О господя!.. Час от часу не легче! Я скорчила страдальческую рожицу, исподлобья посмотрела на неумолимое лицо Магистра и махнула на все рукой. Ладно, пусть думают, что я где-то брожу и кого-то там ищу. А я займусь своими делами. Мне куда интереснее разбираться с историей павших и их загадочными способностями. Ну а если по пути попадутся зомби – помогу, так и быть. Не Магистру или Хранителям – помогу этому миру. Просто потому, что я – его часть. Пусть и проклятая часть, случайно забежавшая на огонек ненадолго погостить…
Меж тем, пока я размышляла о своем, Магистр сгребла в охапку кипу папок и, перебросившись парой слов с Яти, быстро покинула кабинет. Ушла, не прощаясь, какая вопиющая невоспитанность! Я задумчиво посмотрела на захлопнувшуюся дверь. Зато теперь – свобода!
– И не надейс-ся, – прочитала мои мысли ящерка. – Я внимательно прос-слежу за тобой и твоим поведением.
Я не удержалась и показала ей язык. Яти тяжко вздохнула. Да, со мной непросто, но ведь я же в спасители не набивалась… И не набиваюсь. И ни за какие коврижки не возьмусь играть непредназначенную мне роль. Я – сама по себе, а вы – сами. Я не умею быть тем, кем я не являюсь, да и не хочу. Спасительница – нет, вы только подумайте! – или павший воин, как меня тут окрестили братья по разуму, – один фиг. Что бы ни спало в моей душе – я воспитана обычным человеком, и им и останусь, а героев в психбольницах ищите, я еще не окончательно сошла с ума и добровольно в петлю не полезу.
Поднимаясь в свою комнату, я весело насвистывала под нос незамысловатый мотив какой-то песни, а Яти – косилась на меня с нескрываемым подозрением. Смотри, смотри, милая, большего тебе и не надо… Даже мои родители и друзья никогда не могли угадать, что у меня на уме, а тебе и подавно не удастся. А на уме у меня…
Открыв дверь, я подошла к столу и лениво поворошила бумажки. Так, структура миров меня интересует мало, история их происхождения – тоже, строение одного конкретного мира – из той же оперы, я в нем и сама уже неплохо разобралась… Ага, а вот это любопытно… Я вытащила из общей кучи потрепанный свиток, испещренный черными рунами. История павших воинов, пусть и с явно ложной точки зрения.
Я осторожно разгладила ветхий лист, испытывая странное чувство. Словно через прикосновение мне передается невидимая, но сильная энергетика того, кто писал, того, кто уже сам ничего не помнит и никогда не вспомнит… И я, закрыв глаза, увидела… Мое сознание, покинув тело, юркой змейкой скользнуло меж рун, обрисовывая каждую, и буквы вместо слов сложились в яркие, четкие картинки.
Магистр, отдаленно похожий на нынешнего, светловолосый и темноглазый, но – мужчина. Тот самый, кого я видела в склепе памяти. Сидя за столом в знакомой библиотеке, он медленно писал. Руны получались кривоватыми, косыми, плохо ложились на бумагу, а сам он иногда отставлял в сторону костяное перо и морщился от боли в перевязанной руке, которой он писал. Неровный, колеблющийся огонек свечи освещал бледное, изможденное лицо умирающего. Человек умирал от страшной неизлечимой болезни… Вернее, от необратимого проклятия павшего воина.
Я встала напротив стола, словно Магистр мог меня увидеть, и посмотрела на него в упор. Конечно же глупый поступок, ведь это не мое воспоминание, а память бумаги, своеобразный портал, перемещающий читателя в иную реальность… Но я услышала то, что мне сказали. Глядя в пустоту, сквозь мою сущность, человек тихо промолвил:
– Прости, Райлит, я не успел. Ты знаешь, где можно меня найти. Приходи и забирай то, что тебе принадлежит…
И картина медленно поплыла перед моими глазами, вновь превращаясь в черные руны… Сев, я тряхнула головой, разгоняя дымку воспоминаний, кивнула встревоженной Яти и мрачно потерла ушибленный при падении затылок.
И поняла… Ага! Вот оно! Встреча, назначенная в сердце мира. Кое-что мое Магистр уволок с собой после смерти и упрятал подальше от чужих глаз. Что именно – не спрашивайте, сама не в курсе. Но если скажу пароль "черт возьми", возможно, мне вернут все вышеозначенное. Надо будет посетить сердце мира после разборок с зомби. Да, а еще понятно, почему Магистр имеет на меня такой зуб: в одной из жизней его убил павший воин.
ГЛАВА 14
Да на тебе пахать надо!
Из кинофильма "Служебный роман"
Второй день подряд шел дождь. Стоя у решетчатого окна, я уныло наблюдала за бесконечным потоком мутной воды, стекающим по стеклу. Хорошо, конечно, что в такую погоду я сижу под крышей, пусть и слегка протекающей, а не на природе… Но вынужденное заточение в мрачной башне однажды меня доконает, ей-богу. Ведь пообщаться даже не с кем! Магистр – в отъезде, Яти – в спячке, старшая ученица Магистра, Серафима, – по уши в своих делах. Скука-а-а… смертная.
Яркой змеей промелькнула молния, осветив мою комнату, и я невольно вздрогнула. Нет, гроз я никогда не боялась… Но одно дело дома, а совсем другое – здесь. Во-первых, и грозы тут бушуют страшнее наших, а во-вторых, приходится пережидать их в башне, которая того и гляди развалится… Я поежилась, прислушиваясь к раскатистым ударам грома, и плотнее завернулась в одеяло. Холодно, сыро, мерзко… Ужасть! И курить охота до безобразия. Хочу домой… При воспоминании о своей маленькой уютной квартирке на душе стало еще тоскливее. Там, конечно, меня хищным зверем поджидает сессия, но и сейчас – мир грядущих радостей не сулит.
Насмотревшись на дождь, я вздохнула и вернулась за стол. Хорошо хоть, комнатка маленькая, споткнуться и удариться в темноте не обо что. Всего-то предметов: кровать, стол со стулом да некое сооружение, весьма отдаленно напоминающее наш комод. И зеркало, к которому я старалась не подходить, дабы не пугаться собственного кошмарного отражения. Изматывающее путешествие сделало по сути одно доброе дело – одежда болталась на мне как на вешалке, и я странным образом влезла в самовольно реквизированный костюм Магистра (хотя штаны и рукава рубахи оказались несколько коротковаты), а в остальном – смотреть страшно, да и описать тоже.
Кипа летописей, подлежащих внимательному изучению, навевала смертельную тоску, но больше заняться было нечем. Не бродить же по башне, притворяясь привидением и уныло подвывая свистящему в трубах ветру… Запалив третью свечу, я в очередной раз принялась просматривать свиток-портал. Видений больше не возникало, да и ничего нового об истории павших воинов, увы и ах, узнать не удалось. Ради интереса сегодня утром я старательно порылась в библиотеке Магистра, но по интересующему меня вопросу даже упоминания не обнаружила. О великом народе, который всех пугал и значил для мира крайне много – один-единственный свиток, в нем – лишь сухая и скупая общая информация, к тому же известная мне со слов Магистра, Марфы и Яти. Вы согласны с тем, что это по меньшей мере странно?
Единственное, что меня заинтересовало, это мимолетное упоминание о неведомом тайном месте, где ранее обитали павшие воины. Кстати, прежде они назывались дейте. Как я узнала из свитка, люди здесь считались низшими магами, а высших, наделенных большей силой, оказалось аж две ветви. Это: дейте, они же – павшие воины, маги Слова, разрушители, и харты, они же – маги Мысли, созидатели. Дейте – изгнали отсюда за манию величия и нападение на мир с целью завоевать его, а харты – когда-то очень давно почему-то потеряли присущую им способность помнить и затерялись среди низших магов. И высшие маги от низших отличались способностью самостоятельно вырабатывать силу. Вот я и в своем мире могла по мелочи напакостить, сглазив человека или удачно напророчив несчастье, и мое имя тут совершенно ни при чем. А по мести низшего мага к нам – он окажется простым человеком, потому как здесь его волшебство напрямую связано с растворенной в мире силой. Вот и все новое, что мне удалось узнать. Чертовски мало, прямо скажем.
Да, так вот, я начала говорить о тайном убежище павших воинов. Где оное запрятано, когда и кем – достоверно не знал никто. Ну допустим, кем – понятно, самими создателями. Когда – тоже приблизительно можно догадаться: то есть в момент создания, о котором, понятно, опять же никому ничего не известно. А вот где запрятано… История знает, но подло молчит и хранит чужие секреты. У меня же в связи с вышеупомянутым местом возникала странная ассоциация. Небесный город, скрытый среди облаков… Изображение с ним Райлит подарила Савелию как напоминание о себе, а город вполне мог оказаться символом павших. И потом – даже дома загадочное место снилось мне ночами. А раз я – павший воин, то город – мое смутное воспоминание, и запрятан он соответственно… Все сходится! Отыскать его местонахождение теперь стало для меня навязчивой идеей. Но – как найти то, о чем не знает даже Магистр?
Аккуратно сложив свиток, я убрала его на край стола, оперлась подбородком на сомкнутые ладони и задумчиво посмотрела на струящиеся по стеклу потоки дождя. Звенящую полночную тишину нарушали лишь тревожный шелест капель да редкие громовые раскаты и, отрешившись от реальности, я в который раз ощутила в комнате чье-то призрачное присутствие. Некто невидимый и молчаливый тихо сидел на кровати и внимательно наблюдал за мной. Вздрогнув, я огляделась. Вроде опять почудилось… Или… нет? Страшно до икоты.
Читать ничего не хотелось, спать тоже, а думать над неразрешимыми загадками – тем более. Вздохнув, я выбрала из трех зол самое полезное и наугад вытянула из папки свиток. Благоговейно разворачивая ветхие страницы, я почувствовала, как прикасаюсь к тайне… Подобное же я испытала только один раз, когда тайком от смотрительницы музея решилась потрогать ценный экспонат. Одно случайное прикосновение к осколкам древней вазы – и привычный мир растворялся в туманном прошлом древнего мира… И кто-то, склонившись над комочками глины, ваял маленький шедевр, вкладывая в него свою душу, всю без остатка… Другой перед чистым листом бумаги старательно выводил костяным пером историю родного мира, а слабое мерцание свечей освещало его усталое лицо. Сколько лет прошло с тех пор, сколько вековой пыли оседало на пожелтевших страницах, сколько рук к ним прикасалось… Скольких людей, читавших летопись, вернулось в сердце мира, а она – живет по сей день и свято хранит тайны бессмертия – знания о семи волшебных мирах.
Склонившись к свечам и с трудом разбирая чужой почерк, я углубилась в обстоятельное изучение летописи, открыв для себя немало интересных вещей. О павших воинах, разумеется, ни единого слова, но и до них однажды дойдет очередь, всему свое время. Не может быть, чтобы о столь любопытной расе высших магов не осталось подробных заметок. Либо их просто уничтожили, дабы не напоминали о наболевшем, но это – глупо, либо… в мире есть еще одна библиотека, где собраны и запрятаны для вящей сохранности наиболее ценные летописные экземпляры. Отвлекшись от чтения, я покосилась на спящую Яти. Проснется – будет кого расспросить.
А волшебные миры – штука интересная… Всего, как я говорила, их семь, и каждый отличается от прочих лишь рельефом и в соответствии с ним именуется. Равнинный мир, куда меня занесло, на древнем языке звучал как Альвион. Горный – Вейте. Болотный – Кариесе. Пустынный – Ярит. Водный – Шалейн. Лесной – Альвейл. Небесный, он же в простонародье мир Небесных странников, – Тиарис. Кстати, случайный подарок небесного духа – каплевидные кристаллы – родом как раз из последнего. Их называли слезами неба, и ценились они на вес золота, поскольку редкости кристаллы являлись необычайной и водились исключительно в Тиарисе.
Полазив по карманам своих прежних штанов, я отыскала завернутые в носовой платок драгоценности. Удивительно, как я умудрилась их не потерять после всего пережитого-то. Я вернулась за стол и разложила перед собой слезы неба. Восемь камешков идеальной формы и одинакового размера ярко светились в темноте, разгоняя ночной сумрак. И зачем они мне? Кто надоумил духа подбросить мне сей подарок небес? Ты знаешь? Да-да, я к тебе обращаюсь… Молчишь? Вот зараза! А как не надо – лезет со своими советами и нравоучениями!
Ой-ей, я же совершенно по-дурацки со стороны смотрюсь, ведь сижу и сама с собой разговариваю! Ась? Не с собой? А – с тобой? Тогда – тем более по-дурацки. Кристаллы мне пригодятся, говоришь? Как плата? За что? Ах, не скажешь? Ну и иди к черту! Сама разберусь, где наша не пропадала… И нечего надо мной издеваться, если я на принцип пойду – до чего угодно докопаюсь! И до тебя тоже. Подумаешь, тайна за семью печатями! Да и нету уже одной печати, я ее сорвала, осталось еще шесть. Всего-навсего…
Бережно собрав слезы неба со стола и завернув в носовой платок, я запрятала их в глубокий карман серых штанов (оказывается, Магистр носила не только черное) и вновь взялась за летопись. На чем я остановилась? Ага. Так вот, миры, оказывается, друг от друга не изолированы, а связаны порталами (интересно бы на них взглянуть), и если кому вдруг понадобится помощь или просто в гости сходить захочется – без проблем. Нашел нужный по цвету портал – и вперед. А "цвет" мира зависел от его рельефа. Равнина – зеленый, вода – синий, горы – каменно-серый, лес – коричневый и так далее.
И что любопытно, ранее порталы вели не только в приграничные волшебные миры, но и в запредельные. А запредельными называют те, что находятся, соответственно, достаточно далеко от вышеозначенной системы, но, главное, они просто обязаны быть волшебными. С таким миром, как моя родная Земля, никто связываться бы не стал. При наличии порталов в запредельные миры и возник ныне существующий закон, по вине которого сейчас все страдают: пришельцы – личности неприкосновенные. Причем жители приграничных миров пришельцами никогда не считались.
Сначала магический закон распространялся лишь на политических эмигрантов и министров иностранных дел, но позже, с возникновением торговли, заработал и на благо простых посетителей. Заходи, бери, кто что хочет… Впрочем, нет, на страже законов мира тогда стояли павшие воины, потому они и получили право уничтожать пришельцев, если те вдруг обнаглеют. Поэтому именно с изгнанием павших было решено прекратить общение с жителями запредельных миров и прикрыть порталы.
Угу, опять мы виноваты… Павшие, кстати, как мне удалось вычислить, водились именно в системе семи миров и нигде больше, но задолго до изгнания обосновались в Альвионе, создали себе базу и отсюда мотались по делам куда бог пошлет. Или куда сами захотят отправиться на прогулку. Ага, еще кое-что новое узнать удалось, причем ни слова "дейте", ни прозвища "павший воин" в тексте не встретилось. Лишь упоминались некие таинственные "стражи", а поскольку именно так нас называла Марфа – правильные выводы сделать несложно.
Дочитав свиток, я убрала его в общую кучу и сладко потянулась, разминая затекшие мышцы. Мельком глянула в окно, убедилась в том, что гроза не думает прекращаться, и по уши завернулась в одеяло. Пойти раздобыть себе чаю, раз Серафима не хочет кормить меня ужином? Чай я приготовить в состоянии, даже на столь допотопной печи, а вот все остальное – проблема. Даже на нормальной современной печке. Все мои скудные кулинарные способности сводились к варке пельменей, жарке омлета и нарезке бутербродов. И, несмотря на отчаянное желание мамы, готовить я так и не научилась, потому как ненавидела это дело до глубины души, а кулинарные рецепты знала на уровне анекдота про расстегай. Для того чтобы приготовить расстегай, возьмите свежего судака и сильно стегните его прутом один раз. Внимание: если вы стегнете рыбу два раза, это будет уже двастегай, а если три – тристегай и далее по тексту…
Кухня на первом этаже опять оказалась заперта. Серафима, зная о моих ночных набегах, свято блюла чистоту помещения и неприкосновенность магистерских запасов. Я насмешливо хмыкнула. Ну-ну… Все-таки я не зря вчера целый день упражнялась во владении собственным Словом и посему – голодной не останусь. Даже если замок на двери магический, а он таковым не является. Пара Слов – дверь с тихим скрипом отворилась, приглашая меня войти. И, проверив помещение на наличие людей, я спокойно зашла внутрь.
Печка, слава богу и спасибо Серафиме, оказалась достаточно теплой. Поворошив кочергой раскаленные докрасна угли и быстро раздув огонь, я в который раз горько пожалела об отсутствии сигарет, поставила на плитку тяжелый чайник и присела на стул. Дух огня, он же зайтан, сплошь состоявший из мелких язычков пламени, выглянул из печи и неодобрительно покачал головой. Да-да, сама знаю, как похудеть, объедаясь на ночь… Но если я есть хочу! И плевать мне на все диеты! Вон, выгонят меня скоро из башни дела делать, тогда и приду в норму, а так – когда еще поесть нормально получится? То-то и оно.
Зайтан, вздохнув, вернулся в печку, растворившись в огне. Туда ему и дорога… После того как вчера Яти целый день заставляла меня учить названия духов, я готова их проклясть. Нет, я, конечно, понимаю, мне тут придется какое-то время жить – но лишь недолго!
На кой мне ради пары-тройки дней зубрить десятки ненужных имен и названий? Вот и я считаю это странным. И вообще подобные нудные сведения лучше получать на практике. Куда проще – встретил, увидел, запомнил. Альва и вайша я теперь век не забуду, ну, зайтана еще запомнила в связи с частыми пожарами, случающимися на равнинах, ну и леками – духа воздуха… а кого мне тут еще надо? Горного или болотного духа? А зачем, если тут ни гор, ни болот природой не предусмотрено?
Я фыркнула про себя и отправилась на поиски кружки. Нет, выучить их названия мне все равно пришлось, хвостатая поганка не отставала от меня ни на минуту. А заодно и заставила зазубрить ритуальный разговор, родовые приставки к именам и много чего еще. Черт возьми! Это я рассердилась, вспоминая вчерашнее, и в пылу гнева случайно смахнула с полки любимую чашку Серафимы… А она, упав на пол, разумеется, разлетелась на мелки кусочки по всей кухне. Сделать мне ученица Магистра ничего не сделает конечно же, но… Еще дорожного пайка в отместку лишит и не накормит перед отъездом.
Подумав, я воровато огляделась по сторонам, метлой собрала осколки в кучу и с помощью совка отправила их в печку. Вот и все, и ничего страшного не произошло, а ежели что – так это не ко мне… А кто решит, что ко мне, тому мало не покажется! Налив себе чаю и отыскав в буфете случайно забытую Серафимой краюшку хлеба, я заперла дверь и поспешно ретировалась с места преступления. Не пойман – не вор. Даже если обзывать вором здесь в принципе больше некого.
В своей комнате я закрылась на замок и несколько минут размышляла, накладывать защитное заклятие или не стоит. С тех пор как я узнала о полезной стороне своей магии, я постоянно думала, где бы еще ее применить и на чем потренироваться. И этот случай решила не упускать. Мало ли, вдруг после таинственного исчезновения кружки ученица Магистра все же придет в ярость и побежит мстить. Она больше меня раза в два, а боец из меня, сами понимаете, аховый. Но – дабы невзначай не навредить, шибко опасного я ничего не придумала: так, в своем стиле, доброе и пакостливое.
– Чтоб на того, кто откроет дверь, ведро холодной воды вылилось!