- Интересно, куда подевались эти двое?
Он раскрыл сотовый, снова закрыл с досадой.
- У тебя нет их номеров? - догадалась я.
- Нет, - сказал Томас. - Наверное, Швайгер потащил Вивиан завтракать в кафе, - Томас указал на кафе через улицу неподалеку и уселся на водительское сиденье: - Поехали.
Я влезла в салон.
- Пристегнись, - велел Томас.
Я нашла ремень, прятавшийся в глубине велюрового диванчика и, едва защелкнула его, как на крышу прямо над моей головой что‑то сверзлось, наверное, метеорит. И крыша прогнулась, прям до моей макушки!!!
Я, вместо того, чтобы спокойно отстегнуться, сначала рванулась вперед, как испуганная лошадь, потом, осознала, что ремня не порвать - а по крыше что‑то с грохотом каталось туда - сюда, потом будто исчезло, но через секунду снова упало, создав вторую вмятину - и к этому моменту я каким‑то образом умудрилась выползти из‑под ремня вниз и на карачках направилась к выходу. Не думайте, что все это время я молчала, как рыба! Томас сказал, что ему сначала показалось, что включилась сигнализация, потом, когда в визге он разобрал некоторые слова - не могу их здесь привести, вы и сами догадались, какие примерно - он понял, что это всего лишь я.
Мне показалось, я полчаса дергала ручку дверцы, прежде чем она открылась, и я наконец кубарем вывалилась на асфальт.
Но и тут мне не было спасенья! Меня сбили с ног, не успела я подняться, но потом наконец‑то появился Томас, схватил меня за руки и вытащил в сторону. От двоих дерущихся человек.
Швайгер сцепился с Гермесом и они катались по траве, молотя друг друга.
Томас на них и не смотрел, а с сожалением смотрел на крышу автомобиля, похожую на поверхность луны (Да не учила я астрономию. Зачем, когда есть телевизор?)
- Садись впереди, - перекрикивая шум драки, сказал он.
Возле уже собирался народ, от входа в библиотеку затрещал свисток, с другой стороны улицы ему ответил еще один, и я увидела, что от кафе, на которое недавно указывал Томас, к нам спешит полицейский.
- Быстрее! - сказал Томас, кивая на переднее сиденье.
- Мы их оставим?
- Да, - сказал он, как обычно, коротко. - Да садись же!
- А мы? - раздался позади крик Вивиан, когда я открыла дверцу.
Села я, и кто‑то ввалился в кузов. Мы не успели тронуться - у бампера возник полицейский и строго что‑то заверещал.
Томас улыбнулся и покивал ему. Приоткрыл дверцу, будто собираясь выходить, а сам украдкой взглянул в мое окно - на тротуаре толпились люди. Томас нажал какой‑то рычаг и машина подпрыгнула! Как кузнечик! Но боком! Мы перемахнули над толпой и плюхнулись на стоянку для велосипедов (могли бы в этой машине кресла помягче сделать, раз уж пружины под колеса затолкали!)
Потом резво обогнули угол здания и соскочили на дорогу. Томас протянул руку и застегнул поверх меня ремень. Крикнул назад:
- Пристегнитесь!
Дальше все понеслось быстрыми картинками - правда, по стенам мы больше не ездили - и только где‑то за городом мы остановились. Было так тихо и мирно. Какой‑то лес, какие‑то поля. Зелень, солнце.
- Мы пока что больше не поедем? - спросила я Томаса.
- Да куда на ней уедешь? Не видишь, что с машиной? - удрученно сказал Томас. И обратился к тем, кто был в кузове:
- С вас бы за ремонт взять!
А кто там, кстати, в кузове? Прямо под вмятиной, пристегнутая и взъерошенная, сидела Вивиан. На полу в обнимку лежали Гермес и Швайгер.
Вивиан отстегнула ремень безопасности и сказала устало:
- Кажется, они оба приложились головой о потолок, когда ты прыгнул возле университета, - и она тихонько ткнула в них носком туфли:
- Эй.
Боже, неужели кто‑то из них убился?! И я даже знаю, кто. Потому что другой этого не может по своей натуре.
