– А она ничего так, нормальная ведь была. Ну со странностями своими каким-то, да… Но училась прилежно, вела себя скромно – хорошая девчонка была. Но, как все тогда говорили – решила вместе с друзьями найти ту самую Комнату Тайн и Наследника Слизерина. Ох, зря, конечно… Сейчас-то уже всем понятно, что им был Тот-Кого-Нельзя-Называть, но тогда…
– Тёмный Лорд? – уточнил Поттер.
– Бросил бы ты его так называть, – нахмурился Хагрид. – Так его только Упивающиеся звали…
– Если я буду называть его по общеизвестному прозвищу, то все вокруг будут икать и бледнеть, – резонно заметил мальчик. – Гарантированно. А если буду называть настоящим именем, это почти всем будет непонятно.
– Мне не будет… – вздохнул здоровяк. – Как-никак он почти в то же время в школе учился, что и я…
– И каким же он был в школе?
– Харальд, неохота мне это вспоминать…
– Ну, пожалуйста!..
– Ладно… – вздохнул Хагрил. – Каким был Сам-Знаешь-Кто в школе? Мордред его знает, каким на самом деле. Я на Хаффлпафе учился, он на Слизерине двумя курсами старше – слава Мерлину, не общались между собой. На Слизерине его явно не любили за то, что он был из магловского приюта, другие факультеты недолюбливали за то, что он – слизеринец. А так… даже и не сказал бы тогда, что из него такое чудовище вырастет. Ну, слизеринец. Ну, скользкий. Так их там большинство таких было, есть и будет.
– А Комната Тайн?
– А что Комната Тайн?
– Ты сказал, что теперь понятно, что это он её открыл. А почему понятно-то?
– Ну, дык больше-то и некому, – логика Хагрида была безупречной. – Кто ещё мог такое злодейство сотворить? Зверя на людей натравлять – самое же чернейшее дело, зверь – он же неразумный…
– Так… – собрался с мыслями Харальд. – Итак, эта Миртл с друзьями пошла искать Комнату Тайн… и пропала?
– Типа того. Они пошли в Запретный Лес… Ну, после этого как раз и запретили в него ходить без профессоров. Опасно, дескать. Хотя как по мне…
– А когда это произошло?
– Что – когда? – не понял Хагрид.
– Когда случилась эта история, – терпеливо повторил мальчик.
– Ну, из школы я ушёл после пятого, когда СОВ завалил… А это было, получается, за год до того… Да, я на четвёртом курсе был.
Харальд начал отчаянно ерошить волосы, приводя их в состояние полной анархии.
Картинка решительно не складывалась. Прямо абсолютно. Все предварительные данные о событиях 1992-1993 годов в школе Хогвартс стремительно сжимались в колбасные батоны и катились по Литлл Спасская-стрит.
– Хагрид, а ты не доучился в Хогвартсе, да?
– Ага, после пятого курса ушёл. Учёба мне никогда особо не давалась, да и отец к тому времени уже крепко хворал, вот и я пошёл работать. По заповедникам там всяким… К старости вот решил в школу вернуться.
Хагрида не выгоняли с третьего курса по подозрению в открытии Комнаты Тайн? Какая-то ерунда.
– Слушай, а тут акромантулы водятся в лесу?
– Водятся, куда ж они денутся-то. Правда, сейчас уже осень – их колонии сейчас к зиме готовятся, так что паучков сейчас почти и не встретить.
– А ты никогда не хотел иметь ручного акромантула?
– Королеву – да, – мечтательно зажмурился лесничий. – Рабочие-то не умнее пня будут, а вот королева – она почти как ребёнок думать умеет. Но её ж не будешь в одиночку держать – она обязательно колонию начнёт строить…
"Нет судьбы, кроме той, что мы творим", – с нотками грусти подумал Харальд.
Расклад менялся кардинальным образом.
