Спускался наставник быстро, но дышал тяжело и временами тихо шипел разозленной змеей, и Тэри вполне была с ним согласна. Она сегодня заслужила суровую отповедь, а если бы знатных девушек можно было наказывать как простолюдинок, то и более серьезную кару. А он вынужден ее спасать, хотя наверняка и сам еще не оправился после вчерашнего.
Кадетка вдруг вспомнила льющийся советнику на спину огонь, слова Годренса про лекаря и невольно взглянула на прикрытую лишь узким воротником камзола шею разбойника. Рубашки под ним не было, зато отчетливо виднелась розовая полоска молодой кожи. "Так вот почему он шипит", - охнула про себя маркиза и дернулась, пытаясь отстраниться.
- Держись, - рявкнул разбойник, тяжело спрыгнул на тропу и сразу согнулся, не давая Тэри опрокинуться назад. - Уже все, теперь поедем отсюда. Надень рубашку.
- На чем поедем? - торопливо отстранилась от него маркиза и непонимающе оглянулась.
Кроме обломков камней и тщедушных кустиков вокруг них ничего и никого не было. Да и разбойник куда-то исчез. Вместо него рядом с кадеткой сидел огромный белый зверь с янтарными глазами и подталкивал к ней лапой ком мятой ткани.
- Граф Шаграйн? - разом охрипнув, вежливо осведомилась Тэрлина. - Вы оборотень?!
- Мрр, - благодушно кивнул зверь и снова подвинул к ней тряпку, в которой угадывалась нарядная шелковая рубашка.
Тэри вдруг вспомнила, в каком виде стоит перед ним, вспыхнула как ошпаренная и, подхватив дар, опрометью ринулась за большой булыжник.
Белый ирбис только ехидно сморщил усы. Да он уже давно изучил ее фигурку, а сегодня, пока брел по правому берегу, наизусть запомнил каждый изгиб спины и ног. Теперь и среди толп фрейлин и придворных дам не спутает маркизу ни с кем другим. Если они, конечно, доберутся до этих толп, но это теперь всецело зависит от него.
Тэрлина вышла из-за камня, замотанная в длинный черный плащ с неровно изрезанными полами и кинжалом на поясе, и Раду пришлось на минуту сбросить кокон.
- Снимай кинжал и давай сюда, - приказал он, и настороженное выражение на лице девушки тотчас сменилось на виноватое. - Потом сядешь мне на спину и держись за холку, а не за шею. Я постараюсь идти помедленнее.
- Я сама пойду, - попыталась спорить кадетка, но свирепый взгляд наставника заставил ее покорно смолкнуть.
Отдав оружие, Тэри внимательно рассмотрела, как разбойник окутывается белым туманом и превращается в роскошного зверя, и подавила тяжелый вздох. Вот подсказывала ей интуиция, что он необыкновенный, и нужно было сразу мысленно поставить на нем размашистый крест. Какой она ставила на всех тех господах, которые когда-то нравились ей, но очень упорно этого не замечали.
Рядом требовательно рыкнул белый ирбис, и его теплый бок прижался к ее ноге. Тэрлина огорченно вздохнула, подобрала полы плаща и осторожно устроилась на мохнатой спине.
Оборотень тотчас двинулся прочь, на ходу приспосабливаясь к непривычной роли ездового зверя.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Об оставшихся в Беленгоре фрейлинах и их проблемах
- Тэри? - хрипловато позвала Бет, едва распахнув глаза, и ее руку немедленно взяли в плен прохладные крепкие ладони.
- Ее пока не нашли. Зато ищут магистры с плато магов, и есть надежда, что она жива. Пить хочешь?
- Понятно, - погасшим голосом выдохнула старшина, помолчала и согласилась: - Давай.
Сделала несколько глотков кисленького холодного отвара из трав и фруктов, откинулась на подушку, оглядела комнату и безразлично осведомилась:
- Чья это спальня?