Но застонал Швайгер, открыл один глаз - второй опух и полиловел - и оттолкнул от себя Гермеса. Томас уже вышел из машины и полез в салон помогать бедолагам.
Я вышла тоже, ноги меня едва держали. А коленки, боже мой! - содраны до крови и в пыли. О колготках я вообще молчу.
Томас помог выйти из автомобиля Вивиан, Швайгеру, потом и Гермес показался: он был помят, усы метелками торчали не в те стороны, куда раньше, а левый рукав пиджака был почти полностью оторван. Он покивал Томасу, мол, я в порядке, и, обойдя машину, уселся на траву у обочины рядом со Швайгером, который вздрогнул и отстранился.
- Мир, - выдохнул Гермес.
Швайгер только вздохнул. Обернулся ко мне - я стояла, опершись о крышу лимузина:
- А вы голодные?
Я так удивилась этому неожиданному вопросу, что кивнула, хотя на самом деле не чувствовала ничего, кроме огромной усталости.
Швайгер полез в карман и достал оттуда бумажный кулек:
- Я вам круассанов купил. Одни с сыром, другие с джемом.
- О! - только и сказала я. - Спасибо.
Пакет слипся. Но я все же смогла его открыть. От круассанов остались только мятые ломти, крошки и аромат.
Швайгер взглянул на мое лицо:
- Не донес. Жаль. Но это не я виноват, - он покосился на Гермеса.
- Ничего, - сказала я. - Все равно спасибо…
Я выбросила кулек.
- Не мусори, - сказал Томас, подобрал кулек и положил на пол машины.
С ума можно сойти от его правильности.
- Ты в Гринписе, случайно, не состоишь? - спросила я.
Томас слегка замялся.
- Что, правда, состоишь? - заинтересовался Швайгер.
- Состоял. В юности, - сказал Томас. - Сейчас совсем нет времени…
- Куда вы с Вивиан делись, когда мы пошли в библиотеку? - спросила я Швайгера.
- Куда? Вы про нас забыли, а нас какой‑то служащий остановил, когда мы черный вход искали, а через парадный вообще пускают только студентов. Потом я подумал, что все равно мы не знаем, куда вы пошли, и мы зашли в кафе за круассанами, потому что на Эйфелевой башне вместо обещанного завтрака мы чуть не получили искры в лоб. А в кафе тоже была очередь. Утро, - пожал он плечами. - Потом вернулись к библиотеке. И встретили этого… - он с неприязнью взглянул на Гермеса.
- Говори обо мне уважительно - мистера Гермеса Олимпуса, - пробурчал греческий бог.
- А ты мне не указывай, - огрызнулся Швайгер. - Как хочу, так и говорю.
- Спокойно, - сказал Томас. - О вас и так будет болтать неделю весь Париж…
- А я мечтал услышать эти слова, - пробормотал Швайгер и поспешно добавил: - Произнесенные с другим смыслом, разумеется!
- И машина благодаря вам в неисправности! - грозно договорил Томас.
Драчуны замолчали, Швайгер отодвинулся от Гермеса подальше.
- Вы все… - начал Томас говорить мне, но осекся: - А где твой Хэлп?
- Что? - я ощупала шею - никаких цепочек там больше не болталось. - Не знаю…
Томас снял свой Хэлп и, не спрашивая, надел мне через голову.
- А ты как же? - испугалась я.
- Я агент. Я сам прихожу по вызову этих кнопок.
Я кивнула:
- Ой. А если мою кто‑нибудь найдет?
Томас уже набирал цифры в телефоне:
- Поэтому я сообщаю, чтобы твою дезактивировали. Готово, - он спрятал телефон в карман. - Значит, вы посидите в гостинице, - сказал Томас. - Пока я съезжу.
- Куда? - спросила я. - И я не хочу сидеть в гостинице, - и, понизив голос, договорила: - с ними.
- Тогда поброди по городу, - сказал Томас.
- Ты же собирался взять меня с собой! - возмутилась я.
- И был неправ.
- Почему это вдруг? - прошипела я.
- Посмотри, что Гермес сделал со Швайгером. А он не Зевс, а всего лишь его сынок, - тихо проговорил Томас.
