Напоследок Тэри повесила на импровизированный пояс ножны с кинжалом, прихватила колбу со мхом и решительно шагнула в темный проход.
Остаться в этом месте было бы огромной глупостью, да и старик предупреждал о том же. О нем Тэрлина старалась не думать: сама она ему помочь ничем не могла, да и начинала догадываться, что не сумеет никто другой, кроме сильных магов.
Полого уходящий вниз проход оказался недлинным, всего шагов двадцать, и привел девушку в загроможденную крупными обломками скал нишу, заканчивающуюся обрывом в пропасть. Насколько та глубока, Тэри не знала, заглядывать вниз у нее пока не было ни сил, ни желания. Зато девушка поспешила бросить туда странный предмет, названый стариком порталом. Немного постояла, вслушиваясь, не раздастся ли грохот взрыва, как от тех амулетов, которые бросали приятели княжича в парке Беленгора. Но, так и не дождавшись, немного успокоилась и принялась искать выход из этого странного и страшного места.
Вскоре Тэри обнаружила, что удобного и ровного спуска отсюда нет, и сначала запаниковала, но чуть позже разглядела слева узкую, как карниз замка Ульгер, тропку. Вдоль нее на уровне макушки кадетки кто-то вбил в скалы крюки и протянул крепкую шелковую веревку.
Раньше маркиза села бы и заплакала, а теперь оглянулась на дыру, ведущую в проклятые пещеры, стиснула зубы и принялась развязывать недавно затянутый пояс. Идти по этой тропе в плаще решился бы лишь самоубийца. А Тэрлина очень хотела жить и теперь понимала это намного отчетливее, чем прежде.
Сколько времени ушло на подготовку, кадетка не знала, но старалась не спешить и припомнить все, чему учили ее Фанья и разбойник.
- Предусмотрительный затратит на сборы лишнюю минуту, - всегда говорила королевская камеристка, - зато ему не придется тратить час, чтобы вернуться за забытыми вещами. Всегда, отправляясь в неизвестное место или в дальний путь, нужно постоять на пороге и проверить по списку, все ли вы сделали. Поверьте, этот простой способ спас немало жизней и имущества.
"Список! - горько усмехнулась Тэри. - А откуда бы ему взяться?" Да ей и припоминать нечего, она даже колбу со мхом бросила. Себе оставила лишь кинжал и снова ставший короче плащ - Тэри отрезала от него еще пару кусков, чтобы обмотать ладони, и полосу, которую привязала к поясу как страховочную веревку.
Жаль, крючок взять было неоткуда, и девушка приспособила вместо него отрезанную от верхней застежки массивную пряжку. Волноваться о том, как потом будет застегивать плащ, она не собиралась, все равно он сейчас, свернутый в тючок вместе с кинжалом, висел у нее за плечами. Вновь оставшись в одном купальном костюме и намотанном на талию тряпичном поясе, Тэри зябко поеживалась на прохладном ветру и запоздало всхлипывала, вдруг припомнив потерянных подруг, разбойника и жару, оставшуюся где-то на побережье.
В этом месте ничего этого не было. Ни людей, ни моря. Да и никаких поселков или одиноких зданий тоже не обнаружилось. Вокруг, сколько Тэри смогла разобрать в клубах тумана или облаков, виднелся только голый, мутно-серый камень гор. И внизу - пришлось ей заглянуть, когда попыталась рассмотреть, куда ведет тропа, - тоже туман. А еще оттуда доносится непрерывный шуршащий гул, смутно похожий на шелест волн в ветреную погоду. И значит, падать туда нельзя ни в коем случае.
Девушка шмыгнула носом, стараясь успокоиться, помедлила еще минутку, с сомнением оглянулась на проход, из которого попала сюда, и удрученно вздохнула. Только четверть часа назад, готовясь к походу в неизвестность, она обнаружила пропажу всех своих амулетов и заговоренных Годом украшений. Даже кольцо, которое Тэри не могла снять сама, и то содрали похитители, на пальце остались лишь белеющий ободок и несколько саднящих царапин.
