Продолжая улыбаться, отвечать на горячие приветствия и фотографироваться со всеми желающими, Антэй поднялся на верхнюю палубу, стянул по дороге футболку, оставшись в одних плавательных шортах, сбросил кроссовки.
Проходя мимо единственной каюты, через большие панорамные стекла он увидел салон с кожаной мебелью: на стол из полированного черного мрамора щедро насыпаны дорожки белого порошка и новенькие купюры разбросаны веером рядом. Эксклюзивное развлечение для особых гостей.
Незнакомый мужчина со светлыми волосами и очень темными, почти черными глазами сидел, по-хозяйски развалившись на диване, второй – худой, длинный – стоял спиной к окну. В глубине комнаты был еще кто-то. Антэй не разглядел его, пока не разглядел. Но самого парня уже заметили.
Хмурый охранник выступил из тени, преграждая дорогу.
– Приватная территория. Вернитесь к остальным.
Однако дверь вдруг отодвинулась, из салона на палубу вышел гость в белой дишдаше. Высокий, широкоплечий, с умным и волевым лицом.
Инсар Кайс. Ценитель красоты, интересных людей и дорогих гоночных машин. Фотосессия Антэя с его охотничьими соколами произвела фурор в Сети. Три фото до сих пор висят в фойе одного из самых богатых отелей Александрии.
– Все в порядке, – произнес Инсар с властной небрежностью, обнимая Антэя за плечи одной рукой. – Это мой друг.
Когда кого-то называет другом наследник самого крупного нефтедобывающего концерна, лучше прислушаться к его мнению.
Секьюрити послушно отступил в сторону, но не отошел далеко, продолжая наблюдать.
Густое облако благовоний пропитывало одежду Инсара, зрачки и без того густо-коричневых глаз расширены до предела.
– Рад тебя видеть, Тэй.
– Я тоже, – ответил Антэй, улыбаясь открыто и добродушно.
Люди в салоне наблюдали за ними. Внимательно, с явным интересом, не отрываясь.
– Хочешь присоединиться? – Инсар щедро повел рукой в сторону приватного суаре. – Я приглашаю.
– Спасибо, вряд ли. Надо сохранить ясную голову. Мне еще отрабатывать приглашение на ту вечеринку. – Он кивнул в сторону, откуда пришел. – Боюсь, на эту драйва уже не хватит.
Инсар взглянул на хмуро-сосредоточенных бизнесменов, продолжающих прожигать чужака неодобрительными взглядами, и рассмеялся. Выпустил Антэя, показывая, что понял намек. А тот подошел к краю палубы и, крутанув сальто в воздухе, прыгнул в бассейн, напоминающий сверху озеро света. Точно вошел в свободное пространство среди мокрых, смуглых тел.
Волна, поднятая им, смыла в стороны девчонок вместе с тучей брызг и восторженного визга.
Антэй вынырнул, мотнул головой, отбрасывая волосы с лица. Мельком взглянул наверх. Два темных силуэта на второй палубе продолжали наблюдать за ним. Но внимание неизвестных особ его не волновало.
Веселье продолжалось. Всю ночь, без остановки.
Антэй еще несколько раз прыгал в бассейн, один раз на пару с Трифоном. Пил шампанское с двумя миллионерами, фотографировался с третьим…
Музыка гремела, перед глазами мелькали лица, фотовспышки, огни. В полночь над кораблем расцвели фейерверки. И многие застыли, любуясь алыми, желтыми и белыми хризантемами, распускающимися над морем.
Во время этой маленькой передышки Антэй подошел к левому борту, почти пустому сейчас. Оперся о перила, глядя на город, сияющий разноцветными огнями. Повторяя дугу залива, на берегу выстроились самые дорогие отели города. Зеркальные небоскребы ловили сияние друг друга и казались еще более черными, чем черное небо.
– Любуешься? – Инсар подошел неслышно и встал рядом. К стойкому аромату благовоний примешивался запах крепчайшего кофе. Похоже, меценат пытался взбодриться. Он помолчал и добавил задумчиво: – Иногда я завидую тебе.
– А есть чему завидовать?
– Твоей свободе, независимости, беззаботности.
Антэй хмыкнул многозначительно, но собеседник, занятый своими мыслями, не заметил этого.
– Тебе не приходится принимать решения, от которых зависит чужая жизнь… многие жизни… И ты не подчиняешься чужим решениям, против которых не можешь пойти.
– Уж не смотришь ли ты телевизор, уважаемый Инсар? И не последние ли новости причина твоего дурного настроения?
– Я не смотрю новости, – усмехнулся тот. – Я их создаю.
Антэй покосился на него. Смуглое лицо, окруженное белой тканью гутры, было хмурым и безрадостным.
– Неужели есть кто-то, кто может заставить тебя делать не то, чего ты хочешь?
– Приятно, что ты считаешь меня всемогущим, но да. Есть.
Делая вид, будто продолжает смотреть на залив, содрогающийся от грохота фейерверков, Антэй слушал очень внимательно. Ловил каждое слово.
– Ты знаешь, я против этих безумных современных идей о равенстве с бедняками и рабами, о том, что они такие же люди, как мы. Но я не одобряю жестокость ради жестокости. И мне совсем не нравится, что происходит в моей стране.
Инсар не был пьян, скорее расслаблен и огорчен, как всегда с ним случалось на второй фазе длительного наркотического загула, когда весь мир представлялся одной большой помойкой и тянуло на откровения. А кто, как не Антэй, был так отзывчив, умел столь сердечно, проникновенно сочувствовать. Главное, не спугнуть лишним вопросом.
– Я предпочитаю разумное планирование, постепенное развитие. Меня не приводят в восторг люди, развязывающие войну в собственной стране. Это не подстегнет экономику в будущем, это ввергнет нас в еще больший хаос.
Антэй незаметно огляделся, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. Но, к счастью, ничего подозрительного не обнаружил.
– В поддержание и укрепление конфликта вливаются миллиарды. Уважаемый Яман Ракин поставляет оружие луннитам, а в беседах сетует на тяжелую обстановку в стране и выражает надежду на скорую поддержку Полиса. Аттик Нуман перечислил крупную сумму на нужды беженцев, а еще более крупную на военную технику боевикам лунной секты. Да и сам наш щедрый хозяин… странно, что он до сих пор так и не появился на своей вечеринке.
Инсар запнулся, словно сообразив, что говорит лишнее.
"Яман Ракин", – с мрачным торжеством повторил про себя Антэй, прозвучавшие имена. – "Аттик Нуман", "Виргин Азам".
– Тебе надо расслабиться, – сказал он мрачному Инсару. – Забыться хоть ненадолго. Могу предложить отличное средство. – Антэй вскочил на перила, оценил расстояние до воды и оглянулся на собеседника. – Давай! Вместе.
– Вот за это тебя все и любят, – усмехнулся тот, не двигаясь с места. – Когда на мне будет другой костюм, я составлю тебе компанию. Но сейчас, если начну раздеваться, рискну нарушить все приличия.
– Плевать на приличия.
Антэй развернулся и прыгнул в море. Долгий полет, ощущение невесомости, удар о воду, и вязкая темная глубина сомкнулась над головой. Он оттолкнулся от бездны и, сильно работая ногами, рванул на поверхность.
Рядом послышался всплеск, с которым вошло в воду еще одно тело. Пронеслось мимо в туче пузырей и легко устремилось наверх, к воздуху и ночному свету.
Значит, Инсар все же решил последовать его совету.
Но когда Антэй вынырнул, рядом с ним оказался не давний знакомый, а неизвестная девушка. Он даже не помнил, видел ли ее на вечеринке. Светлый овал лица с тонкими струйками черных волос, прилипших к щекам, повернулся к нему, белая рука поднялась над водой в плавном взмахе.
– Смело, – сказал он, глядя на нее, медленно подплывающую к нему.
– Давно мечтала познакомиться с тобой, – ответила она, немного задыхаясь от быстрого погружения и стремительного подъема.
– Можно было сделать это на суше.
– На суше ты окружен поклонниками, не подобраться.
Ее теплые ладони легли на его плечи.
"А почему бы и нет", – подумал Антэй, прижимая девушку к себе.
– Как тебя зовут?
– Рима, – прошептала она ему на ухо, а потом запрокинула голову, глядя на звезды фейерверка, медленно падающие с неба.
Больше они не разговаривали. Было не о чем и незачем. Случайная встреча, близость, такая же внезапная, обжигающая и краткая, словно огни, взлетающие на фоне далеких звезд…
Когда Антэй выпустил девушку из объятий, она молча протянула руку, провела ладонью по его лицу, прощаясь, и погрузилась в воду. Он посмотрел вниз и увидел, как стремительно плывет прочь гибкое тело. Сирена, решившая развлечься с человеком…
Он мотнул головой, прогоняя нелепые ассоциации, и услышал негромкий рокот мотора. Из-за яхты вышел небольшой катер и на малых оборотах устремился к Антэю.
Над бортом возвышался монументальный Баян Ахд, раньше времени покидающий вечеринку, а рядом с ним один из гостей с верхней палубы. Вблизи у него оказалось худое, даже истощенное лицо, под стать тощей фигуре, льняной пиджак висел на острых плечах, как на вешалке. Блекло-голубые глаза с яркими точками зрачков словно два якоря зацепились за пловца и уже не отпускали. Напротив, на диване, сидел настороженный Инсар.
Металлический борт – белый выше ватерлинии и красный – ниже, оказался совсем рядом с Антэем.
– Тэй Эргет? – спросил худой мужчина и, не дожидаясь ответа, заявил: – Я ваш большой поклонник. Не подпишете для меня?
Он наклонился, протянул снимок, распечатанный на принтере. Тот самый, из соколиной коллекции. Подал ручку.
– Да, конечно. Для кого?
– Не важно. Просто ваши инициалы.
Стараясь не сильно замочить бумагу, Антэй поставил размашистую подпись. Поборолся с искушением утопить дорогое перо, но вернул с улыбкой владельцу.
– Вас подвести до берега? – спросил тот, выпрямляясь.
– Нет, спасибо.
– Смотрите, здесь могут встречаться акулы.
– Я знаю, – ответил Антэй, беззаботно улыбаясь, и подумал: "Уже встретилась парочка".
– Меня подвезите, – прозвучал неожиданно голос рядом.
Рима вынырнула у катера и протянула незнакомцу руку решительным жестом, словно зная, что ослушаться ее не посмеют.
– Отель "Хайрат", – велела она, ловко поднимаясь на борт.
Накинула на плечи белое полотенце, села рядом с Инсаром, провела ладонью по мокрым волосам.
Катер отошел на безопасное расстояние от пловца, включил мощные моторы и унесся по направлению к гавани.
"Яман Ракин, Аттик Нуман, Виргин Азам и некто по имени Рима…" – произнес мысленно Антэй, глядя вслед странной компании, и добавил не без удовлетворения: "Проверяйте. Ищите, только ничего не найдете ни в моих мыслях, ни в подсознании…"
Юноша лег на воду. Вытянулся. Расслабился. Над головой медленно покачивались созвездия.
Особенно яркие – над морем. Одно из них раз за разом притягивало его взгляд. Волосы Береники.
Мать рассказывала легенду о жене правителя Эгиптоса – Эвергета, которая отрезала свои прекрасные волосы и пожертвовала их храму Арсинои Афродиты, чтобы военный поход ее мужа против династии Селевка прошел успешно. И вскоре после этого придворный астроном увидел на небе эти длинные пряди в виде нового созвездия, в том месте, где его раньше не было. И кстати, военная кампания Эвергета закончилась небывалым триумфом…
Антэй поднял руку, поднося к губам кольцо. Раздражающе знакомый вкус окатил язык и нёбо. А запах металла запечатал ноздри. Медь и кровь пахли очень похоже.
Она носила то же имя, что и легендарная царица прошлого. Береника…
Ее убили вместе с отцом. Тела, изрешеченные пулями, выволокли из гостиной, и на мраморе остались длинные красные полосы. А на него, десятилетнего мальчишку, даже не стали тратить патронов. Небрежно ткнули ножом и вышвырнули на помойку. В прямом смысле…
Приличная, достойная семья, от прежних богатств Эвергетов осталось совсем немного, но хватало для безбедного существования. У него была частная гимназия и секция по плаванию. Отец отказался от поста в министерстве и занимался бизнесом. Небольшая, но процветающая туристическая фирма.
А потом семья Сотер захотела упрочить свое влияние в Александрии. И легко смела с игровой доски несколько лишних фигур.
Антэй сжал зубами кольцо. Вкус меди и крови стал еще сильнее, почти нестерпимым.
"Сотер", – произнес он беззвучно, глядя в небо.
Девять лет прошло…
Созвездие медленно вращалось на фоне черного бархата, дрожало и покачивалось. Точно так же как и в ту ночь.
Он лежал на спине, чувствуя, как кровь неспешно вытекает из его тела и впитывается в отбросы. Неподалеку грызлись бродячие псы. Скоро они почуют его и набросятся.
Вонь, которая должна была стоять над огромной помойкой, уже не беспокоила. Обоняние отключалось. И холод постепенно расползался по ногам.
А потом Антэй услышал голос. Совсем рядом. Странный.
С легкой ноткой веселого безумия и в то же время почему-то успокаивающий.
– Кто тут у нас? Кость. Вот еще одна… целый позвонок… а это еще что?
Руку задело твердым и жестким. В бок осторожно потыкали. Звезды заслонила тень. Наклонилась очень низко. По виску скользнуло горячее и влажное. Веки опалило чужое дыхание.
– Жив, – прозвучало над ухом довольное. – Еще жив? С такой-то дырой…
Антэй попытался разлепить спекшиеся губы, чтобы попросить о помощи, но не смог.
И в этот миг чужие руки подняли его, довольно бережно. Боль тут же вернулась и горячим жаром потекла по телу. Он вскрикнул, дернулся.
– Тихо-тихо, – зашептал незнакомец, – терпи, мой хороший. Надо терпеть…
Звезды над головой снова очистились, засияли ярче и померкли лишь для того, чтобы через секунду сложиться в один-единственный огонек, дрожащий на расстоянии вытянутой руки.
Антэй очнулся. В липкой духоте маленькой комнаты блуждал по кривым стенам огромный черный силуэт. Мальчик наблюдал за ним некоторое время, пока не понял, что тот принадлежит высокому, загорелому до черноты мужчине с длинной гривой пегих волос. На голове его был намотан нелепый тюрбан из грязной тряпки. Ловкие пальцы, высовывающиеся из широких рукавов бесформенного бурого одеяния, вдевали нитку в толстую кривую иглу. На колченогом столе коптил маленький самодельный светильник.
– Ты кто? – прошептал Антэй, но человек его услышал.
– Тот, кто сейчас будет зашивать твой живот. – Он усмехнулся над своим нелепым каламбуром, выдвинулся из тени, и стало заметно, какие у него ровные белые зубы. Таких никогда не бывает у нищих, бродящих по помойкам. – А ты кто такой?
– Антэй… Эвергет.
Незнакомец покачал головой, укоризненно цокая языком.
– Неправильный ответ. Лучше тебе забыть про Эвергетов. Придумай себе другое имя. Если выживешь.
Он лизнул иглу и опустил ее в пламя светильника.
– Обезболивающего у меня нет. Так что терпи.
Второй рукой пошарил под столом, оказавшимся кособоким ящиком, достал пыльную бутылку, зубами вытащил из нее пробку. Запахло спиртным. Таким крепким, что оно перебило собой затхлую вонь комнаты.
Хозяин трущобы отхлебнул из горлышка, а затем щедро плеснул на рану Антэя. И от боли свет ночника сузился до булавочной головки, а потом померк вовсе.
Он придумал себе другое имя. Другую историю. Другую жизнь.
Рискованную, опасную, яркую.
Двойную…
Глава 10
Привкус лжи
Открыв глаза, Антэй не сразу понял, где находится. Огромная кровать под тонким белым балдахином была завалена подушками и одеялами, шелковое белье сбилось комом и съехало к ногам. Из-под бока выкатилась пустая бутылка от шампанского. Плавательные шорты свешивались со спинки кожаного кресла, на сиденье лежал коммуникатор, беззвучно мерцающий экраном.