- Любопытно, о чем это вы там шепчетесь, - нагло сказал Швайгер. - Мне послышалось мое имя.
Мне кажется, свое имя этот режиссер услышит хоть с другого континента.
- Вы что‑то узнали от чужих о Петере? - спросил Гермес.
- От вампиров, - ответил Томас.
Гермес вскочил, пошатнулся, оперся о машину:
- Кто его похитил? Где он?
Вивиан, которая стояла неподалеку и курила и до этого момента делала вид, что не слышит ни перебранок мужчин (видимо, так они ей осточертели), ни слов Томаса, так вот, она шагнула к нам и сказала:
- Ты узнал, где он, и прохлаждаешься тут?!
- Ваши муж и жених сломали служебную машину, и теперь я не могу на ней доехать до места. Поэтому я вызову вам такси, а сам отгоню ее в гараж и возьму подходящий транспорт.
- Для чего подходящий? - спросил Швайгер.
Он любопытен, как я. Я даже впервые взглянула на него с дружеской симпатией. Ведь если бы не спросил он, пришлось бы спрашивать мне. А Томас и так меня уже за дурочку принимает.
- Для того, чтобы подняться на одну гору, - сказал Томас.
Гермес буквально пронзил его взглядом, потом опустил глаза и отошел в сторону.
Томас спокойно, будто не заметив реакции Гермеса, обошел машину, открыл дверцу.
- На какую гору, черт возьми, - сказала Вивиан.
- Да, - сказал Швайгер, - хватит играть в загадки, Томас.
- Спросите у мистера Олимпуса, - сказал Томас, сел в машину и стал говорить по телефону.
- Кем он себя воображает, - возмутился Швайгер, - Джеймсом Бондом?
Хы. А Швайгер мне нравится все больше.
- Гермес! - подступилась между тем к Олимпусу его бывшая жена. - О чем он? Гора - ваша гора?
- Какая еще их гора? - вырвалось у меня.
- Семейное гнездо, - бросила Вивиан.
- Но зато мы теперь знаем, что с Петером все в порядке, - замученно проговорил Гермес.
- В порядке?! - взвизгнула Вивиан. - Да ему наверное уже пятьдесят лет!
- Ты преувеличиваешь. Не больше шести, - насупился Гермес.
- Не больше шести! - возопила Вивиан. - А как же его первые слова! А первый шаг! Господи! Вы похитили у меня детство моего ребенка!
- Гад! - коротко сказал Швайгер и, размахнувшись, стукнул Гермеса в челюсть.
Но Гермес успел увернуться и повалил Швайгера на землю.
Из машины вышел Томас, посмотрел на катающихся по траве мужчин и повернулся к нам с Вивиан:
- Я забронировал два номера в гостинице. Машина от них уже выехала. Я не могу показываться на таком автомобиле в городе, - он кивнул на помятый лимузин.
Потом пошел и сел за руль.
А я нырнула на заднее сиденье. Думала, он не заметит.
- Вылезай, - сказал он.
- Ни за что, - сказала я.
В этот момент дверца открылась и в салон, сгорбившись, чтобы не ударить голову о дно кратера, забралась Вивиан.
- Я с вами. Давно хотела переговорить с тестем.
- Не думаю, что это хорошая идея, Вивиан. Мне показалось, вы с родственниками Гермеса не в лучших отношениях. А мне, как представителю корпорации, они не смогут не отдать Петера.
В открытой дверце, внизу, показалась голова Швайгера:
- Я одну тебя не отпущ…
Тут в шевелюру вцепилась рука Гермеса, голова ушла вбок, дверца прикрылась, послышались хрипы и ругательства.
- Черт побери этих баранов, - пробормотал Томас, заглушил мотор и вышел.
В окно я видела, как он подошел к ним, прикрыл свое лицо платком, и, похоже, вытащил перечницу. Через пару секунд враги сидели и чихали бесперерывно. Томас аккуратно, взяв под мышки, отодвинул Гермеса от автомобиля, и пошел к водительской двери.
Он сел, завел мотор, чихнул, сказал:
- Что ж, если вам так хочется рисковать жизнью, едем.
