- Ой, ну подумаешь, заглох, - раздался в наушниках абсолютно спокойный голос. - Сейчас прочихается, заведется… Давай, давай, мальчик! Во-от… Видишь, хорошая же машинка!
- Я чуть не поседел сейчас, - честно сказал Фальк.
- Неужто? - фыркнула девушка.
Он выдохнул. Литта была странной, очень странной, но любой летательный аппарат покорялся ей моментально, будто она родилась в воздухе. И курсанты ее любили, она умела ободрить, и от ее слов даже самые пугливые переставали бояться высоты… И еще она была настолько хороша, что Фальк запрещал себе смотреть на нее иначе как на сослуживицу. Он видел, какие парни навещают ее по выходным, а сам даже намекнуть не осмеливался…
- Что? - переспросил он.
- Я говорю, давай полетим в горы? У тебя горючего хватит туда-обратно?
- По идее, хватит, а если что, вернемся. А зачем тебя туда вдруг понесло?
- Да просто так! Там все в цвету, вид сверху обалденный, ты не видел никогда, что ли?
- Нет.
- Так полетели!
"Мальчик" Литты, ее собственный самолет, на котором она однажды прилетела из очередного отпуска, выполнил-таки мертвую петлю - в эфире раздался восторженный вопль - и ринулся к горам. Фальк пристроился ведомым.
У Литты была черная коса, с которой она наотрез отказалась расстаться, и зеленые кошачьи глаза. И еще она всегда улыбалась, даже когда было трудно или больно, хотя и накричать могла о-го-го как! Голос у нее был такой, что перекрывал шум моторов безо всяких наушников…
Когда капитана Фалька прислали в школу тренировать курсантов, поскольку ни к чему другому он уже не был пригоден, первое время ему было очень плохо: все косились на его костыль - инструктор, называется… А потом явилась Литта. Встала на входе в штаб: на плече - рюкзак, на лице - та самая улыбка.
- Я слышала, вам тут летуны нужны, - сказала она.
Фальк, как раз явившийся к начальнику школы с очередным отчетом (заполнять их он ненавидел, но деваться было некуда), еле успел посторониться и только посмотрел сверху вниз на новоявленную пилотессу.
- Да, бумаги нам разбирать точно некому. Ты печатать умеешь, девочка? - спросил начальник, а капитан чуть не упал, когда незнакомка выхватила его костыль, повернула и снова сунула ему под руку.
- Вот так держите, удобнее будет, - серьезно произнесла она. - Другой нужен, эту корягу будто в лесу подобрали… хотя и там получше можно найти. А бумажки пусть еще кто разбирает, - перевела она взгляд на начальника школы. - Если думаете, что я не могу сесть за штурвал… ну так вот, я лейтенант ВВС. Да, после училища, повоевать не успела, но летать умею. Испытайте. Кто тут у вас самый лучший курсант?
Начальник недоверчиво усмехнулся, но кивнул капитану.
- Миро! - позвал Фальк, изрядно уязвленный, потому что свой костыль и правда подобрал в лесу. - Позови мне Сталя и вели заводить две машины.
- Которые?
- Любые, - улыбнулся Фальк. - Только не Сталя, случайные.
- Вот это дело, - весело сказала девушка и бросила рюкзак в угол. - Вот уж полетаем!
- Это с ней, что ли? - ошалел Сталь, лучший курсант школы, но Фальк дернул подбородком, и тот пошел к случайной машине. Все знали, что с капитаном лучше не шутить.
Фальк догадывался, что самолет Сталю выбрали наверняка лучше, чем для пришелицы, да и она это понимала, но все равно запрыгнула в кабину, покопалась там и звонко крикнула в микрофон:
- От винта!
Потрепанный учебный "стриж" чуть ли не прыгнул в воздух. Сталь ринулся за девушкой, но догнать ее не мог, как ни пытался: она то проваливалась вниз, то оказывалась чуть выше, то заходила с хвоста, и был бы у нее пулемет, Сталь бы давно лежал на земле…
- Гожусь? - требовательно спросила она, приземлившись и подойдя к начальнику школы. Кажется, она ничуть не устала, а просто забавлялась.
- Да, - ответил тот. Пилотов катастрофически не хватало. Инструкторов - тоже.
Вот так и стала Литта младшим инструктором. Она и не возражала, гоняла молодежь в хвост и в гриву, а Фальк медленно сходил с ума, потому что понимал: жить без нее не может, а она не захочет с ним быть. Оставалось одно: подняться повыше да и остановить двигатель…
- Фальк! - позвала Литта в эфире. - Ты там уснул?
- Нет, а что?
- Грозовой фронт перед нами. Прямо пойдем или поднимемся выше?
