- Она много знает. И вдруг нечаянно выболтает что-нибудь? А может, почувствовав внимание к себе, она разоткровенничается и станет общительнее.
Я отпил глоток и, чтобы не обольщаться временным затишьем, возразил, что у меня дурные предчувствия. На самом же деле о том, что по наружному коридору к нам приближается Ясра, меня предупредил Логрус. Мондору я не стал говорить об этом, поскольку был уверен, что то же самое почувствовал и он. Я просто повернулся к дверям, и он присоединился ко мне. На Ясре было низко спущенное с одного плеча белое платье, схваченное алмазной булавкой, на светлых волосах алмазная тиара, от которой словно бы исходили инфракрасные лучи. Ясра улыбалась, ее окружал тонкий аромат. Я почувствовал, что невольно выпрямляюсь и гляжу на свои ногти, чтобы убедиться, чистые ли они.
Мондор, как всегда, отвесил более изысканный поклон, чем я. Я же почувствовал, что обязан сказать нечто приятное.
- Ты весьма… элегантна.
- Обедать с двумя принцами приходится нечасто, - ответила она.
- Я - Герцог Западных Границ, - отозвался я, - а не принц.
- Я имела в виду дом Савалла, - возразила Ясра.
- Недавно, - заметил Мондор, - вы были заняты тщательной подготовкой к выступлению.
- Терпеть не могу нарушать протокол, - сказала Ясра.
- В этих краях я редко пользуюсь своим Хаосским титулом, - объяснил я.
- Жаль, - сказала она мне. - По-моему, титул не просто… изысканный. Ведь по порядку наследования ты чуть ли не тринадцатый, правда?
Я рассмеялся.
- Такая сильная удаленность тоже преувеличение, - сказал я.
- Нет, Мерль, она почти не ошиблась, - сказал Мондор. - Как обычно, прибавь или убери несколько человек…
- Как такое может быть? - спросил я. - Последний раз, когда я смотрел…
Он налил в кубок вина и предложил Ясре. Та с улыбкой приняла его.
- Ты не смотрел давно, - сказал Мондор. - Были еще смерти.
- Правда? Так много?
- За Хаос, - сказала Ясра, поднимая кубок. - Да живет он долго.
- За Хаос, - отозвался Мондор.
- За Хаос, - эхом повторил я за ним, мы сдвинули кубки и выпили. Неожиданно я ощутил целый букет восхитительных запахов. И, обернувшись, увидел, что стол уставлен блюдами с великолепными яствами. В тот же момент обернулась и Ясра, а Мондор шагнул вперед и сделал жест, отчего стулья отодвинулись, чтобы принять нас.
- Прошу садиться, и позвольте мне служить вам, - сказал он.
Мы уселись, принялись за еду и оказалось, что "хорошо" - это не то слово. Прошло несколько минут, но единственное, о чем мы могли говорить, - это о великолепном супе. Не хотелось первому начинать словесный гамбит, хотя мне приходило в голову, что то же самое могут чувствовать и остальные. Наконец, Ясра кашлянула, и мы оба посмотрели на нее. Меня удивило то, что она слегка нервничает.
- Ну, так как обстоят дела в Хаосе? - спросила она.
- В данный момент хаотически, кроме шуток. - Мондор на миг задумался, потом вздохнул и добавил: "Политика".
Она медленно наклонила голову, словно прикидывая, не выпросить ли у него подробности, которые ему, похоже, ничего не стоило разгласить, а потом решила, что не стоит. И повернулась ко мне.
- К несчастью, пока я находилась в Амбере, у меня не было возможности посмотреть местные красоты, - сказала она. - Но из твоего рассказа я поняла, что и там жизнь отчасти хаотична.
Я кивнул.
- Если ты имеешь в виду Далта, - сказал я, - то хорошо, что его не стало. Но серьезной угрозы он никогда не представлял - надоедал только. Кстати о Далте…
- Не стоит, - перебила она, улыбаясь. - На самом деле у меня на уме совсем другое.
Я улыбнулся в ответ.
- Забыл. Вы от него не в восторге, - сказал я.
