- Пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы со мной самим не обошлись точно также. - Я с трудом ухмыльнулся. - И, насколько я помню, ты всего лишь пару раз пнул меня ногой. Никаких деревянных палок вроде не было.
- Не стану с тобой спорить.
Я издал смешок и сморщился:
- Это большое облегчение.
Сжав зубы, я втянул в себя воздух и постарался сесть. Звякнули цепи - это Павел медленно следовал моему примеру. Наклонившись вперед, обхватив руками колени, мы дождались, пока боль в израненных спинах не утихла до такой степени, что можно было нормально дышать.
- Благодатью Божьей мы участвуем в страданиях Христа. - Павел поднял голову. - А у нас тут компания…
Сквозь решетку нашей камеры я увидел других узников темницы - безмолвных людей с темными пустыми глазами, без всякой надежды ожидающих конца своих испытаний.
Павел улыбнулся мне.
- Даже в темнице Бог открывает нам возможности.
И он стал проповедовать.
- По великой Божьей милости, Он омыл наши грехи, даровав нам возрождение и новую жизнь посредством Духа Святого, который Он излил на нас обильно через Спасителя нашего Иисуса Христа.
Я почитал за честь страдать за имя Христово, сделавшись, в какой–то мере, причастным к страданиям, которые мой Господь претерпел за меня. И считал честью страдать вместе с Павлом.
И мы пели песни избавления - в темноте - и смеялись, потому что эта мрачная дыра, обитель горя человеческого, наполнялась их звуком. Мы радовались своему спасению, избавлению от греха и погибели, уверенности в Божьих обетованиях и в вечной жизни. Наши голоса взлетали и крепли, доносились к стражникам через каменные коридоры. Те не приказывали нам замолчать. Здесь, в темнице, мы обрели слушателей. Пусть их сковывали цепи, зато не отвлекали крики одержимой. Жадно и сосредоточенно внимали они единственной надежде для заживо погребенных в этом земном аду.
Один признался, что участвовал в убийстве. Павел сказал, что он - тоже - и рассказал, как Бог простил его, изменил и направил по новому пути.
Другой утверждал, что невиновен. Когда–то я мнил себя невиновным и безупречным. Я сказал ему, что все люди - грешники, и каждому нужна благодать.
А в полночь случилось землетрясение, поколебавшее основание темницы. Камни заскрежетали друг об друга, нас окутала пыль. Люди завопили от ужаса. Темничные двери распахнулись. Цепи сами собой упали у нас с ног, как будто их разорвала незримая рука.
- Что это? - кричали люди в замешательстве, боясь на что–то надеяться.
- Это Господь! - отвечал Павел. - Оставайтесь на месте. Только доверьтесь Ему!
Раздался топот бегущих ног, и моему взору предстал тюремщик. Лихорадочно оглядевшись, он с ужасом разглядел отворенные решетки и извлек из ножен меч. Когда он стащил нагрудник, мы поняли, что он хочет сделать. Он предпочитал лучше умертвить себя собственноручно, нежели быть распятым за неисполнение служебных обязанностей. Он думал, что все мы бежали!
- Стой! - громко воскликнул Павел. - Не губи себя! Не причиняй себе вреда! Никто не убежал! Мы все здесь!
Опустив меч, тюремщик кликнул стражу, потребовал огня. Стражники, подбежав к нашей камере, озарили ее факелами. Тюремщик упал перед нами на колени.
- Встань! - велел Павел. - Мы не боги, чтобы нам кланяться. Мы возвещаем путь спасения.
- Они говорят о Боге, который умер и воскрес, - подал голос один из узников.
- И жив по сей день, - добавил другой.
- Идемте! - поманил нас тюремщик, весь трясясь и вытаращив глаза от страха. - Выходите!
Он вывел нас из темницы и отвел в свое жилище. Крикнул, чтобы принесли воды, мази, бинтов. По комнате металась женщина, за нее цеплялись несколько детей. Прижав их к себе, она обратилась к тюремщику.
- Я боялась за тебя, муж мой. Боги гневаются. Они потрясли основание нашего дома!
- Все в порядке, Лавиния. Тише! Эти люди служат какому–то очень могущественному богу.
- Он - единственный Бог! - возразил Павел. - Нет других богов.
Тюремщик уставился на него.
- Господин мой, что мне делать, чтобы спастись?
- Веруй в Господа Иисуса Христа, - отвечал ему Павел, - и спасешься.
- Ты и все твои домашние, - улыбнулся я женщине и детям.
- Землетрясение, возвратившее вам свободу, доказывает Его великую силу. - Тюремщик взял чашу с водой из рук слуги и принялся сам омывать наши раны. - Расскажите мне об этом Боге, который открывает тюремные двери и разбивает оковы.
Тюремщик - как узнали мы позже, звавшийся Димитрием - и все его семейство поверили каждому нашему слову. Мы окрестили их. Свет Иисуса Христа не угасал даже в темнице!
Накрыли стол, и мы преломили хлеб.
- Как же я верну вас в тюрьму, когда вы подарили нам жизнь? Я извещу ваших друзей. Помогу вам выбраться из города. Они встретят вас со всем необходимым…
На миг я поддался было искушению. К счастью, Павел оставался тверд.
- Мы не собираемся бежать. Мы послушны закону. Бог способен защитить нас от ложных обвинений, из–за которых мы попали в тюрьму.
Стражники отвели нас назад, в темницу.
Через несколько часов возвратился Димитрий.
- Я послал к городским начальникам и передал им, что случилось ночью. Они тоже слышали землетрясение. Когда я рассказал, как тюремные двери открылись и цепи спали у вас с ног, они решили вас отпустить. Вы можете свободно идти с миром!
- Можем идти? - переспросил я. - Или нам приказано идти?
- Они хотят, чтобы вы покинули город.
Меня охватило разочарование. Мы так много сделали. Но сколько еще оставалось! Господь спас этого человека и его домашних, а теперь он, сам того не ведая, служит орудием сатаны, чтобы заглушить наш голос.
Павел сложил руки на коленях.
- Мы не уйдем!
- У вас нет другого выбора! - снаружи ожидала стража, чтобы вывести нас из города.
- Нас, римских граждан, без суда всенародно избили и бросили в темницу. А теперь тайно выпускают? Ну уж нет! Пусть придут сами и выведут нас!
Димитрий побелел.
- Так вы - граждане Рима? Отчего ж вы сразу не сказали?
Я криво улыбнулся.
- Нам не дали ничего сказать.
Димитрий опять послал к начальству. Вернулся с магистратами. Тот, кто отдал приказ бить нас, стоял бледный, как полотно, страшась возмездия.
- Умоляю вас, простите! Если бы мы знали, что вы - римские граждане, никогда бы не дали никому поднять на вас руку, не говоря уже о том, чтобы бить на площади принародно!
- Очень просим, поверьте нам!
- Вы вынесли нам приговор без судебного разбирательства на основании лжесвидетельства, - отчеканил Павел. - А теперь изгоняете вон из города.
- Нет–нет, что вы! - магистрат развел руками. - Это Крисп, Понт и другие сбили меня с толку своими обвинениями. Они все еще злятся из–за той рабыни. И тому есть причина. Девица теперь ничего не стоит.
Что же теперь будет с бедной девушкой? - подумал я.
- Если она ничего не стоит, передайте владельцам, пусть продадут ее Лидии, которая торгует пурпурными тканями. - Она освободит девушку.
- Если вы останетесь в Филиппах, начнутся беспорядки - предостерег другой.
Уговоры продолжались.
- Если вы останетесь, мы не можем обещать вам безопасность.
- Мы принимаем ваши извинения, - отвечал им Павел.
- И вы уйдете? - Было ясно, что они хотят избавиться от нас как можно скорее.
Павел кивнул. Я хотел было возразить, но он взглядом велел мне молчать.
- После того, как встретимся со своими единоверцами.
Мы отправились к Лидии, где обнаружили Луку с Тимофеем. Они молились всю ночь.
- Бог ответил на ваши молитвы, - сказал я, смеясь, хотя раны причиняли мне боль.
Лука осмотрел повязки.
- Этого мало.
Когда он стал сыпать на раны соль, чтобы предотвратить заражение, я потерял сознание.
Павел поднялся раньше меня и попросил созвать верующих. Когда все пришли, мы наставили их, как могли, за то короткое время, которое еще оставалось.
- Укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его, - напутствовал Павел.
Я обещал, что мы будем им писать.
Вечером мы с Павлом, Лукой и Тимофеем покинули Филиппы.
Из всех церквей, к основанию которых мне довелось быть причастным за эти годы, церкви в Филиппах пришлось претерпеть самые большие лишения. Иные из тамошних верующих потеряли жизнь; многие - кров и заработок. И все же они остались непоколебимы. Обнищав из–за гонений, они взамен обогатились от Бога верой и любовью.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет с ними и да подкрепляет их до дня Его пришествия.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дальше наш путь лежал через Амфиополь и Аполлонию - до Фессалоники. Там мы обнаружили синагогу и остановились в доме у Ясона - иудея, уверовавшего во Христа много лет назад - во время Пятидесятницы в Иерусалиме. Нам не хотелось его обременять. Павел нашел заказы на изготовление палаток, я писал письма и документы. Каждую субботу мы шли в синагогу и разбирали Писание с иудеями, приводя им оттуда доказательства, что Иисус есть Мессия, Помазанник Божий, Христос, посланный Богом исполнить Закон и искупить нас от греха и смерти. Но уверовали немногие.
Больше всего уверовавших было из богобоязненных греков, чтущих Единого Бога и соблюдающих Тору. Они со всем пылом приняли Христа и взялись распространять по городу весть об Иисусе. Многие же иудеи разгневались, видя, как растет число верующих. Прихватив с собой всяких негодяев из городской черни, они собрали толпу и подступили к дому Ясона, ожидая найти там нас с Павлом. Павел тем временем работал за пределами города, а я был у одного чиновника, которому помогал с письмом. Поэтому вместо нас они схватили Ясона с несколькими братьями и потащили этих несчастных к городским властям.
Все происходило в точности, как в Филиппах!
Они обвинили Ясона и остальных схваченных ими верующих, что те вызывают беспорядки, и уже весь город перевернули вверх дном. По их утверждениям, мы учили, что Иисус - другой царь вместо кесаря, и подбивали народ на восстание против Рима!
Я отыскал друзей моего отца и с их помощью устроил так, что братьям удалось откупиться, внеся залог. Ясона и остальных отпустили. Но на этом беды не закончились.
Ясон убедил нас с Павлом покинуть город.
- Иудеи намереваются убить Павла. Тебя, Сила, они тоже ненавидят, но считают греком. А Павел для них - предатель своего народа и вероотступник. Каждое его слово для них - богохульство, и, останься он здесь, они не остановятся ни перед чем, чтобы его погубить. Вам нужно уходить. Сейчас же!
- Я с вами, - Тимофей был готов пуститься в путь хоть в ту же минуту.
- Ты остаешься с Лукой. - Невзирая на мольбы Тимофея, Павел был тверд, как камень. - Мы встретимся позже.
Я знал: Павел боится за мальчика и не хочет подвергать его опасности, и потому доверил его Луке.
Под покровом темноты мы выбрались из города и направились в Верию. Там мы пошли прямиком в синагогу. Я ожидал новых неприятностей, однако верийские евреи оказались более открыты умом и сердцем. Они слушали - и тщательно исследовали Писания, чтобы убедиться в истинности наших слов. Тело Христа в Верии быстро росло - уверовали многие: и иудеи, и знатные эллины - мужчины и женщины.
Вскоре к нам снова примкнули Лука с Тимофеем, горя желанием помочь. За ними по пятам следовали некоторые религиозные деятели из Фессалоники, из иудеев, которых так раздосадовало наше учение. Они намеревались уничтожить Церковь.
- Вам надо идти на юг, - предупредили нас верийские верующие.
Павлу не хотелось уходить.
- Сила, мы не можем бросить этих новорожденных агнцев.
Я же опасался за его жизнь. К уговорам присоединились Лука с Тимофеем, но Павел не сдавался.
- Это упрямство и гордыня не дают этим фессалоникийцам оставить меня в покое. Я не собираюсь им уступать.
- А что, как не гордыня, сейчас говорит в тебе самом, Павел? - Я знал, это жестокие слова, но иногда до Павла доходило только так. - Не давай места греху. Если мы уйдем, то и они разойдутся, решив, что овцы не смогут выжить без пастыря.
- А они смогут?
- Посеянное в них пустило корни, Павел. Они познали истину, и истина сделала их свободными. Их будут направлять Святой Дух и Писание. Мы должны уйти - и не только ради тебя, но ради них.
Тяжелее всего далось прощание на берегу. Денег на корабль до Афин хватило лишь на двоих.
- Ты был болен. С тобой должен ехать Лука.
- Сила, ты знаешь, с какой любовью и уважением отношусь я к Луке, но я выбираю тебя.
- У тебя до сих пор гноятся раны на спине. Врач необходим тебе больше, чем соработник.
- Со мной все будет в порядке!
- Да, при надлежащем лечении, которое предусмотрел для тебя Бог.
- Но…
Тут моему терпению пришел конец.
- Да не спорь ты! Ну почему тебе надо все время спорить, даже с теми, кто с тобой одной веры! Давай, укроти язык - и лезь на палубу!
Павел рассмеялся. Я тут же устыдился, что вышел из себя.
- Есть и другие заблудшие овцы, Павел. Подумай о них. И не забывай, что Бог призвал тебя быть Его избранным сосудом, чтобы возвещать имя Его народам, царям и сынам Израилевым. Ты не можешь остаться здесь и дать им тебя прикончить. Царям, Павел! Так сказал Господь Анании! Может, однажды ты предстанешь перед кесарем, и, если будет на то Божья воля, император будет слушать тебя. Ты должен ехать. Так хочет Бог!
Ом расплакался. Я обнял его.
- Ты самый убедительный проповедник - нам всем до тебя далеко! - Я нисколько ему не льстил. Отступив на шаг, я сжал его руки в своих. - Твоя жизнь не должна оборваться здесь.
- А как же вы с Тимофеем?
- Вернемся в Верию и будем сидеть тихо. Станем наставлять и увещевать братьев и сестер, а позже присоединимся к тебе.
Павел обнялся с Тимофеем. Мальчик плакал.
- Пошли, Павел! - заторопил Лука. - Нам пора!
Я твердой рукой взял Тимофея за плечо. Двое друзей поднимались на корабль.
- Бог сохранит его, Тимофей. Давай подождем, пока корабль не выйдет из гавани. А то вдруг нашему другу взбредет в голову выпрыгнуть за борт.
Тимофей издал сдавленный смешок.
- Он может. Он тревожится обо мне.
- Ты должен научиться жить без него, Тимофей. Он призван нести Благую весть дальше. А задача других - оставаться после него и учить.
Он поднял на меня взгляд.
- Еще рано.
- Скоро. - Так сказал мне Бог.
У Павла никогда не будет легкой жизни.
Как и у всякого его спутника.
* * *
В ожидании известий от Луки с Павлом мы с Тимофеем нашли себе работу, позволявшую обеспечивать себя, и каждый вечер встречались с верующими. Я учил, Тимофей - ободрял.
Павел с Лукой часто писали, как идут дела в Афинах. Наш друг не собирался скрываться.
"Я говорил в синагогах, но у афинских иудеев оказались каменные сердца. Теперь я проповедую на площади, где люди слушают охотнее".
Однако Афины огорчали его дух.
"Не могу и шагу ступить, чтобы не наткнуться на какого–нибудь идола, олицетворение нечистоты и распутства. Толпы народа стекаются к этим богам".
На агоре ему встретилось несколько философов: эпикурейцев и стоиков.
"Для афинян нет большего развлечения, чем узнавать новейшие идеи, и слово о Христе пробудило в них любопытство. Меня пригласили выступить перед советом в Ареопаге. Я пошел, молясь, чтобы Господь дал мне слова, способные коснуться сердец этих людей. Бог ответил на мою молитву: я увидел жертвенник с надписью "Неведомому Богу". Иисус и есть тот самый неведомый Бог. Почти все за исключением немногих сочли меня пустословом, проповедующим о странных божествах. Когда я рассказал о воскресении Иисуса, они посмеялись. Тем не менее, некоторые спаслись. Здесь вы познакомитесь с Дионисием. Он - член Ареопага. Еще уверовала Дамарь, достойная женщина, известная своей добродетелью. Каждый день мы собираемся в доме Дионисия. Он живет рядом с Ареопагом".
Следующее письмо было от Луки.
"Мы перебрались на юг, в Коринф".
Он не объяснил, по какой причине, но я легко мог представить, что Павла опять выдворили из города иудеи или члены Ареопага.
"Мы встретили двоих иудеев, изгнанных из Италии эдиктом императора Клавдия. Прискилла и Акила шьют палатки и пригласили Павла войти в дело. Я тоже с ними. Павел выбивается из сил, но я не могу его остановить. Он постоянно в трудах: или сшивает кожи, или ведет споры с иудеями и эллинами в синагоге. Ему необходима помощь. Я врач, а не проповедник. Приезжайте как можно скорее. Вы с Тимофеем нам очень нужны".
Мне удалось заработать только–только на дорогу для себя, но верийцы, узнав о положении Павла, собрали средства, чтобы оплатить путь Тимофею. Тимофей написал им в ободрение прекрасное исповедание веры. "Если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем. Если терпим, то с Ним и царствовать будем. Если отречемся, и Он отречется от нас. Если мы неверны, Он пребывает верен, ибо Себя отречься не может". Я сделал список для Павла.
Позже Павел теми же словами воодушевлял Тимофея, когда тот стал пастырем в Ефесе - месте, исполненном такого зла и непотребства, что оно казалось нам самим престолом сатаны.
Сегодня слова Тимофея ободряют меня.
Всем нам предстоит переносить гонения, ибо мир лежит во зле. И все же Иисус Христос - Господь! Я знаю: мы можем быть спокойны за свое будущее! И еще я знаю: Христос царствует в наших сердцах, умах и душах. Наши жизни - живые свидетельства истинности Иисуса Христа - распятого, погребенного и воскресшего.
Однажды Иисус вернется, и дни испытаний останутся позади.
Гряди, Господь Иисус. Гряди скоро.