Все посмотрели на него - но с разным выражением лиц: Вивиан разъяренно, Швайгер с легким презрением, Зевс - настороженно, а Гера! - боязливо!
Вивиан только распахнула рот, похоже, чтобы завопить на него, и завопила бы, если бы Томас как раз в этот момент не махнул прямо у нее перед носом перьями.
- Улетел, - сообщил он ей, глупо улыбаясь.
А Гермес договорил:
- Потому что выберет профессию посыльного. Она и правда хороша и подходит ему.
Зевс расцвел в улыбке. Гермес закончил:
- Но заключит контракт на определенный срок - скажем, не более десяти лет.
Зевс надулся на пару секунд, но потом вдруг снова улыбнулся и небрежно сказал:
- Вот и отлично.
Вивиан только нервно пожала плечами.
Гермес же пристально посмотрел на вдруг подобревшего Зевса и сказал:
- Значит, ты согласен?
- Да, - ответил Зевс.
- А я нет, - сказала Вивиан. - Пусть контракт на два года.
- Он бессмертный! - бросил Зевс. - Что для него десять лет!
- Пять лет, - сказал Швайгер.
- Ричард, - рыкнула на него Вивиан.
- А что? - сказал Швайгер.
- Хорошее предложение, - сказал Зевс. - Пять лет.
- Если все пришли в согласию, - сказал Гермес и посмотрел на Зевса - тот покивал довольно. Гермес продолжал: - …то скрепим соответствующий документ. У мойр.
Зевс вскочил:
- Ты ищешь неприятностей, Гермес Олимпус?
Все уставились на Зевса, ничего не понимая. И я в их числе. Он же перед этим кивнул, что согласен!
А Гермес спросил невинным тоном:
- О чем ты, папа?
Зевс с досадой оглядел сидящих за столом и снова уставился на Гермеса:
- Тебе мало, что мы пришли к устному соглашению?
- Я этому рад, - сказал Гермес.
- Не веришь моим словам? - проговорил Зевс.
- Ну что ты, папа, - безмятежно ответил Гермес. - Я не доверяю Вивиан.
Вивиан снова открыла было рот, но Томасовы перья оказались слишком к ее лицу близко, и она вместо слов чихнула. Потом я увидела, как она стукнула Томаса локтем в живот. Он сморщился и отошел.
Но Гермес уже говорил:
- Хотя, конечно, у нас есть свидетель… - он указал на Томаса.
- Шмелегоняльщик не может быть свидетелем, - отмахнулся Зевс. - Он слишком занят, чтобы улавливать, о чем мы тут.
(Ну, Томас‑то как раз уловил каждое слово, я не сомневаюсь. Такого внимательного шмелегоняльщика, я думаю, сам Зевс на видывал).
Но Гермес кивнул смиренно и продолжил:
- …и все записывается, - он посмотрел на меня.
Я округлила глаза и проглотила язык. Но когда обернулся Зевс, я уже взяла себя в руки и писала в блокноте (на весу это было не слишком удобно): "Зефс сказал…" (Или ЗеВс?).
- Вы все записали? - недовольно спросил Зевс.
- Да, - с вызовом сказала я.
Похоже на школу. Сейчас он подойдет и заглянет в блокнот. И увидит, что кроме нескольких несущественных фраз, там ничего нет.
- От начала до конца? - с подозрением спросил он.
- Ага, - кивнула я.
А Томас закрыл глаза.
- Ну, пролистайте‑ка назад, - сказал Зевс. - Что там, к примеру, было?
Я громко прошелестела листами (а изрисовать я успела достаточно) и прочла:
- Загогулина ты заморская… Засунь свой остров…
- Достаточно! - резко выкрикнул Зевс и почти отшвырнул от себя стакан с нектаром. - К мойрам! Ну!
"Ну" относилось ко всем в комнате. Потому что он так стремительно и неожиданно двинулся к двери, что все еще сидели. Ну кроме меня с Томасом. Мы стояли.
- Хорошо, - сказала Вивиан. - Идем.
- Гермес, - задержался Зевс у выхода, - иди к Фемиде и составь документ. Встретимся на месте.
- Хорошо, - сказал Гермес.