- Не в этом дело. Польза есть и от него. Это просто, - она вздохнула, - политика.
Мондор рассмеялся, и мы подхватили. Скверно, что мне не пришло в голову использовать этот момент относительно Амбера раньше. Потом же было слишком поздно.
- Не так давно я купил картину, - сказал я, - ее написала леди по имени Полли Джексон. Такой красный шевроле 57-го года. Она мне очень нравится. Сейчас эта картина хранится в Сан-Франциско. Ринальдо она тоже понравилась.
Ясра кивнула, не отрывая глаз от окна.
- Вы оба всегда застревали в какой-нибудь галерее. Да он и меня без конца таскал то в одну из них, то в другую. Я всегда считала, что у него хороший вкус. Не талант, нет, просто хороший вкус.
- Что значит "не талант"?
- Он очень хороший рисовальщик, но его собственные картины никогда не были такими уж интересными.
Эту тему я затронул специально и потому решил продолжить ее.
- Картины? Я и понятия не имел, что он занимается живописью.
- Он много раз пробовал, но никогда никому своих работ не показывал. Считал, что они недостаточно хороши.
- Тогда откуда ты о них знаешь?
- Я время от времени проверяю его комнату.
- Когда его поблизости нет?
- Конечно. Привилегия матери.
Меня передернуло. Я снова подумал о сожженной в Кроличьей Норе женщине. Но высказывать свои чувства и портить плавно текущую беседу, раз уж заставил Ясру заговорить, я не собирался. И решил вернуть разговор к тому, что меня действительно интересовало.
- А его встреча с Виктором Мелманом была как-то с этим связана? - спросил я.
Сощурившись, она испытующе взглянула на меня, потом кивнула и доела суп.
- Да, - сказала она, откладывая ложку в сторону. - Он взял у него несколько уроков. Ему понравились какие-то картины Мелмана, и он разыскал его. Может, даже кое-что купил. Не знаю. Но как-то он упомянул о своих работах, и Виктор попросил ему их показать. Он похвалил Ринальдо и сказал, что мог бы научить его нескольким полезным вещам.
Ясра подняла свой кубок, понюхала вино, отхлебнула и уставилась на горы. Я собрался было поторопить ее, надеясь, что она продолжит, но тут Ясра принялась хохотать. Я ждал.
- Вот дерьмо, - сказала она. - Но талантливый. Надо отдать ему должное.
- Э-э… что ты имеешь в виду? - спросил я.
- Понимаешь, время шло, и Виктор уклончиво заговорил о возможностях своей магической силы. Ему хотелось, чтобы Ринальдо знал, что он - оккультист, который кое-чего стоит, и это кое-что совсем немало. Потом он принялся намекать, что хочет передать свою силу подходящему человеку.
Она снова принялась смеяться. Я и сам улыбнулся, подумав о том, что этот дрессированный тюлень с таким предложением обратился к настоящему магу.
- Все оттого, что он понял, как Ринальдо богат, продолжала она. - Конечно, Виктор в то время был, как всегда, на мели. Но Ринальдо не выказал никакого интереса и вскоре после этого просто перестал брать у Виктора уроки живописи - он чувствовал, что научился у того всему, чему можно было. Когда позже он рассказывал мне об этом, я поняла, что этого человека можно отличным образом превратить в свое орудие. Я была уверена, что такой субъект сделает все, что угодно, лишь бы вкусить подлинной власти.
Я кивнул.
- И тогда вы с Ринальдо принялись ходить к нему? Вертелись-вертелись, задурили ему голову и выучили немногим настоящим приемам?
- Достаточно настоящим, - уточнила Ясра, - хотя в основном его обучением руководила я. Ринальдо, как правило, бывал слишком занят - готовился к экзаменам. У него средний балл всегда был повыше твоего, верно?
- Как правило, у него были очень хорошие отметки, - уступил я. - Когда ты рассказываешь, как вы дали Мелману силу и превратили его в свое орудие, я не могу не задуматься о причине. Вы натаскивали его, чтобы он убил меня - и весьма живописным способом.
Ясра улыбнулась.