- Наша, - спокойно сообщил Тайвор. - Я больше не намерен играть в твои детские игры, Бетрисса. Тебе тридцать четыре года, и ты на редкость здравомыслящая женщина, по свидетельствам всех, кто тебя знает. Вон бумаги, сыщики мне целую кипу собрали. Но я давно научился верить не чужим представлениям, а своим глазам, и, по моему мнению, ты очень несчастная женщина, научившаяся надежно прятать свою боль и обиду под маской непрошибаемой компаньонки. А я теперь твой муж и не собираюсь никому уступать право тебя защищать и делать все, чтобы ты забыла удары судьбы и старинные обиды.
- И с чего начнем? - хмуро поинтересовалась Бет, в глубине души совершенно согласная со всеми его доводами.
Но вовсе не желавшая позволять герцогу решать за нее все проблемы. В конце концов, она пока кадетка, и ее величество еще не расторгала с ней контракта.
- С малого, милая. Ты будешь жить здесь и везде ходить в моем сопровождении.
- Это невозможно.
- Погоди, я не договорил. Я не буду вмешиваться в твои секретные дела, но оставляю за собой право поговорить с ее величеством наедине. Она не могла не знать, предлагая мне договор, что я не останусь в стороне от ваших дел, и ее решение поселить нас с Карлом на третьем этаже свидетельствует об этом лучше всяких слов.
- Ты прав, - вздохнула Бет, она и сама уже давно поняла, что ее величество выбрала ей в мужья далеко не первого попавшегося придворного холостяка. - Однако все намного сложнее. И я не имею права никому ничего говорить, а тебе намекаю лишь потому, что согласна с твоими словами. Поэтому будет удобнее, если я останусь в своей комнате. Хотя если ты настаиваешь…
- Бетрисса! Не торопись делать выводы. Ни на чем таком я не настаиваю и не собирался. Уже велел приготовить мне постель в кабинете, гостиной у меня нет. Просто если ты будешь жить тут, я смогу тебя защитить, и кроме того, Дора уже живет рядом.
- Тайвор, а как тебя звали родные? - вдруг невпопад осведомилась Бетрисса и тут же спохватилась: - Прости, это от неожиданности.
- Дома меня звали Айви, я ведь был младшим из сыновей, - мягко улыбнулся герцог. - И не нужно извиняться, мне будет очень приятно, если ты станешь звать меня так.
- Прости, - еще сильнее расстроилась ее светлость, сообразив, что если бы старший брат герцога еще был жив, то замок принадлежал бы ему, - я не знала.
- Он погиб очень давно, мне тогда было всего семнадцать, по глупости, как сочли злые сплетники. Полез вечером в окно к возлюбленной, а стража решила - вор… Но не мне осуждать его безумства, я и сам недалеко ушел. Тебе рассказывали историю моей свадьбы?
- Нет. Да и некому. Сестры Сарнские тебя очень уважают и сплетничать не станут, а больше твоих тайн никто не знает.
- Но ведь мы женаты почти два месяца. Неужели тебе за это время ни разу не захотелось узнать, за кем ты замужем?
- Айви, там, где мы были все это время, не было больше никого. Совсем. А кроме того, в ближайшие три года меня ждали другие дела, поэтому я не спешила искать какие-то сведения. И мешать тебе эти три года развлекаться тоже не имела намерений. Как ты сам сказал, я уже не юная девица и умею рассуждать здраво.
- Спасибо, дорогая, ты меня снова удивила и порадовала, - невесело засмеялся Лаверно, но в его взгляде мелькнула легкая горечь. - Тогда я провожу тебя в умывальню и все же расскажу свою историю. Видишь ли, мои племянники очень огорчились, узнав о моем исцелении и женитьбе, и, как я подозреваю, теперь пожелают и тебя расстроить мрачностью семейных тайн.
- Не волнуйся, я и сама могу ходить, - поднимаясь с постели и невозмутимо накидывая на длинную сорочку неизвестно кем принесенный ее собственный пеньюар, успокоила его Бет. - А про племянников знаю и разговаривать с ними не намерена. Но выслушать твой рассказ не отказываюсь, только предупреждаю - не жди ответной откровенности.
- Ежик, - ласково фыркнул Тайвор, когда дверь за женой закрылась. - А разве я на это надеялся?
