ПАННОЧКА. Завтра тайно прилетает Оксана из Америки, хочет встретиться со своим отцом, которого никогда не видела.
ВАКУЛА. Значит, Басаврюк ее отец?
ПАННОЧКА. Точно.
ВАКУЛА. Обалдеть можно! А мне нельзя с тобой встретить Оксану?
ПАННОЧКА. Я начинаю ревновать.
ВАКУЛА (прижимает ее к себе). Ну, что ты, солнышко!
Панночка дрожит от страсти, берет его за руку и быстро ведет за собой. Они скрываются в комнате, Панночка начинает его целовать. Вакула вдруг представляет перед собой лицо Оксаны.
ПАННОЧКА. Я люблю тебя, Вакула!
ВАКУЛА (шепчет). Я люблю тебя… Оксана…
Панночка резко отстраняется, мираж перед Вакулой пропадает, он растерянно смотрит на нее. Панночка закатывает ему звонкую пощечину со словами "Мерзавец!" Уходит. Вакула остается один.
***
Девушки и парни колядуют. Поют песни, из домов им выносят подарки. Ночь перед рождеством.
***
Тем временем Чуб зсадится в машину, и ему вдруг вспоминается Солоха. Как она угощала его галушками, водочкой, как сладко на перинах они занимались любо- вью. Чуб крякает от удовольствия, вынимает мобильный телефон, набирает номер.
ЧУБ (бормочет). Почему бы и нет? Пока Вакула здесь, нагряну я к Солохе! (Слышатся короткие гудки.) Занято. Ишь ты! То-то я ей сюрприз устрою! (Выключает телефон, потирает руки. Кричит охране.) Сегодня вы мне не нужны! (Водителю.) К Солохе!
***
А в это время черт Хакер млеет на коленях у Солохи, с восторженным хрюканьем целует ее ручки.
ЧЕРТ. Нежнейшая Солоха, и как это вы не боитесь Вия?
СОЛОХА. Я свободная ведьма! Мне ваш царь тьмы по барабану!
ЧЕРТ (испуганно). Я ничего не слышал!
СОЛОХА (хохочет). А этого вашего Басаврюка я вообще в гробу видела!
ЧЕРТ. Ничего, ничего не слышал. (Шепчет ей на ушко.) Честно говоря, мне этот Басаврюк очень как не нравится. А этот Вий… ужас какой страшный дьявол.
СОЛОХА. И хочется тебе быть у Басаврюка на побегушках?
ЧЕРТ (обиженно). Обижаете, замечательнейшая Солоха. Я у Басаврюка первый хакер по компьютерам!
СОЛОХА (удивленно). Такой глупый черт, как ты, и хакер?
ЧЕРТ (гордо). Все черти - хакеры! А я не простой хакер, обаятельнейшая Солоха!
СОЛОХА. А какой же ты?
ЧЕРТ. Я лучший из лучших! Я любую банковскую защиту взламываю за пять секунд! Я все коды военных космических спутников знаю! Да я, если захочу!.. (Вынимает маленький компьютер.) А хотите, я сейчас переведу на ваш счет, замечательнейшая Солоха, из швейцарского банка... миллионов сто долларов?
СОЛОХА. Зачем же мне столько?
ЧЕРТ. Ну, хоть десять миллионов, о скромнейшая Солоха?
СОЛОХА. Ну, а как я их получу?
ЧЕРТ (тускло). А вот с этим проблемы. Можно попасться.
СОЛОХА (хохочет). Шел бы ты, хакер, лучше ко мне в независимый профсоюз ведьм!
ЧЕРТ (прячет компьютер). Я подумаю, замечательнейшая Солоха, если вы...
Что-то очень сладкое бормочет ей на ушко и только хочет залезть под юбку, как раздается стук в дверь и слышится дюжий голос губернатора.
ГУБЕРНАТОР. Ты что там, уснула, Солоха?!
СОЛОХА. Так это ж сам пан губернатор!
Губернатор еще раз стукнул в дверь, Солоха бросает черту мешок, и перепуганный черт влезает от страха в мешок, на котором написано "белье". Застывает возле печки. Солоха открывает дверь с подносом в руках, на котором чарка водки и огурчик. Губернатор довольно выпивает, крякает, закусывает. Черт недовольно хрюкает.
