Матиас взвесил про себя эту вероятность, нашел леди Алису достойной альтернативой и коротко кивнул.
- Поступайте как приказано. Но этой ночью я буду охранять самостоятельно: есть вероятность, что злоумышленник вернется сегодня, если вчера ему не удалось выполнить задуманное.
- А почему именно сегодня? - поинтересовалась Мэри. - Он мог бы просто затаиться…
- Потому что я непременно вернулся бы на следующий день, - ответствовал Матиас. - У меня нет причин считать противника глупее себя.
- Ой, котик такой ууууумныыый! - захлопала в ладоши Мэри.
- Да, наш сладкий песик просто гений! - поддержала Сью.
И никто из них, за неимением достаточных интеллектуальных качеств, не подумал о том, в данном случае следовало бы считать противника умнее.
* * *
Леди Алисе не чужды были гениальные по неожиданности стратегические решения; ей не чужда была и здоровая перестраховка. Поэтому, выслушав примчавшуюся с новой информацией Мэри, она первым делом отправилась к сэру Аристайлу, который как раз заканчивал рабочий день выволочкой личного состава. Выволочка, в силу добродушного характера Подгарского, проходила в виде пьянки.
На сей раз пьянка была прервана самым неожиданным образом - появлением леди Алисы Прекрасной. До сих пор леди никогда не позволяла себе нарушать досуг своего суженого столь прямолинейно, и сказать, что ее приход поверг сэра Аристайла в шок, значит ничего не сказать. Тем оказалось легче: в пошедшую кругом голову бравого рыцаря Короны оказалось очень легко заложить идею, что теперь одному из подчиненных ему отряду следует занять оборону в коридорах вблизи королевской опочивальни. Впрочем, возникло и некое осложнение, которого леди Алиса предвидеть не могла:
- Я тоже буду охранять короля этой ночью! - браво заявил сэр Аристайл. - Вместе с этим… как его… древесным магом, короче!
- Но… - под идеальной прической леди Алисы моментально пронеслись самые жестокие сценарии, к которым могло бы привести это вынужденное сотрудничество, однако так с ходу она не смогла найти подходящих аргументов. - Ах, господин мой, неужели это так необходимо?
- Это необходимо! - грустно, но величественно заявил сэр Аристайл. - Разве могу я спать спокойно, доверяя охрану короля-императора какому-то подозрительному провинциалу, да еще и еретику?..
Леди Алиса хотела было заострить внимание жениха на том, что древесные маги, строго говоря, не являются еретиками в прямом смысле этого слова, однако увидела, что верноподданический пафос благородного сэра ей поколебать не удастся.
- Ну что ж, - тихо сказала она, - в таком случае… о рыцарь, будьте же осторожны! Я не хочу оплакивать ваши раны!
- Ну что вы, прекрасная леди, - Аристайл прочувствованно взял ее руку и задумался, осмелится ли он поцеловать эти тонкие пальчики. - Ни в коем случае! Да разве мне может угрожать какой-то там… какой-то там… - он взял паузу, стараясь подобрать достаточно уничижительный эпитет для Матиаса Бартока.
- И помните, что вступать в схватку с каким-то там горцем ниже вашего дворянского достоинства, - кокетливо напомнила Алиса и выдернула руку из пальцев жениха. Аристайл проводил край нежно-зеленого платья прекрасной леди, скрывшийся за дверью казармы, ошалелыми глазами. Легкие смешки подчиненных за спиной вывели его из ступора, благородный рыцарь обернулся и прорычал:
- Ну что бездельничаете?! На охрану королевских покоев, живо!
* * *
Луна, уже истончившаяся до трех четвертей, могла бы наблюдать ныне в королевских покоях преинтересную картину, если бы ей только было дело до людских страстей. У дверей в опочивальню стояло уже двое стражей… точнее, стоял один - сэр Аристайл, справа, намертво скрестив руки на груди. Что касается Матиаса, то он все так же сидел на полу слева от двери, и выражение его физиономии оставалось неизменным.
Соответственно, новое лицо вызвало изменение в сценарии вечерней программы. Сперва Его Величество пытался вызвать на разговор Матиаса, привычно обстреливал его подушками, однако конструктивного диалога не получилось, ибо задавать политически опасные вопросы в присутствии сэра Аристайла король-император Антуан стеснялся. Что касается самого благородного рыцаря, то он разрывался между желанием призвать ребенка к порядку (и даже, возможно, по-отечески отшлепать) и пиететом к монархической власти.