- Выше. Наши табуретки летающие, как ты говоришь, грозу могут и не пережить.
- Иду в набор…
Самолет Литты легко скользнул вверх, Фальк последовал за нею, удивляясь в который раз, зачем эта девушка пошла в авиацию. Сама она никогда не говорила, а они были не настолько близкими товарищами, чтобы расспрашивать. "Родители летают", - сказала Литта в ответ на вопрос, вот и все. Судя по всему, родители у нее были очень даже не бедными, и в училище она поступила и на военную службу пошла в знак протеста. А потом Фальк услышал, как она говорит в трубку: "Да вы что! Да тут обалдеть можно, какие машины, я уже в них влюбилась! Отстань, папа, я не хочу замуж, я хочу летать и буду летать! Вот мама меня понимает, да? Ну они такие… Ну ты поняла! И люди отличные! Ну за задницу хватают, не без того, но я и сдачи могу дать… Ага, мам, я осторожно, не переживай! Всем передавай привет!"
Видел он это ее "осторожно", наверняка седых волос прибавилось, это уж точно… Когда она закрутила спираль по горизонтали, едва не сшибая крыльями макушки деревьев, так он чуть в водонапорную вышку не врезался, до того испугался. За нее, конечно, ему-то все равно… И как "мальчик" переживал трюки Литты, было совершенно непонятно, но ведь переживал же! Механики даже не особенно ругались, проверяя его после полета.
Хуже было то, что этим фокусам она учила курсантов, а тем только дай поразвлечься…
- Фальк, у озера берег ровный и твердый, - услышал он.
- И что?
- Садимся. Видишь во-он ту полосу вдоль скал? Правь туда.
- Зачем?
- А просто так, искупаемся. И не говори, что ты плавки забыл. Будто я голых мужиков не видела.
- Не засоряй эфир, - сердито сказал он, и Литта зафыркала.
Она приземлилась ювелирно, Фальк всегда любовался тем, как она это делает, сам-то прокатился несколько лишних метров.
Здесь пахло травами, и разогретой землей, и озерной водой, а вовсе не машинным маслом и пороховой гарью…
Он не без труда выбрался из кабины и был благодарен Литте за то, что она стоит спиной, проверяя что-то в шасси своего самолета.
- Здесь же нельзя летать, - негромко сказал он, сообразив, что это за долина.
- Мне можно. Считай, у тебя временное разрешение.
- Так ты…
- Да, я правнучка одного из хозяев. Но это не имеет никакого значения. - Литта обернулась и улыбнулась. - Пойдем купаться? Я упарилась вся!
Он молча покачал головой.
- Ты иди. Я тут подожду.
Литта подошла ближе.
- Как это вышло? - тихо спросила она.
- Подбили, катапульта сработала нештатно, - ответил Фальк, глядя в сторону гор. - Перелом, госпиталь, гангрена, ну и… Спасибо, выжил. А может, лучше бы умер…
- Не неси чепухи, - зло сказала Литта. - Ты можешь летать! Пускай с протезом, но можешь! А прадеда моего парализовало ниже пояса, и то он не сдался, выжил и поправился!
- В это я верю, да только ноги не отрастают, - тихо ответил Фальк. - Не надо об этом, прошу. Дай посмотреть на эту красоту, когда еще соберусь…
"Уже никогда, - сказал он сам себе. - Хватит обманывать себя. Ты уже накопил достаточно пилюль. Скоро ты уйдешь в последний полет…"
- Ну как хочешь, - сказала она и начала раздеваться. Полетел наземь шлем, потом ботинки, комбинезон и нательное белье. Литта осталась в чем мать родила и преспокойно пошла к озеру, будто нагота вовсе ее не смущала.
Фальк смотрел вслед, приоткрыв рот, до того Литта была хороша на этом жарком солнце: тонкая, гибкая, по смуглой спине струится черная коса…
Он сел наземь в тени крыла "стрижа", прислонился к колесу, посидел немного молча, прикрыв глаза и запретив себе смотреть в сторону озера.
- А мы отлетались, - сказал Фальк наконец. Он часто разговаривал со своим самолетом. - Не могу больше. Тянет в небо, а сил не осталось ни у меня, ни у тебя, который ведь раз чинимся. Может, так и лучше? А то полетим, заглохнет движок, вот мы с тобой и… А она выберет себе красивого парня из тех, что к ней приезжают, бросит авиацию, детей нарожает, будет жить счастливо… Ты сдурела?!
Он схватился за щеку.
- Это мои братья и дядья, кретин! - прошипела Литта, застегивая комбинезон. - Правильно говорит бабушка, мужики могут думать только об одном! А я решила, ты другой, раз любишь летать… Вижу, ошиблась. Все. Пора возвращаться на базу.
