Над дверью на невидимых веревках послушно закачалось вышеупомянутое ведро. Самое главное в моих заклятиях – подобрать верные слова. И не только так, чтобы оно прозвучало как проклятие – важно и подобрать к некоторым словам уточнение. Вот, например, если я не уточню, какой именно должна быть вода – вошедшего может ошпарить кипятком.
Сию простую истину я поняла, когда после ухода Магистра искала посланные в комнату папки. Я велела им быть у меня в комнате – но ведь не уточнила, где именно! Одна папка отыскалась под кроватью, вторая – под матрасом, третья – и вовсе в самом нижнем ящике комода под горой чистых листов… Благо, больше предметов обстановки не нашлось… Мы с Яти потом долго думали, почему так получается, и пришли к дружному выводу, что вложенный в позитивное заклятие негатив должен где-то реализовываться. А лучшего применения его, чем в подобных подлостях, и придумать нельзя.
Пока я тренировалась, чай успел благополучно остыть, а дождевая вода – просочиться сквозь оконные щели и вплотную подобраться к летописям. Чертыхнувшись, я побежала спасать бумажки, быстро перетащив их на кровать и для профилактики отодвинув от окна стол. Чай за это время остыл окончательно, до комнатной температуры, а опять идти его разогревать… чревато неприятными последствиями в виде висящего над дверью ведра. Я огорченно вздохнула.
Не везет, так не везет!
Я уныло посмотрела на бесконечный дождь, медленно пережевывая хлеб. Проклясть дождь, что ли, а вдруг перестанет? С другой стороны, тогда не будет повода лишний день отдохнуть и поспать в нормальной постели. Не, пока я еще только осваиваю новые способности, лучше не стоит и пытаться, а то испорчу все, и у Магистра появится еще один хороший повод отомстить мне. Но ей, кажется, и повода никакого не надо…
– Опять лентяйничаешь? – проснувшись, сурово вопросила Яти, жутко сверкнув янтарными, светящимися в темноте глазами.
От испуга я подавилась хлебом и едва не свалилась с кресла. Закашлявшись, я расплескала на себя полкружки чая (слава богу, он успел остыть) и укоризненно посмотрела на свою хвостатую собеседницу:
– Хочешь поговорить, так зачем же пугать? Сколько тебя еще просить можно – предупреждай, когда просыпаешься!
– Как? – с интересом осведомилась ящерка.
– Как хочешь! – отрезала я и сделала вид, что ее первый вопрос не слышала.
– Не увиливай, – строго заметила Яти. – Почему ты не занимаешьс-ся?
– Испортить себе зрение в такой темноте? – возмутилась я. – Не хочу, не буду и не заставите!
– Ты уверена? – В приторно-ласковом шипящем голосе отчетливо проскользнули ядовитые нотки.
– Отстань, – привычно огрызнулась я.
– И не подумаю.
Я прикинулась чайником и тупо уставилась на стену, нервничая под ее пристальным взглядом. Зараза тоже имела противное свойство так смотреть, что становилось не по себе…
– Касс-си!..
Я в танке, я в танке, я в танке, я в…
– Касс-сандра!
– Не смей меня так называть! – взвилась я.
– Тогда учи дальше, – непоколебимая ящерка, похоже, готова была стоять на своем до последнего.
Я скорчила рожицу и неохотно повиновалась. Вновь пересела за стол, зажгла еще пару свечей и принялась вяло просматривать очередную летопись испытанным филологическим методом: через три страницы по диагонали. В данном случае – через три абзаца, но все равно по тому же принципу.
Однако подлая ящерка и не думала останавливаться на достигнутом.
– Перес-сказывай, – потребовала она, когда я закончила читать и отложила свиток в сторону.
– Детский сад, штаны на лямках, пятый класс, вторая четверть… – недовольно проворчала я. – Не буду!
– Потому что ничего не запомнила? – уточнила Яти. – Перечитывай.
Я рассердилась, отшвырнула свиток в дальний угол и пригрозила, что сейчас прокляну летописи, а сама выброшусь в окно. А оставшимся от меня мокрым местом они с Магистром вольны распоряжаться по своему усмотрению и командовать, сколько душе угодно.
– Ты туда прос-сто не пролезешь, – невозмутимо прокомментировала ящерка, даже не соизволив взглянуть в сторону узкого решетчатого окна.
– "Кто хочет смерти, тот везде ее найдет", – философски процитировала я Сенеку.
– Ес-сли мир тебе позволит, – возразила Яти. – А его мнение в подобных вопрос-сах важнее твоего, поверь.
Я задумалась, лихорадочно подыскивая подходящий ответ, когда мои напряженные размышления прервал громкий сердитый стук в дверь. Я испуганно замерла. Серафиму принесло на ночь глядя.
Ой-ей…
– Что ты еще натворила? – нахмурилась моя собеседница.
– Ничего особенного… – пробормотала я.
– Неужели?
Стук повторился. Лучшая защита, как известно, это нападение, и посему…
– Кому чего надо?! – угрожающе рявкнула я. Из-за двери донеслось нерешительное сопение и топот. Похоже, ученица Магистра смекнула, что я не в настроении, и на всякий случай решила испугаться. Ее робкий, подрагивающий голос заставил меня разозлиться еще больше. Тоже – на всякий случай.
– Можно мне… поговорить с тобой? – тихо вопросила Серафима и, подумав, чуть громче добавила: – Спасительница.
– Посреди ночи?!
– Это… срочно… Очень срочно…
Нет, по ее мнению, дурацкая кружка стоит того, чтобы будить меня и доводить разговор до скандала?!
– Нельзя!!!
– Но это правда – срочно… – продолжала гнуть свое ученица Магистра.
Еще одна упрямица на мою голову. И где только мир их находит? Забыв обо всем на свете, я метнулась к двери, распахнула ее с явным намерением учинить обещанный скандал… И лишь поток ледяной воды, пролившийся сверху, остудил мой пыл. Ведро! Я подняла голову к потолку, посмотрела на перевернутую вверх дном емкость, и, разочарованно застонав, страдальчески закатила глаза. Опять не то получилось! Опять у меня не все, как у нормальных людей!
– Что с тобой? – Серафима испуганно наклонилась ко мне, то ли помочь желая, то ли – начать мстить за любимую кружку.
Я издала невнятный звук и попятилась от двери, а ящерка понимающе хмыкнула.
– Проходи, С-серафима, не с-стес-сняйс-ся, – любезно пригласила ее Яти. – И не обращай внимания. С-спас-сительница любит на с-сон грядущий принимать… Это душ по-вашему называетс-ся, верно, Касс-си?
Ответом ей послужил прежний невнятный стон.
– Правда? – недоверчиво выпучила глаза впечатлительная девушка.
Я, опустив очи долу, пробурчала что-то невразумительное.
– Правда, – насмешливо подтвердила ящерка.
– В одежде? – усомнилась Серафима.
– Там, откуда Касс-си родом, это в порядке вещей, – продолжала издеваться хвостатая поганка.
– Да? – опять уставилась на меня ученица.
– Да! – раздраженно завопила я, метнув свирепый взгляд на ухмыляющуюся Яти. – Да, елы-палы, мы имеем привычку мыться в одежде! А еще, – мстительно продолжила, чуть успокоившись, – после купания мы привыкли ужинать жареными ящерицами… и нежданными гостями!
– Но людоедство – это грех… – промямлила Серафима, бочком-бочком отодвигаясь к двери.
– Для вас, но не для нас, – кровожадно улыбнулась я и для вящей достоверности плотоядно облизнулась.
– Она шутит, – вмешалась ящерка, плавно соскользнув с моего плеча и перебравшись на стол, подальше от меня. – Это прос-сто неудачная и дурацкая шутка.
Насчет дурацкой – согласна, но в остальном – не совсем… Бедная Серафима перепугалась изрядно и, побледнев как привидение, явно готовилась задать стрекача. Наивная, кому она верит? И никого из моих родственников нет, чтобы либо окончательно добить несчастную, либо объяснить – мне верить категорически нельзя. Если только не на Слово…
– Ладно, согласна, шутка была неудачной, – сжалилась я. – Людоедство – действительно грех… А вот лягушачьи ножки и жареные ящерицы у нас в некоторых странах считаются деликатесом. Лакомым блюдом, в смысле. И я давно мечтаю его попробовать.
Девушка несколько успокоилась и неуверенно улыбнулась, а вот ящерка предпочла все же не приближаться ко мне. Так тебе и надо, хвостатая изменница! Будешь знать, как издеваться над людьми! Мало того, что я находилась в глубоком шоке от случившегося и не могла за себя постоять, так еще и ты переметнулась на сторону врага! Я буду мстить, и мстя моя страшна.
– Так зачем ты пришла, С-серафима? – Яти попыталась перевести разговор на более безопасную тему.
– Магистр велела завтра отправляться в путь, – сообщила ученица.
– Велела, надо же!.. – фыркнула я, стаскивая с себя мокрую рубаху и оглядываясь в поисках запасной. Куда же я ее засунула?..
– К югу от башни жители заметили нескольких мертвяков, которые выбирают себе незащищенную деревню для нападения, – мрачно объяснила Серафима, теребя переброшенную через плечо русую косу. – А твоя обязанность как спасительницы…
– Не тебе мне об этом напоминать, – отрезала я, роясь в ящике комода. – Тем более, всего ты не знаешь.
– Но Магистр – велела, – как попугай твердила девушка.
– Плевать я на нее хотела, – скорчив рожицу, проворчала я, выдвигая второй ящик и в сомнении изучая его содержимое.
Зачем хранить здесь столько ненужного барахла, не понимаю. Не имею привычки рыться в чужих вещах, но ведь точно помню, что рубашку Серафимы сунула куда-то сюда… Я поежилась от холода. В башне и без того не особенно жарко, а после ледяного душа я в считаные секунды страшно замерла и, если срочно не переоденусь… Мокрые штаны неприятно прилипали к ногам, а стекающая с них вода уже успела скопиться в небольшую лужицу. Н-да, крайне неприятная ситуация, прямо скажем…
– Касс-си!.. – возмущенно зашипела ящерка.
– Я не собираюсь тащиться никуда в такой ливень! – огрызнулась я. – Хотите, чтобы я простыла и умерла?
По их физиономиям стало заметно, что против подобного они бы не возражали.
– Дождь льет только вокруг башни, за ее пределами – погода хорошая, – смущенно призналась Серафима. – Магистр подозревала, что иначе в башне тебя не удержишь, а по-другому – учиться ты не будешь. И… я смогу к завтрашнему утру дождь отменить.
Я как стояла, так села. На пол. В лужу с водой. И едва не уронила туда сухую рубаху. Вовремя спохватилась, натянула ее на себя и уставилась на ученицу как удав на кролика. Обещанная месть за недавнюю стычку? Очень хитро… Запереть меня на два дня в мрачной башне, от которой мурашки по коже, наедине с ненавистными свитками. И ладно бы, в них оказалась нужная мне информация, а не бред сивой кобылы!
Мрачно насупившись, я сердито засопела. Серафима же решила не испытывать судьбу и смыться к себе, пока я опять не выкинула очередной финт. Пробормотав что-то про обещание к утру разобраться с дождем, она положила на стол какой-то предмет и быстро убралась восвояси. А я наконец-то сняла мокрые штаны и носки, подумав, повесила их сушиться на спинку стула и опять завернулась в одеяло. Ну и ночка… И почему большая часть неприятностей случается именно ночью?..
– Касс-си, что ты задумала? – с подозрением поинтересовалась Яти.
– Мм?.. – Я как раз пыталась и сползающее одеяло на плечах удержать, и выжать мокрую рубаху.
– У тебя такой вид, с-словно ты замышляешь очередную гадос-сть, – пояснила моя собеседница.
– А откуда тебе знать, какой у меня вид, когда я что-то замышляю? – угрюмо возразила я, оставив рубаху сушиться на спинке кровати. – Ты за мной постоянно шпионишь?
– Нет, мне прос-сто показалос-сь.
– Когда кажется – креститься надо. – Я, пыхтя, подтащила к двери стол и, взобравшись на него, сняла с воздушного крючка ведро.
Повертев его в руках, пожала плечами и поставила на комод. Прощальный подарок Магистру. Стол, а следом и летописи, вернулись на положенное место, а я снова взялась за комод. Кто бы тут до меня ни обитал, он случайно забыл в комнате кучу полезных вещей. Из нижнего ящика я вытащила большую потрепанную дорожную сумку, тщательно осмотрела ее на предмет дырок и осталась довольна находкой. Сойдет вместо старой. Раз Магистр и не подумала помочь спасительнице с дорожными сборами, как когда-то Марфа, пришлось заняться оными самой. Зато появился хороший повод не читать летописный бред.
Гроза за окном поутихла, плавно превратившись в обычный вредный дождик. Серафима на ночь глядя взялась за дело? А ей-то чего не спится? Мне – понятно, после впечатляющего обливания спать расхотелось совершенно. Под утро, может, удастся задремать… Но тогда лучше совсем спать не ложиться. Кстати, а это идея. Раз дождь вот-вот прекратится… Переночую в поле. И когда ученица Магистра обнаружит исчезновение кружки, меня тут уже не будет.
Выудив из комода чью-то потрепанную куртку необъятных размеров, я прихватила ее на случай внезапной грозы, положив на дно сумки, с сожалением сняла теплое одеяло и начала его сворачивать. Больше мерзнуть по утрам я не намерена, а одеяло оказалось достаточно тонким и легким, чтобы без особого труда таскать его всю дорогу с собой. Если, конечно, Янтарь опять не удерет. Магистру же взамен останется превосходное ведро магического происхождения.
– Яти, ты можешь высушить мою одежду? – Я решила отложить месть на потом и вопросительно посмотрела на ящерку.
– Она не твоя, – неодобрительно покачала головой моя собеседница, но все же взялась помогать.
Стоило ей лишь подуть на штаны, как от них повалил пар, и они высохли в считаные мгновения. Следом – настала очередь остальных вещей. Переодевшись и сунув в сумку рубаху Серафимы, я посмотрела на свои ноги. Где бы взять обувь? В нижнем ящике комода я нашла пару дырявых сапог сорок последнего размера, но в них путешествовать – одно мучение. Да и у ученицы Магистра ботинки не утащишь – я в них утону. Ладно, придется бродить по пыльным дорогам в любимых носках.
Внимательно осмотрев комнату, я не глядя сунула в карман оставленный Серафимой предмет, задула свечи и, закинув сумку на плечо, на цыпочках прокралась вниз. К кухне. Пакостничать – так по-крупному. Да и без завтрака, обеда и ужина я оставаться тоже не намерена, как и глотать слюну, в спешке добираясь до ближайшего населенного пункта. Я ведь не Райт, не смогу бродить по мертвым деревням, отыскивая еду. Я вообще по ним бродить не смогу, если не дай бог они мне встретятся. Зомби издали прибью – и хватит с меня…
Буфеты я потрошила долго и без удовольствия. Деревянные ложки и тарелки – и ничего съедобного! Даже более или менее приличный нож отыскался с большим трудом! Мало я Серафиме кружку расколотила, нужно бы еще какую гадость сделать за то, что морит меня голодом.
– Поищи в погребе, – сжалившись, подала голос Яти. – Видишь крышку?
Увидеть я не увидела, поскольку свечей не зажигала, зато умудрилась об нее споткнуться и, разумеется, сразу же устремилась в погреб, где и отыскала все необходимое. В итоге моя сумка начала трещать по швам, а клапан – едва застегнулся, зато теперь у меня было все необходимое. Даже нож и кожаная фляга, в которую я вылила остатки травяного чая. Ее, подумав, я перекинула через плечо, а погреб решила не закрывать. Как и саму дверь. Войдет сонная Серафима поутру на кухню за чаем из любимой кружки, а погреб – напротив нужного ей шкафа. Жаль, не доведется понаблюдать…
Я вышла из кухни и на прощание оглядела недружелюбный коридор и старую лестницу. Опять в путь?
В моей душе что-то екнуло и сжалось. Я не любила дороги и путешествия. Никогда. Даже тогда. Где бы ни приходилось бродить, я всегда стремилась как можно скорее вернуться домой и спрятаться в его уютном, спокойном тепле. И забыть о том, что за окном льет дождь или бушует метель, что однажды опять придется куда-то уйти, пусть даже в магазин за сигаретами. Да, я домоседка, но ведь любому человеку необходимо куда-то возвращаться? А куда я возвращалась здесь?.. За моей спиной с тихим скрипом закрылась входная дверь, когда я вышла на улицу. Раз Магистр срочно решила меня выгнать, значит, завтра она вернется. А я уже успела нахально присвоить ее одежду, разбить у Серафимы кружку, ограбить их погреб… Лучше мне быть отсюда подальше.
– Где моя кружка?! – раздался из кухни горестный вопль, а следом – грохот, который вынудил меня втянуть голову в плечи и быстро раствориться в мутном потоке дождя. Я знать ничего не знаю…
ГЛАВА 15
– Придет Михалыч – завалит эту тварь!
– Если эта тварь еще не завалила Михалыча…
Из кинофильма"Особенности национальной охоты"
– Павший!
Я испуганно подскочила, запутавшись в одеяле, и окинула равнину диким взглядом. Кто? Откуда?
Янтарь, бродивший неподалеку, вопросительно наклонил голову набок, созерцая мое растерянное и заспанное лицо. Я никак не могла понять, откуда исходит голос Магистра. А он продолжал активно взывать ко мне, хотя накануне я специально уехала от башни как можно дальше. Мистика, да и только…
– Павший, ты где?
– Прекрати называть меня этим идиотским прозвищем. – Я с ворчанием выпуталась из одеяла, села и тупо уставилась на свои штаны.
Голос Магистра звучал приглушенно, словно его обладательница говорила сквозь маску, и доносился почему-то откуда-то из моих штанов. Я недоуменно почесала затылок. Ах да, совсем забыла! И, порывшись в кармане, я извлекла оттуда небольшой овальный и плоский камешек. Задумчиво повертела его в руках, перевернула и встретилась взглядом с Магистром. Вернее, с ее ожившим изображением.
Оно, лишь оказавшись со мной лицом к лицу, живо сменило рассерженный и встревоженный вид на невозмутимый, и строго осведомилось:
– Почему ты так долго не отвечала?
– Заранее предупреждать надо, – огрызнулась я. – Откуда же мне знать, что тебе взбредет в голову подобным способом со мной пообщаться?!
– Разве Серафима ничего не объяснила? – озадачилась Магистр.
Нет, забыла. С перепуга, не иначе. Я отрицательно покачала головой.
– Странно… – Изображение нахмурилось. Действительно. Впрочем, с кем не бывает…
– Ладно, оставим. Ты что, спишь в поле без защиты?
– Угу…
– Серафима же должна была тебя предупредить, что поблизости бродит шайка зомби!
А она и предупредила. Только я чересчур спешила удрать из башни и обо всем забыла. Я смущенно кашлянула. И тут я увидела вышеупомянутую шайку. Вернее, одного-единственного ее представителя. Мертвяк, выглядевший совершенно живым и здоровым, столбом стоял посреди дороги и настороженно озирался по сторонам. И если бы не лук с туго натянутой тетивой и подготовленной стрелой, его вполне можно было принять за обычного местного жителя. Ну а если бы не высокая трава и мое сидячее положение, меня бы уже принимали за мишень. Ой, мама! Ну я и растяпа… Стараясь не шуметь, я улеглась на живот и осторожно раздвинула заросли травы. Устраиваясь на ночлег, я не стала далеко отходить от дороги и посему – зомби сейчас видела неплохо. На удивление невысокий и щупленький, одетый, как все, в просторную рубаху и штаны, он не сводил внимательного взгляда с виала, и лишь холодная, безжалостная пустота карих глаз выдавала его истинную сущность. Нет, зря я Райта подозревала… Мой бывший спутник вид имел просто невозмутимый и бесстрастный, а этот товарищ… именно что – мертвый. Как оружие. Холодное, остро отточенное и готовое убивать безо всяких на то причин… Бездушное оружие.
– Что ты там увидела? – громко вопросила Магистр, опять невольно меня напугав.