Кончилось тем, что Антуан, разочаровавшись в молчании обоих представителей охраны, отправился спать в обнимку с арбалетом, а молчание продолжилось и дальше.
Всю ночь. Пока бледные пятна луны ползли по полу, чтобы погаснуть незадолго до рассвета.
Злоумышленник так и не объявился.
* * *
Матиас настоял на дальнейших ночных дежурствах, справедливо рассудив, что сестры Гопкинс и люди Подгарского вполне сумеют охранить Его Величество днем. Сэр Аристайл решил, что оставить древесного мага без присмотра означает расписаться в его превосходстве, поэтому постановил держать его под контролем. Сдвоенные вахты продолжились.
…На вторую ночь Его Величество долго-долго ныл, уговаривая Матиаса рассказать ему что-нибудь о жизни в горах.
- Хорошо, - согласился Матиас наконец. - Ваше величество, вы видите эту луну?
- Да, - радостно воскликнул Антуан в предвкушении сказки. - И что?!
- По нашим поверьям, это глаз слепого людоеда Гурба, - безэмоционально произнес Матиас. - С самого начала у него был только один глаз, который испускал лучи, убивающие все живое. Но великий герой Финнеас из семейства Бар-Арголов хитростью ослепил его и закинул вырванный глаз на небо. По преданию, в день конца света он опустится очень низко и выпущенные им лучи опять будут убивать.
- Здорово! - от души похвалил маленький Антуан. - А Гурб, конечно, умер?
- Нет, - покачал головой Матиас. - Он не умер. Он просто стал невидимым, и с тех пор по ночам бродит, просовывает руки в окна, шарит в спальнях, находит на ощупь и съедает детей, которые не хотят ложится спать.
Антуан сразу несколько поскучнел и спросил подозрительно:
- Ты мне это рассказываешь, чтобы я спать ложился?
- Нет, - пожал плечами Матиас. - Это правда. Моего младшего брата так съели.
Антуан уже получил достаточно опыта в общении с Матиасом, чтобы убедиться в его исключительной честности, проистекающей из глубокого непонимания сущности лжи. Поэтому мальчик побледнел и спросил:
- А Гурб может спуститься с гор и прийти в Варрону?
- Я не знаю, - ответил Матиас.
Антуан несколько раз помялся, переступая с ноги на ногу - несмотря на ковер, по полу дуло - и уныло сказал:
- Ну, я, пожалуй, спать.
…Через какое-то время, когда тихое сонное посапывание короля стало явственным, сэр Аристайл превозмог гордыню и с интересом спросил:
- Скажите, Барток… вы действительно не придумывали? Про младшего брата и вообще…
- Мужчине нет нужды придумывать, - холодно ответил Матиас.
Тем сэру Аристайлу и пришлось удовлетвориться.
* * *
Третья ночь совпала с большим приемом по случаю Дня Рождения Регента, поэтому король донельзя устал и улегся спать сразу же, не донимая более телохранителей. Это привело к тому, что над спальней немедленно повисла полная и окончательная тишина, не нарушаемая ничем, кроме поскрипывания елозящего по песку замка и редких ручейков штукатурки с потолка. Матиаса молчание не тяготило совершенно; погрузившись в медитацию он одновременно бдел и занимался подсчетом волосков на тельце гусеницы, ползущей снаружи по стене. Это давало ему особенные представления о происхождении, развитии и дальнейшей эволюции Вселенной.
Аристайл же не располагал таким внутренним ресурсом; честно говоря, рыцарь вообще едва ли был осведомлен о том, что в его голове что-то происходит. Поэтому до рассвета и смены караула он мучился глубоко в душе, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь сказать ни слова. Недосказанность их отношений с Бартоком претила открытой натуре рыцаря короны.
Поэтому, когда стекла королевской спальни отчетливо посерели, Аристайл выдавил из себя:
- Господин Барток…
- Да? - оторвался от медитации Матиас. На Аристайла он даже не посмотрел.
- А вы ничего так держитесь. Что скажете, если мы пойдем в трактир, пропустим по стаканчику? Тут есть такой трактир для дворцовой стражи, который работает с утра.