Наверняка все ее вещи лежали где-то в сундуке или даже на столе, заметила она там несколько шкатулок. Но от одной мысли о возвращении в пещеру девушку начинало трясти, да и не была она уверена, что сумеет найти ключи. Зато может случайно открыть какую-нибудь ловушку, живо припомнились маркизе крышки на старинных серебряных жаровнях и супницах. Поэтому она отбросила сомнения, последний раз вздохнула, зацепила пряжку за шнур и осторожно встала на тропинку, крепко прижимаясь всем телом к неровному холодному камню.
- Помоги, святая Элторна, - шепнула истово и, не стирая покатившейся по щеке горькой слезинки, медленно двинулась вперед.
Очень скоро Тэрлина забыла обо всем. Об оставшихся в пещере телах, да и о самой пещере, о все растущем желании пить и ноющих ушибах на ногах и спине. Помнила лишь об одном: добравшись до крюка, нужно встать как можно устойчивее и, держась за железку одной рукой, другой аккуратно перевести пряжку на другую сторону. И передвигаться дальше, распластавшись по скале как геккон и невольно считая короткие шажки. От крюка до крюка их было около двух десятков, иногда чуть больше, и этот короткий кусочек пути отнимал у Тэри столько сил, сколько не брала на тренировке и половина тропы препятствий.
Еще приходилось помнить о горном ветерке, порывы которого на крутых поворотах становились довольно резкими и совершенно непредсказуемыми, и о съезжавших с рук обмотках. Хорошо еще на ногах самодельная обутка пока держалась довольно крепко, но каждый острый камушек и уступ девушка ощущала так, словно брела босиком.
Отдыхая после очередного перехода, Тэри позволяла себе слегка повернуть голову и оглядеть окрестности, чтобы вновь убедиться: вокруг ровно ничего не изменилось. Никто не догонял ее по опасной тропке, никто не двигался навстречу, чего она боялась больше всего. В том, что любой из черных не задумываясь сбросит вниз неожиданную помеху, кадетка не сомневалась ни секунды. И потому не давала себе отдыхать слишком долго - переводила пряжку и упорно двигалась дальше.
У нее уже дрожали от усталости и боли поднятые вверх руки и подгибались колени, когда Тэрлина, еле доплетясь до крюка, обнаружила, что веревка закончилась. Стало быть, этот отрезок пути был последним. Долгую минуту кадетка почти лежала на чуть покатом боку скалы, переводя дыхание и давая отдых натруженным рукам, потом тревожное нетерпение заставило ее взглянуть дальше.
У виденное ошеломило девушку своей невозможностью. Несколько минут она стояла не шевелясь и пыталась понять, куда девались те, кто ходил здесь до нее, если уступ, по которому шла тропа, в этом месте обрывался.
Как маркиза сообразила чуть позднее, изумление ее и спасло. Поддайся она панике - и вряд ли сумела бы удержаться на краю уступа. А удивившись, невольно начала перебирать в памяти способы прохода по карнизам и подъема на башни и вдруг сообразила, что кроме как вбок можно двигаться еще вверх или вниз.
В этот раз Тэри осматривала скалу не из любопытства или опасения, а пристально изучая каждую трещинку, и вскоре убедилась, что дальше вправо и наверх пути нет. Пришлось сделать небольшой шажок назад и заглянуть вниз, туда, где несколько часов назад лишь клубился туман.
Как оказалось, он и сейчас никуда не исчез, но между ним и Тэри пролегала довольно широкая расщелина, и по ней между кустов и камней вилась неприметная тропка. До этой тропы оставалось всего несколько локтей, и кадетки знали не один простой и надежный способ, как спускаться со стен при помощи надежного крюка и куска веревки.
Но здесь у Тэри был только крюк. А тот кусок скрученной ткани, который вел от пряжки к поясу, послужить бечевкой никак не мог. Вот теперь маркиза горько пожалела об оставленных в пещере веревках и со всей ясностью осознала, как верны были напутствия Фаньи. И как правильно делал разбойник, насыпая им в супницы ужей и намазывая ступени болотной жижей. Он просто хотел, чтобы вот в такой ситуации, как сейчас, его ученицы не поддавались брезгливости, панике или страху, а делали для своего спасения все возможное.