Итак, вместо возможного боя в условиях замка, в случае чего придётся действовать в лесу. Чем это хорошо? Открытое место, больше пространство для манёвра. Чем это плохо? Открытое место – то же самое применительно и к противнику. Противник – василиск? Не факт. Но пока что можно ориентироваться на него, пока нет иных сведений. Или, что разумнее – на любого крупного и опасного монстра. Заклинаниями его не обезвредить. По крайне мере, двенадцатилетнему магу-недоучке. Даже если запулить в него "авадой кедаврой" или "бомбардой" толк вряд ли будет – разница слишком велика, всё равно что из пистолета по бронепоезду палить.
Взрывчатка. Тяжёлое вооружение. Учитывая тактико-технические характеристики Поттера, потребует помощи других лиц, потому как в одиночку он много не утащит даже посредством магии. Опять же кроме самопальной взрывчатки ничего и нет в наличии… Грусть.
Альтернатива – скрытное проникновение в логово под мантией-невидимкой и точечная операция. Правда, есть опасность, что монстр может и не купиться на оптический обман, предпочитая пользоваться обонянием, слухом или даже вовсе тепловидением.
Кто Наследник Слизерина? Теперь уже не всё так однозначно. Каждого на наличие подброшенного дневника-хокрукса не проверишь – подозревать придётся всех, даже самых неподозрительных.
С другой стороны, если вход в Комнату Тайн где-то вне стен Хогвартса – это значительно снижает угрозу для обычных учеников… Одно дело гуляющий по окрестным лесам монстр и совсем другое – тот же монстр, но бродящий по школе.
Но главное, с чем нужно определиться – зачем кому-то открывать Комнату Тайн? Допустим, ради той же пресловутой Тайны, Которую Нужно Именовать Не Иначе Как С Большой Буквы. Уфф… Первое правило раскрытия преступлений – ищи кому выгодно.
Кому могут быть выгодна находка древних бесхозных ценностей неопределённо-большой стоимости? Много кому. Кому может быть выгодны нападения на учеников и, соответственно, закрытие Хогвартса до лучших времён? Уже меньше. И наконец, кому выгодно воскрешение Тёмного Лорда посредством комбинации из хокрукса и спрятанных самим Слизерином знаний? Меньше, намного меньше…
Итак, принимаем за данность факт того, что некто из недобитых Упиванцев решает возродить своего хозяина посредством хокрукса… Увы, сам принцип функционирования этого артефакта так нигде и не был чётко прописан, так что просто примем за факт, что хокрукс нужно уничтожить. Пока что возрождение Тёмного Лорда не нужно абсолютно, пока Хитрый План ещё не подготовлен полностью.
Меры противодействия? В первую очередь, конечно же… не геройствовать самому. Без толку. Идти в логово монстра в одиночку – круто и пафосно, но, скорее всего, бессмысленно. Против Квирелла шансы пусть даже одиннадцатилетнего, но соответствующим образом подготовленного колдуна смотрелись предпочтительнее. Определяющим было то, что одержимый Квирелл в принципе не мог рассматривать первокурсника в качестве угрозы.
Монстр же, в отличие от очередной инкарнации зародыша Тёмного Лорда вряд ли будет недооценивать ребёнка, а скорее воспримет его как довольно доступную дичь. Разумность? Если там действительно сидит нечто вроде корваса – исключать нельзя. Согласно преданиям, они были ничуть не глупее тех же драконов. Однако можно ли будет с ним договориться? Не факт, далеко не факт… Тот же Волдеморт был настоящим Наследником Слизерина по крови, а вот Харальд таковым не был. И то же знание парселтанга передалась к нему, по-видимому, после той недоброй ночи… Как? Это уже совсем другой вопрос…
Одно время Харальд, изучавший все собранные отцом крупицы знаний о хокруксах, даже предположил было, что сам является хокруксом. Ну, мало ли, действительно, что тогда могло произойти…
Однако же нет – никакой чёткой ауры тёмной магии обнаружено не было. Так что оставалось придерживаться малонаучной версии, что при падении Волдеморта произошла какая-то непонятная фигня. Вот и всё объяснение…
С другой стороны, если брать…
– Наконец-то я свободна!..
– Прости, что? – вынырнул из своих мыслей Харальд, меланхолично ковырявший ножом тыкву.
– Ась?.. – непонимающе взглянул на Поттера лесничий.
– Так долго… Так голодна…
Мальчик помотал головой.