После некоторой паузы, во время которой Матиас взвешивал про себя сей поступок как должный или не должный, Древесный Маг кивнул:
- Почту за честь.
Глава 27. Боевое братство
Никогда не отказывайся, если честный человек предлагает тебе дружбу. Едва ли что-то есть в мире драгоценнее этих уз.
Из наставлений К. Аустаушена
Трактир "Петушиная голова" традиционно служил местом сбора дворцовой стражи. Это гарантировало хозяину постоянную выручку, но нельзя сказать, что самому зданию повезло больше, чем любому другому варронскому трактиру: разносилось оно каждый раз на совесть, ибо Королевские Следопыты, равно как и просто гвардейцы, любили выпить, закусить и выпить еще раз не меньше всех прочих мужчин в городе. Выпивка же в мужской (а хотя бы и в женской!) компании ведет к драке с неизбежностью залета после слов "Не бойся, сегодня безопасный день!"
Не сказать, чтобы у дворцовой стражи деньги водились чаще, чем у всех остальных: казенная служба опасна не столько количеством шальных штыков, втыкаемых в филейную часть, сколько нерегулярно выдаваемой зарплатой. Но вот именно поэтому предшественник Аристайла на его посту добился, чтобы "Петушиная голова" ремонтировалась каждый раз из казенных средств. Правда, для этого пришлось сменить название, ранее упоминавшее менее благозвучную часть петушиного тела - ради того, чтобы эта статья расхода лучше смотрелась в документах.
Из всего вышесказанного следует, что таверна "Петушиная голова" почти всегда отличалась новизной, пусть и не добротностью постройки. И открыта она была круглые сутки, делая перерыв приблизительно в полдень - чтобы удовлетворить потребности стражи, работающей во дворце посменно.
Так и в то утро, "Петушиная голова" действовала, и за стойкой стоял унылый худосочный трактирщик. Он играл сам с собой в крестики-нолики, не особенно обращая внимания на посетителей и расторопных официанток. При появлении Аристайла, который едва не сломал хлипкую дверь таверны несмотря на то, что она была распахнута настежь и приперта камнем для надежности, он, однако, приподнял голову от листа бумаги и изобразил некое подобие улыбки.
- Пива мне и моему другу! - рявкнул сэр Аристайл, заставляя содрогнуться оконные переплеты (по летнему времени таверну не стеклили, ибо в этом не было никакого смысла).
- Как прикажете! - две официантки подлетели к ним немедленно, едва ли не силой отволокли к столику, потом испарились, чтобы вернуться с дюжиной огромных кружек пива на подносе.
- О! - одобрил сэр Аристайл, немедленно осушая одну из них. - Правильное дело! Ну-ка… Здесь все мои друзья! - воскликнул он, обводя широким жестом находящихся в таверне гвардейцев. - Выпьем за мужскую дружбу!
Добрых десять человек поддержали его предложение неслаженным, но искренним ревом.
Две официанточки вымученно улыбнулись и немедленно принялись обносить всех пивом. Пиво происходило из казенных хмелеварен, следовательно, его можно было обвинить в плохом качестве, но только не в отсутствии забористости.
Первые кружки две Аристайл опрокинул в себя, едва заметив, и запанибрата хлопнул Матиаса по плечу.
- Что, - сказал он, с оттенком дружелюбного превосходства в голосе, - нравится тебе здесь, а?.. Умеют наши бравые рыцари развлекаться!
Матиас пожал плечами. И тут Аристайл заметил, что перед неубийцей стоят уже три опустошенные кружки, а сам Матиас совершенно невозмутимо слизывает пену с подбородка.
- Ну ты даешь! - Аристайл грохнул кулаком по столу, чего столешница не смогла пережить без потерь. К счастью, трещина оказалась не настолько глубокой, чтобы стол развалился совершенно. - Хозяин! Еще этого мерзкого пойла!
Потом он обратился к Матиасу:
- Вот что! Я не я буду, если тебя не перепью!
На последний рев окружающие среагировали немедленно: народ обернулся к обоим королевским охранникам и радостно одобрил грядущее соревнование.