В умывальне Бет рассмотрела свое бледное, осунувшееся лицо с залегшими вокруг глаз тенями, короткие, тщательно расчесанные кем-то волосы и вдруг осознала, как неправильно все до сих пор понимала. Верно он сказал - детские игры. Впрочем, она и сама в глубине души знала, что этот союз навсегда, и собиралась всеми силами оберегать от ударов судьбы случайно пойманное счастье. И Тайвор желает того же самого, не зря ведь так тщательно собирал о ней сведения.
Только теперь Бетриссе стало ясно, почему он так откровенно сообщил про сыщиков и кипы бумаг. Если бы герцог счел ее недостойной доверия, то эти сведения навсегда остались бы в глубине его сейфов. Но тогда все ее попытки сохранить мнимую свободу и держаться от мужа на расстоянии - не просто детские игры, они еще и глупые. И ей, столько лет не имевшей никакой надежды на взаимные чувства и собственную семью, легче других понять, как устал он от одиночества, боли и отчаяния, как хочет пусть не сумасшедшей любви, но хотя бы тепла, доверия и простого уютного человеческого счастья.
А она, как заносчивая, холодная и расчетливая кокетка, всеми силами старается подольше поиграть чужими чувствами и желаниями и помучить мужчину, который связан с ней святым ритуалом и искренне хочет стать ей не просто мужем, но защитником и надежным помощником. Щеки Бет вспыхнули от досады и раскаяния, и на глаза невольно навернулись слезинки. Ну почему она раньше не сообразила, что каждым своим словом и действием убивает ростки тех добрых чувств, которые могли бы постепенно расцвести в их случайном союзе!
"Но ведь еще не поздно?" - вспыхнула вдруг робкая надежда. Они ведь пока не успели ничего испортить окончательно? И он только что предложил начать с малого, просто поселиться рядом…
Бет присела перед зеркалом, смочила ладони водой и принялась по-своему укладывать волосы, пытаясь сообразить, как дальше вести себя с мужем, чтобы он поверил в ее желание все исправить, с чего начать их совместную жизнь и какими словами сообщить о своем решении сестрам.
Припомнила свой высокомерный намек на исполнение супружеского долга и покраснела снова, жарко и мучительно. Это не иначе как пропажа воспитанницы так повлияла на ее умственные способности, раньше она до такого не додумалась бы. Значит, герцог предполагал, что она сочтет, будто он собирается устроить ее поближе именно ради этого, и заранее выдал слугам указание насчет кабинета.
Бет представила, как огорчилась Аньята, взиравшая на чету Лаверно с тайной мечтой, и нервно усмехнулась. Для нее давно уже не было загадкой желание домоправительницы вернуться в дом герцога, и не важно, какие причины ее к этому подталкивали. Бетриссе нравилась впечатлительная и аккуратная женщина, и она собиралась поговорить о домоправительнице с Тайвором, но немного позже. Однако теперь необходимо обсудить этот вопрос сегодня, и лучше прямо сейчас. Не нужно давать слугам повода выбирать между хозяевами, ни к чему хорошему это не приводит.
Старшина бросила последний взгляд в зеркало, оправила складки пеньюара и решительно вошла в спальню, чтобы уже через пару секунд понять, что у ее мужа слова с делом не расходятся. На кровати было разложено ее платье, а стоящая возле шкафа Аньята аккуратно раскладывала по полкам белье и сорочки.
- Ваша светлость? Вы хорошо себя чувствуете? Мы так перепугались… Вы были без сознания, когда его светлость принес вас с берега. Он говорит, налетел внезапный шквал.
- Кто меня лечил и одевал? - И не думая прикасаться к платью, Бет прошла к окну и опустилась на маленький диванчик.
Ей и так удобно, а идти сегодня в столовую и гостиную не хочется. Хотя и грызет мысль о необходимости поддержать девочек, поговорить с ними, но сейчас у нее нет на это никаких сил. Слишком болит душа за ставшую родной воспитанницу, и тяжело даже представить виноватые и сочувствующие взгляды подруг и бесполезные слова утешения. Проще немного слукавить - сказать, будто у нее еще побаливает ушибленная нога, к тому же ложью эти слова вовсе не станут.