– Добыча… Еда!.. Не уйдёшь… Не уйдёшь!.. Так долго… Так голодна…
Голос.
Холодный, шипящий и совершенно нечеловеческий – даже в голосах змей и драконов было больше тепла. А это был словно скрежет ржавых шестерёнок, слов скрип перемалываемого в пыль стекла.
Он звучал на парселтанге, звучал как будто бы сразу отовсюду. Шипение – это ерунда, просто мерещащийся внешний атрибут. Парселтанг – это в первую очередь не звуковая, а ментальная связь, ведь рептилии крайне скверно воспринимают звуки.
И сейчас жуткий голос змееязычной твари расходился волнами откуда-то со стороны Запретного леса. Страшный. Страшно сильный. Обычную гадюку или ужа Харальд мог расслышать с расстояния в десяток футов. Питона или анаконду в зоопарке – с полусотни. До этой было намного больше.
– Кровь!.. Кровь!.. Кровь!..
Виски Харальд резко сдавило болью, в ушах зазвенело. Прямо как в тот раз, на матче…
Над Запретным Лесом разнёсся высокий крик, полный боли и отчаянья. На человеческий голос это было не похоже, как не напоминало и звуки зверя.
– Единорог? – нахмурился Хагрид, откладывая тыкву и нож в сторону. – Что-то недоброе чую…
И почти сразу же – далёкий, но отчётливый то ли рык, то ли вой, то ли… Это не было ни драконьим или тигриным рычанием, как не было и волчьим воем или кошачьим мявом. Но чудилось нечто древнее в этом звуке… Древнее и бесконечно злое.
– Монстр на свободе, – меланхолично произнёс Поттер. – И вряд ли он будет отзываться на кличку "Харальд".
Хагрид неторопливо поднялся с крыльца, вошёл в своё домик и вышел, цепляя на пояс ремень-патронташ с громадным тесаком и засунутыми в гнёзда патронами совершенно зверского калибра. На плече лесничего виднелась и слонобойного калибра старенькая потёртая двустволка.
– Знаешь, Харальд… Давай беги-ка лучше в замок, а я, наверное, схожу посмотреть, что там шумит…
– До свиданья и удачи, – мальчика не нужно было долго уговаривать. – Не теряй голову и другие части тела. Возможно это василиск или даже королевский василиск.
– Учту. Всё, давай, беги уже!..
***
На следующий день погожие деньки в октябре закончились, и началась натуральная мерзость. Хотя, по правде сказать, шотландская осень в этом году выдалась необычайно тёплой, так что было не особо обидно за ухудшение погоды…
Однако наступление промозглой осени всё равно никого не радовало.
Холод и сырость начали проникать в замок, из-за чего добрая половина студентов моментально подхватила насморк.
Ещё с утра все были более-менее здоровы, но к обеду число кашляющих и чихающих начало расти, как на дрожжах. Причём острому респираторному заболеванию было абсолютно плевать, что оно поражает хоть и юных, но в перспективе могучих магов, и не делало различий между маглорождёнными и чистокровными.
Увы, но волшебство всё-таки было не всесильно: в считанные часы срастить перелом или излечить лихорадку – да, для грамотного целителя это не составляло труда. Однако вот банальный насморк так и оставался непобеждённым…
Не миновали первые симптомы простуды и засидевшегося вчера на улице Харальда, но тот применил испытанный метод профилактики – раздобыл небольшой лимон.
– Что ты собираешься с ним делать? – подозрительно осведомился не менее подозрительно шмыгавший носом Рон, когда после обеда они сидели в гостиной. Уроков сегодня выставили меньше положенного, так что младшие курсы уже закончили учёбу и были вольны отдыхать.
– Съем, конечно, – недоумённо ответил Поттер. – Что ещё можно делать с лимоном?
– Ммм… Но я не вижу здесь чая с которым его можно есть…
– Лимон самодостаточен в кулинарном плане. Его можно есть и без гарнира.
В подтверждение своих слов Харальд, насвистывая что-то бодренькое, уселся на диван, достал перочинный ножик, очистил лимон от кожуры, начал разделять его на части…
А затем начал морщиться, но есть его. Сырым, естественно. Для пущей пафосности.