СОЛОХА. Добро пожаловать, пан губернатор.
ГУБЕРНАТОР. А я вот ехал мимо, смотрю, огонек в твоем окне горит… Дай, думаю, заеду к Солохе?!
СОЛОХА. Милости прошу.
В дверь кто-то стучит. Губернатор вздрагивает.
СОЛОХА. Кто там?
ДЬЯК. Это Осип Никифорович, великолепная Солоха!
СОЛОХА (губернатору). Дьяк!
ГУБЕРНАТОР (испуганно). Что скажут избиратели, если дьяк проболтается? Спрячь меня, Солоха!
Солоха вытаскивает самый большой мешок, и дюжий губернатор залезает в мешок.
Входит дьяк, покряхтывая и потирая руки, подходит ближе к Солохе, кашляет, усмехается, дотрагивается своими длинными пальцами до ее обнаженной руки и произносит с таким видом, в котором выказывается и лукавство и самодовольство.
ДЬЯК. А что это у вас, великолепная Солоха? (Отскакивает назад).
СОЛОХА. Как что? Рука, Осип Никифорович!
ДЬЯК. Гм! Рука! Хе! Хе! Хе! (Проходится по комнате, вновь приступив к ней.) А это что у вас, дражайшая Солоха?
СОЛОХА. Будто не видите, Осип Никифорович! Шея, а на шее монисто.
ДЬЯК. Гм! На шее монисто! Хе! Хе! Хе! (Снова прохаживается по комнате, приближаясь.) А что это у вас, несравненная Солоха?
Дьяк только хочет прикоснуться к ее прелестям, как вдруг слышится стук в дверь и голос Чуба.
ЧУБ. Солоха!
СОЛОХА. Чуб!
ДЬЯК (в испуге). Ах, Боже мой, стороннее лицо! Что теперь, если застанут особу моего звания?... Дойдет до отца Кондрата!.. (Смотрит на Солоху.) Ради Бога, добродетельная Солоха… Ваша доброта, как говорит писание Луки глава трина… трин… Стучатся, ей-Богу, стучатся! Ох, спрячьте меня куда-нибудь.
Солоха вытаскивает еще один мешок и дьяк ныряет в мешок. Застывает рядом с другими мешками. Солоха открывает дверь. Вновь хлеб-соль на подносе и чарка водки.
ЧУБ. Здравствуй, Солоха! Ты, может быть, не ожидала меня? Правда, не ожидала? Может быть, я помешал… (Изображает на своем лице веселую и значительную ми-ну.) Может быть, вы тут забавлялись с кем-нибудь!.. может быть, ты кого-нибудь спрятала уже, а? (Восхищенный своим замечанием Чуб смеется, внутренне торжествуя, что он один пользуется благосклонностью Солохи.) Ну, Солоха, дай теперь выпить водки!
Чуб берет рюмку водки, и только хочет выпить, как раздается сильный толчок в дверь.
ВАКУЛА. Отвори, мать!
ЧУБ (перепуганно). Стучит кто-то?
ВАКУЛА (сильнее прежнего). Отвори!
ЧУБ. Это Вакула! Слышишь, Солоха, куда хочешь девай меня: а ни за что на свете не захочу показаться этому выродку проклятому, чтоб ему набежало, дьявольскому сыну, под обоими глазами по пузырю в копну величиною!
Солоха, сама испугавшись, заметалась, как угорелая, и, позабывшись, дала знак Чубу лезть в тот самый мешок, в котором сидел уже дьяк. Бедный дьяк не смел даже изъявить кашлем и кряхтением боли, когда сел на его голову Чуб. Черт недовольно хрюкает.
Солоха открывает дверь, входит Вакула. Вставляет видеокассету в плейер. Солоха закрывает дверь, как вдруг кто-то опять постучал. Вакула не обращает внимания. Солоха выходит на улицу, там стоит огромный Свербыгуз. Солоха пытается ему объяснить, что нельзя к ней, выталкивает его.
Вакула смотрит запись концерта Оксаны. Он нажимает на стоп-кадр. Подходит к Оксане, любуется. Неожиданно его взгляд вдруг падает на мешки. Подхо- дит к мешкам.
ВАКУЛА (про себя). Что за черт?! Как ни приду, обязательно какие-то мешки в доме валяются! Зачем лежат эти мешки со всякой дрянью? Их давно бы пора убрать отсюда. (Он присаживается к огромным мешкам, перевязывает их крепче и хочет взвалить на плечи.) Неужели не выбьется из ума моего эта Оксана? Не хочу думать о ней: а все думается, и, как нарочно, о ней одной только. Отчего это так, что дума против воли лезет в голову? (Поднимает мешки.) Кой черт мешки такие тяжелые? Ду-рень я! Я и позабыл, что теперь мне все кажется тяжелее. Прежде, бывало, я мог согнуть и разогнуть в одной руке медный пятак и лошадиную подкову: а теперь мешки со всякой дрянью не подыму. Скоро буду от ветра валиться. Нет, что я, баба? Не дам никому смеяться над собою! Хоть десять таких мешков подниму!
Он выносит мешки, ставит их у дороги, возле мусорного бачка. Вдалеке едет уборочная машина, которая перекручивает мусор. Вакула замечает, что на одном маленьком мешке, где сидит черт, написано "белье". Он сокрушенно забрасывает его назад за плечи.
ВАКУЛА. Вот черт, чуть с бельем не выбросил мешок.
Задумывается. Тяжело вздыхает. Бредет куда глаза глядят.
ВАКУЛА. Куда я в самом деле иду? Конечно, Оксана меня никогда не полюбит. Она известная кинозвезда, а кто я такой? Завтра прилетит она из Америки, ну и что я ей скажу? Да она меня и близко к себе не подпустит!
Вакула вдруг останавливается возле угрюмого дома знахаря Пацюка.
ВАКУЛА. Да ведь это дом знахаря Пузатого Пацюка! Он, говорят, всех чертей знает и все сделает, что захочет.
Черт завозился в мешке, но Вакула так двинул мешок локтем, что черт заскулил от боли. Вакула не без робости зашел в дом Пацюка. Тот сидел на полу по-турецки перед небольшою кадушкой, на которой стояла миска с галушками. Эта миска стояла, как нарочно, наравне с его ртом. Не подвинувшись ни одним пальцем, он наклонил слегка голову к миске и хлебал жижу, схватывая по временам зубами галушки.
ВАКУЛА (про себя). Нет, этот еще ленивее Чуба: тот по крайне мере ест ложкою, а этот и руки не хочет поднять!
Пацюк не замечает Вакулу, который отвешивает ему поклон.
ВАКУЛА. Я к твоей милости пришел, Пацюк.
Пацюк продолжает свое занятие.
ВАКУЛА. Ты, говорят, не во гнев будь сказано… я веду речь не для того, чтобы тебе нанести какую обиду, говорят, ты приходишься немного сродни черту. (Вакула не-сколько перепугался своих слов, но Пацюк не обращает внимания.) Я к тебе пришел, Пацюк, дай Боже тебе всего, добра всякого в довольствии, хлеба в пропорции! Пропадать приходится мне, грешному! Влюбился я! Ничто не помогает на свете! Что будет, то будет, приходится просить помощи у самого черта. Что ж, Пацюк?.. Нельзя ли приворожить ко мне Оксану?
ПАЦЮК (не поднимая глаз, ест галушки). Когда нужно черта, то и ступай к черту!
ВАКУЛА. Для того я пришел к тебе. (Отвешивает поклон.) Кроме тебя, думаю, на свете никто не знает к нему дороги. Расскажи хоть, как, примерно сказать, попасть к нему на дорогу?
ПАЦЮК. Тому не надо далеко ходить, у кого черт за плечами.
ВАКУЛА (про себя). Что он говорит?
Ошеломленный Вакула вдруг замечает, что ни галушек, ни кадушки перед Пацюком уже не было, но вместо того на полу стояли две деревянные миски, одна была наполнена варениками, другая сметаною. Мысли его и глаза невольно устремились на эти кушанья.
ВАКУЛА (бормочет). Посмотрим, как будет есть Пацюк эти вареники. Наклоняться он, верно, не захочет, чтобы хлебать, как галушки, да и нельзя: нужно вареник сперва обмокнуть в сметану.
Только успел он это подумать, Пацюк разинул рот, погля-дел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснулся из миски, шлепнулся в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал в рот. Так он продолжил есть, принимая за труд только жевать и проглатывать.
ВАКУЛА. Вишь какое диво!
И только сейчас Вакула заметил, что вареник лезет к нему в рот и уже вымазал губы сметаною. Вакула выплевывает вареник.
ВАКУЛА (про себя). Поклонюсь ему еще, пусть растолкует хорошенько, как найти черта. Однако что за черт! Ведь сегодня голодная кутья, а он ест вареники, варени-ки скоромные! Что я, в самом деле, за дурак, стою тут и греха набираюсь! Назад!
Вакула выбегает из дома Пацюка. Черт выпрыгивает из мешка, вскакивает ему на шею. Вакула хотел уже перекреститься, как черт начал шептать ему на пра- вое ухо.
ЧЕРТ. Это я - твой друг Хакер, все сделаю для товарища и друга! Денег дам сколько хочешь, Оксана будет сегодня же наша.
ВАКУЛА. Изволь, за такую цену готов быть твоим другом.
ЧЕРТ (про себя). Теперь-то попался, Вакула! (Пищит в ухо Вакуле.) Ну, Вакула, ты знаешь, что без контракта ничего не делают. (Вынимает контракт.)
ВАКУЛА. Я готов. У вас, я слышал, расписываются кровью: постой же, я достану из кармана гвоздь. (Он заложил назад руку и хвать черта за хвост).
ЧЕРТ (смеясь). Вишь какой шутник! Ну, полно, довольно шалить!
ВАКУЛА. Постой, голубчик! А вот это как тебе покажется? (Он крестится, и черт затих, как ягненок.) Постой же, будешь ты у меня знать, как подучивать на грехи добрых людей и честных христиан.
Он вскочил на черта верхом и поднял руку для крестного знамения.
ЧЕРТ (жалобно). Помилуй, Вакула! Все что угодно для тебя сделаю! Только отпусти душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!
ВАКУЛА. А, вот каким голосом запел! Я теперь знаю, что мне делать. А ну прямо сейчас неси меня, как птица!
ЧЕРТ. Куда?
ВАКУЛА. К Оксане!
Вакула перепугался, когда черт взмыл в воздух. Под ним огни города. Рукой можно дотронуться до звезд. Мимо пролетают ведьмы и духи.
***
А в это время к мешкам подбегают девушки, которых мы уже видели на колядках.
ДЕВУШКА С КОНОПУШЕЧКАМИ. Смотрите, какие страшные мешки!
ДЕВУШКА С РЫЖЕЙ КОСОЙ. Я видела, как Вакула эти мешки тащил.
ДЕВУШКА С ЧЕЛКОЙ. Он не по-нашему наколядовал: я думаю, сюда по целой четверти барана кидали, а колбасам и хлебам, верно, счету нет. Роскошь! Целые праздники можно объедаться.
ДЕВУШКА С БАНТАМИ. Давайте утащим эти мешки ко мне домой и разглядим хорошенько, что он сюда наклал.
Все со смехом одобрили это предложение, но не в силах были сдвинуть эти мешки.
ДЕВУШКА С КОНОПУШЕЧКАМИ. Давайте сходим за машиной и отвезем эти мешки!
Девушки убегают. Подъезжает машина для уборки мусора. Мусорщики смотрят на мешки.
МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Сколько мусора навалили!
Походит к мешку с Чубом и дьяком, начинает его поднимать, чтобы сбросить в контейнер, где перекручивается мусор. Он пыхтит, а водителю лень вылезать, он весело смотрит, как упирается его напарник. Дьяк, который пробил дырочку в мешке с ужасом смотрит на страшные ножи, которые вот-вот перекрутят их.
ВОДИТЕЛЬ. Петро, я забыл сказать тебе, что это уже не наш участок!
МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК (уже хочет скинуть мешок в мясорубку). Как не наш?
ВОДИТЕЛЬ. Это дом по какой улице?
МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Ну?
Он смотрит, что мешки стоят как раз на перекрестке двух улиц.
ВОДИТЕЛЬ. По улице батьки Махно.
МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Ну?
ВОДИТЕЛЬ. Что ну? Улица батьки Махно уже давно не наш участок!
МАЛЕНЬКИЙ МУСОРЩИК. Вот же бес попутал!
Бросает мешок на землю, пинает его со злости. Садится в кабину, мусорщики уезжают.
В это время из кабака выходит худощавый кум и приближается к мешкам.
КУМ. Вот, вишь, какие мешки кто-то бросил на дороге! Должно быть, тут и свинина есть. Повезло кому-то счастие наколядовать столько всякой всячины! Экие страш- ные мешки!
Он пробует взвалить мешок с Чубом и дьяком себе на плечи, но не может.
КУМ. Нет, одному будет тяжело нести. (Вглядывается и видит, что кто-то идет по улице.) Здравствуй, Осип!
ОСИП. Здравствуй, кум.
КУМ. Куда идешь?
ОСИП. А так. Иду куда ноги идут.
КУМ. Помоги, человек добрый, мешки снесть! Кто-то колядовал, да и кинул посередине дороги. Добром разделимся пополам.
ОСИП. Мешки? А с чем мешки: со свининой?
КУМ. Да, думаю, всего есть.
Они выдергивают из забора палки, кладут на них мешок и несут на плечах.
ОСИП. Куда ж понесем его? В кабак?
КУМ. Оно бы и я так думал, но ведь проклятый трактирщик не поверит, подумает еще, что где-нибудь украли: к тому же я только что из кабака. Мы отнесем его ко мне. Я здесь недалеко живу. Жены дома нет.
ОСИП. Да точно ли нет дома?
КУМ. Слава Богу, мы не совсем еще без ума.
Заходят в дом к куму, бросают мешок на пол. Вбегает жена кума.
ЖЕНА. Кто там?
ОСИП. Вот тебе на! Жена!
Осип и кум садятся на мешок, пытаются закрыть его, но уже поздно.
ЖЕНА. Вот это хорошо! Это хорошо, что столько наколядовали! Вот так всегда делают добрые люди, только нет, я думаю, что вы этот мешок украли! Покажите мне сейчас, слышите, покажите сей же час мешок ваш!
КУМ (приосанясь). Лысый черт тебе покажет, а не мы!
ОСИП. Тебе какое дело? Мы наколядовали, а не ты!
ЖЕНА. Нет, ты мне покажешь, негодный пьяница!
Она подбирается к мешку, но Осип и Кум не дают ей сделать этого. Она хватает кочергу и начинает лупить их, отгоняя от мешка.
ОСИП. Неужели мы подпустили ее к мешку?
КУМ (передразнивает). Это ты допустил!
Подслеповатая жена (очки у нее на лбу) тем временем развязала мешок , заглянула в него.
ЖЕНА (радостно). Э, да тут лежит целый кабан!
ОСИП (толкает кума). Кабан! Слышишь, целый кабан! А все ты виноват!
КУМ. Чего мы стоим? Отнимем мешок! Ну, приступай!
ОСИП. Пошла прочь! Пошла! Это наш кабан!
КУМ. Ступай, ступай, чертова баба! Это не твое добро!
Жена опять хватается за кочергу, в это время из мешка вылезает Чуб. Он встал посредине комнаты, потянул- ся, словно только что проснулся от долгого сна. Все встали с открытыми ртами.
КУМ (выпучив глаза). Что же она, дура, говорит кабан? Это не кабан.
ОСИП. Вишь, какого человека кинуло в мешок! (Пятясь от испуга.) Хоть что хочешь говори, хоть тресни, а не обошлось без нечистой силы. Ведь он не пролезет даже в окошко!
КУМ (вглядевшись). Это же Чуб!
ЧУБ (усмехаясь). А ты думал кто? Что, славную я выкинул над вами штуку? А вы, небось, хотели меня съесть в место свинины. Постойте же, я вас порадую: в мешке лежит еще что-то, если не кабан, то наверно поросенок или иная живность. Подо мной беспрестанно что-то шевелилось.
Осип и кум кидаются к мешку, жена с другой стороны схватила мешок, только собрались драться, как из мешка вылез дьяк. Жена кума, остолбенев, выпустила из рук ногу дьяка, за которую начала было тянуть его из мешка.
ОСИП (со страхом). Вот и другой еще! Черт знает как стало на свете… голова идет кругом… не колбас и не поросят, а людей кидают в мешки.
ЧУБ (изумленно). Это дьяк! Вот тебе на! Ай да Солоха! Посадить в мешок… То-то я гляжу, у нее полная хата мешков… Теперь я все знаю: у нее в каждом мешке сидело по два человека. А я думал, что она только мне одному…
вот тебе и Солоха!