– В этом нет нужды. Пока, – ровным голосом сообщила мне моя собеседница. – Тебе еще предстоит сыграть свою роль.
– Спасительницы?
– Нет, временно исполняющей ее обязанности.
Я чуть со стула не упала от удивления:
– Не поняла?!
– Неужели ты думаешь, что мир позволит тебе стать спасительницей – тебе, павшему воину, предателю и отступнику? – В ее голосе сквозило откровенное презрение. – Мир никогда этого не допустит, как и я.
– Не понимаю… – промямлила я. – Какое…
– Спаситель, – наставительно изрекла Магистр, – имеет право по завершении дел остаться жить здесь. Тебе же никто этого не позволит, даже если ты действительно спасешь мир. А ты вряд ли справишься с этой задачей, обещаю.
– Тогда зачем я вам? – вконец растерялась я.
– Тебя никто не ждал, посланница просто ошиблась. – Моя собеседница бросила многозначительный взгляд на Яти. – Но раз уж ты здесь… Сыграешь роль приманки.
– Чего?!
– Приманки. Пусть вождь мертвых думает о том, что ты – спасительница. Хранители уже заняты поисками подходящего человека, а пока они ищут – ты побродишь по миру, выдавая себя за него. И когда настоящего спасителя найдут – продолжишь играть свою роль, чтобы у него было больше времени на обучение. За тобой начнется охота, она уже началась, и это как нельзя кстати. Отвлечешь на себя внимание, пока настоящий спаситель не наберется сил для битвы.
Расчетливые циничные слова, произнесенные холодным бесстрастным голосом, повергли меня сначала в глубокий шок, а по прошествии нескольких томительных секунд – в настоящий ужас. И я взорвалась от возмущения:
– Да вы тут все с ума посходили, что ли?! Вы ничего лучше придумать не могли?! – И кипя праведным гневом, я воззрилась на Магистра.
А она – и бровью не повела.
– Могли. И придумали. Помнишь, с каким трудом ты добралась до башни? Помнишь. Сколько раз ты находилась на краю гибели? А спасала тебя память о прошлой жизни. Другой человек, будь он хоть трижды спасителем, никогда бы не вернулся из сердца мира. Никогда бы не смог так просто уничтожить гуи. А ты смогла. Да, я обо всем знаю, не удивляйся. Это мои обязанности. А твои – помочь миру. Искупить хоть часть своей вины перед ним. Ты поможешь. И дашь необходимое время следующему спасителю.
– А я? – Я свирепо уставилась в безмятежное лицо своей собеседницы. – А как же я?! Я что, должна быть только проклятой пешкой и каждую минуту ждать, когда меня прирежет банда зомбей?!
– Не прирежет, – спокойно возразила Магистр, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Не прибедняйся. Ты – павший воин, и на твоей стороне сильное оружие – Слово.
Я уставилась на нее, как на сумасшедшую. Она что, действительно свято верит в то, что я ради какого-то там искупления неизвестных мне грехов охотно соглашусь подставить свою персону под удар и ничего не потребую взамен?! Ну-ну… Меня явно здесь не знают.
– Я вам не Джеймс Бонд, – разъяренно отрезала я. – И не собираюсь вкалывать неизвестно ради чего!
– Ты дала людям Слово, – выложила Магистр главный козырь. – А здесь оно связывает тебя по рукам и ногам.
И не только здесь. Но ей об этом знать необязательно. Я призадумалась, лихорадочно выискивая в ее словах слабое место, за которое можно было бы уцепиться. Русские просто так не сдаются! Я не позволю банально использовать себя! И тут вспомнила свой первый разговор с Яти.
– У нас в мире принято за работу платить, – мстительно сообщила я. – И что вы можете мне предложить в качестве платы? Спасать мир – не моя обязанность, вы сами это сказали. Значит, моя работа. А я бесплатно вкалывать не собираюсь.
– Тебя вернут назад – этого мало? – удивилась Магистр.
Вот оно! Я торжествующе прищурилась, и жгучая ярость моментально сменилась холодным, отрешенным спокойствием. Бурная слезная истерика, полная патетических обвинений, которую я собиралась обрушить на свою собеседницу, – исчезла без следа, когда… пробудившееся нечто вновь дало о себе знать. Как и на свадьбе, оно выползло из своего темного уголка, отправив несдержанную, обидчивую Касси на перекур. И я не узнала свой собственный голос, с нагловатым презрением произнесший:
– А мне и здесь хорошо. Я нахожусь дома, не забывайте, почтенная, – и я обезоруживающе улыбнулась. – Я дала людям Слово, и я его сдержу, но выгнать меня из этого мира никто не сможет. Я считаюсь пришельцем… и очень хотела бы посмотреть на того, кто осмелится вышвырнуть меня отсюда силой.
Моя собеседница резко выпрямилась, и на мгновение мне показалось, что в ее глазах мелькнул страх.
Обычный страх, который испытывали простые смертные при виде павшего воина. Подобно тем людям на свадьбе. Этот-то страх и опустил ее с небес на землю, приравняв к простым смертным, к самым обычным людям.
– Мир не позволит… – начала она.
Я фыркнула:
– Да неужели? Но, по-моему, до сих пор он не возражал против моего присутствия.
Магистр молча и изучающе смотрела на меня, словно пытаясь проникнуть в мою душу, прочитать мои мысли, но это оказалось не так-то просто. Я уже полностью освоилась с вмешательством нечта, поняла его и прекрасно смогла ему подыграть. Так, значит? Я здесь – пустое место, игрушка, которую не жалко, использовав и сломав, выбросить на помойку? Которую можно презирать и унижать, веря, что ничего тебе за это не будет? Потому что Магистр – выше какого-то проклятого павшего воина?
Гм…
Ошибочка вышла. Это мы – выше. Потому что сильнее. На порядок сильнее всех. И не нас используют, а мы. Кого захотим и когда решим. Я вспомнила Райлит в тот момент, когда она разговаривала с вайлиной. Да, именно так: это мы используем. И если мною намереваются руководить, как безмозглой марионеткой… Что ж, меня связало по рукам и ногам случайное Слово… Но не с Магистром. Лично ей я ничего не обещала. Я дала его миру – и людям. Но не ей. И, прежде чем я снова влезу не в свою шкуру, кое-кто здесь будет меня уважать!
Я откинулась на стуле, отстранение наблюдая за Магистром, а той явно стало не по себе от моего взгляда. К ее чести, она не отворачивалась и ничем себя не выдавала, но я это знала. Чувствовала. Видела ее насквозь. Перед моим мысленным взором пронеслась вереница многочисленных жизней, принадлежащих сидящему напротив человеку. И я вспомнила ее страх.
Магистр всегда боялся нас, и особенно потому, что мы легко могли его свергнуть и назначить нового. И передать тому новому силу всех стихий, которую должен иметь при себе наместник Хранителей. В нашей власти было многое – весь мир. Полностью.
– Боишься? – тихо поинтересовалась я и сама ответила за нее: – Боишься. Потому что видишь, что я кое-что вспомнила. И продолжаю вспоминать. Очень быстро.
– Чего ты хочешь, павший? – тусклым, безжизненным голосом спросила она.
Передо мной сидела обычная земная девушка с испуганным мрачным взглядом, растерянная и подавленная. Но я и не подумала ее жалеть. Таким только дай поблажку, только покажи свою слабость…
– Попроси меня. – Я не сводила с нее внимательного взгляда. – Попроси меня о помощи. Не решай за других, не приказывай им и не повелевай тем, что тебе неподвластно. Попроси меня.
– Я… прошу тебя… от имени мира. – Слова давались моей собеседнице с явным трудом: как и я сама, она не любила просить… Она просто не умела этого делать.
– Мир и сам может это со мной обговорить, – мягко возразила я, совершенно себя не узнавая и в душе поражаясь тому, что говорю. – Ты, наместник Хранителей, вождь людей – попроси меня… глядя мне в глаза.
Девушка взглянула в мое лицо с откровенной ненавистью. Я продолжала улыбаться, хотя… у другой меня душа от страха ушла в пятки. Но – это ведь всего лишь роль. Старая, почти забытая роль, случайно обнаруженная в закромах памяти и совершенно случайно оказавшаяся изнанкой моей прошлой жизни.
– Я прошу, – официально произнесла Магистр. – Я прошу тебя, павший, помочь миру, людям… и мне.
– Ладно. – Поразмыслив для видимости и подождав, пока надменная девица побледнеет от гнева, я произнесла: – Я согласна. Я буду изображать спасительницу до поры до времени. Но – с одним условием.
– Твое Слово, – напряженно ответила она. – Прежде – твое Слово.
– У мира оно уже есть, – напомнила я. – Но лично тебе я могу пообещать разыскать зомби, раз уж все равно заняться нечем. А нет – так буду сидеть в башне, и никто меня отсюда не выставит.
– Чего еще ты хочешь? – с тяжким вздохом, словно делая мне величайшее одолжение, спросила моя собеседница.
– Знаний.
Светлая бровь насмешливо приподнялась:
– Удивительное явление – павший воин, который ничего о себе не знает и практически ничего не помнит…
– На то были причины, и всем они прекрасно известны, – не стала обижаться я. – Ну?..
– Хорошо. – Магистр пожала плечами. – Пара дней подготовки тебе действительно не помешает.
– Отлично! – Я ухмыльнулась и, встав, сладко потянулась.
– Твое Слово, – не отставала она.
Я почувствовала привычное раздражение. Нечто, в очередной раз перепугав всех, включая меня, незаметно убралось восвояси, оставив мою персону наедине с девицей, явно больной манией величия. Да, кто бы говорил…
– Считай, что оно у тебя есть, – проворчала я. Девушка, заметно расслабившись, кивнула, а я только сейчас обнаружила, что солнце-то давно зашло и комната погрузилась в бархатный полумрак надвигающейся ночи. Лишь одинокая свечка, стоящая на столе, слабо сопротивлялась подступающей темноте. Крохотный колеблющийся огонек, подмигивая танцующим на стенах теням, под красивым ракурсом освещал бледное лицо Магистра, придавая ему странное, загадочное выражение, которое я никак не могла понять. И в итоге махнула на все рукой.
В голове, как и в душе, после всего произошедшего царил страшный беспорядок, и потому – потянувшись за сумкой, я запнулась об один стул и опрокинула другой. Тихо обругала проклятую темноту и, добравшись-таки до лежащей на полу сумки, недовольно пробурчала:
– Не обращай внимания… Где мне спать?
– Четвертый этаж, средняя дверь, – с прежним презрительным спокойствием отозвалась Магистр, поддерживая мое молчаливое перемирие.
– Тогда я пошла. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – чуть помедлив, пожелала она, проводив меня таинственной улыбкой, значения которой я опять же не поняла, но оно мне почему-то не понравилось. Очень не понравилось.
А-а-а, плевать!
Закрыв за собой дверь кабинета, я на автопилоте поплелась наверх. Меня одолевала безумная усталость. Как обычно, в ссоре я выплеснула все свои силы без остатка и сейчас с трудом соображала, кто я и зачем. Елы-палы! Где же эта проклятая дверь? Ни черта не видно! И хорошо, что не видно. А вдруг здесь водятся привидения?! Ой-ей… Так, спокойно, Касси, спокойно… Кажется, ты приходишь в себя. Отлично. А то эта игра в павшего воина по меньшей мере ненормальна.
Взявшись за железную дверную ручку, я замерла. А только ли это игра? Не похоже. Скорее, это… тоже воспоминание. Я начинаю идентифицировать себя с той, прежней, какой я когда-то давно была. Причиной тому – воспоминание, вновь порожденное яростью. Ага, вот он, ключик. Отрицательные эмоции не только даровали силы моему доселе безобидному Слову, они пробуждали память о прежней сущности… по имени Райлит. О том, кто был павшим воином. "У тебя лишь одно имя – имя твоей сущности"… То нечто, живущее в моей душе, оказывается, имело имя. Странно, очень странно… И любопытно. Обязательно на досуге подумаю, а пока – спать…
Бросив сумку у порога, я побрела к стоящей у стены кровати, по пути раздеваясь и кидая одежду на пол. Я слишком устала… Стянула с кровати покрывало и, скомкав его, бросила на пол. Даже если здесь обитают привидения, ну их… Поправив сползшую повязку, я сняла носки и забралась под одеяло, не обращая внимания на проникающий сквозь узкое окошко яркий лунный свет. Просто повернулась к нему спиной и закрыла глаза с явным намерением уснуть, и тут внезапно подала голос Яти. Нашла время…
– Магис-стр никогда тебе не прос-стит с-своего унижения, – замогильным голосом предрекла ящерка.
– Подумаешь… – сонно пробурчала я. – Я тоже не прощу, заметь…
– Ты – это ты, а…
– Что?! – взвилась я, немного проснувшись. – И ты туда же?..
– Пойми, Касс-си, к тебе относ-сятся так, как ты зас-служиваешь – с-судя по твоей прошлой жизни, – упрямо гнула свое Яти. – И вс-сегда будут относ-си-ться. Привыкай.
– Катись ты, знаешь куда!.. – огрызнулась я. – Знать ничего не знаю о своем прошлом! Сейчас я – другой человек, понятно? Совсем другой! И требую относиться ко мне с уважением! А если нет, то я…
– То ты с-страшна в гневе, – закончила мою мысль ящерка. – Знаю, видела… И вс-се же – запомни мои с-слова и не теряй бдительнос-сти. И ес-сли ты думаешь, что перехитрила Магис-стра, то крупно оши-баешьс-ся. Ты еще не в той форме. И она отомс-стит и вернет тебе долг. Так или иначе.
– А ее прокляну, – зевнула я. – И отправлю в преисподнюю… Я… Ой, все, Яти, я сплю, отстань от меня. Завтра поговорим.
Я воспользовалась ее молчанием, чтобы моментально уснуть.
ГЛАВА 13
– Вот что мы имеем на сегодняшний день…
– Простите, не мы, а вы…
– И что нас может спасти…
– Простите, не нас, а вас…
– Прежде всего, нам нужно будет нейтрализовать сторожа…
– Простите, не нам, а вам.
– Нет, на этот раз – вам!
Из кинофильма "Операция "Ы" и другие приключения Шурика"
Я лежала на кровати, закинув руки за голову, и лениво препиралась с Яти. Ящерка пыталась выгнать меня из постели, а я наотрез отказывалась ее покидать. Один раз, правда, мне пришлось встать, и то – исключительно по собственной инициативе: я страшно проголодалась. И, разумеется, едва одевшись, поспешила на поиски кухни. Привычно постучавшись во все двери, на пятом этаже я обнаружила мирно спящую старшую ученицу Магистра, выдернула ее из постели с угрожающим требованием немедленно покормить спасительницу, а потом, раз уж встала, сбегала до озера и помылась, переодевшись в пожалованную мне рубаху той самой ученицы, которая оказалась в два раза больше меня. Получив от Яти втык за то, что все-таки намочила свою руку, я сама кое-как сменила повязку, после чего опять вернулась к себе и решила продолжить отдых. Хотя бы просто полежать, раз уж из-за ящерки не удавалось уснуть.
– Что с-скажет Магис-стр, когда вернетс-ся? – увещевала меня Яти. – У нее не так много времени, чтобы еще и ждать, пока ты будешь в нас-строении с-с ней побес-седовать.
– Сомневаюсь, что у меня вообще будет настроение с ней общаться, – фыркнула я, натягивая одеяло до подбородка.
На улице наблюдалась обычная безумная жара, зато в самой башне оказалось сыро и холодно, как в погребе. И ночью я не замерзла только потому, что спала без задних ног и на все, включая холод, мне было наплевать с высокой колокольни. И сейчас тоже – все по барабану. Мое несчастное тело, не привыкшее к длительным и тяжелым физическим нагрузкам, отчаянно требовало отдыха, а я не собиралась ему в этом отказывать. Я же, товарищи, последние года три вела практически сидячий образ жизни, и вся моя физподготовка сводилась к лазанью по горам одну неделю в году, когда удавалось сбежать на Алтай, и все. И посему, если в дороге я честно все терпела, то после небольшого отдыха мои уставшие мышцы заныли и заболели с невероятной силой, а подвергать их новым испытаниям в ближайшие несколько часов я не собиралась. Да и в ближайшие три-четыре дня тоже. Иначе пользы от меня никакой не будет, готова поспорить.
– Неужели тебе не интерес-сно узнать о нашем мире и о с-своей роли в его ис-стории? – Ящерка попыталась подойти к вопросу с другой стороны.
– Интересно, – вяло отозвалась я, блаженно потягиваясь, – но не настолько, чтобы прыгать по всей башне. А отдых мне интересен еще больше.
– Чем? – опешила Яти.
– Тем, что он есть.
– С-странная логика…
– Угу…
Я поймала себя на мысли, что даже отвечать ей – ужасно лень, и закрыла глаза, успешно притворяясь спящей, а ящерка, поворчав, со вздохом от меня отстала. Наконец-то! Мне есть о чем поразмыслить, а ее непрерывная трескотня отвлекала от интересных раздумий. Я сосредоточенно воззрилась на мелкие трещинки, сетью опутывавшие потолок, и опять вспомнила прошедший вечер. Если я не разберусь в том, что периодически со мной происходит, то… Нет, я разберусь. Я очень постараюсь разобраться. И прямо сейчас, иначе, боюсь, больше свободного времени у меня не найдется.
Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Странное нечто, сидящее внутри меня и выбирающееся на поверхность тогда, когда я прихожу в ярость. Причем в страшную ярость. Когда я полностью перестаю себя контролировать. Почему этого не случалось раньше? Возможно, нечто напрямую связано с памятью. Начала работать древняя память – проявилась та часть моей сущности, которой никогда не находилось места в обычной жизни. Или находилось, но родители предусмотрительно задушили ее в зародыше, чтобы ребенок не возомнил себя неизвестно кем?
Значит, все дело в пресловутой памяти. И в той забытой за ненадобностью части моей сущности, которую звали Райлит. Давно известно, что в экстремальных ситуациях человек внезапно проявляет себя со стороны, неизвестной даже ему самому, и открывает в себе принципиально новые качества. Это, видимо, со мной и случилось. Но! Есть одно "но". А именно – чувство странной раздвоенности. И ладно бы только во сне, где подобное не редкость и не только у меня. А в драке с самаритами? Я не спала. А на свадьбе? Тоже. Хоть тогда я и пребывала в состоянии изрядного подпития. А вчера? Пусть оно и не было так ярко выражено, однако – проявилось. И часть беседы я точно наблюдала со стороны, совершенно не контролируя свои мысли и чувства. Почему меня в неких ситуациях вдруг становится две? Память берет дело под свой контроль? А при чем тут тогда раздвоенность? Не понимаю…
На этом любопытном вопросе мои размышления нахально прервали. Отвлекшись от задумчивого созерцания потолочных трещин, я уставилась на Магистра, которая без предупреждения вломилась в мою комнату. Бог знает, где ее носило полдня, но очень похоже, что на помойке. Одежда грязная и пыльная, к подошвам сапог прилипли какие-то огрызки непонятного происхождения. В общем, выглядела она весьма непрезентабельно и к тому же находилась в чрезвычайно взволнованном и мрачном расположении духа.
Я едва успела сесть, когда девушка устало плюхнулась на единственный стул и махнула рукой:
– Можешь не вставать, павший. Отдыхаешь?
– Стараюсь, – степенно ответила я, игнорируя ее презрительный тон.
– И зря. Хватит, пора за дело. – Она нахмурилась и сообщила: – Мертвые воины появились еще в одном мире, и его Магистр срочно вызывает меня на встречу.
Мне придется отлучиться… на неопределенное время. Так что вставай и поднимайся в библиотеку. У меня не так много времени.
Я тяжко вздохнула. Сюрприз за сюрпризом. Моя недавняя собеседница уже успела покинуть комнату, а я все никак не могла заставить себя подняться. Ну и читала бы свои лекции здесь, разница-то… Так нет, ей вставай и тащись куда-то! Героически пересилив собственную лень, я не без труда разыскала носки, почему-то оказавшиеся под столом, и села на пол, "обуваясь". Нет, подумайте, какие мы строгие! Натянув носки, я вяло поплелась в библиотеку. Если она посмеет сегодня выставить меня из башни и отправить на дело, я не сдержусь, ей-богу!