- Не обворовывали, а на черный день копили!
- Это что же получается? Пока я на всех фронтах борюсь со злобной нечистью, защищаю от нее Янку, Василису с Гордоном и их детей, эти блохастые нагло манкируют своими обязанностями и собираются дезертировать с поля боя! Да вас даже диссидентами не назовешь! Предатели! Нет, вы не предатели! Вы хуже! Вы идиоты!
- Почему? - насупился Жучок.
- Бросить святую Русь, бросить Великореченск, который скоро станет интеллектуальной столицей всего просвещенного мира, и мчаться, высунув язык, в мир загнивающего капитализма на Дикий Запад, это каким же надо быть дураком?
- Великореченск будет столицей мира? - недоверчиво спросил Жучок.
- Обязательно!
- Почему? - требовательно спросил Васька.
- Потому что за дело взялся я, - внушительно сказал царский сплетник. - Нигде на западе еще газеты нет, а у нас есть! Да что газета! Уже первая Библия на чистейшем русском языке есть! Персональный подарочный вариант для Гордона уже Левша соорудил. Теперь дело на поток встанет. А скоро труды великих ученых и философов начнем печатать, откроем Великореченскую академию наук, и Запад вот где у нас будет! - сжал Виталик руку в кулак. - Все поняли?
- Все, - понуро кивнули пушистые обормоты.
- Тогда колитесь, какого черта драпать отсюда намылились.
- Почем мы знаем? - заскулил Жучок.
- Мы существа древние, сплетник, - хмуро сказал Васька. - Беду за версту чуем. А на Русь беда страшная пришла. Лапы отсюда делать надо, и Янку с собой тащить, мы же при ней охранники, а она ни в какую!
- Да что за беда-то?
- Ну, какой ты, сплетник, все-таки тупой! - возмутился Жучок. - Говорим же тебе: не знаем!
Оборотень сел на хвост, задрал морду кверху и выдал такой великолепный вой, что на него откликнулись все собаки Великореченска. А это уже Виталика конкретно разозлило. Он опять схватил Жучка за шкирку и поднял в воздух, оборвав тоскливый вой.
- Ах ты, гад! Ах ты, сволочь четвероногая! Родину в беде оставляешь? Бросаешь Великореченск на произвол судьбы? Да я тебя…
- Вот и я говорю: сволочь он! - поддакнул Васька, пятясь к двери. - Уж я его отговаривал-отговаривал, а он еще и дубиной тебя хотел… Мя-а-ау-у-у!!! - завопил кот, словив пинка от разбушевавшегося сплетника.
Виталик отшвырнул Жучка в сторону.
- Быстро взяли все это, - ткнул он пальцем в мешок, - и бегом к Янке. Ни на шаг от нее не отходить! Не дай бог с ней что случится, я с вас с живых шкуры спущу, охранники долбаные!
Васька с Жучком поспешили вновь обернуться купцами, затолкали в мешок бумаги, сдернули со стола недопитую бутылку и умчались прочь, волоча за собой дубинку.
В комнату заглянули управляющий с Гриней. Они все это время находились за дверью и, судя по всему, все слышали.
- Что, шеф, проблемы? - осторожно спросил Василий.
- Да еще какие, - тяжко вздохнул юноша.
Царский сплетник задумался. Поведение пушистых обормотов настораживало и лишний раз подтверждало тот факт, что на Русь пришла беда. И опять удар пришелся по царской семье. В первый раз убрать Гордона пытались руками дона Хуана де Аморалиса, который должен был посадить на трон своего неведомого хозяина. Потом шемаханы навалились, теперь какая-то сволочь вампиров использует для ликвидации царской семьи. И главное, Никваса не нашли! Вот у кого был прямой выход на заказчика всех этих безобразий! Как в воду канул, мерзавец! А ведь если уберут Гордона с Василисой и, не дай бог, их детей, то останется только Янка как главный претендент на царский трон. И начнется уже за ней великая охота, если раньше не уберут. Но на их пути стою я. Потому меня и подставляют, чтобы отсечь от Гордона и рычагов власти. На Кощея тоже пошли наезды. Лихо у него умудрились украсть. А ведь он тоже защитник царской семьи. Итак, что мне в данной ситуации остается делать? Разумеется, уходить в глубокое подполье. А может, в партизаны? Выкрасть всю царскую семью, Янку в охапку и уйти в леса. Там они, по крайней мере, целее будут. Как у нас в народе говорят? Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Они в свое время много крови фашистам попортили. Немцы от них в тылу стонали. Кстати, о немцах. В данном раскладе они вроде ни при чем, а один из них очень даже может мне помочь. Пожалуй, стоит навестить Вилли. Его умение читать между строк то, чего там нет, принесло ему баснословные барыши. Пора немецкому послу халяву отработать…
12
Иноземный купец сидел на летней веранде уютной кофейни посольской слободы в ожидании заказа, который должна была принести фрейлейн Грета, но вместо нее с подносом к столику подошел сам немецкий посол собственной персоной.