Лица окружающих прибрели цвет под стать кожуры поедаемого цитруса.
– Ударная доза витамина С, – выдавил Харальд. – Безотказное средство.
– Да я лучше неделю поболею, – Рона аж перекосило от такого зрелища.
– Это если не лечиться, то болеешь неделю, – авторитетно заявил Дин.
– А если лечиться? – спросил Симус.
– То всего семь дней.
В гостиную вошла Гермиона с объёмистой сумкой на плече, уличном плаще и с мокрыми волосами. Лицо у девочки было явно уставшим.
Повесив плащ на вешалку около горящего камина, она подошла к дивану, где сидели второкурсники, бросила сумку на пол и с наслаждением потянулась.
– Ух, и холодно же на улице…
– А чего ты на улице делала-то? – поинтересовался Финниган.
– В библиотеку ходила, – ответила Грейнджер.
– Так можно же и по северо-восточной галерее дойти?
– Там Филч с домовыми эльфами затеял какую-то масштабную уборку, – поморщилась Гермиона. – Я расслышала только дикие вопли о разбитом стекле и о грязи, грязи повсюду!.. Поэтому решила пройтись по улице…
Девочка принюхалась и наконец-то обратила внимание на сосредоточенно жующего Харальда.
– От Рона, что ли, тягой к обжорству заразился? – осведомилась у него Гермиона.
– Нет, все слышали, а? – быстро произнёс Уизли. – Она меня оскорбила. Обжорой назвала.
– Я не диетолог, чтобы следить за твоим рационом, – сурово произнесла Грейнджер. – Но забытый вчера на моём эссе сэндвич я теперь тебе буду долго припоминать.
– Ну, я же не нарочно…
– О, а если бы ты это нарочно сделал, я бы тебя вообще пришибла…
– Между прочим, у меня спина болит после того, как ты в меня сумкой вчера кинула, – пожаловался Рон.
– Обратись к мадам Помфри, – равнодушно ответила девочка. – И скажи спасибо, что в тебя не попала та ваза. А если ты в следующий раз будешь столь же небрежен со своей едой, то я буду точнее в своих бросках.
– Харальд плохо влияет на Гермиону, – рассмеялся Невилл.
– Харальд плохо влияет на всех, – вставил Рон. – Но это круто.
– Да я же душка, – выдавил Поттер, делая колоссальное усилие и сглатывая кусок прожёванной цедры. – Я очень хорошо на всех влияю. Честно-честно.
– Клоун, – вздохнула Грейнджер.
– Лимонную дольку, моя девочка? – максимально добродушным тоном произнёс Харальд, протягивая Гермионе кусочек цитруса.
– И не смей. Называть. Меня. Своей. Девочкой! – сквозь зубы процедила Грейнджер, начав колотить Поттера кулаком по плечу.
Окружающие дружно рассмеялись, поэтому осталось незамеченным тихо произнесённое Харальдом на парселтанге:
– Есть разговор. Чуть позже и не при всех.
– Опять ссоритесь, голубки? – из-за спинки дивана позади Гермионы вынырнула голова Фреда (а, может быть, и Джорджа).
– Муж и жена – одна сатана, – добавил вторая голова, высунувшаяся поблизости от Поттера.
– Две сатаны.
– Две сатаны – это уже толпа.
– Да что же это такое! – взмолилась Грейнджер. – Меня окружают сплошные шуты и паяцы!
– Тебя окружают, а ты окружаться не давайся – на прорыв иди, – посоветовал Харальд. – Тем более это же Гриффиндор, кузина – по статусу положено не сдаваться.
– Лично я считаю, что на нашем факультете должны быть храбрые и смелые студенты, – категорическим тоном заявила Гермиона, сердито тряхнув волосами. – А не безумные и отмороженные.
– Между прочим, ты тоже на Гриффиндоре, – напомнил Рон. – Так что ты одна из нас.
– Да не дай Бог! И почему я не на Рэйвенкло?..
– Хммм… – Уизли картинно наморщил лоб, возвёл очи горе и обхватил рукой подбородок. – Может, потому что Распределяющая Шляпа тебя туда не отправила?