- Да, - сказала она, - хотя, возможно, не так, как ты подумал. Он знал про тебя и обучался, чтобы сыграть свою роль в жертвоприношении, где роль ягненка при заклании должен был сыграть ты. Но в тот день, когда ты убил его, он попробовал воспользоваться тем, чему научился сам, и действовал на свой страх и риск. Его предупреждали, что нельзя действовать в одиночку, но он ослушался и заплатил за это сполна. Он жаждал обладать всеми силами, которые рассчитывал получить в итоге, а не делить их с другими. Я же сказала - дерьмо.
Мне хотелось казаться равнодушным, чтобы Ясра продолжала. Для этого нужно было есть, как ни в чем не бывало - как еще можно было лучше доказать свое спокойствие? Однако, опустив глаза, я обнаружил, что моя тарелка с супом исчезла. Я взял булочку, разломил ее, собрался было намазать маслом - и тут заметил, что моя рука дрожит. Минутой позже я понял, что это от того, что мне хочется задушить Ясру. Поэтому я сделал глубокий вдох-выдох и выпил еще вина. Содержимое появившейся передо мной тарелки возбуждало аппетит, а слабый аромат чеснока и прочих дразнящих обоняние трав велел сохранять спокойствие. Я благодарно кивнул Мондору, то же сделала и Ясра. Минутой позже я мазал булочку маслом. Откусив один за другим несколько кусков и не спеша прожевав их, я сказал:
- Признаюсь, не понимаю. Ты сказала, Мелман должен был участвовать в моем ритуальном убийстве… только участвовать?
Ясра молча продолжала есть, потом снова улыбнулась.
- Случай оказался слишком подходящим, грех было пренебречь им, - сказала она чуть позже, - вы с Джулией расстались, она заинтересовалась оккультизмом. Я поняла, что надо свести их с Виктором, чтобы он обучил ее нескольким простым штучкам. Я поняла, что надо воспользоваться тем, что Джулия страдала из-за вашего разрыва. Я знала, что ее любовь к тебе можно превратить в ненависть, такую сильную, что, когда подойдет время жертвоприношения, ей захочется самой перерезать тебе горло.
Я подавился чем-то, что при других обстоятельствах показалось бы потрясающе вкусным. По правую руку от меня появился затуманенный хрустальный кубок с водой. Я поднял его и, отпив, проглотил все, что застряло в горле. Потом сделал еще глоток.
- Ну, такая реакция в любом случае чего-нибудь да стоит, - заметила Ясра. - Ты должен признать, что месть имеет особую остроту, если твоим палачом стал тот, кого ты когда-то любил.
Уголком глаза я заметил, что Мондор кивает. Мне тоже пришлось согласиться, что она права.
- Должен признать, это хорошо продуманная месть, - сказал я. - Ринальдо тоже был в это посвящен?
- Нет, к этому времени вы стали слишком дружны. Я боялась, что он предупредит тебя.
Несколько минут я обдумывал это, потом спросил:
- Что же у вас сорвалось?
- Единственное, что никогда бы не пришло мне в голову, - сказала она. - У Джулии и вправду оказался талант. Несколько уроков у Виктора - и все, что он умел, у нее получалось лучше, кроме живописи. Черт! Может, она еще и рисует. Не знаю. Я сдала себе карту наугад, а она пошла сама.
Меня передернуло. Я подумал о своем разговоре с ти’га в Арбор Хаус в те давние времена, когда им владела Винтра Бейль.
- Джулия развила в себе те способности, что хотела? - спросила меня ти’га.
Я сказал, что не знаю, что она ни разу ничем не выдала этого. А вскоре припомнил нашу встречу на стоянке у супермаркета и собаку, которой она велела сесть и которая, быть может, уже никогда больше не шевельнется… Я вспомнил это, но…
- И ты ни разу не заметил никаких проявлений ее дара? - спросила Ясра.
- Не сказал бы, - ответил я, начиная понимать, почему дела обстоят так, как есть. - Нет, не сказал бы.
… Например, тогда в Баскин-Роббис, когда Джулия изменила вкус мороженого, пока стаканчик приближался к губам. Или тогда, в ливень, когда она оставалась сухой без зонтика…
Ясра озадаченно нахмурилась и, не отрывая от меня глаз, прищурилась.
- Не понимаю, - сказала она. - Если ты знал, ты мог бы сам обучать ее. Она любила тебя. Вы были бы грозной командой.
Внутри у меня все сжалось. Она была права - я подозревал, я, возможно, даже знал, но подавлял это в себе. Однажды я, может быть, даже сам это спровоцировал - той прогулкой в Отражениях, энергетикой своего тела…
- Это дело сложное, - сказал я, - и очень личное.
- О, сердечные дела или очень просты, или совершенно непостижимы для меня, - сказала она. - Середины тут, кажется, нет.
- Давай условимся, что они просты, - сказал я ей. - Когда я заметил эти признаки, мы уже расходились, и у меня не было никакого желания пробуждать силу в бывшей любовнице, которой в один прекрасный день могло бы взбрести в голову попрактиковаться на мне.
- Вполне понятно, - согласилась Ясра. - Вполне. А сколько в этом иронии!
- В самом деле, - заметил Мондор, жестом вызывая новые блюда, над которыми поднимался пар, - пока рассказ об интриге и оборотной стороне души не завел вас слишком далеко, мне хотелось бы, чтобы вы попробовали грудку перепела, вымоченного в "Мутон Ротшильд", с диким рисом и побегами спаржи.
Я понял, что, показав Джулии иной слой реальности, я навел ее на размышления и вдобавок отвлек внимание от своей персоны - на самом же деле я не настолько доверял ей, чтобы раскрыть правду о себе. По-моему, это говорило кое-что и о моей способности любить, и о способности доверять. Но я все время чувствовал одно: есть еще что-то. Что-то сверх…
- Восхитительно, - объявила Ясра.
- Благодарю вас, - Мондор поднялся, обошел вокруг стола и сам наполнил ее бокал, не воспользовавшись фокусом с левитацией. Я заметил, что, делая это, он легонько погладил ее обнаженное плечо. Потом немного плеснул и в мой бокал - словно вдруг вспомнив и обо мне, и вернулся на свое место.
- Да, великолепно, - заметил я, находчиво продолжая рассматривать дно своего внезапно опустевшего темного бокала.
С самого начала я что-то ощущал, что-то подозревал - теперь я знал что. Наша прогулка по Отражениям была просто самой эффектной из целого ряда мелких, внезапных проверок, которые я иногда устраивал Джулии, надеясь застать ее врасплох, надеясь убедиться, что она… кто? Ну, возможно, колдунья. Отодвинув свой прибор в сторону, я потер глаза. Я долго скрывал от себя, что уже давно догадываюсь об этом, но сейчас смутное стало почти уверенностью.
- Что-нибудь случилось, Мерлин? - услышал я вопрос Ясры.
- Нет. Я просто понял, что немного устал, - сказал я.
- Ну, тогда все отлично.
Колдунья. Не просто потенциальная колдунья. Сейчас я понял, что глубоко прятал в себе боязнь того, что за покушениями на мою жизнь по тридцатым апреля стояла она - а я подавлял в себе эту догадку и продолжал любить ее. Почему? Только ли потому, что хотел продлить наши отношения, а остальное было мне все равно? Только ли потому, что любил ее и старался поглубже спрятать в себе страшную догадку? Они смеялись надо мной, над самым святым чувством, которое оберегала моя душа. И если раньше я боролся только за свою жизнь, теперь мне придется отстаивать перед ними свое достоинство.
- Все будет о’кей, - как ни в чем не бывало сказал я, а сам продолжал думать. Что же это получается, значит, я сам себе злейший враг. Обжигался, но, как ночная бабочка, всякий, раз, увидев пламя, летел на него. И никогда не было у меня времени, чтобы залечить ожоги.
- О чем задумался? - мило улыбаясь, спросила Ясра.
- Как и ваши шутки, - ответил я, - мысли мои бесценны. Хочу поаплодировать вашему остроумию. В то время я не только ничего обо всем этом не знал, но даже и догадаться не мог, хотя можно было уже сопоставить некоторые факты. Ты это хотела услышать?