- Я отшень рат вас витеть в тобром зтравии, царский сплетник, - таинственно прошептал он, выгружая на стол заказ Виталика.
- Как вы меня опознали? - опешил юноша.
Перед выходом из банного комплекса он долго вертелся перед зеркалом, накладывая на румяные щеки дополнительный грим, и был уверен, что в таком виде его родная мать не узнает! Накладные усы и борода разительно изменили его внешность, а букли седого парика сделали вообще практически неузнаваемым!
- О! Это отшень просто. Фрейлейн Грета опознать вас по парол.
- Какой еще пароль?
- Цвай гросс бир унд драй сосиска. Толко царский сплэтник телать так заказ.
- Тьфу! На такой мелочи прокололся! - Виталик с расстройства выхлебал сразу половину кружки и закусил пиво сосиской.
- Фрейлейн Грета меня сразу вызывать. Фрейлейн Грета говорить: царский сплэтник ситит в засат, и ему нужна связь!
- Половая не требуется, - поспешил откреститься Виталик, - но вообще-то потолковать с вами хотел.
- О! Значит, наш бизнес бутет процветать!
- Обязательно. А теперь, Вилли, к делу. Что вам известно о ночном нападении на дворец?
- О! - сразу расстроился посол. - Но ви же знать, что это ест гросс сикрэт!
- Твою мать! Конечно, знаю! - разозлился Виталик. - Я сам это нападение отбивал.
- А-а-а… Вот пачему ваш люти царский стража арестовать, - сообразил Вилли. - Я толко нихт ферштейн, как это помочь наш бизнес.
Лицо Виталика окаменело. Судьба товарищей, участвовавших в ночном рейде, была ему неизвестна, но он надеялся, что им удалось уйти.
- Вы даже представить себе не можете, как это нашему бизнесу поможет, - мрачно сказал он. - Кстати, хочу сверить данные. По вашим сведениям, куда моих людей упекли?
- Упекли? - выпучил глаза Вилли. - Найн! Костер найн! Малюта Скуратов найн! Ваш люти цариц Василис усыплять, царский стража тюрьма отправлять!
- Наши данные совпадают, - кивнул Виталик. - Вот, значит, как их взяли. Ай да Василиса, удружила.
- О я-а, я-а! Утружила. Сеготня царь Гортон объявлять в тюрьма тень открытых тверей.
- Чего?!! - Теперь уже выпучил глаза Виталик.
- Тля иноземный купец и посол, - дополнительно пояснил Вилли Шварцкопф. - Показать Запат быт узник и состояний тюрьма после реконструкций. Они там стелать евроремонт. Я ничего не понимать. Что такой евроремонт? Ваш газет межту строк я все понимать, царь Гортон найн. Савсем нихт ферштейн.
- А чего тут понимать? Для кого царь-батюшка мог сделать евроремонт? Только для европейцев.
- Европейский поттанный руссишь тюрьма найн! - заволновался Вилли.
- Да не расстраивайся ты так, я чертежи реконструкции видел, там пыточной нет, - успокоил его сплетник.
- Что это означайт?
- Что на кол будут сажать без допроса. - Увидев, как Вилли резко спал с лица, Виталик с удовольствием добавил: - Особенно за шпионаж.
Немецкий посол начал уже не просто бледнеть, а самым натуральным образом синеть.
- Спокойно, Вилли, я тебя отмажу, если ты будешь правильно себя вести…
- Сколко? Вифиль? - пролепетал посол.
- Обижаешь, Вилли, какие счеты у друзей! Когда я говорил о правильном поведении, я деликатно намекал на возглавляемую мной службу. Службу под названьем ЦРУ.
- Ви знайт, у меня ест случайно… савсэм, савсэм случайно список шпион английский посол, - задумчиво сказал Вилли.
- Так чего же ты сидишь? Тащи его сюда!
Вилли сорвался с места и пулей выскочил с летней веранды уютного кафе. В посольской слободе все было рядом, а потому буквально через минуту он вернулся с обещанным списком в руках. Похоже, список был заготовлен заранее, причем специально именно для царского сплетника, так как был написан на русском языке. Виталик, небрежно попивая пиво, начал неспешно этот список изучать.
- Ну, этого я знал… этот само собой… об этом и говорить нечего… ну, и сам глава посольства, как же без него… Стоп, Вилли, я что-то не пойму… по-моему, вы принесли мне весь список английского посольства. Даже слуг и поваров сюда включить не забыли. А кроме официальных лиц, кто-нибудь еще есть?
- Я не знайт. Остальные мне пока не мешайт.
- Вилли, ну что это за детский сад? - расстроился Виталик, скомкав лист в шуршащий комок. - Я думал, что имею дело с серьезным человеком, а вы тут лохотрон устраиваете. Ладно, раз так, придется попросить царя-батюшку сделать для вас исключение. Малюта давно мечтает на ком-нибудь опробовать испанский сапог…
- Я все понимайт! - позеленел Вилли. - Завтра я буду список уточняйт!
- Почему не сегодня?
- Сеготня приезжать епископ с фатерланд. Телать ревизий свой паства при иностранный посол, прав узник тюрьма тсарь-батюшка проверять.
- Черт! Совсем забыл про презентацию тюрьмы. Вот патриарх-то наш приезду епископа обрадуется, - усмехнулся Виталик.
- Я так не тумать… - с сомнением покачал головой Вилли. - Мой люти говорят, Алексий Третий заперся со свой монах на монастырский твор. Телать там тайный совещаний.
- Видать, тоже правами узников озаботился, - сообразил юноша.
- О я-а, я-а! Я слышать, ваша церковь много тенег тала на реконструкций тюрьма после ваш послетний отситка.
- Куда ж она денется, - хмыкнул Виталик.
После усмирения шемахан Василиса как-то в приватной беседе красочно описала царскому сплетнику все подробности организации его побега из камеры. Святая церковь внесла свою лепту в это благое дело, а потому отстегнуть на засыпание многочисленных подземных ходов, ведущих в тюрьму, и ее реконструкцию ей пришлось немало.
- Ну я так понимаю, без Алексия Третьего и отца Сергия презентация отреставрированной тюрьмы не обойдется, - сделал вывод юноша. (Вилли кивком головы подтвердил его предположение.) - Во сколько презентация?
- После обет, перет ужин, - немецкий посол вытащил из кармана луковицу часов, щелкнул крышкой и показал пальцем шестичасовую отметку на циферблате.
- Отлично. Время еще есть. Мерси за информацию, Вилли. - Царский сплетник поднялся из-за стола. - Внимательно читайте свежие новости. Особенно то, что написано между строк. У вас это прекрасно получается.
13
Прежде чем навестить святых отцов, Виталик еще раз заскочил в банный комплекс, чтобы прихватить оттуда подарочный вариант Библии для царя-батюшки Гордона, резонно рассудив, что державный и без подарка обойдется, а если честно, то и не заслужил пока, редиска! А вот царскому сплетнику Библия сейчас позарез нужна в качестве пропуска к Патриарху Всея Руси Алексию III, который в наряде купца иноземного его вряд ли узнает. Надо сказать, что Библия царского сплетника не разочаровала. Ванька Левша был изумительным мастером с отличным художественным вкусом. Когда Виталик покидал его типографию, подарочный экземпляр представлял собой стопку еще не прошитой бумаги со священными текстами, а теперь в его руках был настоящий шедевр типографского искусства. Юноша бережно провел рукой по серебряной накладке на переплете в виде распятого Христа, ощупал металлические уголки массивного тома, полюбовался на надпись "Библия", выполненную золотым тиснением по коже, и аккуратно завернул презент теперь уже патриарху в белую тряпицу.
- Передай Ване: пусть запускает машину на всю катушку. Через неделю мне вот таких Библий потребуется штук сто, а в варианте попроще, без окладов серебряных и прочих выкрутасов, не меньше тысячи.
- Понял, - кивнул Василий.
Виталик покинул банный комплекс и через пять минут был уже возле церкви. На то он и Верхний град, что его от одной крепостной стены до другой за десять минут по диагонали пересечь можно. Двери в церковь, как всегда, были открыты нараспашку, но, кроме нескольких старушек-богомолок, мелко крестившихся на образа, Виталик никого из служителей Господа внутри не нашел. Ничего странного в этом не было, так как до вечерней службы было еще далеко, а вот закрытые наглухо ворота, отсекшие от внешнего мира церковный двор, заставили Виталика насторожиться. Юноша не стал ломиться в запертую дверь и по привычке начал искать обходные пути. Вернувшись в церковь, он, не обращая внимания на зашипевших на него старушек, двинулся прямиком к ризнице.
- От ить нехристь басурманская!
- В церковь святую, как к себе домой, ломится!
- Лоб не перекрестил, шапку не снял!
Виталик на ходу сдернул парик, перекрестился на образа, снова напялил парик на голову и скрылся за ризницей. Поплутав немножко по закоулкам церковных коридоров, он вскоре наткнулся на служебный выход, ведущий во внутренний двор.
Осторожно приоткрыв дверь, юноша высунул нос.
- Ай да святые отцы! Картина маслом!
Это действительно была картина маслом. Церковный двор теперь скорее напоминал плац, на котором строгий унтер гонял нерадивых солдат. Вдоль стройных рядов монахов в длинных рясах расхаживал сам Патриарх Всея Руси Алексий III, воинственно потрясая посохом. За ним по пятам шел викарий - архиепископ Берендеевский владыка Сергий, придирчиво осматривая свою паству. Судя по его лицу, выправкой святых отцов он был доволен. У каждого монаха в одной руке был посох странника, отдаленно напоминающий дубинку, в другой кадило, на шее висели массивный крест и четки. Судя по всему, Виталик подоспел вовремя, к самому началу проповеди, с которой патриарх собирался обратиться к своей пастве.