Третью кружку Аристайл осилил залпом, четвертую же пил долго, отдуваясь и отфыркиваясь. Попытки сердобольных зрителей предложить в качестве закуски редиску, свеклу, соленые огурцы или сушеную рыбу бравый рыцарь мужественно отвергал, сберегая драгоценной желудочное пространство. Его дух несколько поднимало то, что Матиас замедлился: после четвертой кружки он сделал перерыв, чтобы не торопясь съесть овощное рагу. Королевский телохранитель изрядно проголодался за время вахты.
Таким образом, когда Аристайл выпил пятую кружку до половины, перед Матиасом стояла лишь полная на треть четвертая.
- Ха! - воскликнул сэр Аристайл. - Знай наших!
И отправился на задний двор облегчиться.
Когда, застегивая штаны, он ввалился в "Петушиную голову", его встретили потрясенные крики: за время его отсутствия Матиас уничтожил рагу и теперь допивал пятую кружку. При этом захмелевшим он не выглядел, и даже пиво по подбородку у него не текло.
- Мужик, а тебе облегчиться не надо? - с тревогой спросил один из зрителей, вероятно, мысленно прикинув объем уже употребленных Матиасом емкостей.
- В этом нет необходимости, - невозмутимо ответил партикулярист.
Действительно, Матиас, казалось, не испытывал ни малейших неудобств, приканчивая шестую кружку.
После своей седьмой кружки Аристайл снова помчался на задний двор - на сей раз выпитое пожелало извергнуться тем же путем, каким попало в его тело. Вернулся он куда более злой, однако сумел добить свой личный счет до десяти кружек - пока Матиас неторопливо поглощал одиннадцатую, успевая между делом еще подзакусить солеными орешками. На четырнадцатой матиасовской кружке, которую зрители, вместо подбадривающих выкриков, встретили уже просто потрясенным молчанием, Аристайл сдался. Он грохнул емкостью по столу и прорычал:
- Все! Мне больше… ик… не по силам… ик… все во дворец! Защищать его величество!
На этом месте Аристайл даже вскочил из-за стола, вероятно, намереваясь немедленно возглавить эту спасательную экспедицию, однако зашатался и, подчиняясь закону тяготения, который действовал даже в Варроне, неминуемо упал бы, если бы крышу таверны не унесло.
Яростный синий вихрь, состоящий из многих голов и тел, словно бы тающих в утреннем воздухе, пронесся над едальней, завывая на тысячи голосов. В этом вопле, больше похожем на шум волн в бурю, можно было, если прислушаться, разобрать вопли вроде "Даешь эктоплазму для народа!" "От каждого по цепям, каждому по сусалам!"
Сэр Аристайл удивленно приоткрыл рот и, кажется, слегка протрезвел, раздумав падать.
- Этто что еще за диво?.. - пораженно произнес трактирщик.
- Призраки, - холодно произнес Матиас, вставая с лавки. - Трактирщик, этого должно хватить, - он бросил на стол серебряную монету. - Господа, прошу простить меня. Мне надо во дворец.
- Ик! - воскликнул бравый рыцарь Подгарский. - Это мне надо… во дворец! Ты что там делать собрался, горская морда?!
- Призраки полетели ко Дворцу-на-Куче, - сказал Матиас. - Мне неизвестны их цели, но Его Величество может оказаться в опасности.
- Так это ж профсоюз привидений! - со знанием дела пробасил один из все еще толпящихся вокруг стола Следопытов. - Бастовали-бастовали и добастовались!
- Король-император в опасности! - взревел Аристайл, выдергивая меч из ножен. - Все на защиту!
Собравшиеся в таверне поддержали его нестройным воплем и рванули наружу, на некоторое время образовав в дверях затор. Матиас пошел другим путем: попросту перепрыгнул через стену, воспользовавшись отсутствием крыши.
В итоге он выиграл не так уж много времени: пусть от дворца до "Петушиной головы" было не так далеко, однако улочки Варроны путались, как волосы похмельной кокотки, так что самый короткий путь оказывался не всегда самым очевидным. Матиасу удалось, правда, несколько срезать через проходную собачью конуру (пес попытался содрать пошлину, но был пристыжен гражданским долгом). Да и деревья в роще, окружавшей Кучу, помогли. И все равно на подступах ко дворцу он оказался всего лишь одним из первых, но не самым первым - сплетники поспели раньше.