Несколько довольных шмелей слетелись на пролитый Зевсом нектар, пристроились с краю лужи и дули себе сладость, не обращая внимания на людей, отодвигающих стулья.
Гера, Вивиан и Швайгер вышли. Гермес задержался, обернулся к нам с Томасом:
- Вы идете? Нам нужны будут два свидетеля от Корпорации.
- Да, - сказал Томас.
Гермес тоже вышел.
- Зачем им это? - спросила я.
Потому что насколько я поняла, мойры - вещь, которой и Зевс боится.
- Гермес хочет подстраховаться по всем фронтам, - сказал Томас. - Чтобы ни суд небесный, ни суд земной…
Мы шагали по тем же залам, по которым пришли сюда.
- А кто это - мойры? - спросила я.
- Богини судьбы, - сказал Томас и шепнул: - Отдай‑ка блокнот лучше мне.
- Вот еще! - буркнула я.
Понимаете, среди всех прочих закорючек там красовались несколько сердечек с буквой "Т" в центре. Я, разумеется, нарисовала их чисто случайно, вовсе ни о чем таком не думая, но он‑то - с его самонадеянностью - точно решит, что я имела в виду нечто определенное. По его адресу.
- Обещаю даже не открывать его, - сказал он, и очень серьезно! Без капли этой своей обычной насмешечки.
- Тогда зачем он тебе? - колюче спросила я.
- Тебя они могут вынудить отдать его, а меня - нет, - сказал он твердо.
Я шагала дальше, не отвечая. Томас сказал:
- Я верну тебе его, как только мойры удостоверят документ.
И я сдалась. Он же такой честный, прям как Грыыхоруу. Блокнот исчез в кармане его пиджака.
Так как мы отстали от всех, то нам пришлось их догонять почти бегом.
- На каком этаже мойры? - запыхавшись, спросила я у Томаса.
Мы подходили к лестнице. Остальные уже скрылись за теми шикарными резными дверьми.
- Они не здесь, - сказал Томас.
- Да?
- Они единственные, кто отказался перебираться в этот офис, - сказал Томас и открыл передо мной дверь. - И остались там, где были много веков.
- Где?
- На каменном острове посреди болота, - сказал он. - Нам наверх.
- Посреди болота? - я передернула плечами.
Ну не люблю я болота. Правда, я не разу на них и не была. Когда гостила на ранчо у папиных родителей в Техасе, я не приближалась к местным болотам и на милю. Потому что насмотрелась на тварей, которые в нем живут, по телевизору: на одном канале постоянно их показывали - видимо, глава канала был тайный болотофил. Так я потом этот канал даже из списка программ удалила, чтобы и мельком не увидеть, когда пультом щелкаешь.
И я сказала Томасу:
- Не хочу я в болото!
- И не надо, - сказал он. - Мы на остров едем.
- Но вокруг‑то болото!
- Ну и не подходи к берегу.
- А вдруг надо будет пробираться через болото? - не отставала я. В фильмах всегда так происходит. Не любит кто болота, так обязательно в него булькнется и вообще утонет. Или его съест кто‑нибудь.
Томас приостановился:
- Не надо будет. Я тебе обещаю.
- Ну хорошо, - но своему опыту, добытому из телевизора, я верила больше.
Мы стали подниматься. Вверху слышался голос Вивиан, что‑то бурно обсуждавшей. Потом через перила к нам перегнулся Гермес:
- Ну где вы там?
Через еще одну деревянную резную дверь мы вышли на крышу. Ровную, плоскую крышу, на которой рядами выстроились всяческие летательные, как я понимаю, штуки. Отсюда открывалось все небо - и видно было, что на другом краю деревни оно позолотилось первыми лучами солнца. Странное это зрелище, когда рассвет занимается на и так светлом небе.
Кроме вертолетов и пары небольших аэропланов здесь были русские сани (без лошадей), несколько карет, какие‑то лодки, вроде Аполлоновой, и даже кресла с красивыми деревянными крылышками по бокам. Это то, мимо чего мы прошли, остальное я не увидела, ряды тянулись в бесконечность крыши, а кое - какие вещи были накрыты брезентовыми чехлами.
Мы вслед за остальными подошли к одному из вертолетов.