И мы поехали. По каким‑то сельским дорогам. А потом вдруг очутились перед замком, где оставили ту летающую желтую каракатицу.
- Опять на НЛО полетим? - спросила, конечно же, я.
- Нет. Инопланетяне предпочитают не быть хоть сколько‑нибудь замешанными в земные скандалы.
- Чего же они за Гермесом охотились? - удивилась я.
- Это частное дело. А тут - организации.
- Организации? - сказала Вивиан. - Олимп - всего лишь большая деревня.
- Значит, инопланетяне так не считают, - сказал Томас и спросил заинтересованно: - Ты там была?
- Однажды, - ответила Вивиан. - Когда Гермес знакомил меня со своей семьей.
- А ты? - спросила я Томаса. - Был?
- Нет, - ответил он. - Поэтому мне любопытно, как там.
Томасу? Любопытно? Оказывается, есть в нем что‑то человеческое.
Мы вышли из машины и шли по гравию к замку. Интересно, там кто‑нибудь живет? Или внутри располагается большой гараж? Пройдемся вдоль ряда странных машин и выберем, например, луноход.
По вымощенной камнем дорожке мы подошли к зеленой деревянной двери. Томас подергал за веревку медного колокольчика.
Дверь открылась со страшным скрипом и вместо какого бы то ни было приветствия было сказано:
- Как раз стая Пегасов собиралась заскочить к ужину.
Произнес это щуплый старичок в длинном зеленом, как дверь, которую он открыл, сюртуке, и в малиновом колпаке.
Томас этим странным словам совсем даже не удивился, а спокойно сказал:
- Нам везет.
- Да, - сказал старик. - Проходите.
И распахнул дверь шире.
А внутри все было в общем‑то обычно, разве что мебель старовата. Да пара сотен кошек расположились везде, где только можно было: на столе, на каминной полке, на стульях и диванах, некоторые просто вальяжно растянулись на ковре.
У стены, выстроенные в два ряда, пестрели миски всех цветов радуги.
Вот чего - чего, а кошачий приют здесь увидеть я не ожидала!
- Не приют, а родной дом! - крикнул старик.
Я выпучила на него глаза. Он что, мысли читает?!
- Ну и что, - пожал плечами старик. - Ручаюсь, вам встречались биосущности и постраннее… Сама ты с приветом! - вскинулся он на Вивиан.
Хм. А он забавный.
- Нет, я свой замок продавать не собираюсь, - сказал он ей.
Вивиан хмурилась, старик махнул рукой в сторону диванов:
- Можете присесть. Набегались сегодня.
Потом покивал рыжей в крапинку кошке:
- Да, он самый, что приносил сосиски. Но сегодня он без них, так что не стоит клянчить.
Но кошка, наверное, решила, что стоит попытаться, подошла к Томасу и выгнула спину.
- Жаль, что они меня не понимают как я их, - проскрипел старик и крикнул в сторону дверного проема в глубине комнаты:
- Нэнс, у нас гости. И они голодные!
Неужели он слышит все до одной мысли, так, главное, не думать о чем‑нибудь типа, какие у него кривые ноги, и волосы в ушах, ой!
Старик обернулся и, посмотрев на меня в упор, засмеялся.
Я просто обмерла. А он вдруг обратился к Томасу:
- Нет, лучше не говори, что они его няня и мамаша, скажи, твои помощницы, секретарши. Выглядят неподходяще, конечно, - он критически оглядел меня и Вивиан.
Я съежилась, опустила глаза: разрез узкой юбки предательски открывал изодранные капроновые колготки, я схватила край разреза рукой и прижала к ноге.
- Одна слишком шикарна, другая наоборот, - сказал старик.
"Наоборот" - это я. Вивиан безупречна, будто только что от стилиста.
- Ничего, они там мало что понимают в людских заморочках, - сказал старик.
А потом вдруг хмыкнул, глядя на Томаса. А Томас, смотревший в нашу с Вивиан сторону, явно смутился и стал гладить рыжую кошку, расположившуюся у него на коленях.
Интересно, что он прочел в мыслях Томаса. Он подумал о Вивиан или обо мне? Наверное, вспомнил, как он с ней целовался. А может, вообще, жалел, что рядом нет его библиотекарши!
- Поэтому я предпочитаю общаться с животными, - раздался голос старика. - Людские мысли слишком суетливы, - и он посмотрел на меня.
Черт, он все слышал!
- Ну, - я приняла непроницаемо - умный вид, - вы могли бы постараться их не слышать. И все.
Он схватил со стола колокольчик и затряс им прямо у моего уха, я думала оглохну! И закричал:
- Почему бы тебе не постараться его не слышать!
Я хотела отобрать колокол, но старикашка уже вернул его на стол.
Вивиан, сидевшая рядом со мной, поморщилась.
- Ужин у нас в семь, - сказал ей старик. - Так что если тебя не устраивает мое общество, можешь эти два часа гулять по саду.
Вивиан тут же соскочила с места.
- Задняя дверь там, - он махнул куда‑то влево, я заметила там еще один проем.
Вивиан решительным шагом направилась туда. Через секунду хлопнула дверь.
- Только не нарвись на моих слизней и улиток, они к вечеру любят совершать променад! - крикнул старик, живо обернувшись на стук двери. А потом спросил у нас: - Надеюсь, она любит животных?
В этот момент из другой двери вошла женщина с подносом. Женщина была румяная и добродушная, а на подносе были тарелки с супом и горка гренок.
- Здравствуй, Томас, - улыбнулась женщина, поставила поднос на стол.
- Здравствуйте, Нэнси, - обрадовался ей Томас и, аккуратно переместив кошку с колен на диван, бросился помогать.
Я тоже поздоровалась.
- Здравствуй, - снова улыбнулась женщина.
- Ее зовут Алисия, - сказал старик.
Я только робко кивнула.
- Успел уже ее напугать, Алан! - сердито бросила она старику.
Ну, не то чтобы сердито. Она и сердилась как‑то добродушно.
Старик не успел ответить, как хлопнула дверь в сад и в гостиную ворвалась взлохмаченная и почему‑то вся в грязи Вивиан:
- Там! Там!
- Не любит, - коротко сказал старик.
Не любит?
- Животных, - кротко сказал старик мне.
- Каких животных! Это монстры! Монстры! - плакала Вивиан.
Нэнси салфеткой счищала грязь с ее платья.
- Монстры? - я привстала. Интересно что там за монстры. Я хотела сказать Томасу "Пошли посмотрим", но Нэнси сказала:
- Успеешь, детка. Это всего лишь улитки. Ешьте, а то суп остынет.
- Улитки, - вздрогнула Вивиан.
- Конечно не всего лишь улитки! - обиделся старик на слова Нэнси. - Полметра ростом и говорят!
Полметра! Говорят!!!
А старик продолжал:
- Может, еще скажешь, что я их на обед выращиваю!
- Нет? - сказала я, с опаской покосившись на суп и пытаясь разглядеть, из чего он.
- Для еды у нас улитки и лягушки обычные, как у всех людей.
Будто все люди едят лягушек!
- Здесь - все, - тихо сказал мне на ухо Томас. - Это же Франция.
- Ты совсем дикая девочка, - сказал мне старик.
Я, значит, дикая. А тот, кто ест насекомых, значит, не дикий!
- Мы не едим насекомых! Мы же не варвары китайские, - сказал старик уже совершенно спокойно, засовывая белоснежную салфетку за воротник. - Томас, тебе придется заняться ее образованием.
- Чего? - возмутилась я.
А Томас с громким хлюпаньем втянул суп с ложки.
Вивиан, слегка успокоившись, тоже села за стол. Нэнси снова скрылась на кухне.
Знаете, что интересно? О чем можно разговаривать с улитками.
- О погоде, - как ни в чем не бывало сказал старик. - О толщине капустных листов. И лучше ли брюссельская капуста, чем кольраби?
- А вот и интересные! - сверкнул старик глазами на Вивиан.
Кто интересные? Улитки интересные? Тяжело, знаете, уловить нить разговора, когда половина диалога не произносится вслух. Это как слушать, как кто‑то болтает по телефону. Ты уже готов поздравить женщину с тем, что у ее племянника родились тройняшки, как она, положив трубку, сообщает: