Ну, и так далее и тому подобное. Семейная пара мигом испарилась.
А сладкоголосый любимец публики распалялся все больше:
- Мы, люди искусства, не должны позволять себе опускаться! Искусство - это высота, это небо, это полет любви.
Витек перепугался. Он подумал, что завтра его вышибут с гастролей и вообще отлучат от любимого шоу-бизнеса. Но его чуткое ухо уловило в монологе солиста новые нотки:
- Да, люди искусства имеют право жить по другим законам. С кем не бывает в первый раз. Я мог бы тебя простить, если ты будешь правильно себя вести.
Витек принялся извиняться, успокоил разволновавшегося артиста, усадил его в кресло, предложил выпить. Л. согласился и предложил тост на брудершафт. После поцелуя все закончилось тем процессом, с которого началась карьера Витька в кабинете директора концертного зала.
- Клянусь, - убежденно говорил мне Витек, когда наша машина мчалась по автостраде к Минску, - я здесь вообще ни при чем. А они все на меня почему-то дико западали. К тому же в этой эстраде не отличишь, где служебные обязанности, а где личные отношения, где производственное совещание, а где пати такое "голубое, что не бывает голубей". Кстати, о вечеринках. Они у "голубых" действительно очень веселые, только юмор у них своеобразный…
И Витек поведал мне некоторые его тонкости. К тому же оказалось, что за короткий срок служения в этом, столь полезном виде человеческой деятельности он совершил подвиг и даже спас от неминуемой гибели поп-звезду М.
Дело было на тусовке в главной башне гостиницы "Русь". Там для "голубых" сборищ администрация концертного зала арендовала целый этаж, куда приглашались избранные, чтобы выпить и порезвиться.
Но однажды чуть не дошло до трагедии. Собравшиеся на вечеринку "голубые" сливки столицы решили разыграть певца М., отличавшегося весьма средними вокальными данными и гипертрофированной самовлюбленностью.
Когда гости изрядно выпили и стали разбредаться по комнатам, партнер М. по сексу, врач-косметолог по специальности, сыграл с певцом жестокую шутку. О ней были заранее извещены все присутствующие. Кроме, естественно, милашки М. Косметолог весь вечер строил глазки певцу. Потом их парочка удалилась в спальню. Шутка состояла в следующем. Непосредственно перед любовными играми партнер затолкал себе в задницу анестезирующие свечи и принялся возбуждать певца. Тот воспылал страстью. Но после нескольких фрикционных движений вдруг почувствовал полную анемию своего главного органа. Шок, испытанный им, был настолько силен, что М., с диким воем выскочив из спальни, пробежал через гостиную и попытался выброситься с балкона девятнадцатого этажа.
Витек, который в тот момент исполнял обязанности его концертного администратора, бросился к балкону и, поймав певца за пятку, вернул его на грешную землю. Поп-звезда еще долго билась в истерике под гомерический хохот присутствующих.
- Да, - философски подвел итоги Витек, - такие вот нравы, у наших знаменитых артистов. Я еще целый год проработал на их гастролях, и только недавно один друг раскрыл мне глаза. Он сказал, что ЭТО не входило в круг моих служебных обязанностей. Когда приятель сообщил мне эту новость, я просто не поверил и воскликнул: "Но они же меня с работы выгонят!" А приятель только засмеялся: "Это таких, как ты, дураков в страхе держат. Да плюнь на пидоров и устраивайся на телевидение - тот же шоу-бизнес, между прочим". Ну, я на радостях подал заявление по собственному желанию и целый месяц потом гулял - половину девчонок в Москве перетрахал. Но одна мне очень понравилась, женился. Мы теперь ребенка ждем.
Некоторое время мы ехали молча. Потом Витек спросил:
- А ночевать мы где будем?
- В Бресте. Ты что, там гостиницу не заказал?
- Да, не проблема. Приедем, возьму нам двуместный номер.
- Лучше два одноместных. Мне обязательно отдельный.
- Но ведь двойной дешевле? - удивился Витек.
- Я тебе, Витек, еще один анекдот расскажу, - ответил я. - Долго скакали два ковбоя по прериям. Устали. Спешились. Ведут коней на поводу. И вдруг один из них наступил на змею, а та укусила его прямо в член. Ковбой упал на землю и кричит другу: "Джон! Скачи скорей в город, спроси у врача, как можно меня спасти?" Друг прыгнул на лошадь, доскакал до города, находит врача. Рассказывает ему ситуацию. Врач в ответ: "Чтобы спасти вашего товарища, нужно срочно отсосать яд из его раны". Ковбой опять на коня, возвращается к укушенному другу. Тот в отчаянии спрашивает: "Ты был в городе?" - "Был". - "И что сказал врач?" - "Врач сказал, что ты умрешь!" - ответил ковбой.
– Забавно, забавно, - улыбнулся Пьер, - Вот, кстати, еще одна интересная тема. Как выкручиваются из безвыходных и опасных положений мужчины и женщины? В чем разница? И как с этим делом в России? - У нас есть хороший анекдот. Муж приходит домой под утро. Жена открывает ему дверь со скалкой в руках: "Ну, и где ты был?" Он, подбирая слова, говорит: "Понимаешь, какая штука…" Лезет в карман и вместо носового платка достает оттуда бюстгальтер. Разглядывает его, передает жене и говорит с тоской: "На, придумай что-нибудь сама".
Космическая нестыковка
Мой коллега Андрей, тоже фотограф, загулял. Его жена уехала на неделю к маме в другой город, и он решил не тратить время зря. Позвонил старой знакомой и поехал к ней. Сначала думал провести с ней приятный вечер. Но встреча всколыхнула в его душе волну воспоминаний, и он провел там три дня. И три ночи.
Вернувшись в самом радужном настроении к себе домой, он никак не предполагал встретить там любимую жену. Оказывается, его благоверная поругалась с мамой и вернулась на три дня раньше. И все эти три дня и три ночи она провела в слезах, не зная, что и подумать. Муж записки не оставил, мобильник отключил, а общие знакомые отвечали по телефону, что ничего не знают, и явно усмехались на другом конце провода. На классический вопрос "Где ты был?" опешивший фотограф ответил:
- На космодроме!
Почему он ляпнул такую чушь? Ведь никакого отношения к армии, науке или космическим исследованиям он не имел. Он подрабатывал на свадьбах и занимался съемками портфолио для начинающих моделей. Слово "космодром" просто случайно засело в его памяти. В такси по дороге домой он прослушал среди других новостей репортаж о запуске очередного корабля на земную орбиту.
- Где-где? - переспросила жена.
- На космодроме, - повторил фотограф. Отступать ему было некуда.
- Все ты врешь! Как ты туда попал? Кто тебя туда пустил? - всхлипнула супруга.
Андрею ничего не оставалось, как развивать эту тему.
- В том-то и дело. Попасть туда невозможно, - осторожно начал он свое повествование. - Ты помнишь нашего друга Ваню?
- Летчика?
- А кого же еще? Ваню, которого за пьянку отчислили из отряда космонавтов.
- Помню.
- Так вот. Его в космических войсках до сих пор любят и уважают. Правда, обаятельный парень?
- Правда, - согласилась жена, - а какое это отношение имеет…
- Самое прямое.
Мозг фотографа бешено работал, пытаясь связать в одну цепочку радиорепортаж о запуске корабля, знакомство с неудавшимся космонавтом и свое трехдневное отсутствие. Как это сделать, он пока не знал, но останавливаться было нельзя.
- Когда ты уехала, мне как раз позвонил Ваня. Мы давно не виделись и решили выпить.
- А что еще можно делать с этим алкоголиком… - вставила жена.
- Не перебивай, - одернул ее Андрей.
Он ощущал в себе все большую уверенность.
- Так вот, - продолжил он, - мы пили сначала с ним, а потом с его друзьями-летчиками, а потом те вдруг отказались пить. Мы им задаем резонный вопрос: "Почему?", и они признаются, что на другой день спецрейсом вылетают на космодром.
Когда фотограф произнес последнюю фразу, то испытал чувство, охватывающее золотоискателей, которые после долгих блужданий по лесам и долам вдруг натыкаются на золотую жилу. Дальше его уже несло. Он принялся рассказывать жене, как летчики пригласили их с Иваном полететь на космодром. И как он задрожал от одной этой мысли. Ведь, рассказывал он супруге, мечтой его жизни с самого детства было увидеть своими глазами космический старт. Андрей в деталях рассказал, как они с Иваном тайно, в багажном отсеке самолета, прилетели на космодром. Как летчики их прятали от посторонних глаз в своей гостинице, как потом провели на крышу дома, откуда взлет ракеты был хорошо виден. И еще он живо описал восторг, который испытал, когда ракета, оглушив пространство неистовым ревом своих двигателей, скрылась за облаками.
- И вот я вернулся. А ты: "Где был, где был?", - сокрушенно произнес фотограф и замолк.
- А снимки ты там не делал? - с последними нотками недоверия произнесла жена.
- Какие снимки! - воскликнул фотограф. - Ты бы видела, какая там секретность!
- Ладно, - сказала она примирительно, - ты хоть завтракал? Нет? Тогда пойди поешь. Я там все приготовила.
– А вот еще одна забавная история про то, как выбраться из безвыходного положения.
Картина маслом
Один актер, у которого никак не складывалась карьера, женился на дочке влиятельного генерала. Был он по молодости лет большим ловеласом. Но после свадьбы решил завязать с амурными похождениями. Жену он полюбил и не хотел лишних проблем. Больше всего наш герой боялся гнева ее папаши, по звонку которого актера и пристроили на телевидение. В одночасье он стал известным телеведущим. И благоухающий сад из красавиц, которых увидел там наш герой, увлек его в свои кущи.
Он совсем потерял голову, когда самая красивая дикторша, любимица всей страны, попросила подвезти ее домой после работы и пригласила на чашечку кофе. Герман, так его звали, понял, что другого шанса может и не быть, и вошел в ее подъезд. Вышел он оттуда на следующее утро.
Ночь наш герой провел восхитительную. А наступившее утро было ужасным. Герман представил себе предстоящие разборки с женой и принялся сочинять правдоподобный сценарий, оправдывающий его отсутствие в супружеской постели. Открывая двери своей квартиры, он уже имел в запасе историю про внезапный ночной эфир, в котором должен был заменить заболевшего товарища. Это должно было как-то успокоить жену, но все же настроения не поднимало. С каждой секундой ему рисовались все более неприятные сцены, которые могла устроить ему обманутая женщина. Однако то, что ждало его в квартире, он не мог себе даже вообразить. Там находился папа-генерал, которого вызвала бьющаяся в истерике жена.
Герман понял, что пропал. Сочинение про ночной эфир никуда не годилось. Папаша был приятелем директора телекомпании, и такая наивная байка была бы разоблачена в два счета. Герман открыл рот и произнес то, что удивило его самого. Его речь была адресована генералу:
- Дорогой Никодим Васильевич! Как хорошо, что вы здесь! Я хотел сделать вам сюрприз, но теперь придется рассказать обо всем сейчас. Я нашел то, о чем вы мечтали!
Что же, собственно, тот искал, сам Герман еще не знал, но понял, что останавливаться нельзя. Промедление было смерти подобно. Генерал слыл отменным стрелком.
- Я нашел для вас картину Шишкина.
Генерал от неожиданности открыл рот и глухо произнес:
- Говори.
Сам того не ожидая, Герман отыскал единственный спасительный островок в безбрежном море вранья.
Дело в том, что папаша-генерал, стреляющий без промаха, был еще страстным коллекционером картин великого художника.
Поэтому надо было продолжать историю обретения шедевра. Сбиваясь, Герман покаялся, что является азартным игроком в карты. Эту свою страсть он скрывал даже от любимой жены. Но иногда, признался наш герой, он не может себя сдержать, садится за стол и может спустить все до единой копейки. Долго прятал в себе наш герой неудержимую тягу к проклятой колоде, но вчера, встретив старых дружков, опять взялся за старое. И сразу же проиграл все: деньги, часы, автомобиль и даже обручальное кольцо. Он хотел покончить с собой…
В этом месте его вдохновенного рассказа жена воскликнула:
- Нет! Только не это!
Герман уловил в ее восклицании сочувствие, и это окрылило его на дальнейшую исповедь:
- Тут я напрягся, вспомнил о тебе, моя дорогая, собрал волю в кулак и снова сел за карточный стол. Ценой неимоверных усилий я отыграл все свои утраченные ценности и почувствовал, что сегодня мне везет. Удачу нельзя было упускать. Я вспомнил про вас, дорогой Никодим Васильевич, и потребовал, чтобы хозяин квартиры поставил на кон картину Шишкина, которая висела на стене. Тот стал сопротивляться, упрашивать, божиться, что это его единственная семейная реликвия. Но я был неумолим. Мы снова сошлись за карточным столом. И я ее выиграл.
Наступила пауза. Жена всхлипнула.
Генерал же срывающимся голосом прошептал:
- Где картина?
Отметив такую реакцию, Герман завершил свою повесть эффектным пассажем:
- Хозяин попросил у меня один день отсрочки, чтобы попрощаться с шедевром.
- А он не передумает? - спросил генерал.
- Надежный человек, я его знаю с детства.
- Хороший ты парень, Герман, - сказал генерал, обнимая блудного родственника. - Правильный. Я в тебе не ошибся. Только в следующий раз дочку предупреди.