- Да, - сказала она.
- Рад, что настал момент, когда дела у вас пошли не так, как нужно, - прибавил я.
Она вздохнула, кивнула и отпила вина.
- Да, пришел такой момент, - признала Ясра. - Я совершенно не ждала, что в такой простой игре придется дать задний ход. Трудно поверить, что в мире столько иронии.
- Если тебе требуется мое одобрение, придется высказаться немного яснее, - сказал я.
- Знаю. Если говорить откровенно, мне не очень приятна маска наигранной озадаченности, которую ты нацепил, скрывая откровенную радость. Не поздно кое-какие события повернуть иной стороной, и они огорчат тебя по-новому.
- Сегодня выиграл, завтра проиграл, - сказал я. - Готов держать пари, есть среди тех событий и такие, которые ставят тебя в тупик.
- Например? - спросила она.
- Например, почему ни одна из попыток убить меня тридцатого апреля не удалась.
- Я полагаю, Ринальдо устраивал саботаж и предостерегал тебя.
- Неправда.
- Тогда что же?
- Ти’га. Ее принудили защищать меня. Может, ты помнишь ее в те дни она обитала в теле Гейл Лампрон.
- Гейл? Девушка Ринальдо? Мой сын встречался с демоном?
- Ну-ну, не нужно так громко. На первом курсе он выкидывал номера и почище.
Она ненадолго задумалась, потом медленно кивнула.
- Тут ты прав, - согласилась она. - Про Кэрол я забыла. А ты так и не узнал, почему все это происходило.
- Так и не узнал, - сказал я.
- В таком случае весь тот период выглядит еще более странно, - задумчиво проговорила она, - особенно удивляет то, что наши пути вновь пересеклись… Интересно…
- Что?
- Она там находилась, чтобы защищать тебя или чтобы мешать мне? Твой телохранитель… или мое проклятие?
- Трудно сказать, результат-то один и тот же.
- Но она стала околачиваться возле тебя совсем недавно, а это говорит о том, что ее интересы скорее всего связаны со мной.
- Конечно, если только она не знает чего-то, что неизвестно нам, - сказал я.
- Например?
- Например, что между нами возможен новый конфликт.
Она улыбнулась.
- Тебе следовало пойти учиться на юриста, - сказала она. - Ты такой же хитрый и неискренний, как твоя амберская родня. Хотя я могу, не покривив душой, сказать, что ничего из того, что входило в мои планы, нельзя было бы истолковать таким образом.
Я пожал плечами.
- Просто пришло в голову. Пожалуйста, продолжай историю Джулии.
Она проглотила несколько кусков. Я составил ей компанию, а потом обнаружил, что ем и не могу остановиться. Я посмотрел на Мондора, но тот сохранял непроницаемое выражение лица. Он никогда не позволял себе улучшать вкус магическими средствами или принуждать обедающих почистить с тарелок все. Как бы там ни было, прежде чем Ясра заговорила снова, в тарелках уже ничего не было. Так что на обед жаловаться не приходилось.
- У Джулии было немало учителей, - начала она. - А так как я занялась ею сама, то заставляла их действовать по моему сценарию. Прежде всего надо было лишить ее иллюзий и обескуражить настолько, чтобы она попала в руки того, кого мы ей подберем. Добиться этого было нетрудно. Так она попала к Виктору, которого мы в то время уже опекали. Я приказала ему уговорить Джулию остаться, махнуть рукой на обычные предварительные переговоры и заняться обучением перед тем посвящением, что я выбрала для нее.
- А именно? - перебил я. - Вокруг полным-полно всяких посвящений, вот только заканчиваются все они по-разному и очень специфически.
Ясра улыбнулась и кивнула.
- Я провела ее Дорогой Сломанного Лабиринта. Этот путь выбрала я сама.
- Судя по названию, это что-то опасное, находящееся на окраине амберского Отражения.
- Твоим знаниям по географии можно позавидовать, - сказала она. - Но это вовсе не так опасно, если знать, что делаешь.