А она не сумела и останется висеть тут до тех пор, пока не придет тот хозяин, который будет убивать ее за какого-то зайца. Ведь идти назад у нее просто не хватит сил, а прыгать вниз - безумие, она все равно сломает ноги или сразу шею, и неизвестно, что хуже.
Тэри повозилась, устраиваясь понадежнее, и обреченно взглянула назад, туда, где за поворотом остался предпоследний штырь. Ведущая к нему шелковая бечева, туго натянувшаяся под весом маркизы, дразнила своей недоступностью. Конечно, можно попытаться вернуться назад, обрезать бечеву и снова добраться до этого места… если бы у нее оставались силы.
И еще кинжал висел бы на поясе, а не прятался в тючке, как казалось правильным тогда, в начале пути.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
О методах спуска со скал и способах портальных переносов
- Ну и долго еще ты намерена там стоять? - внезапно прозвучал снизу хорошо знакомый Тэрлине сердитый голос.
- У меня веревки нет, - ошеломленно пробормотала кадетка, не веря своему слуху.
- Отцепи пряжку, шагни вправо до конца уступа и протяни руку. Там висит веревочная лестница. Спускайся не спеша и осмотрительно и ничего не бойся, это не сложно.
Всего минуту назад Тэри вовсе не была в этом убеждена, но теперь, расслышав в голосе наставника привычную насмешку, вдруг поверила и в свои силы, и в то, что спуститься по болтающейся над скалами лестнице действительно просто. А если она случайно оступится, то он поможет, подхватит, поймает.
Белый полупризрачный зверь, смутно похожий на ирбиса, лежал точно на том пятачке, над которым заканчивался серый волосяной морской трос с грубыми узлами, смело названный им лестницей, и напряженно следил, как тонкая полуголая фигурка опасливо тянется к почти незаметной с уступа веревке.
- Еще чуть-чуть, - почти рычал он от досады, и вовсе не на нее, а на себя.
Такую кучу глупых промахов, какую он допустил сегодня, Рад не совершил за все последние десять лет. Да он вообще с того дня, как с помощью Годренса нашел родичей, не по семь раз, а по семнадцать обдумывал каждый шаг, прежде чем принять решение и начинать действовать. А сегодня, как назло, постоянно занимался не тем, что важнее, и каждый раз опаздывал. Утром ему не Дуна надо было устраивать, тот и сам прекрасно это умеет, а идти в тренировочный зал и задать кадеткам столько заданий, чтобы им не только о пляже думать было некогда, но и обо всяких свадьбах. А потом следовало самому отправиться с магами на острова, они бы намного быстрее выяснили, есть там Тэри или нет. И, конечно, не стоило так упорно думать о словах черного волка про ведьмачьи способности, но это уже было после всего, и в тот момент он уже не мог ничего просчитать заранее.
Ни своего отчаяния, когда глава дома ди Тинерд мрачно буркнул, что у водников никаких девушек нет. Вирд, ходивший с ним, тихонько рассказал подробности, от которых Годренс хмурился и прятал взгляд. Оказывается, водники не пожелали не только разговаривать, но и вылезать из своих нор. Но хуже не это. Как магистры поняли по их эмоциям, все они сильно напуганы, хотя владеют магией воды и вполне способны защитить себя даже от мага из Дройвии. Кроме того, некоторых из тех, кто жил там еще недавно, вообще не оказалось в их хорошо защищенных жилищах. Кор, лично обшаривший их владения, вернулся с плохой новостью: кто-то выкурил отшельников из подводных гротов с помощью мощных алхимических зелий.
После этой проверки Иридосу пришлось лечить и самого морского повелителя, и это невероятно разозлило главу дома ди Тинерд. Его кожа отливала краснотой и казалась покрытой чешуей, а в глазах цвета расплавленного золота плескалась ярость.
- Мне нужно кое-что выяснить, - буркнул он и ушел в портал вместе с Вирдом, а Год отправился успокаивать королеву.
Сегодня эта обязанность была Раду не по силам, пришлось бы солгать ее величеству, а этого он не умел, да и не желал. Поэтому советник сухо сообщил другу о намерении разобраться с письмами и документами и заперся в своих покоях, не собираясь признаваться даже себе, как мало сейчас интересуют его всякие бумаги. Сильнее всего в тот миг Рад желал взглянуть на сигнальный изумруд, вставленный Годом в центр поискового амулета, хранящего в глубине локон маркизы.
Хотя смотрел уже, и не раз, даже Году давал подержать по его просьбе. Но амулет был холоден и темен как никогда, и придворный маг, огорченно вздохнув, вернул его хозяину, попытавшись успокоить друга сомнительной фразой о небольшом радиусе действия. И Рад покивал с самым покорным видом, хотя прекрасно помнил, как светился изумруд, когда он сидел в столице, а кадетки ехали в Беленгор.
Шкатулочку с драгоценностью он доставал поспешно, но открыл крышку не сразу, сначала унял заторопившееся сердце, усмехнулся, так, на всякий случай, готовясь не найти в амулете никаких изменений и удержаться от звериного рыка. Но даже не подозревал, как растеряется, почти запаникует, обнаружив на месте изумруда ярко светящуюся зеленую каплю. Дирард и десяти секунд не затратил, прежде чем сломать вставленную в амулет капсулу переноса, успел лишь схватить оружие, плащ и всегда лежащий наготове походный мешок да спрятать в нагрудный карман шкатулку.
Вот только она у него и осталась, все остальное теперь где-то на дне бурной горной речки. Ему еще невероятно повезло, что не подвели ведьмачьи способности и окутали его щитом почти в тот же миг, как он оказался на дне бурного горного потока. Долгие полминуты Рада крутили и швыряли бешеные струи, и пока вода не затащила его на скользкий от мха валун, он никак не мог с ними сладить. Но и удержаться на мокром камне в собственном облике было невозможно, пришлось спешно выпустить кокон зверя.
До берега оборотень добирался, прыгая с камня на камень, и уже считал себя в безопасности, когда почти у самой скалы совершил непростительную ошибку. Поспешил, неточно рассчитал расстояние, и мокрые лапы соскользнули с уступа, сдирая предательский мох.
Хуже всего, что под скалой торчало несколько острых обломков, и он рухнул на них всем весом. Острая боль пронзила бок и колено, и тотчас сдавил ребра ведьмачий щит, опоздавший всего-то на мгновение.
Вот из тех камней Рад выдирался, как из капкана, громко рыча от боли и яростной досады. А выбравшись все-таки на уступ и сбросив кокон, первым делом, шипя и ругаясь, вытащил из кармана заветную шкатулочку и проверил амулет.
Теперь тот светился как обычно, и, поворачивая камень во все стороны, граф нашел место, где находилась Тэрлина. На противоположном берегу, чуть дальше вверх по течению и почему-то высоко над потоком. Примерно на середине скалы, отвесно обрывавшейся в огибавшую ее речку. Рад снова выпустил кокон и двинулся между валунов и обломков в том направлении, время от времени поглядывая на неприступную скалу и пытаясь сообразить, как туда добраться. И где там может прятаться Тэри.
Однако не находил даже признака кадетки или хотя бы ведущей к ней тропки. До того самого момента, когда, случайно подняв взгляд, обнаружил висящую на крутом боку обточенного ветром и дождями утеса полуголую фигурку. Рад ошеломленно смотрел на кадетку, медленно, но неуклонно двигавшуюся ему навстречу. Но Тэри этого пока не знала, да и видеть его не могла, так как двигалась спиной к пропасти, подняв вверх руки и плотно прижимаясь животом к холодному серому камню.
С этого мгновения Дирард непрерывно проклинал себя за недавнюю поспешность, за непредусмотрительность, ничего ведь не стоило пристегнуть к поясу свои вещи. И за многое другое. Но больше всего - за невозможность взобраться на проклятую скалу, привязать девушку к себе и быстро и безопасно доставить вниз. В облике зверя удобно лазать по скалам, но только в одиночку. А едва сняв кокон, оборотень начинал хромать и скрипеть зубами от боли. Приходилось признать, что в таком виде он для Тэри только обуза, а не помощник.
Одно утешало: кокон сам по себе постепенно лечит, и еще Аган что-то говорил про способности белых ведьмаков. Добравшись до небольшой, всего пару шагов в ширину, отмели, Рад сбросил кокон, умылся и проверил содержимое мокрых карманов, радуясь как никогда прицепленному к поясу короткому охотничьему ножу и заговоренному от потери магическому кресалу, подаренному Годом.
На этом привале он, морщась и рыча, стащил с себя верхнюю шелковую рубаху и развесил на кустах сушиться. Затем порезал нижнюю на полосы и туго перебинтовал ушибленные ребра и распухшее колено. Снова натянул чуть подсохший камзол, свернул и сунул в карман рубашку и, подняв кокон, поплелся догонять уходящую по противоположному склону кадетку.
Так они двигались не один час, пока Рад не дошел до перекинутого через речку бревна, по которому перебрался на противоположную сторону. А вскоре он нашел и тропу. И заметил, как уступ, по которому идет девушка, плавно спускается все ниже. Но обогнал Тэри лишь тогда, когда рассмотрел, что ее тропка резко обрывается, а чуть дальше висит грубо сделанное подобие лестницы. Вот тогда и устроился прямо под ним, чтобы вовремя поддержать ученицу советом, раз не может помочь ничем другим.
"Ну в крайнем случае попытаюсь ее поймать, - сердито рыкнул зверь и тотчас серьезно попросил, глядя в небо: - Но пусть его лучше не будет, такого случая".
Тихое отчаяние все сильнее охватывало Тэри, бесплодно шарившую по холодному камню выпростанными из обмотки пальцами. Казалось, она уже всем телом наклонилась вправо, распростертой по скале левой рукой судорожно цепляясь за мельчайшие выступы и трещинки в камне, а обещанной лестницы все не было.
И если бы не безграничная вера в то, что он никогда не обманет, кадетка уже сдалась бы, вернулась к последнему крюку и снова повисла на нем. Отцепить пряжку ей не удалось, и Тэри отвязала тряпку от пояса, несколько минут промучившись с тугим узлом.
- Веревка возле твоей руки, - раздался снизу спокойный голос. - Ты просунула пальцы между нею и скалой.
- Ясно… - прошептала Тэри, хотя на самом деле не понимала, как оторвать от скалы руку, которой она опирается, и нашарить веревку, не сорвавшись при этом вниз.
Некоторое время она честно пыталась это проделать, податься чуть назад, снова подвинуть пальцы и, отняв от стены, ухватиться за веревку. И с каждым разом все четче осознавала, как напрасны ее старания. Измученное и промерзшее тело дрожало все сильнее, и оторвать от скалы исцарапанные пальцы становилось все труднее.
- Стой так, - наконец раздался снизу сердитый рык. - Не шевелись.
С минуту Тэри стояла, как он приказал, и даже дыхание затаила, а потом вдруг увидела на расстоянии пары локтей взлохмаченную голову разбойника.
- Медленно и спокойно иди сюда, - приказал он, протягивая девушке руку: - Держись.
Тэри с облегчением выдохнула, шагнула и ухватилась за его горячую и сухую ладонь, тоненько всхлипнув, как вытащенный из ямы щенок.
Рад сразу почувствовал, как дрожат ее холодные пальцы, затем разглядел зареванное лицо с царапинами и синяками на лбу и подбородке и едва сдержал рвущийся с губ свирепый рык. К людям, способным ради своих прихотей мучить женщин и детей, он относился как к выпням, которых можно только сжечь, ни выучить, ни прикормить этих тварей пока никому не удалось.
- Поедешь на моей спине, - притянув ее к себе, строго приказал разбойник и осторожно развернулся. - Крепко обхвати меня руками и ногами и не отпускай, пока не разрешу! Поняла?
Возражать или объяснять, что от ее желания уже ничего не зависит, девушка не осмелилась. Просто обвила руками его шею, невольно краснея, закинула ноги на узкие бедра и прильнула к мужской спине так крепко, как недавно прижималась к скале.