– Между прочим, она предлагала на выбор Рэйвенкло и Гриффиндор.
– Выбор? – заинтересовался Невилл. – Никогда о таком не слышал.
– А она тебе не предлагала Хаффлпаф? – спросил Рон. – Ну, я просто всегда думал, что пока ты там так долго сидел она думала, куда тебя отправить… И Гриффиндор явно был бы для тебя предпоследним местом, после Слизерина.
– Да я сам до сих пор удивляюсь… – пожал плечами Лонгботтом. – Шляпа действительно очень долго думала, что я уже было начал бояться, что сейчас скажут, что я вообще не подхожу ни на один факультет, и мне нужно будет возвращаться домой. А ведь это так бы огорчило мою бабушку… Вот я и попросил отправить меня хоть куда-нибудь, хоть на Гриффиндор, хоть на… Ну, и не успел я перечислить другие факультеты, как Шляпа и сказала: "Гриффиндор? Возможно, возможно… Что ж, тогда будь по-твоему". И отправила сюда.
– Прикольно, – одобрительно кивнул Рон. – А мне она просто сказала "Уизли! Опять Уизли!" и тут же отправила в Гриффиндор.
– А мне она предложила в первую очередь идти на Слизерин, – безмятежно произнёс Харальд.
Все, кроме него и Гермионы рассмеялись.
– Хорошая шутка, – ухмыльнулся Фред.
– Кто сказал, что я сейчас шутил?
Смех резко утих.
– Иди ты, – вытянулось лицо Дина. – Тебя реально хотели отправить на Слизерин? Гарри Поттера хотели отправить на Слизерин?
– Ну да, – Поттер недоумённо обвёл всех взглядом. – Это ж была первая и самая простая проверка. Гермионе Шляпа наверняка сказала, что на Рэйвенкло она достигнет небывалых высот знаний. Мне, что Слизерин приведёт меня к вершинам власти. Не скажу за Герми, но я отказался потому что халява мне не нужна – то что без труда даётся, и теряется тоже без труда. Или ты делаешь себя сам, или за тебя всё делают другие. Выбор – или, или. Когда тебя ставят перед дурным фактом немудрено взбрыкнуться, а вот когда выбор практически равноценен…
– Это Гриффиндор и Слизерин – практически равноценный выбор? – недоверчиво хмыкнул Уизли.
– Для меня – да, – пожал плечами Харальд. – Не думаю, что стал бы сволочью только в силу того, что репутация факультета к этому обязывает. Те, кто только на факультетские шевроны и смотрят – вот настоящие сволочи. Вот Гермиона тебе, Невилл, помогала в поезде жабу искать – стал бы ты к ней хуже относиться, если бы она внезапно оказалась на Слизерине и продолжала бы относиться к тебе так же?
– Наверное, нет, – подумав, ответил Лонгботтом. – Но и дружить со слизеринцами всё-таки как-то…
– Во-во, – поддакнул Рон. – Брататься со змеями…
– А если бы я был слизеринцем? – спросил Харальд.
– Ну, ты – это ты. Ты же не можешь быть плохим, ты же – Мальчик-Который-Выжил.
– Правда, что ли?
– Ну да, – кивнул Уизли. – Но если бы ты и вправду попал на Слизерин… Честно – не знаю даже. Хуже бы, наверное, относился, чего уж там… Всё-таки Слизерин же.
– А ведь профессор Дамблдор говорил об этом и в этом году во вступительной речи, и в прошлом, – произнесла Грейнджер. – О дружбе и единстве между факультетами.
– А какое может быть единство с теми, кто считает всех кроме себя мусором? – резонно заметил Рон.
– Они тоже нужны, – сказал Харальд.
– Нужно сборище интриганов и сволочей?
– Именно так. Чтобы жизнь мёдом не казалась. Да и без таких сволочей иногда просто никак… А с нашим всегдашним отношением мы сами же толкаем их на тёмную сторону.
– Ты же сам только что говорил о выборе, – напомнил Рон. – Всякими Упиванцами они становятся сами, по собственному выбору.