Она отошла к своему самолету, погладила его по борту, снова полезла в шасси. С длинной косы капало.
"Братья и дяди? Такие разные? - подумал Фальк, неуклюже поднимаясь. - Там и рыжие, и светлые, и черноволосые, как она сама, и темнокожие были даже, я ведь видел…"
- Прилетим, подам рапорт об отставке, - сказала Литта, не поворачиваясь. - Ухожу на гражданку. Пойду куда-нибудь бумажки перебирать, как мне велел наш шеф при первой встрече.
Фальк открыл было рот, чтобы сказать, мол, не глупи, и вдруг понял, что она плачет, прижавшись к нагретой солнцем обшивке своего "мальчика".
- Извини меня, - сказал он, дотронувшись до ее плеча. - Я не хотел тебя обидеть. Я же не знал, кто все эти люди… А ты красивая, я и подумал, что это твои кавалеры.
- Ты хоть понял, что назвал меня шлюхой? - серьезно спросила Литта, по-прежнему не оборачиваясь. - Кто еще каждую неделю будет менять парней?
Фальк похолодел. Стало быть, он вот так походя оскорбил свою несбыточную мечту? И он думал, что хуже ему быть уже не может?..
- Я… Литта, я глупость сморозил, клянусь! - выговорил он. - Прости, я могу встать только на одно колено…
- Прекрати, идиот! - Литта кинулась поднимать его. - Прощу тебя, так и быть, мужчины все дураки, как бабушки говорят… Только ты впредь думай, прежде чем ляпать чего-ничего, хорошо?
Он кивнул.
- А что ты так дрожишь? Перегрелся, что ли? - Слезы у девушки уже высохли, и она явно перестала злиться. - Давай я тебя в озеро макну, оно холоднющее! Фальк? Ты что?
Он стоял молча, опустив руки и не зная, что сказать. И надо ли вообще говорить. Потом сунул руку во внутренний карман и достал пузырек от какого-то лекарства, он даже не знал, от какого, подобрал где-то. Пузырек был под завязку набит пилюлями, которыми пичкали его в госпитале и потом. Фальк выяснил, как они действуют и сколько их нужно выпить, чтобы расстаться наконец с землей насовсем.
- Я отлетался, - просто сказал он.
Зеленые глаза Литты сперва сделались круглыми, потом опасно сузились.
- Ты сдурел? - спросила она сквозь зубы.
Фальк молча покачал головой. Он не хотел ничего объяснять. Боль - ерунда, можно и потерпеть, но то физическая боль, а внутри болит иначе, и лекарствами этого не заглушить. "Лучше бы я и впрямь умер тогда", - подумал он, и в этот момент Литта вышибла у него из руки пузырек и принялась яростно топтать каблуком, растирая таблетки в мелкую пыль.
- Что ты делаешь?.. - выдавил он. Теперь ему снова придется…
- И не думай! - выдохнула она. Сейчас Литта не улыбалась, а выражение ее лица пугало. - Не смей даже думать об этом!
- Ты что, верующая? - спросил Фальк спокойно. - Я - нет. Мне наплевать на высшие силы и посмертие, мне будет уже все равно.
- Фальк, но зачем? - выговорила она, и он снова увидел слезы у нее на глазах. - Я не понимаю зачем?! Или почему?
- Я же сказал. Отлетался. Не могу больше. И не хочу. Меня тут ничто не держит, вот я и решил уйти.
- Как это - не держит? - нахмурилась Литта. - А работа твоя, ребята-курсанты, они же тебя любят, ты не замечаешь, что ли? Вокруг столько всего, мир такой огромный и красивый! Не понимаю!
- Ребята хихикают у меня за спиной, мол, колченогий инструктор, вояка нашелся… А вокруг… - Он отвернулся. - Какая разница, что там в мире, мне туда все равно не попасть. Долину вот увидел, спасибо тебе, я и не знал, что бывает на свете такая красота… Да что ж ты делаешь!
- Ума тебе вкладываю, - зло ответила девушка, глядя, как он потирает скулу от неслабого удара. - Совсем рехнулся! Правильно прабабушка говорит, что мужикам надо ума подбавлять, можно и сковородкой! Прадед-то, я рассказывала, тоже хотел убиться, когда обезножел, а она не позволила. И живы-здоровы оба, слава всему сущему, и летают вместе…
- А? - опомнился Фальк. Рука у нее была очень тяжелой.
- Это у нас семейное, - фыркнула Литта. - Любим летать. А они хоть и немолодые, но иным молодым фору дадут. И прекрати это! Ребята хихикают… Мало ли, над чем они хихикают, может, анекдот похабный рассказывают! А я тебе скажу, что они тебя уважают и вправду любят, я-то знаю. Вот меня подкалывают, я же девушка, ну так я привыкла, да и ответить могу. А ты герой войны, тебя только шепотом поминают, глупый ты человек!