- Ну один к одному как тот, который я в Нью - Йорке последний раз нанимал, - говорил Швайгер, прикоснувшись рукой к золотому боку аппарата. Тут до Швайгера дошло. - Эй, - сказал он Зевсу совсем не так, как подобает говорить с богами, - так это ты на отель приземлился и сказал, что ты - я? - и повернулся к нам с Томасом: - А вы на меня наехали!
- Извини, - сказал Томас.
- Извини, - сказал Зевс. - У меня другого выхода не было. А то бы агенты Корпорации сразу ко мне явились, - он неприязненно взглянул на Томаса. - А, хотя они и так… Ну, кто поведет? - спросил Зевс и посмотрел на Геру.
- Ты же знаешь, я не лечу, дорогой, - сказала она.
- Но нам нужен летчик, - с досадой сказал Зевс.
- Но ведь вы сами прекрасно водите вертолет, - ехидно сказал Швайгер.
- Вожу, - розовея от удовольствия, сказал Зевс. - Да не так чтобы прекрасно. Последний раз В Нью - Йорке чуть мимо крыши не жахнулся…
- Ладно уж, я поведу, - сказал Швайгер. Но, по - моему, был рад, что он тут круче всех и водит вертолет.
Швайгер сел за штурвал. Зевс - рядом. Томас, Вивиан и я разместились сзади. Вертолет был шикарный. Полированное дерево, позолота. У богов все, наверное, такое - только высшего сорта. Даже зубочистки какие‑нибудь - и то, поди, золотые с бриллиантами.
- Отличная звукоизоляция, - сказал Швайгер Зевсу, когда мы взлетели.
- А как же, - сказал Зевс самодовольно.
- Где это болото? - спросила я у Томаса. - На земле?
- Да, - сказал он.
И я уставилась в окно. Потому что никогда раньше не летала на вертолете. Нас слегка потряхивало, пока мы не выровнялись и не направились прямо к горизонту - вернее, туда, где заканчивалась зелень и начинался туман.
Над головой стояло гудение. Внизу проплывали белые дома, потом надвинулся туман, и мы были будто в подводной лодке, плывущей в молоке. Зевс давал Швайгеру указания по ходу полета.
Мы вышли из тумана, немного снизились. В ночи едва белели горные вершины, покрытые снегом. Потом пошли черные долины, какой‑то городок - как я поняла по россыпи огоньков на холмах, и снова горы, горы.
- Ох, - сказал вдруг Зевс. - И как я забыл! Старушонкам бы гостинец нужен!
Мы с Томасом переглянулись, я пожала плечами.
Зевс обернулся и посмотрел на меня:
- А то еще подумают, что гостинец - это ты!
Я даже заикнулась:
- Й - я??
- Угу, - сказал Зевс, окинув меня взглядом. - Точно.
- Н - на съедение?
Зевс расхохотался:
- Нет. Что за чушь! Им горничная давно нужна. Молодая девчушка для работы по дому.
Вивиан вскинула подбородок:
- Они и меня могут за гостинец принять.
- Не - е, - сказал Зевс. - Ты уже не молодая.
Вивиан надулась. Швайгер тихо хрюкнул и она наподдала пинка в спинку его кресла, вертолет дернулся, снизившись, потом снова поднялся. А Швайгер крикнул:
- Эй! Пилот неприкосновенен!
И получил еще один пинок.
Зевс пошарился в бардачке, стал вытаскивать какие‑то вещи:
- О! Вот она где, а я уж целый год ее как потерял.
В руках у него была обыкновенная отвертка.
- Что это? - полюбопытствовала я.
- Ключ от всех дверей, - ответил Зевс. - Один проходимец потерял. Он ее называл… э - э… "звуковая отвертка", да.
- Ух ты, - сказала я. Хотя никакого восторга эта вещь не внушала. Может, он про отмычки не слышал. У богов телевизор‑то хоть есть?
- Но им она без надобности, - продолжал Зевс. - Они и с острова‑то никуда не выходят… О! Конфета… - и он зашуршал оберткой. - М - м.
В животе моем заурчало.
- Извините, - сказал Зевс, жуя и обдавая нас запахом шоколада, - что не угощаю. Она тут одна…
Он еще пошарился в бардачке:
- М - да, - потом обернулся и сказал мне: - Ты знаешь, работа совсем непыльная. То есть пыльная - ну, подмести, то се. Но ведь нетрудная, не то что с ребятней возиться, а?
