– А нельзя ли пригласить представителя поселкового совета? А то мне кажется, здесь что-то не так.
– Щас! Разбежались! У меня рабочий день до пяти, а время – двенадцать. Я не собираюсь тут торчать и кого-то ждать. Не нравится – жалуйтесь. Можете начинать прямо сейчас.
– А если я в милицию позвоню? – Илья сжал губы.
– Звони, – пожал плечами бригадир.
Илья вытащил из кармана мобильный, но понял, что 02 ему не поможет, звонить надо в местное отделение. Где-то в избушке валялся поселковый телефонный справочник.
– Я позвоню. Не беспокойтесь, – он кивнул и поднялся на крыльцо.
Нет, такого она сделать не посмеет. Это противозаконно, это называется – уголовное преступление. Вероника законопослушная гражданка, как она может на такое пойти? Он зашел в столовую – на экране Сухов прикуривал от бикфордова шнура.
– Мишка, где телефонный справочник?
– Что-то случилось? – Мишка протянул ему темно-зеленую брошюрку.
Илья ничего не ответил, вырвал справочник у Мишки из рук и начал судорожно перелистывать страницы с рекламой. Ага, вот отделение милиции. Интересно, что им надо сказать? Мой дом незаконно собираются сносить? Илья вышел на крыльцо, чтобы ни Мишка, ни Сережка его не слышали, набрал номер и долго ждал ответа.
– Милиция, – сонно ответил недовольный голос после пятнадцатого гудка.
– Здравствуйте, – начал Илья, – ко мне сейчас подъехали какие-то люди на бульдозере…
– Фамилия ваша, – перебил недовольный голос.
– Максимов, – честно представился Илья.
– Где прописаны?
– Лодейное поле… – он не успел договорить.
– Ба! Илья Анатольевич! – воскликнул голос на том конце, – как неожиданно! И что же вам от нас понадобилось?
– Мой дом хотят снести… – пробормотал Илья, понимая, что говорит с ним приснопамятный лейтенант, который сломал руку, выходя однажды из избушки.
– Да ну? Не может быть! Ну так пусть сносят!
– Это уголовно наказуемо, – Илья пожал плечами.
– А вы нам заявление напишите, мы разберемся, не беспокойтесь.
– Но…
– Все. До свидания. Не нравится – жалуйтесь.
Лейтенант положил трубку.
У крыльца тихонько похохатывал бригадир, глядя на растерянное лицо Ильи.
– Ну? – спросил он сквозь смех, – приедет милиция?
– Сейчас, – кивнул Илья и набрал 02.
Там тоже долго не снимали трубку, а потом вежливая девушка подробно выспросила все его анкетные данные. Но как только он сказал, что дело происходит в области, она тут же объявила, что это не их территория и посоветовала позвонить в местное отделение. Дала номер телефона и тут же отсоединилась.
– Короче, – бригадир дождался, пока Илья уберет трубку в карман, – собирай вещи. У тебя есть час на сборы.
– Я не никуда не уйду, – сказал Илья, – и никаких вещей собирать не буду.
– Твое дело. Через час я снесу этот сарай независимо от того, будут там твои вещи или нет.
– Послушайте, – вздохнул Илья, – вы что, не понимаете? Это мой дом, у вас нет никаких оснований для его сноса, кроме этой фальшивой бумажки. Вы соображаете, что вы делаете?
– Ничего не знаю, – отрезал бригадир, – с бумажками мое начальство разбирается, это не мое дело. Мне сказали сносить – я снесу. А ты жалуйся, в милицию звони – твое дело.
– Я вам не позволю этого сделать, – глухо прорычал Илья.
– Да ну? – усмехнулся бригадир, – посмотрим.
Он развернулся и пошел к трейлеру, рядом с которым на траве расположились его товарищи. Илья стиснул кулаки: придется выяснить у Вероники, не боится ли она этого делать. Говорить с ней совершенно не хотелось. Что-то объяснять? Просить?
Он вспомнил, как бежал через Долину с ней на плече, прислушиваясь к ее дыханию, и как боялся не успеть. Неужели было бы лучше, если б она умерла?
– Вероника, – он подошел к зеленой машинке и нагнулся к опущенному стеклу, – послушай, что ты делаешь?
Она окинула его холодным, равнодушным взглядом и ответила, подняв подбородок:
– Я спасаю жизнь своих детей.
– Твои дети в безопасности, о чем ты говоришь?
– Мои дети остались бездомными, я верну им наш дом, – бесстрастно ответила она.
– Ценой того, что разрушишь мой? – Илья поднял брови.
– Я предлагала тебе деньги, ты отказался. Впрочем, я в любом случае возмещу тебе его стоимость.
– Мне не нужны деньги! – рявкнул Илья.
Она повела плечами:
– Мне все равно. Отойди, нам не о чем разговаривать.
– Как это "не о чем"? Ты понимаешь, что ты задумала? Это же… криминал.
– Попробуй меня за это привлечь, – усмехнулась она.
– Я… – Илья набрал в грудь побольше воздуха, но Вероника не дала ему договорить.
– Иди, собирай вещи, – снисходительно улыбнулась она.
От ее небрежного тона он задохнулся. Она хочет уничтожить избушку – понятно. Ей кажется, что она спасает жизнь своим детям. Но какого черта она позволяет себе глумиться над ним? Или он чем-то смертельно ее оскорбил? Не она ли третьего дня рыдала у него на руках и обещала уехать? И вот теперь она является сюда в сопровождении бригады рабочих и советует ему собрать вещи? Если бы на ее месте был Залесский, то получил бы по зубам. Илья стиснул кулаки, пытаясь посчитать до десяти, но не смог удержаться и со всей силы ударил кулаком по дверце машины.
Вероника отшатнулась и на глазах побледнела – она испугалась его. Тряхануло машину изрядно, на ее гладком боку образовалась ощутимая вмятина, а Илья чуть не присел от боли и со злостью выплюнул несколько слов, которые не стоит употреблять в присутствии женщин. Она испугалась еще сильней, как будто слышала неприличные выражения первый раз в жизни, и подвинулась вглубь салона.
– Ты разрушишь избушку только после того, как убьешь меня, – прошипел Илья, нагнувшись к окну, развернулся, и пошел прочь.
– Значит, я сначала убью тебя, – крикнула она ему вслед, но он не оглянулся.
Мишка с Сережкой вышли на крыльцо, они наверняка слышали, о чем он говорил с бригадиром.
– Илюха, они что, с ума сошли? – пробормотал Мишка, – так же нельзя.
Илья ничего не сказал, зашел в столовую, развалясь, плюхнулся на лавку и демонстративно щелкнул пультом.
– Папка, надо милицию вызвать… – посоветовал Сережка, подсаживаясь к нему под бок.
– Уже, – бросил ему Илья.
– Что "уже"?
– Уже вызывал.
– Они приедут?
– Нет! – рявкнул Илья.
Мишка сел за стол напротив него:
– Может, сходить к ним? Попросить…
– Ага, – Илья скривился, – иди, попроси.
– Но надо же что-то делать. Не будем же мы смотреть, как они сносят избушку.
Илья застонал и уткнулся лбом в столешницу. А что он может сделать? Кого попросить? Только Веронику, которой наплевать на его просьбы.
– Может, на всякий случай вещи вынести? – спросил Мишка и заранее втянул голову в плечи.
– Убью, – прорычал Илья, вскидывая голову, – не смей.
– Я просто так спросил, – Мишка вжался в стул, – вдруг…
– Никаких "вдруг" не будет. Через мой труп они избушку сломают.
– Их пятеро, Илюха, я посчитал. Да еще Вероника. А нас только двое.
– Я и один с ними справлюсь, – Илья скрипнул зубами.
– Смотри, и вправду убьют… – Мишка покачал головой.
– Они наемные рабочие, им лишние разборки не нужны. Посмотрим еще, кто кого…
Под окном послышались шаги и голоса. Илья выключил звук телевизора, подошел поближе и прислушался. Работяги обсуждали, с какой стороны подъезжать бульдозеру, и откуда начинать снос! Он скрипнул зубами и посмотрел на бульдозер. Да, машина была что надо. Вся избушка могла бы поместиться в его отвал. Ну, не совсем, конечно… Да и весил он наверняка больше, чем маленький домик. Груда металла в три метра высотой. А они еще думают, не сорвут ли отвал, если поедут со стороны крыльца… Не сорвут. Бревенчатые стены кажутся надежными, а на самом деле в избушке не больше двадцати кубов дерева. Столько же, сколько в бульдозере железа. И нет у нее ни мотора, ни отвала.
Илья оттолкнулся руками от подоконника и прошел по столовой от умывальника до холодильника и обратно.
– Ну что ты мечешься, как лев по клетке? – сочувственно спросил Мишка, – подумай, что можно сделать!
Илья глянул на него свирепо. Ничего сделать нельзя. Ничего. Остается уповать на случай, на помощь Долины, в конце концов. Ведь пришла же гроза, когда избушку подожгли. Но всерьез рассчитывать на чудо было бы самонадеянно. И, помнится, как-то водяной говорил, что Долина бессильна против машин. Может быть, земля и в состоянии проглотить человека, но чтоб остановить бульдозер нужно настоящее землетрясение. Да и зачем тогда избушке хозяин, если Долина сама может защитить ее от любой опасности?
Сережка насуплено молчал, уткнувшись глазами в стол. Наверное, боялся сказать что-нибудь не то.
Илья еще раз глянул в окно – рабочие еще совещались, указывая друг другу руками на крышу избушки, и измеряя пальцами толщину бревен. Он опять пошатался по столовой из угла в угол, поймал Мишкин сострадающий взгляд, и вышел на крыльцо, хлопнув дверью.
Очень хотелось сказать рабочим что-нибудь грубое, чтобы они убрались прочь, но Илья сдержался. Они всего лишь хотят выполнить поручение, которое им, наверняка, очень неплохо оплачивают. Они ничего не решают. Не сделают они – заплатят другим, менее принципиальным. Но оттого что их руки касаются отшлифованных бревен избушки, было неприятно, как будто чужой мужчина лапает его жену.
Илья провел рукой по стене и прошептал одними губами:
– Я тебя им не отдам.
Никогда бы он не стал унижаться и просить кого-то о пощаде, даже если бы речь шла о его жизни, но сейчас его жизнь не стоила ничего по сравнению с тем, что могло случиться. Илья вспомнил змею-русалку и кота, кивающих ему на прощание в подвале Вероникиного дома. "Надеюсь, она не проснется", – сказал кот.
Зачем Илья с таким упорством спасал ее жизнь? Почему не слушал, что ему говорит Леший? Потому что для них она – никто, они не качали ее на руках, не целовали на подстилке из опилок, не вытаскивали из воды, слабую и испуганную.
На секунду он представил, как не смог бы вырваться из объятий змеиного хвоста, подождал бы всего несколько минут, что случилось бы тогда?
Нет, он и сейчас бы не позволил убить ее.
Легкий хмель, белая лилия, тесный круг на траве… С кем еще ему было так хорошо? Кто еще так легко понимал его? И на другой чаше весов – деньги Вероники? Нет, ее деньги не стоят того, чтобы он пожертвовал такими странными и такими родными существами. И взгляд Каменного лика – живого бога – дороже всех денег этого мира. Деньги вообще немногого стоят. Но жизнь?
Илья сбежал с крыльца и направился к зеленой машинке. Вероника все так же сидела на водительском месте с книгой на коленях. Он зашел с правой стороны и постучал в поднятое стекло:
– Открой.
Она пожала плечами и щелкнула кнопкой, блокирующей двери.
Илья сел рядом с ней на пассажирской сидение и откинулся назад, подбирая слова для начала разговора.
– Ну и чего тебе надо? – с легкой улыбкой спросила она.
– Я прошу тебя, не делай этого.
– Вот как? Ты просишь? Не может быть! – она тихо рассмеялась.
Илья стиснул кулаки: он сдержится. Он знал, Вероника не упустит случая унизить его, но он это переживет. Пусть говорит, что хочет.
– Да, я прошу. Когда ты просила меня, я, по крайней мере, имел терпение выслушать твою просьбу.
– Ну? Я слушаю, – сладко сказала Вероника и сложила руки на коленях, повернувшись к нему в пол-оборота.
– Не делай этого. Этого нельзя делать.
– Да? Это почему еще?
– Я тебе говорил. Ты… все сломаешь. Ты запрешь их внизу.
– Их – это отвратительную нечисть, которая не давала мне покоя с тех пор, как я приехала сюда? Которая стремится убить меня и моих детей?
– Они… Они оставили тебя в живых, они пожалели тебя. Я пообещал им, что ты уедешь, и они пожалели тебя. Так поступать нельзя, это нечестно. Это… против правил.
– Но это же ты пообещал им, правда? Ты, а не я.
Илья кивнул.
– Так что никаких правил я не нарушала, не нужно обвинять меня в нечестности. А то, что ты ошибся во мне – дело только твоей личной глупости.
– Спасибо, – Илья пожал плечами.
– Не за что. Что-нибудь еще?
– Я прошу тебя, не делай этого, – прошептал он, отлично понимая бесполезность своей просьбы.
– Да? А почему я должна выполнять твою просьбу?
Илья кашлянул и тихо сказал:
– Я три раза спасал тебе жизнь. И я тебя прошу – не делай этого.
– Я не просила тебя спасать мою жизнь. Это, опять же, твоя личная инициатива, я тебе за это ничего не должна.
– Что ж, и за это тоже спасибо, – Илья снова кашлянул.
– А ты думал, я буду руки тебе целовать? – скривилась она, – В конце концов, ты поступал, как положено мужчине. Ничего выдающегося в этом нет. Тебе это ничего не стоило, разве нет?
Илья пожал плечами.
– В первые два раза – нет. А в третий раз… Я пообещал, понимаешь?
– И ради того, чтобы ты сохранил лицо, я должна рискнуть жизнью детей или убраться отсюда восвояси? Так что ли?
Илья опустил голову:
– Это место тебе не принадлежит. Ты этого не понимаешь и не хочешь понимать. Чтобы ты сейчас не сделала, здесь все равно никто жить не будет. Только вместо живой Долины тут будет мертвое болото.
– Это всего лишь твои слова.
Он пожал плечами:
– Ты можешь мне не верить…
– А я и не собираюсь тебе верить, – фыркнула Вероника, – мне наплевать, что будет здесь через много лет, наплевать. Я живу сейчас, сегодня. И мне сегодня некуда идти. Сегодня, а не завтра и не через год.
– Я разберу твой дом и перевезу, куда ты захочешь. Да хоть на тот берег реки… Какая тебе разница, тот берег или этот?
– А остальные участки ты тоже перевезешь? Ты знаешь, какие деньги сюда вложены?
– Деньги. Значит, все-таки деньги…
– Да. Деньги. Это тебе они не нужны, потому что ты ненормальный. А нормальные люди без денег жить не могут. Это будущее моих детей, это их нормальная жизнь, нормальная, понимаешь? Мои дети не будут жить в скотских условиях, в которых живешь ты.
Илья скрипнул зубами. Пусть. Пусть говорит все, что хочет. Пусть железные кружки и ванильные сухарики называются "скотскими" условиями.
– Послушай… Я… я просто прошу тебя. Не надо разрушать избушку. Это не для того, чтобы я мог сохранить лицо. Для меня это гораздо больше, чем просто обещание.
– Да? А что на мою просьбу ответил ты? Что?
– И что я ответил?
– Ты дал мне совет – уехать отсюда. Вот и я могу дать тебе совет: иди и собирай вещи. Все. Это бесполезный разговор, ты ничего не добьешься.
– Ты готова убить меня? Из-за денег, которые вложены в эти участки? – спросил он, натянуто улыбаясь.
– Ну, я надеюсь, до этого не дойдет. Но, знаешь, если мой муж не вернет этих денег, его убьют совершенно запросто. И никому не придет в голову рефлексировать на эту тему. Так что иди и собирай вещи.
Илья прикрыл глаза и помолчал, собираясь с мыслями. Даже если он встанет перед ней на колени, она не поменяет своего решения. Это бессмысленно. Он напрасно унижался.
– Тебе действительно придется меня убить, – сказал он, открывая дверцу, – можешь порефлексировать на эту тему, пока еще есть время.
– Можешь не сомневаться в том, что я это сделаю, – улыбнулась она.
Илья хлопнул дверцей, надеясь ее сломать. Вероника недовольно покачала головой и покрутила пальцем у виска.
Он направился к избушке, скрипя зубами и стискивая кулаки. Но по дороге его окликнул бригадир:
– Эй, вещи будем выносить? У вас пятнадцать минут осталось. Мы и помочь можем, если попросите.
Илья послал его далеко и неприлично.
– Ну, как хочешь, – хмыкнул бригадир, ни сколько не обидевшись.
Илья подумал секунду, и повернулся к нему лицом:
– Послушайте. Подойдите сюда, я хочу с вами поговорить.
– Бесполезно, – бригадир цыкнул зубом, – все просьбы – к моему начальству. Даже слушать не буду.
Он демонстративно повернулся спиной к Илье. Очень хотелось пнуть его ногой, но Илья не стал этого делать.
Ну что, Веронику он попросил, осталось попросить лейтенанта. Ничего, с него не убудет, от этого не умирают. Илья сел на ступеньки крыльца и еще раз набрал номер местного отделения.
– Милиция, – снова ответил ему тот же голос.
– Это Максимов, – сухо сказал Илья.
– Опять? Что-то вы к нам зачастили, – лейтенант захохотал.
– Послушайте, я милицию имею право вызвать?
– Вызывайте.
– Ко мне в дом ломятся вооруженные бандиты, угрожают убить меня и моего сына. Вы можете мне помочь?
– Сейчас все машины на выезде, когда кто-нибудь освободится, мы обязательно приедем. Постарайтесь продержаться до нашего появления, – лейтенант снова захохотал.
– Спасибо, я постараюсь, – прошипел Илья, нажал отбой и со злости чуть не зашвырнул мобильник куда-нибудь подальше. Но вовремя спохватился. Почему бы не просмотреть записную книжку? Но должен же быть кто-нибудь, кто сможет ему помочь?
Он методично пролистал список, но не нашел ничего походящего, и пошел по списку во второй раз. Кольцов? Кольцов ничего не может. Если бы предупредить его заранее, он нашел бы какие-нибудь связи. А так – бесполезная трата времени.
И тут глаза его зацепились за имя "Танька". Интересно, может рискнуть? Опять же, он ничего не теряет. Если ему откажут, ничего страшного не произойдет.
Он набрал номер и дождался ответа, собираясь с мыслями. Но Танька ответила почти сразу и весело:
– Привет, дядя! Рада, что ты позвонил. Как поживаешь?
– Тань, у меня неприятности.
– Что-то серьезное?
Илья задумался.
– Да, наверное. Тут хотят снести мой дом, понимаешь…
– Как это снести?
– Бульдозером.
– Ни фига себе! Погоди-ка, я сейчас дам Рудика!
Она зажала микрофон пальцами, видимо что-то объясняла, а потом Илья услышал голос Рудольфа:
– Ал-ло!
– Здравствуйте, – робко начал Илья.
– Мы уже на "ты" договорились, – перебил Рудольф, – давай, быстро рассказывай, что произошло. Это Залесский?
– Это жена Залесского.
– Однофигственно. Много их там?
– Пять человек. С бульдозером.
– Вооружены?
– Нет.
– Мы сейчас выезжаем. Но мне надо время, людей подогнать, собраться… Раньше чем через полтора-два часа не успеем.
– Спасибо, – выдохнул Илья, – я… я не ожидал.
– Да ладно. Родственникам надо помогать.
– Я… – Илья хотел сказать, что никакой он Таньке не родственник, но Рудольф снова его перебил.
– Да что я не понял, что ли? Какая разница? Я видел дома, которые ты делаешь. Продержишься до нашего приезда?
– Я постараюсь.
Рудольф отсоединился.
Илья с радостным недоумением посмотрел на телефон. Бывает же… Ну что ж, два часа это лучше, чем совсем никакой надежды. Теперь надо потянуть время.
– Алло, – крикнул он бригадиру, – милиция едет. Просит без них не начинать.