- Лечил всех магистр Вирденс, - охотно сообщила Аньята, - а переодевала вас я сама. Но отнести вас в вашу спальню его светлость не позволил, рычал как лев. Я взяла на себя смелость перенести сюда вашу одежду и вещи… или не стоило этого делать?
- Правильно поступила, - улыбнулась в ответ на тревожный взгляд Бетрисса, - я тебя ни в чем не обвиняю. И давно хотела спросить, ты желаешь, чтобы я поговорила с Тайвором, не будет ли он против твоего возвращения в Лаверно?
- Нашего возвращения, - тихо вздохнула женщина. - У меня брат и муж. Живем в разных местах… а старость все ближе.
- А в замке Лаверно есть обычай оставлять слуг доживать после того, как они не смогут работать? - догадалась Бет.
- Раньше был, - робко пожала плечами женщина. - А теперь - не знаю.
- А королева не станет на нас обижаться?
Этот вопрос Бет задала просто так, уже догадываясь, что домоправительница все продумала.
- Так я Мидну выучила, она женщина серьезная и проворная. И моложе меня на пятнадцать лет.
В дверь вежливо стукнули, и в приоткрывшуюся створку заглянул герцог. Окинул женщин внимательным взглядом и осведомился:
- Можно?
- Конечно, мы как раз говорим о тебе, - улыбнулась ему Бетрисса, чувствуя, насколько легче ей стало смотреть в глаза мужа, после того как она приняла окончательное решение.
- Польщен, - засмеялся Тайвор, прошел в комнату и, поколебавшись всего мгновение, сел рядом с женой. Помедлил еще и уверенно положил руку на спинку дивана, почти приобняв ее за плечи. - И о чем же шел разговор?
"Да ему палец в рот не клади", - развеселилась Бет, но привычно состроила на лице серьезное выражение и осведомилась, указав на Аньяту:
- Я хотела спросить, дорогой, не припоминаешь ли ты эту женщину?
- Это домоправительница ее величества, - осторожно сообщил Тайвор, догадываясь, что в вопросе кроется подвох, но не понимая, где именно.
- Его светлость вряд ли меня помнит, - тихо, словно для себя, пробормотала Аньята. - Вот брата все знали, а я тогда работала в оранжерее.
- В чьей оранжерее? - тотчас насторожился герцог.
- В замке Лаверно, - помогла служанке Бетрисса.
- А кто твой брат?
- Хонер Бинье, - еще тише ответила женщина.
- Хон?! - Вот теперь герцог изумился. - Бывший начальник стражи?
- Он невиновен… - рухнула вдруг на колени домоправительница, - всем самым светлым клянусь! Здоровьем детей! Он в тот день в беспамятстве лежал… угостили винцом, а ему стало плохо.
- Подожди, не спеши. Я ведь его еще не обвинил.
- А его светлость… ваш батюшка… и говорить не стал, велел до вечера убраться со всем семейством.
- Аньята, это очень серьезный разговор, а ее светлость еще плохо себя чувствует, - решительно прервал женщину Лаверно. - Поэтому поговорим об этом позже, завтра, например. Все равно уезжать отсюда я пока не собираюсь.
- Аньята, - ободряюще улыбнулась Бет, - убери платье и прикажи накрыть тут стол, только пусть поспешат, есть почему-то очень хочется.
- Так ведь ваша же светлость обед пропустила, - всплеснула руками домоправительница, проворно выполнила указания и исчезла за дверью.
- И давно ты о ней знаешь? - осторожно коснулся коротких локонов жены герцог.
- С того момента, как приехала сюда. Я представилась, и она вдруг очень расстроилась, даже не смогла этого скрыть и заплакала. Решила, будто я твоя наследница.
- То есть сочла меня умершим? - уточнил Тайвор, смелее проводя ладонью по ее голове. - Приятно, когда по тебе хоть кто-то искренне плачет. А можно спросить… почему ты остригла волосы?
- Можно, - кивнула Бет и лукаво усмехнулась, - но я не отвечу. Хотя могу намекнуть: за эту потерю я получила очень щедрый дар… можно сказать, о нем я мечтала всю жизнь.
- Хотелось бы знать, что же это такое, - задумался герцог, словно в забытьи продолжая пропускать сквозь пальцы шелковистые локоны.
