- Или три, - ледяным тоном ответил Коля. - Она наша шлюха, а болтается, где ей вздумается. Я стою тут в цветнике, устал ужасно, а она не является, когда я за ней посылаю! Так со мной не обращалась ни одна баба, с тех самых пор, как у меня стал расти на щеках первый пушок. Она превращает меня в посмешище.
- Нет-нет, Коля. Никто не осмелится насмехаться над тобой.
Друсниец ничего не ответил на это. Он знал. Знал, что за спиной его называют "Мясоголовым" и рассказывают друг другу, что баб к нему приходится приводить с завязанными глазами, потому что ни одна не может вынести его изборожденного шрамами лица. Все это ложь!
- Если ли что-нибудь, что имеет для нее большое значение в жизни? Кто-то, кто ей очень дорог?
- Это неправильный путь, Коля. Не забывай, у нее могущественные друзья. Что будет, если мы навлечем на себя гнев одного из сатрапов? Она - Шелковая, а не какая-то там девка подзаборная. Для нее действуют другие законы.
- Другие законы? - презрительно фыркнул Коля. - Существует только один закон, и он не меняется. Это закон сильного. Думаешь, она может навязать мне свою волю?
- Но ведь она не делает этого! - возмутился Эврилох. - Не будь таким чертовски упрямым. Она понятия не имеет, что ты ждешь ее здесь.
- Все наши девушки, прежде чем пойти куда бы то ни было, спрашивают разрешения. И если нам захочется, мы им его даем. Обычно мы великодушны. И наши девушки любят нас за это. Мы устанавливаем для них узкие границы. И иногда немного расширяем их. Конечно же, в качестве исключения. И они любят нас за это, они благодарны нам, - голос у Коли стал опасно тихим, когда он заговорил снова: - С этой Шелковой ты все сделал неправильно. Она не знает границ. Если давать людям слишком много свободы, они становятся неблагодарными. Она считает себя королевой, верно? Я напомню ей о том, что она потаскуха. Иди за мной, Эврилох, и учись! Я рассказывал тебе когда-нибудь историю о крестьянине, у которого украли осла?
Безносый безумец
Ей годился любой повод для того, чтобы принизить то, что происходило между ними. Она оглядела себя, свое грязное, еще мокрое платье. На ней были брюки, несмотря на то что она знала, что среди детей человеческих так одеваются лишь женщины из народа ишкуцайя. И вдобавок перчатки, хотя в такую жару никто больше не стал их надевать. Но она хотела скрыть шрамы. И еще она старалась спрятать вечно грязное лицо в тени капюшона. Однажды она станет обладать такой силой, что сможет вернуть свою внешность… или украдет себе другое тело.
Последняя идея пришла ей в голову после разговоров с Ливианной. Это была ее идея, однако именно Ливианна поведала ей, что темные пути магии - если ей достанет мужества ступить на них, - наверняка откроют подобное заклинание.
Теперь судно было настолько близко, что Бидайн могла разглядеть его подробно. Под палубой на банках нижней палубы сидели гребцы. Борта судна были выкрашены красной краской, поверх которой нарисованы выпрыгивающие из воды дельфины. На корме под балдахином стояла женщина, тоже вся в красном, над головой которой служанки махали опахалами, обеспечивая прохладный воздух. Непосредственно напротив дамы у штурвала корабля стоял мужчина с длинными до бедер волосами. У него было загорелое тело, и выглядел он по-варварски хорошо. Возможно, потому, что в отличие от всех остальных мужчин на борту был безбородым.
Судно причалило с глухим звуком, ударившись о деревянный причал. На мостки соскочил паренек и обмотал швартовочный канат вокруг деревянной причальной тумбы. На причал упала широкая доска, и дама в красном помахала им рукой.
Первой на борт ступила Нандалее. Легко прошла по доске и подошла к балдахину.
- Благодарю вас за то, что облегчаете нам путь в Золотой город. После проведенных многих недель в лесу провести последний отрезок пути на корабле для нас великая милость.
- Мне не терпится услышать о вашем путешествии, поэтому в моих же интересах сократить ваш путь и выслушать вас пораньше, - вежливо, почти величественно ответила хозяйка лодки.
Умело лжет! Доверчивые люди, находившиеся на борту, наверняка поверили каждому слову. И, несмотря на это, Бидайн знала это от Нандалее, дама в красном была не более чем посланницей, отправленной Нангог, чтобы проводить их по Великой реке.
Едва Бидайн и остальные ступили на борт вслед за Нандалее, корабль отдал швартовы. Когда они вышли на середину течения, матросы поставили большой прямоугольный парус, усиленный широкими нашитыми на него канатами.
Как и судно, парус был красным, и на нем был нарисован яркими красками распустивший хвост павлин.