- Что? - я его не понимала.
- Пойдешь к ним в горничные? - сердито спросил Зевс.
- Нет! - сказала я. - Не хочу я работу менять!
- Да ты знаешь, сколько они платить будут??
- Все равно, - сказала я.
- Перестаньте, мистер Олимпус, - сказал Томас. - Корпорация не захочет терять такого ценного сотрудника, как Алисия.
Ух ты! Я даже приосанилась.
- Думаю, у меня есть подарок для уважаемых мойр, - Томас вынул из кармана МОЙ небесный маркер.
- Но… - едва сказала я.
- Я как раз на днях ожидал такой из мастерской. С Гермесом, - взял Зевс маркер и хмуро поглядел на нас.
- Это другой, - не отводя взгляда, сказал Томас.
- Вот и чудесно, - сказал Зевс, хотя по тону его ясно было, что он ничуть не поверил, и взял у Томаса маркер.
- Могли бы и обойтись, - проворчала я, досадуя, что маркер уплыл из моих рук. И когда Томас успел его у меня увести?
- Мойры?? Без подарка? - возмутился Зевс. - Да они тогда и разговаривать с нами не захотят. Заставят прождать сто лет!
- Хм, - сказала я недовольно. Потом ко мне пришла удачная мысль: - Так их в мастерской делают? В какой? - закажу себе тоже пару маркеров - один Кэтрин подарю - вот весело‑то будет.
- В "Кикра", - ответил Зевс.
- Что? - не поняла я.
- Мастерская так называется. Кикра. Кисти и краски.
- А, - сказала я. - И где она находиться?
- В Канаде.
- И по какому адрес? - допытывалась я.
- Людей они не обслуживают, - ответил Зевс свысока.
Ну вот. Как что, так сразу - люди, люди. Чем мы хуже‑то?
Едва Зевс отвернулся и снова стал давать указания Швайгеру, Томас наклонился ко мне:
- Извини. Он валялся на полу бота, видимо, выпал из твоей сумки. Я собирался его тебе вернуть.
- Ладно, - сказала я. - Это ерунда.
Он мне улыбнулся. И мне стало так тепло. Я улыбнулась в ответ. А он взял меня за руку.
И мы летели на вертолете. На болото к мойрам. С богом, кинозвездой и знаменитым режиссером. И мне было на них абсолютно начихать. Единственное, что меня волновало - ладонь, сжимающая мою руку.
В следующую минуту Зевс стал говорить Швайгеру что‑то о площадке, мол, там можно сесть.
Я посмотрела в окно: небо посветлело, и внизу можно было разобрать особенности местности. Вот оно, болото! Куда ни глянь - ровная, темная поверхность. И только вдалеке высился островок. К нему мы и направлялись.
Сели мы на удивление мягко - будто в пух упали.
- Растяпа! - крикнул Зевс. - Взлетай!
Швайгер лихорадочно дергал за ручки. Вертолет стал подпрыгивать, но, похоже, никак не мог оторваться от земли. А потом вообще стал заваливаться на бок. В левое стекло плеснуло грязью. Все вцепились в спинки кресел. Швайгер тоже: рычаги он оставил в покое, видимо, поняв, что толку от них не будет. Томас протянул руку и отодвинул прозрачную дверь около меня.
- Скорее! - сказал он.
Фу! В кабину ворвался сырой тяжелый запах. Под ногами раздавались странные звуки, похожие на стоны и почавкиванье. Наш вертолет медленно погружался в болотную жижу.
Промахнулся Швайгер! Вовсе не в пух мы сели, и не на каменный островок: он темнел в нескольких метрах справа от нас.
Я знала. Я ведь говорила. А Томас обещал! А теперь все как в кино - кто боится болота, тот туда и попадает!
Томас зачем‑то снял пиджак и бросил его наружу, потом потянул меня за руку. Я закричала:
- Но куда?? Куда?! Там же болото!
- У него особая подкладка, - сказал Томас. - Он не тонет.
А я вдруг вспомнила о законах кино:
- В этих болотах кто‑нибудь водится?
Томас взглянул на меня, честное слово, как‑то странно, потом усмехнулся:
- Во всех болотах кто‑нибудь водится.
- Я имею в виду, кто‑нибудь крупнее лягушки, - сказала я.
- Нет, - сказал Томас.
- Точно? - сказала я, перешагивая через порожек.
Вместо ответа он сказал:
- Давай. Мы должны до него допрыгнуть, - он крепко сжал мою ладонь. - Потом на остров. Проще простого. Раз, два…
И я прыгнула. Так далеко я не прыгала даже на зачетах по физкультуре в школе. Правда, тогда я прыгала без Томаса.
Я ожидала, что начну проваливаться и запутываться в этом его дурацком пиджаке, который колыхался на поверхности, как лист кувшинки. Но, казалось, мы стоим на тонком и гибком листе железа.
- Переступи на рукав, и оттуда прыгай, - велел Томас.
Рукава раскинулись, будто пиджак плыл. И один рукав показывал на остров.
- Одна? - спросила я.
- Двое на рукаве, как видишь, не поместятся, - сказал Томас.
Я осторожно попробовала ступить на этот рукав. Ничего, держит. Я продвинулась до пуговиц.
- Нет, - сказала я. - Я не допрыгну. Далеко.
Деваться было некуда и я прыгнула. Но как раз в тот момент кто‑то бухнулся на пиджак, и рукав, где я стояла, отозвался волной - оттолкнуться как надо не получилось и я плюхнулась в жижу. Берег был перед носом. Я барахталась, но никак не могла до него добраться.
А потом что‑то обвилось вокруг моих лодыжек. Может, это просто водоросли? Но вдруг перед лицом вынырнули две огромных змеиных головы и яростно защелкали зубами прямо перед носом. Их пасти были похожи на пасти динозавров из музея, куда нас водили на экскурсию в младших классах. Только те были ненастоящие. А эти собирались меня съесть.
В рот и в нос лилась противная, вонючая вода, и я не могла даже крикнуть: "Томас, на помощь!" (или "Томас! Если меня тут съедят и утопят, я буду являться к тебе призраком и кричать в ухо целыми ночами: "Скотина!!! Ты наврал мне про лягушек!!!")
Томас уже свалился на берег - прямо передо мной, и - что он делает? - снял галстук. (Собирается сделать из него уздечку для этих тварей? Или дать им пока пожевать, чтобы отвлечь от меня?) Томас бросил к нам один конец галстука, крикнул:
- Держись! Алисия, хватай его!
А, значит, галстук предназначается не для тварей. И те и не обратили на него внимания. Вместо этого один оторвал кусок от джинсовой куртки. Другой получил за это от меня локтем в лоб.
Пару раз я схватила только воду, но потом ощутила наконец в кулаке материал. И вцепилась изо всех сил.
Томас потянул меня на берег. А змеи за ноги тянули обратно. Но Томас был сильнее! Галстук не порвался, героически выдержав мои 123 фунта (ну ладно, 125… хотя вообще‑то… какая разница! Думаю, он рассчитан на большее.)
Когда берег оказался совсем близко, Томас схватил меня за руки и вытащил из грязи. Позади раздалось клацанье - головы похватали воздух в том месте, где только что была я. А потом скрылись под колышащейся зеленой поверхностью, как ни в чем не бывало.
На пиджаке стояли Вивиан, Швайгер и Зевс. Ничего себе.
Вертолет наполовину ушел под воду.
- Я не буду прыгать, - сказала Вивиан.
- Ничего, - сказал Зевс, - я подтолкну.
И Зевс поднял Вивиан за талию, как куклу, не успела она и пискнуть. И толкнул так сильно, что она приземлилась уже возле нас. Томас схватил ее за руки, чтобы она не потеряла равновесие.
Зевс и Швайгер перепрыгнули на берег без всяких проблем. Кажется. Потому что я плохо помню. Потому что ноги мои вдруг стали ватными, голова - тоже, и я уселась прямо на каменную твердь, как куль муки.
Сквозь туман я слышала виноватое бормотание Швайгера:
- Не понимаю, как так вышло, я же видел землю, ровную большую площадку!
- Старухи, похоже, новую хитроумность поставили, - пробасил Зевс. - Обманку для глаз.
- Ну и мегеры, - сказал Швайгер.
- И не говори, - отозвался Зевс.
Швайгер обернулся к Томасу: