Я продолжала идти весь день и только за несколько часов до заката, внезапно осознала, что направляюсь в ту самую сторону, откуда приплыла с северянами. Я целеустремленно шла к мертвому поселению Гарда. Странным мне показалось то, что меня словно тянуло в том самом направлении. Но я не стала долго раздумывать о странностях собственного поведения. Возможно я подсознательно хотела попасть туда, надеясь, что Гард и его люди вернулись, чтобы восстановить поместье. В любом случае, проверить стоило, и я поспешила дальше.
Скоро лес пошел под уклон и скользить на лыжах с горки стало легче. Я уже порадовалась было тому, что мой побег пока так успешно продвигается, когда услышала жуткий звук, наполнивший мое сердце холодом. Волчий вой. Я остановилась. Здесь, в глубине леса этих тварей было немеряно. Я вспомнила, как один из дружинников Торгрима предлагал устроить на волков облаву, признавая при этом, что зверей слишком много развелось во владениях последнего.
- Волки - это очень плохо, - сказала я вслух, словно звук собственного голоса мог придать храбрости.
Обернувшись назад, я увидела недалеко от себя вышедшего из-за деревьев огромного волка. За ним появился еще один и еще...
- Стая, - пронеслось в моей голове. Это было плохо. Очень плохо.
Не долго думая, я оттолкнулась лыжами и побежала вперед, со всей скоростью, на какую только была способна. Стая охотилась, и я попалась на их пути. Теперь мне не дадут уйти.
Я скользила по снегу, молясь всем богам, чтобы мои лыжи не зацепились случайно за какую-нибудь корягу, торчащую из-под земли и радовалась только одному - я ехала по склону вниз, что значительно увеличивало мою скорость. За моей спиной слышались удары лап. Звуки приближались и вот один из волков уже забежал вперед, обогнав меня. Я резко повернула вправо, уходя от прыжка огромного матерого зверя. Наклон увеличивался, а вместе с ним увеличивалась и скорость моего скольжения. А волки не отставали. Пока я объезжала попадавшиеся на моем пути деревья, они обходили меня и кажется вели куда-то. Загоняли, догадалась я и оказалась права.
Лес закончился так внезапно, что я едва успела удивиться, но самое страшное было впереди. Я неслась на огромной скорости по крутому склону. За моей спиной и по обе стороны от меня бежали волки. Мне даже казалось, что я могу слышать их дыхание, и оно пугало. Дикие глаза говорили о том, что скоро для меня все будет кончено. И я понимала, почему. Лыжи несли меня к обрыву за которым я не видела дальнейшего пути. Что лежало внизу я могла только догадываться. А потом я увидела белое пятно, возникшее у меня на пути. Это был волк. Огромных размеров, белоснежный как свежевыпавший снег. Вожак стаи ждал меня в конце моего забега.
Я вся вспотела. Сердце в груди стучало с такой силой, что казалось этот стук разноситься эхом по заснеженному холоду. Я знала то, о чем сейчас думали эти звери, загонявшие меня в ловушку. Они ждали, что я остановлюсь или поверну, стараясь избежать падения в неизвестность и тогда их ждал пир, а меня медленная и мучительная смерть.
Я помнила рассказы одного из охотников о повадках волков. Они будут есть меня заживо, пока один из наиболее злых не вырвет мое горло... Все эти мысли и воспоминания пронеслись в моем сознании за считанные секунды, и я решилась. Я ведь не была глупым оленем или трусливым зайцем. Я человек, сказала я себе. Волки целенаправленно подгоняли меня в нужном им направлении, а их вожак выжидающе смотрел на меня. Вопреки всему, я не снизила скорость, а наоборот постаралась ускориться. И вот уже обрыв совсем рядом. Белый волк, словно почуяв неладное, присел, готовясь в прыжке перехватить добычу. Я тоже присела и вильнула в сторону, всего на какой-то метр, но этого хватило, чтобы волк промахнулся, а я, так и не успев порадоваться короткой победе взлетела в воздух.
Несколько прекрасных секунд я парила и мне казалось, что стоит мне раскинуть руки в стороны, и я взлечу ввысь, как птица. Но тут я увидела, что падаю вниз, прямо на другую сторону длинного и глубокого оврага. Одна из лыж во время этого удивительного полета, соскочила с моей ноги. Я упала, ударившись о припорошенную снегом землю. Удар был такой силы, что в глазах у меня потемнело, и я днем увидела звезды. Меня еще инерцией протащило по снегу, и я остановилась только врезавшись в ствол толстой ели, попавшейся на пути. Рука подозрительно хрустнула, прострелила болью, и я не сдержала крика. Несколько минут просто валялась на снегу, стеная и завывая не хуже преследователей, затем заставила себя закрыть рот, при этом закусив до крови губу.
- Вставай, - сказала я себе.
Перекатившись на бок, с трудом поднялась на четвереньки, бросила взгляд на другую сторону обрыва, где стояла вся стая. Волков было шесть. Белоснежный вожак смотрел на меня долгим внимательным взглядом, затем поднял вверх морду и завыл, да так громко, что я отпрянула назад. Вскоре к своему главарю присоединились остальные, а я встала и медленно подошла к краю обрыва, волоча за собой оставшуюся лыжу и радуясь уцелевшей котомке за спиной. Взглянув вниз, ужаснулась. Упади я туда, волкам даже не пришлось бы делить мое тело, я просто разбилась бы на куски на острых камнях, покрывавших дно оврага с протекавшим там ручейком, который к моему удивлению, оказался не замёрзшим. Сняв мешающую лыжню, я запустила ею в сторону стаи, не прекращавшей свой заунывный вой. Затем отвернулась и прижимая к телу ноющую руку, пошла вперед. До моего слуха еще долго доносились их голоса, наполненные печалью. Небо над головой медленно окрашивалось алым.
- Завтра будет ветрено, - почему-то подумала я, шагая сквозь темнеющий лес. Стоило остановиться и устроиться на ночлег, где-то под деревом, где почти нет снега, сделав себе ложе из иголок. Но я почему-то упорно двигалась вперед.
Солнце окончательно село и серые сумерки быстро растаяли в ночи. Мороз усиливался, а я все шагала вперед, прижимая увечную руку здоровой. Я то и дело оглядывалась, выискивая себе место для ночлега. Изо рта вылетал пар, щеки заледенели, а губы потрескались. Меня всю трясло от холода, и я шла почти инстинктивно переставляя уставшие ушибленные ноги, мечтая о тепле, когда вдруг увидела перед собой выросшую высокую ель. Верхушка красавицы поднималась высоко к небу, а тяжелые лапы лежали на земле, создавая подобие шалаша. Я недолго думая, направилась к ней и забравшись под ветви, увидела сухую хвою, устилавшую дно импровизированного шалаша. Радостно улыбнувшись, я снова выбралась из-под дерева и натаскав сухого валежника разожгла костер прямо перед деревом, расположив его так, чтобы все тепло шло в мое временное пристанище.
- Так-то лучше, - произнесла я, протягивая руки к жаркому пламени. Согревшись, достала из мешка немного еды, подогрела над огнем мясо, нацепив его на прутик, поджарила ломоть хлеба и с удовольствием приступила к трапезе, не некоторое время забыв даже о своей многострадальной руке. Затем залезла под дерево и зарывшись в хвою, свернулась калачиком, положив голову на толстый корень, выступающий из земли. От костра шло тепло и меня скоро разморило. Я едва успела подбросить дров, в самом конце положив толстый кусок дубовой ветки, и не заметила, как уснула. Несколько раз я просыпалась ночью, чтобы подбросить дров. Один раз вскочила уверенная, что слышу рядом волчий вой, но как оказалось, это был всего лишь сон, и я вновь легла и уже до утра проспала относительно спокойно. Когда я встала, то увидела, что костер еле тлеет. Он почти не давал мне тепла. Швырнув на угли пучок чухой хвои, я выбралась из-под дерева и собрала еще сухих ветвей.
Быстрый завтрак и вот я снова на ногах. Я пошевелила пальцами больной руки с радостью отметила, что боль хоть и осталась, но уже стала слабее, значит с костью все в порядке. Просто это оказался сильный ушиб.
Засыпав огонь снегом, я вскинула на плечи котомку и снова пошла вперед.
Я не знала куда несли меня ноги, но все шла и шла, надеясь, что они выведут меня к какому-нибудь поселению или деревеньке, желательно находящейся как можно дальше от моря. Я надеялась, что кто-нибудь сможет мне сказать, где находится поместье Гарда, хотя еще даже не могла предположить, как буду все объяснять, а самое главное, что скажу, когда меня спросят откуда я иду. Лгать не хотелось, но придется. Но главное для меня сейчас было выйти к людям и не заблудиться в лесу. Еще одна встреча с волками могла оказаться не такой счастливой для меня, да и теперь я шла без лыж, что замедляло движение. И почему-то я все еще наивно надеялась, что для меня все закончиться хорошо.
Глава 6
Как я не растягивала припасы, но через две недели моих блужданий по лесу, они подошли к концу. Доедая последнюю черствую корку хлеба, я сидела у костра и думала о том, что сглупила не прихватив из поместья Торгрима лук или хоть какое-то оружие. Нож Орма все еще висел на моем поясе, но толку от него было мало. Охотиться с таким оружием, только зверье смешить.
Я простерла над огнем озябшие руки, затем потерла плечи и огляделась. Вокруг меня был только лес. Мрачный, нависавший своими темными кронами с вечным ледяным ветром, гулявшим в ветвях. Я постоянно не высыпалась, потому что была вынуждена поддерживать огонь с сон урывками не позволял нормально отдохнуть, и я чувствовала себя неважно и кажется, даже немного похудела. Это осознание меня отчего-то опечалило. Ведь только-только начала набирать вес, подумала я и тут же рассмеялась нелепости своих мыслей. Я одна в глухом лесу. Мне нечего есть, я не знаю куда мне идти дальше, я убила человека и едва унесла ноги от стаи голодных волков, а сейчас сижу и переживая по поводу каких-то лишних килограммов. Истерический смех раздался в тишине, отражаясь от качающихся великанов. Кажется, даже деревья замерли на мгновение, глядя на меня, маленькую и потерянную, распластавшуюся на снегу и смеющуюся, запрокинув голову к синему небу.
Истерика быстро прошла. Я заставила себя встать и идти дальше, хотя ни сил, ни желания больше не было. Промелькнула мысль этой ночью не разжигать костра и уснуть под треск мороза, но я тут же отогнала всяческие мысли о смерти. Пока жива, надо бороться, сказала я себе. И под вечер была вознаграждена.
Ноги вынесли меня на высокий утес. Где-то внизу шумело море. Деревья отступили назад, и я увидела маленький домик, ютившийся на самом краю скалы. На короткий миг я застыла, разглядывая поднимающийся вверх дым от очага, а затем побежала вперед.
На стук мне открыла пожилая женщина. Она оглядела меня с ног до головы любопытным взглядом, затем кивнула, приглашая зайти в дом, и я проскользнула в тепло помещения, благодарно улыбаясь гостеприимной хозяйке.
- Я Трюд, - назвалась женщина, пока я устроилась у огня, согреваясь.
- Мое имя Ярина, - ответила я и поспешно добавила, - Спасибо, что впустила в дом. Я уже несколько дней хожу по этому лесу и почти отчаялась найти людей.
Женщина села на скамью у окна. Взгляд умных серых глаз прошелся по мне, оценивающе и с долей интереса.
- Тебе повезло, что ты вышла к моему дому, Ярина, - сказала она, - Следующее поселение находится в нескольких днях пути от моего дома, и оно спрятано в лесу, так что едва ли ты нашла бы его.
Я улыбалась, чувствуя, как отогреваются пальцы и ноги приятно щекочет вновь заструившаяся по венам с прежней силой кровь.
- Ладно, я сперва накормлю тебя, - сказала Трюд, - А после и поговорим.
- Спасибо! - ответила я.
Женщина встала. Засуетилась по дому, накрывая на стол. Я увидела появившийся горшочек каши и кувшин с каким-то отваром, затем Трюд нарезала ломтиками копченое мясо и тоже поставила блюдо на стол.
- Иди, поешь, - позвала она и я села за стол, а хозяйка дома опустилась на скамью, стоявшую, напротив. Сначала она просто следила за тем, как я набиваю себе желудок, а потом стала расспрашивать меня, кто я да откуда. Я старалась отвечать по мере возможности честно, опустив только некоторые части моей истории, в частности то, почему убежала из поместья Торгрима и свою первую встречу с Ормом. Женщина слушала внимательно, чуть склонив голову на бок и с интересом следила за мной. Мне было не ловко от такого пристального внимания, но я старательно не отводила взгляд.
- Так говоришь тебя купил на рынке в Шаккаране воин по имени Хок.
Я кивнула.
- Хорошо, - она больше ничего не стала спрашивать, а затем, когда мы вместе убрали со стола, Трюд расстелила мне на лавке одеяло.
- Спать будешь там, - сказала она, - Если хочешь, можешь зиму провести у меня. Я вообще привыкла жить одна, но не могу же я тебя выгнать в мороз из дома, тем более, что идти тебе, как я понимаю, некуда.
Я снова кивнула.
- Только тебе придется помогать мне по дому, да и с зельями тоже, - он задумчиво прикоснулась к подбородку указательным пальцем, добавила, - Я знахарка и у меня часто бывают разные люди... Скажи мне честно, девочка, почему ты ушла из имения Торгрима? Я знаю Кирстен, она однажды была у меня, и мне хватило столь короткого знакомства, чтобы понять, что она за человек, но даже зная это я не думаю, что причина твоего побега была в капризной хозяйке. Ты не похожа на человека, который уходит от подобных трудностей.
Несколько мгновений я молчала. Сказать или нет, одна эта мысль крутилась в моей голове. Трюд выжидающе смотрела на меня. В ее глазах было что-то такое, что я решилась.
- Я убила человека, - выпалила я и спокойно посмотрела в глаза женщины. Пусть решает, подумала я, скажет, что мне надо уйти, уйду, а нет, так останусь жить не боясь о том, что смогу выдать свою тайну. Впрочем, тайной она уже не была.
- Кого? - спросила Трюд.
- Его звали Орм, - ответила я, - И я защищала свою жизнь.
Трюд несколько мгновений молчала, потом произнесла:
- Хорошо, что ты мне призналась. Можешь оставаться, - и больше не сказала ни слова.
Уже позже, когда мы легли спать и Трюд погасила свечу, я глядела на огонь в очаге и думала о том, что ждет меня дальше. А еще я надеялась, что мое везение будет и впредь сопутствовать мне.
Так прошла неделя с тех самых пор, как я стала жить у знахарки. Моя работа заключалась в уборке по дому, стирке, иногда приходилось накрывать на стол, но крайне редко, так как сама хозяйка любила готовить. Не скажу, что все делала абсолютно сама. Трюд никогда не ленилась и всю работу мы делили на двоих. Исключение составляли только те случаи, когда она была занята. За все это время к нам дважды приплывали за помощью на ладьях. Это были воины, кого-то из них ранило в набеге, и рана стала гноиться, а у второго оказалась лихорадка, которая мучила его еже несколько долгих дней непрекращающимся жаром и ломотой. Один раз приходила какая-то женщина, которая, как оказалось, жила в той самой деревеньке, о которой мне рассказывала Трюд. И воина, и женщину знахарка лечила в отдельной комнате, куда никому не было хода, даже мне.
Однажды, когда мы ужинали сидя за столом напротив пылающего очага, я набралась храбрости и наконец произнесла то, что собиралась с самого утра, набираясь храбрости и опасаясь, что мне откажут.
- Я хотела бы попросить тебя, - начала я. Трюд подняла голову, ложка застыла в ее руке.
- Что такое? - поинтересовалась она.
Я медлила всего минуту перед тем как выпалить:
- Я хочу попросить тебя научить меня лечить, так как это делаешь ты, - и посмотрела ей прямо в глаза, надеясь увидеть реакцию на мою просьбу.
Трюд не изменилась в лице. Кажется, она даже ждала, что я попрошу ее об этом, потому что ответила утвердительно и как ни в чем не бывало продолжила есть дальше, пока я сидела раскрасневшаяся с отчаянно колотящимся сердцем.
- Только это будет не легко, - сказала она, закончив трапезу и отложила в сторону ложку.
- Я буду стараться, - произнесла я.
Трюд как-то внимательно посмотрела на меня, затем усмехнулась и встала из-за стола.
- Раз так, то если ты поела, сразу и начнем! - заявила она и направилась в комнату, где у нее хранились все травы и зелья. В ту самую комнату, где она принимала нуждающихся в ее помощи людей.
- Что, вот прямо сейчас? - немного опешила я.
Трюд улыбнулась.
- А что тянуть?
Я расплылась в ответной улыбке и последовала за ней.
Кирстен лениво чмокнула отца в щеку, едва мазнула равнодушным взглядом по скрюченной Хельге, застывшей за спиной Торгрима, по провожающим ее слугам, стоявшим на отдалении на берегу и поднялась по трапу под руку с мужем на борт его корабля. Гордая, сияющая.
- До встречи, отец, - крикнула она и встав у борта, широко улыбнулась, глядя как на корабль поднимают в тяжелых сундуках ее приданное. Последним на ладью поднялся Орм. Он шел тяжело, то и дело покачиваясь и почти сразу присел на одну из скамеек, предназначенных для гребцов. Вытер со лба проступивший пот и облегченно вздохнул.
- Береги мою дочь, - крикнул с берега Трогрим.
Сигвальд только молча улыбнулся, а Кирстен бросила на своего мужа взгляд полный обожания. Она даже покраснела, вспоминая жаркие ночи, проведенные в его объятиях. Девушка даже не думала, что все может оказаться настолько чудесным! А теперь она наконец-то покидает опостылевший дом и вечно трясущуюся над ней старую бабушку. Впереди желанная свобода, теперь она сама себе хозяйка. Кирстен была уверена, что покоренный ее красотой Сигвальд будет выполнять любой ее каприз...
Когда ладья отошла от причала, Торгрим еще немного постоял, провожая ее взглядом, а затем пошел наверх, к дому и только одна Хельга осталась стоять у воды и смотрела на отдаляющийся корабль, пока он не исчез на горизонте. Тревожные предчувствия сжимали ее сердце. Она не знала, как там будет жить внучка вдалеке от своего родного дома, без защиты и любви отца. Красавец муж казался старухе холодным и в его показные чувства к Кирстен Хельга верила с трудом. Но что она могла поделать? Разве кто послушает старуху, которая и живет в доме Торгрима только благодаря его доброте. Слуги и те тайком шепчутся за ее спиной, а Кирстен кажется не на шутку увлеклась своим мужем. Конечно, Хельга понимала внучку. Такой красивый мужчина не мог оставить девичье сердце равнодушным, только вот сам он при этом оставался холоден, хотя для виду и старался изо всех сил показывать чувства, в которые Хельга не верила. Даже мрачный Орм старой женщине был более по нраву, а уж про прежнего жениха она старалась даже не вспоминать, жалея, что Кирстен тому отказала.
- Будь счастлива, Кирстен, - проговорила старая женщина и тяжело ступая, ушла с берега.