С этими словами Никодим Васильевич покинул квартиру.
Жена принялась извиняться за то, что пожаловалась папе. Герман простил ее, поцеловал и сказал, что ему нужно отдохнуть после такой напряженной ночи.
- Конечно, поспи, дорогой, - согласилась жена.
Через три часа выспавшийся и набравшийся сил Герман уже мчался на своем джипе в знаменитый комиссионный магазин на Смоленской набережной. На что он надеялся, ему еще не было ясно до конца. Возможно, просто на удачу, ведь утром-то пронесло.
Однако слова продавцов-консультантов его огорошили. Во-первых, картины Шишкина были большой редкостью, их продажа осуществлялась через аукционы, и стоили они астрономических денег. Даже этюдов или рисунков великого мастера, про которые осторожно спросил Герман, в продаже никогда не было. Положение становилось безвыходным. Папе нужно было что-то предъявить.
Тогда Герман взмолился: "Может, есть что-то отдаленно похожее?" Он достал из бумажника несколько зеленых купюр и сказал, что это премия самому расторопному продавцу. Продавцы нырнули в подвал магазина и, чертыхаясь, вытащили на поверхность запыленный холст в раме.
- Предупреждаю, - сказал один из них, - что этот пейзаж ничего не стоящее фуфло. Такие сотнями штамповали халтурщики для немецких пивных.
- А подписи нет? - спросил Герман, разглядывая угадывающуюся под слоем пыли лесную полянку.
- Какая там может быть подпись? Я же сказал - фуфло.
- Тем не менее я его покупаю, - заявил Герман.
На другой день они с женой прибыли на квартиру к генералу с огромнейших размеров пакетом. Герман торжественно вскрыл его, но генерала это не обрадовало. Тот сразу понял, что эта мазня к его кумиру никакого отношения не имеет.
Он вздохнул и, приобняв Германа, сказал:
- Не огорчайся, сынок, тебе еще многому нужно научиться. А за порыв - спасибо.
Дневные красавицы
В Москве в молодые годы у меня был роман с одной балериной, очень милой и очаровательной девушкой. Однажды на очередном свидании она мне сказала:
- С тобой хочет познакомиться моя красивая подруга.
Я почувствовал какой-то подвох. Меня насторожило слово "красивая". Так девушки своим возлюбленным подруг не представляют.
- А откуда она про меня знает?
- Я ей про тебя рассказала. Расписала, какой ты классный.
И снова мне в голову закрались сомнения.
- А зачем она нам?
Балерина ответила вопросом на вопрос:
- Ты что, отказываешься знакомиться с красавицей?
- Ну, если вопрос стоит так, то знакомь.
Балерина не обманула. Красавица того стоила. Она жила в огромном сталинском доме на набережной Москвы-реки. Ее папа, большой начальник, в тот день проводил время на даче вместе с мамой. Так что квартира была в нашем полном распоряжении. Девушку звали Виолеттой, но мне это имя показалось немного вычурным, и я стал называть ее просто Ви. Красавице это понравилось.
Наше знакомство началось с символического эпизода. Буквально в первые минуты знакомства Ви, приглядевшись ко мне, вдруг сказала:
- А ну-ка снимайте пиджак.
Я удивился, а она указала на пуговицу, висевшую на последней ниточке. Девушка достала иголку, нитки и занялась пуговицей.
Возвращая мне пиджак, она произнесла со значением:
- Вот как крепко я вас пришила.
Это слегка напоминало фразу из пьесы, где мне отводилась какая-то роль. Так и вышло. Впоследствии оказалось, что моя балерина намылилась замуж и очень гуманно решила передать меня в хорошие руки.
Но мы с Виолой были ей только благодарны. Балерина правильно вычислила нашу пару. Мы подходили друг другу по всем статьям. Поначалу наш роман был очень бурным. Я подхватывал Ви у ее института, и мы неслись ко мне домой через весь город. Я нарушал правила, проскакивал на красные светофоры и лихо превышал скорость - так мне хотелось поскорее обнять любимую. А иногда, чтобы не терять времени даром, мы залетали в Виолкину квартиру. Благо, папа всегда был занят на работе, а мама все лето жила на даче.
Вот и в тот день у Ви отменили лекции, и мы, примчавшись в ее сталинский дом, юркнули в постель. Я нежно обнимал свою любимую и был на вершине блаженства. Наконец, устав от ласк, отправился в ванную комнату, открыл дверь и обнаружил там под душем обнаженную очаровательную молодую женщину.