Он молчал.
- Ты что? Ну-ка, сядь, я воды принесу… - встревожилась девушка. - Да мать вашу, куда они мою фляжку задевали?! Убью олухов! На-ка, попей…
Под крылом самолета было прохладно, и стало еще лучше, когда Литта вылила Фальку на голову остатки воды из фляжки, потом сходила к озеру и повторила душ. И села рядом.
- Почему ты так этого стыдишься? - спросила она негромко.
- Потому что я неполноценный, - ответил он, привалившись к стойке шасси и закрыв глаза.
- Кто тебе это ляпнул? - поразилась Литта.
Фальк помолчал, а потом решил, что лучше сказать все и сразу, не то потом будет хуже.
- Моя невеста.
- Вот дура-то! - выпалила девушка. - Ну… извини…
- Ничего, - ровным тоном ответил он. - Она больше не невеста мне. Разорвала помолвку, когда узнала, что со мной случилось.
- Ты ее любил? - тихо спросила Литта.
- Не знаю, - равнодушно ответил Фальк, глядя в небо. - Думал, что люблю. Но все равно было очень больно. Тогда. Я надеялся, что она…
Он замолчал.
Девушка погладила его по плечу.
- А потом я узнал, как это - любить по-настоящему, - добавил он. - Но уже слишком поздно…
- Вот дурак-человек! Чего тебе поздно-то? - подскочила Литта. - Тебе тридцать едва сравнялось, еще успеешь налетаться! Пойдем! Давай вставай, а то силой потащу! Голова не болит, не кружится? А то тут солнышко такое…
- Да не болит у меня ничего! - Фальк встал. - Нечему уже.
Он лгал: у него нестерпимо болело сердце, потому что Литта была невероятно хороша на этом самом солнце.
- Прадеду было хуже, - серьезно сказала она. - Он не мог летать, и то выдюжил! А ты можешь! Распустил сопли, капитан, называется… А ну встряхнись и полетим дальше!
- Горючего не хватит, - мрачно сказал Фальк.
- Дозаправимся, - фыркнула Литта.
- Где? В горах?
- Узнаешь, - сказала она загадочно. - Хотя нет. Пока рано. Ты совсем никакой, так что давай-ка возвращаться на базу…
- Ну так заводи, - спокойно сказал он. - Что тянешь?
- Резину, - хмыкнула Литта. - От винта!
* * *
Они не разговаривали почти две недели. Не о чем было, разве что по службе. "Привет, пришли механика, седьмой номер проверить надо, мотор барахлит. Сегодня моя смена… Скажи в столовой, еще раз тухлятину приготовят, сами все сожрут, я прослежу! Курсант такой-то совсем негоден, надо отчислять или переводить во вспомогательные службы…"
Фальк не знал, что ему делать. Разговаривать с женщинами он не умел, только как с сослуживицами, вот и с невестой тогда… Он всякий раз хотел напиться, как вспоминал ту беседу. Слава Создателю, не лицом к лицу, по телефону, он еще был в госпитале, решил позвонить и сказать, что жив и относительно здоров…
Выяснилось, что она уже в курсе, видимо, его родственники сообщили, ему-то было не до звонков. Только он еще об этом не знал.
- Дина, слышишь меня? - спросил он в трубку, тяжело опираясь на костыли, стоять ему еще было трудно. - Как ты там?
- Как обычно, - отозвалась она и вдруг спохватилась: - Фальк, это ты? Где ты?
- В госпитале, - усмехнулся он. - Но раз звоню, значит, жив и могу передвигаться, верно?
- В инвалидной коляске? - спросила Дина, и Фальк чуть не выронил телефон.
- Пока на костылях, - сказал он. - Там видно будет. А кто тебе сказал, что я покалечился?
- Твоя мать, - ответила она. - Ты перестал звонить, и я к ней зашла, спросила, в чем дело. Она сказала, что ты разбился… Правда, не насмерть.
"Лучше бы насмерть", - подумал тогда Фальк.
- Извини, я не мог с тобой связаться, лежал без сознания, - сказал он через силу.
- Я понимаю.
- Дина, меня не изуродовало, - сказал Фальк зачем-то, хотя уже понимал, к чему идет дело. - Я все такой же…
- Только безногий, да? - произнесла она, и он молча нажал кнопку отбоя.
С тех пор он с ней не разговаривал. Пилюли, правда, начал копить попозже, пока он без них обойтись не мог, боли случались невыносимые. Потом это сошло на нет, но Фальк продолжал симулировать: он знал, что жить ему незачем, и мечтал только о покое. А Литта взяла и раздавила его мечту…