- Если за время ужина не угадаешь, так и быть, подскажу, - загадочно пообещала старшина и насторожилась, расслышав резкий стук в дверь.
Тайвор с сожалением убрал руку с ее волос и уверенно разрешил:
- Войдите.
- Бет, - ворвавшись в спальню, бросился к старшине растрепанный и взволнованный Годренс, - у тебя не сработал связанный с Тэри амулет?
- Нет… - неуверенно пробормотала она, привычно схватилась за шею и побледнела как снег. - Его нет!
- Все твои амулеты лежат на столике, - тотчас понял свою оплошку Тайвор. - Сейчас принесу.
- Не нужно, я сам, - отодвинул его воздушным щитом маг и ринулся к столику. - Нет, пустой.
- Может, нужно надеть? - Бет уже стояла рядом с ним, умоляюще заглядывая магу в глаза.
- Надень, но, боюсь, уже бесполезно, - потухшим голосом пробормотал дроу.
- А что случилось? - проклиная себя за самоуправство, осторожно спросил Тайвор, поддержав покачнувшуюся жену.
- Он получил от нее сигнал, - мрачно буркнул Год, делая шаг к двери, но Бетрисса вцепилась в него обеими руками, и магу пришлось остановиться и пояснить: - Я соединил его амулет с капсулой переноса. Если там была поблизости пирамидка, можно было перейти.
- Он ушел? - догадалась герцогиня и с надеждой заглянула в лицо дроу: - Но, может, в том месте вдвоем им будет легче?
- Я не могу найти, где оно находится, - горько усмехнулся тот, - но точно знаю - очень неблизко. Мы сейчас туда отправляемся, будем искать, а ты поддержи Дору и девочек… Кати все время плачет. А сестры сидят с королевой.
- Но она тоже еще шатается… - попытался заступиться за жену Тайвор и сразу смолк, остановленный укоризненным взглядом двух пар глаз.
- А я никуда и не пойду, - подумав несколько секунд, объявила Бет и решительно велела магу: - Год, приведи всех сюда, проведать больную подругу.
- Спасибо, - кивнул он и растаял.
- Похоже, я наделал сегодня кучу глупостей, - удрученно пробормотал герцог. - Надеюсь, ты меня простишь.
- Я просто не стану тебя за это осуждать, - мягко ответила Бетрисса, усаживаясь на кровать и поднимая повыше подушки. - Откуда ты мог знать наши секреты? Просто в следующий раз спрашивай меня, прежде чем трогать мои вещи. Будь любезен, подай вон ту шкатулку.
- Пожалуйста, - выполнил ее просьбу герцог, с интересом проследил, как жена ловко достает искусно сделанный парик и одним движением прикалывает к волосам. - Можно еще вопрос?
- Я тебе и так собиралась сказать. Это мои собственные волосы, но не вздумай трогать руками. Годренс защитил их особыми заклятиями, и мне очень не хочется смотреть, как ты корчишься от какой-нибудь пакости.
- С каждым днем понимаю все сильнее, - убито признался Лаверно, - как неверно представлял себе, чем заняты королевские фрейлины. Точнее, прежде все было намного проще.
- Со стороны чужие обязанности всегда кажутся легкими, - не согласилась Бет и тут же примирительно улыбнулась. - Сядь рядом со мной, иначе скоро это будет не так просто сделать.
- Спасибо, - искренне поблагодарил Тайвор, нежно глядя на женщину, занимавшую все больше места в его мечтах и планах, и, внезапно осмелев, шепнул: - Можно тебя поцеловать?
- Позже… - чуть покраснела Бет. - И еще, помнится, ты обещал мне рассказ.
- Теперь я не уверен в правильности этого решения, - задумался герцог. - Но отступать от своего слова не стану.
Посреди комнаты открылась светлая протаинка портала, и оттуда появились Доренея, Кателла, Годренс и барон Габерд.
Брюнетка с рыданиями ринулась к Бетриссе и, шлепнувшись рядом, повисла у подруги на шее.
Ительниз с несчастным видом кривил губы, но молчал, успев убедиться, как бесполезны все увещевания.