Антэй протянул руку, повернул к себе телефон и увидел, что на его счет пришла крупная сумма денег. Видимо, плата за присутствие на вечеринке. Об окончании которой он сейчас помнил довольно смутно.
Занавески на окнах задернуты, сквозь щель внутрь проникает белый луч солнца.
Явно не самый дешевый номер, с деревянной резной мебелью и стеклянной стеной между комнатой и ванной. Вероятно для того, чтобы возлежащий на кровати мог любоваться тем, или теми, кто стоит среди мраморной плитки под струями воды, в мыле и пене.
Антэй выбрался из постели и побрел в душ. Голова гудела, в ногах ощущалась некоторая неуверенность, но настроение при этом было отличным.
Когда он вернулся в комнату, за накрытым столом уже сидел Трифон и с аппетитом пожирал его завтрак, сервированный в отсутствие гостя внимательным персоналом.
– Ну, ты зажег вчера, – пробормотал райдер с набитым ртом.
– Н-да? – проронил Антэй без особого интереса, натягивая шорты.
– Говорят, ты трахнул племянницу Амаля Калиба.
– Скорее не я ее, а она меня, – с усмешкой признал серфер, – спрыгнула ко мне с верхней палубы, а это метров десять, если не больше. Так что я не смог устоять.
Трифон грохнул вилкой по столу, его загорелая физиономия с переломанным носом и широченной челюстью налилась багровым бешенством.
– Ты мозги когда-нибудь включай, ладно? Одного такого уже нашли, с отрезанными… – он многозначительно рубанул себя ладонью по низу живота, – и остальными важными органами, напластанными ломтями, а голова его была засунута в такое место, о котором я тебе даже говорить не буду…
– Это кого, интересно? – искренне увлекся красочным описанием Антэй.
– Не важно, – буркнул приятель, придвигая запотевший кувшин с апельсиновым соком. – Короче, ты звезда и все такое, но просто будь осторожен.
– Угу, – ответил тот, думая о своем, прихватил с тарелки тост и, сунув в рот, принялся зашнуровывать кроссовки.
– Ты куда собрался? Номер оплачен, выезд только в два…
– Дела, – коротко бросил Антэй и, жуя на ходу, вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– Эй, ты забыл телефон! – донеслось из-за нее запоздалое, но возвращаться он не стал.
Один из десяти зеркальных скоростных лифтов отвез серфера в лобби отеля. Безграничный холл, отделанный в традиционно александрийском стиле, освещала гигантская хрустальная люстра, спускающаяся с высоченного потолка.
Перед стойкой регистрации уже стояли несколько мужчин в белых одеяниях. Их жены, дочери, любовницы или – усмехнулся про себя Антэй – племянницы, расположившись в удобных креслах, попивали кофе.
Где-то журчал невидимый фонтан. Прокатила тележка, заваленная багажом – кожаные чемоданы, кофры для костюмов и сумки для дайвинга.
Процокала десятисантиметровыми каблуками красотка в развевающихся черных шелках с матовым блеском. Скосила на Антэя темный, мерцающий глаз, какие бывают лишь у породистых, холеных кобыл, и уплыла в сторону бутиков.
Завтрак еще не закончился – из ресторана слышалось постукивание вилок и ножей, негромкий гул голосов.
Антэй прошел мимо распахнутых дверей, заметил знакомый носатый профиль, принадлежащий Яману Ракину, и решил не подходить.
Улица встретила его оглушающей жарой и рокотом машин. Возле отеля стояла вооруженная охрана, проводившая белого парня внимательными взглядами. Шипы, перегораживающие дорогу, подняты, и возле них уже скопилась небольшая очередь из автомобилей. Досматривали всех собиравшихся въехать на территорию гостиницы. Напряженный водитель открывал багажник для первой проверки. Потом их будет еще несколько, на предмет взрывчатки и наркотиков.
Отказавшись от такси, Антэй пошел прямо к шоссе. Пыльные пальмы лениво колыхали листьями на утреннем ветру. Открывались магазины…
Вереница машин тянулась по широкому проспекту, один конец которого упирался в гавань, другой в горы.